Ирина Лагунина: В пятницу Папа Римский Бенедикт 16 встретится с председателем конференции епископов Германии архиепископом Робертом Цоличем и получит от него разъяснение по поводу 170 случаев психологического и физического надругательства над детьми в католических учебных заведениях Германии. Выявившиеся за последние недели случаи - их было более 120 в одном только берлинском интернате - происходили 20-30 лет назад, и с юридической точки зрения по этим случаям за истечением срока давности нельзя возбудить уголовные дела. Ватикан, со своей стороны, заявил во вторник, что церковь приняла «своевременные и решительные меры», чтобы прекратить подобную практику. Разоблачения стали поводом для широкой общественной дискуссии - католиками являются более 25 миллионов немцев – это почти треть населения страны. Рассказывает наш корреспондент в Берлине Юрий Векслер.
Юрий Векслер: С тем, что педофилия - ничем не извиняемое зло, согласно и руководство католической церкви, но вот как бороться с этим злом? Можно ли выявить рационально его причины и искоренить его в стенах церкви, претендующей на роль морального образца?
В 2002 году католическая церковь приняла новые правила превентивных действий и расследований подобных преступлений в собственных стенах: в каждом учреждении, где есть дети, есть теперь и специальный уполномоченный, к которому дети могут обратиться, если у них появляются проблемы. Но что происходит на самом деле за стенами католических учреждений, общество не знает. Сам же метод общения церкви с государством в этом вопросе таков: сначала провести собственное расследование, а в случае признания грешника (педофилия - кроме того, что преступление, еще и грех) принудить его сделать соответствующее заявление (самопризнание) в юридических органах государства. Именно эта позиция вызвала к жизни недавнее публичное выступление министра юстиции Германии Сабины Лойтхойзер-Шнарренбергер.
Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер: Все потрясены. Масштабы этих преступлений в стенах церковных учреждений еще далеко не выявлены. Следует с печалью предполагать, что по многим случаям судебное преследование уже опоздало. Но самое страшное, что то, что было причинено тогдашним детям и юношам, оставило след во всей их дальнейшей жизни, уничтожив многие составляющие нормального человеческого счастья. И это не может оставить равнодушным и вызывает сейчас лишь ощущение беспомощности.
Католическая церковь следует своим собственным предписаниям, согласно которым только после неопровержимого установления факта в стенах церкви надо обращаться в прокуратуру.
Педофилия – это деяние, официально квалифицированное как преступление, и никому кроме государства не должно быть позволено решать, надо ли расследовать это преступление или нет. И церкви стоит изменить собственные инструкции и предписания на этот счет. Я полагаю, что время, когда ныне действующие предписания можно обосновать и оправдать их существование, прошло. Только за последние несколько недель выявлено более 120 случаев такого рода, и есть основания опасаться, что число будет расти. Поэтому надо немедленно информировать обо всем прокуратуру, и все должно быть расследовано, в том числе и в интересах католической церкви.
Юрий Векслер: Это выступление министра юстиции Германии вызвало гнев у руководителя немецких католиков, председателя конференции епископов Германии архиепископа фрайбургского Роберта Цолича. Он потребовал извинений со стороны министра и заявил:
Роберт Цолич: Я не могу вспомнить ни одного выступления члена правительства Германии в средствах информации, которое было бы столь резкой атакой на католическую церковь. И я особо удивлен, что как раз министр юстиции демонстрирует такую крайнюю и окрашенную эмоциями позицию. Я все изложенные в заявлении факты зафиксировал в своем письме министру и ожидаю, что не соответствующие истине пассажи будут в течение 24-часов скорректированы.
Юрий Векслер: Одним словом, министру в порядке ультиматума предлагалось взять часть своих слов обратно.
Реакция Сабины Лойтхойзер-Шнарренбергер
Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер: Я отвечу в соответствующей форме на это письмо, и отвечу на конкретные пункты этого письма, но не хочу делать это сейчас публично. Я сожалею, что узнала об обвинениях архиепископа сначала из прессы. Письмо пришло позднее. И я отвечу на него.
Юрий Векслер: Министр юстиции предложила провести круглый стол с участием представителей церкви и власти, а также омбудсмена. Правда, опыт такого рода в Австрии не привели к изменению порядков в католической церкви. Почему Сабина Лойтхойзер Шнарренбергер, тем не менее, призывает руководство католиков Германии сесть за один стол с представителями государства и его правоохранительных органов?
Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер: Я предложила круглый стол потому, что помню удачный опыт такого рода много лет назад, позволивший многое понять и исправить - при разборе случаев сексуального насилия над детьми в детских домах. Мне кажется, это хороший путь, на котором католическая церковь сможет действительно осознать свою ответственность по отношению к жертвам, для которых государство уже ничего не может сделать. Само собой разумеется, что за этим круглым столом должны находиться и эксперты, должно быть независимое руководство этой дискуссией. Мне кажется, что так мы смогли бы лучше всего осмыслить эти ужасные события и сделать правильные выводы. Подобный позитивный опыт уже имел место в Ирландии.
Юрий Векслер: Понятие круглый стол напоминает об атмосфере милой беседы друзей, но в Ирландии это все проходило отнюдь не мирно и привело к созданию специальной государственной комиссии, которая действительно добилась успехов в расследовании и профилактике подобных преступлений. Не следует ли в Германии сделать нечто подобное?
Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер: Я не вижу круглый стол на месте или вместо юридического расследования подобных преступлений. Одно не может заменить другое. Поэтому такая открытая дискуссия нужна. В какой форме она должна быть организована? Здесь я открыта для обсуждения любых конкретных предложений. Но я хотела бы, чтобы мое предложение было услышано церковью, я призываю; подумайте на эту тему. Конечно, независимость церкви должна быть соблюдена, но необходимо и ясное осознание цели. Мне кажется, что настало время, чтобы католическая церковь по-новому начала относиться к подобным случаям, имеющим место в ее стенах.
Юрий Векслер: Руководитель немецких католиков Роберт Цолич отверг участие церкви в предложенном круглом столе, заявив газете "Welt am Sonntag".
Роберт Цолич: Сексуальные преступления в отношение детей не являются проблемой одной только католической церкви. Они не связаны ни с обетом безбрачия, ни с гомосексуальностью, ни с пониманием церковью сексуальности как таковой. Поэтому нам не нужен круглый стол специально для католической церкви. Однако, если министр юстиции соберет такой круглый стол с участием всех организаций, для которых сексуальное насилие и вообще насилие в отношение детей является проблемой, то церковь, кончено, примет в такой конференции участие.
Юрий Векслер: На вопрос журналистов, почему все же многие подобные преступления наталкивались в стенах церкви на нежелание их обсуждать Роберт Цолич сказал:
Роберт Цолич: Эти случаи имели место, как правило, 25-30 лет назад. Тогда верили, что если преступник поставлен перед лицом им содеянного, то он больше ничего подобного не повторит. Верить в подобное было, конечно, проявлением наивности.
Юрий Векслер: Конференция, о которой говорил Роберт Цолич, скорее всего, будет собрана, и этим уже занимается молодая министр семьи Кристина Шредер. Ну а тем временем уже состоялось некое ее подобие - в форме ток-шоу. В нем принимали участие католический епископ Гамбурга, который как мог защищал существующие в церкви порядки, журналисты, воспитанный в иезуитском колледже политик Хайнер Гайсслер и жертва сексуального насилия в детском возрасте, ныне 60-летний Норберт Денеф. Мужество этого человека, решившегося в 2005 году рассказать историю своего мученичества публично, вызывает глубокое уважение. Его насиловал не менее двух раз в неделю в течение 6 лет викарий, к тому же друг семьи. После перевода викария в другой город насилие продолжил руководитель церковного хора, и это длилось еще два года. Только в возрасте 18 лет, закончив школу, Норберт сумел вырваться из этого кошмара. Он уехал в другой город, женился, но это не смогло сделать его полностью психически здоровым, и проявления его агрессии в отношение собственной семьи были для жены и детей тяжелым испытанием. Только в возрасте 40 лет Норберт решился рассказать все жене и детям и сделал это в присутствии своих мучителей, которых пригласил к себе в дом. Это откровение не принесло полного облегчения. За ним последовала борьба Норберта с католической церковью за возмещение нанесенного ему морального и психического ущерба. Норберт оказался человеком последовательным, подал жалобу в Европейский суд по правам человека и собирает подписи под петицией, требующей отмены срока давности по преступлениям такого рода. А о том, что это за преступление, рассказывает сам Норберт Денеф:
Норберт Денеф: Мне было 10 лет, когда это первый раз произошло. На профессиональном языке это характеризуется, в первую очередь, как душевная рана, душевная травма. Душа при этом как бы отщепляется, отщепляется внутреннее «я», только так человек может выжить, просто выжить, не умереть, потому что если бы человек ощутил всю полноту душевной боли в тот момент, он бы умер. Поэтому и происходиит это отделение. Человек смиряется с тем, что делают с его телом, и не чувствует больше ничего. Но все это вместе наносит сильнейшую мозговую травму, и человек становится полностью бесчувственным на всю оставшуюся жизнь. Так было и у меня, я благодаря этому феномену выжил и в результате 35 лет молчал.
Вольфганг Бергманн: Тело пострадавших от сексуального насилия детей становится как бы оглушенным, пустым, бесчувственным. Они отделяют от сознания все ощущения и поначалу убеждают себя: со мной ничего не происходит, и поэтому мне нечего стыдиться и нет повода кричать. Они бессознательно пытаются всю концентрацию своего тела, своего внимания, своего нервного напряжения как-нибудь направить в одну точку и на ней сконцентрироваться. Так, по его рассказу, мальчик Норберт пытался во время насилия пальцем углубить, как бы сверлить, находившуюся перед ним дырочку в столешнице письменного стола. Все его силы были сконцентрированы на одном этом действии.
Юрий Векслер: На вопрос, почему так долго скрывают происшедшее с ними жертвы насилия, почему они так долго молчат, психиатр ответил:
Вольфганг Бергманн: У них нет адекватного самосознания, у них нет силы сопротивления, которая возникает вместе с жаждой жизни. Все это у них одним разом украдено. И их согнутое, сломанное «я» не в состоянии обсуждать происшедшее, а говорит позднее: если со мной произошел этот ужас, так это потому, что я в чем-то провинился, потому, что это я такой плохой. Если со мной случилась эта мерзость, то это мне должно быть стыдно. Это чрезвычайно агрессивный, обращенный внутрь себя стыд, который и заставляет молчать сначала детей, затем подростков и далее взрослых.
Юрий Векслер: Почему дети не убегают от своих мучителей?
Вольфганг Бергманн: Этот преступник - он кажется им всесильным, он разрушает самую сердцевину доверия ребенка к миру и самосознание вообще. Куда теперь идти этому ребенку кроме как к этому всесильному человеку, который и должен определять, что правильно, что нет, показывать – это имеет смысл, это – жизненный путь. Так должно все идти дальше... Тем самым тот, кто совершил насилие, определяет жизнь жертвы надолго вперед. Иногда эти люди продолжают находиться рядом с жертвой еще дольше: они организуют свадьбу своей жертвы, они присутствуют на похоронах родителей жертвы. Это трагедия, в которой видна пропасть человеческой души.
Юрий Векслер: На телевизионном ток-шоу обсуждалось безбрачие священников и его последствия, но открытая общественная дискуссия о связи целибата, т.е. обета безбрачия католических священников, и гомосексуализма с педофилией в стенах церковных учреждений вряд ли состоится - католическая церковь на конференции, скорее всего, откажется обсуждать эти темы с неверующими или с представителями других конфессий.
Вот что рассказывает Норберт Денеф об ответе на его письмо нынешнего Папы римского.
Норберт Денеф: Я написал папе, которого католики так превозносят. Я написал: «Помогите - архиепископ Магдебурга хочет деньгами принудить меня к молчанию. Я больше не могу бороться». Я послал папе все мои документы, всю переписку, где мне предлагалось за 25 тысяч евро дать подписку о неразглашении и отказе от юридических прав и действий. Через полгода пришел ответ, что понтифик молится за меня, молится о том, чтобы я снова смог прощать. Я хотел после этого покончить с собой.
Юрий Векслер: Возможно, правда, что епископат Магдебурга не без указания из Ватикана отказался впоследствии от своего требования о неразглашении за выплату Норберту Денефу 25 тысяч евро компенсации на лечение. Отказался и признал само требование ошибкой, но на борьбу за это ушло еще два года жизни Норберта. Сам же архиепископ Магдебургский был оставлен папой на своем посту. Стоит ли удивляться тому, что Норберт Денеф вышел из католической церкви.
Глава католиков Германии Роберт Цолич принес публично в эти дни извинения за зло, причиненное жертвам сексуального насилия.
Роберт Цолич: Я со всей ясностью подчеркиваю, что сексуально насилие над малолетними – это всегда отвратительное преступление. Я с глубокой убежденностью присоединяюсь к формулировке папы Бенедикта и приношу извинения от имени нашей церкви в Германии всем, кто стал жертвой таких преступлений. Отвечая на конкретный вопрос, добавлю, это не только отвратительное преступление, но и тяжкий грех с теологической точки зрения.
Юрий Векслер: Многие отметили, что Роберт Цолич извинился в результате только за самих преступников, но не за церковь, правила которой позволяли так долго хранить в тайне бесчеловечное, происходившее за церковными воротами и стенами.
Юрий Векслер: С тем, что педофилия - ничем не извиняемое зло, согласно и руководство католической церкви, но вот как бороться с этим злом? Можно ли выявить рационально его причины и искоренить его в стенах церкви, претендующей на роль морального образца?
В 2002 году католическая церковь приняла новые правила превентивных действий и расследований подобных преступлений в собственных стенах: в каждом учреждении, где есть дети, есть теперь и специальный уполномоченный, к которому дети могут обратиться, если у них появляются проблемы. Но что происходит на самом деле за стенами католических учреждений, общество не знает. Сам же метод общения церкви с государством в этом вопросе таков: сначала провести собственное расследование, а в случае признания грешника (педофилия - кроме того, что преступление, еще и грех) принудить его сделать соответствующее заявление (самопризнание) в юридических органах государства. Именно эта позиция вызвала к жизни недавнее публичное выступление министра юстиции Германии Сабины Лойтхойзер-Шнарренбергер.
Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер: Все потрясены. Масштабы этих преступлений в стенах церковных учреждений еще далеко не выявлены. Следует с печалью предполагать, что по многим случаям судебное преследование уже опоздало. Но самое страшное, что то, что было причинено тогдашним детям и юношам, оставило след во всей их дальнейшей жизни, уничтожив многие составляющие нормального человеческого счастья. И это не может оставить равнодушным и вызывает сейчас лишь ощущение беспомощности.
Католическая церковь следует своим собственным предписаниям, согласно которым только после неопровержимого установления факта в стенах церкви надо обращаться в прокуратуру.
Педофилия – это деяние, официально квалифицированное как преступление, и никому кроме государства не должно быть позволено решать, надо ли расследовать это преступление или нет. И церкви стоит изменить собственные инструкции и предписания на этот счет. Я полагаю, что время, когда ныне действующие предписания можно обосновать и оправдать их существование, прошло. Только за последние несколько недель выявлено более 120 случаев такого рода, и есть основания опасаться, что число будет расти. Поэтому надо немедленно информировать обо всем прокуратуру, и все должно быть расследовано, в том числе и в интересах католической церкви.
Юрий Векслер: Это выступление министра юстиции Германии вызвало гнев у руководителя немецких католиков, председателя конференции епископов Германии архиепископа фрайбургского Роберта Цолича. Он потребовал извинений со стороны министра и заявил:
Роберт Цолич: Я не могу вспомнить ни одного выступления члена правительства Германии в средствах информации, которое было бы столь резкой атакой на католическую церковь. И я особо удивлен, что как раз министр юстиции демонстрирует такую крайнюю и окрашенную эмоциями позицию. Я все изложенные в заявлении факты зафиксировал в своем письме министру и ожидаю, что не соответствующие истине пассажи будут в течение 24-часов скорректированы.
Юрий Векслер: Одним словом, министру в порядке ультиматума предлагалось взять часть своих слов обратно.
Реакция Сабины Лойтхойзер-Шнарренбергер
Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер: Я отвечу в соответствующей форме на это письмо, и отвечу на конкретные пункты этого письма, но не хочу делать это сейчас публично. Я сожалею, что узнала об обвинениях архиепископа сначала из прессы. Письмо пришло позднее. И я отвечу на него.
Юрий Векслер: Министр юстиции предложила провести круглый стол с участием представителей церкви и власти, а также омбудсмена. Правда, опыт такого рода в Австрии не привели к изменению порядков в католической церкви. Почему Сабина Лойтхойзер Шнарренбергер, тем не менее, призывает руководство католиков Германии сесть за один стол с представителями государства и его правоохранительных органов?
Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер: Я предложила круглый стол потому, что помню удачный опыт такого рода много лет назад, позволивший многое понять и исправить - при разборе случаев сексуального насилия над детьми в детских домах. Мне кажется, это хороший путь, на котором католическая церковь сможет действительно осознать свою ответственность по отношению к жертвам, для которых государство уже ничего не может сделать. Само собой разумеется, что за этим круглым столом должны находиться и эксперты, должно быть независимое руководство этой дискуссией. Мне кажется, что так мы смогли бы лучше всего осмыслить эти ужасные события и сделать правильные выводы. Подобный позитивный опыт уже имел место в Ирландии.
Юрий Векслер: Понятие круглый стол напоминает об атмосфере милой беседы друзей, но в Ирландии это все проходило отнюдь не мирно и привело к созданию специальной государственной комиссии, которая действительно добилась успехов в расследовании и профилактике подобных преступлений. Не следует ли в Германии сделать нечто подобное?
Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер: Я не вижу круглый стол на месте или вместо юридического расследования подобных преступлений. Одно не может заменить другое. Поэтому такая открытая дискуссия нужна. В какой форме она должна быть организована? Здесь я открыта для обсуждения любых конкретных предложений. Но я хотела бы, чтобы мое предложение было услышано церковью, я призываю; подумайте на эту тему. Конечно, независимость церкви должна быть соблюдена, но необходимо и ясное осознание цели. Мне кажется, что настало время, чтобы католическая церковь по-новому начала относиться к подобным случаям, имеющим место в ее стенах.
Юрий Векслер: Руководитель немецких католиков Роберт Цолич отверг участие церкви в предложенном круглом столе, заявив газете "Welt am Sonntag".
Роберт Цолич: Сексуальные преступления в отношение детей не являются проблемой одной только католической церкви. Они не связаны ни с обетом безбрачия, ни с гомосексуальностью, ни с пониманием церковью сексуальности как таковой. Поэтому нам не нужен круглый стол специально для католической церкви. Однако, если министр юстиции соберет такой круглый стол с участием всех организаций, для которых сексуальное насилие и вообще насилие в отношение детей является проблемой, то церковь, кончено, примет в такой конференции участие.
Юрий Векслер: На вопрос журналистов, почему все же многие подобные преступления наталкивались в стенах церкви на нежелание их обсуждать Роберт Цолич сказал:
Роберт Цолич: Эти случаи имели место, как правило, 25-30 лет назад. Тогда верили, что если преступник поставлен перед лицом им содеянного, то он больше ничего подобного не повторит. Верить в подобное было, конечно, проявлением наивности.
Юрий Векслер: Конференция, о которой говорил Роберт Цолич, скорее всего, будет собрана, и этим уже занимается молодая министр семьи Кристина Шредер. Ну а тем временем уже состоялось некое ее подобие - в форме ток-шоу. В нем принимали участие католический епископ Гамбурга, который как мог защищал существующие в церкви порядки, журналисты, воспитанный в иезуитском колледже политик Хайнер Гайсслер и жертва сексуального насилия в детском возрасте, ныне 60-летний Норберт Денеф. Мужество этого человека, решившегося в 2005 году рассказать историю своего мученичества публично, вызывает глубокое уважение. Его насиловал не менее двух раз в неделю в течение 6 лет викарий, к тому же друг семьи. После перевода викария в другой город насилие продолжил руководитель церковного хора, и это длилось еще два года. Только в возрасте 18 лет, закончив школу, Норберт сумел вырваться из этого кошмара. Он уехал в другой город, женился, но это не смогло сделать его полностью психически здоровым, и проявления его агрессии в отношение собственной семьи были для жены и детей тяжелым испытанием. Только в возрасте 40 лет Норберт решился рассказать все жене и детям и сделал это в присутствии своих мучителей, которых пригласил к себе в дом. Это откровение не принесло полного облегчения. За ним последовала борьба Норберта с католической церковью за возмещение нанесенного ему морального и психического ущерба. Норберт оказался человеком последовательным, подал жалобу в Европейский суд по правам человека и собирает подписи под петицией, требующей отмены срока давности по преступлениям такого рода. А о том, что это за преступление, рассказывает сам Норберт Денеф:
Норберт Денеф: Мне было 10 лет, когда это первый раз произошло. На профессиональном языке это характеризуется, в первую очередь, как душевная рана, душевная травма. Душа при этом как бы отщепляется, отщепляется внутреннее «я», только так человек может выжить, просто выжить, не умереть, потому что если бы человек ощутил всю полноту душевной боли в тот момент, он бы умер. Поэтому и происходиит это отделение. Человек смиряется с тем, что делают с его телом, и не чувствует больше ничего. Но все это вместе наносит сильнейшую мозговую травму, и человек становится полностью бесчувственным на всю оставшуюся жизнь. Так было и у меня, я благодаря этому феномену выжил и в результате 35 лет молчал.
Вольфганг Бергманн: Тело пострадавших от сексуального насилия детей становится как бы оглушенным, пустым, бесчувственным. Они отделяют от сознания все ощущения и поначалу убеждают себя: со мной ничего не происходит, и поэтому мне нечего стыдиться и нет повода кричать. Они бессознательно пытаются всю концентрацию своего тела, своего внимания, своего нервного напряжения как-нибудь направить в одну точку и на ней сконцентрироваться. Так, по его рассказу, мальчик Норберт пытался во время насилия пальцем углубить, как бы сверлить, находившуюся перед ним дырочку в столешнице письменного стола. Все его силы были сконцентрированы на одном этом действии.
Юрий Векслер: На вопрос, почему так долго скрывают происшедшее с ними жертвы насилия, почему они так долго молчат, психиатр ответил:
Вольфганг Бергманн: У них нет адекватного самосознания, у них нет силы сопротивления, которая возникает вместе с жаждой жизни. Все это у них одним разом украдено. И их согнутое, сломанное «я» не в состоянии обсуждать происшедшее, а говорит позднее: если со мной произошел этот ужас, так это потому, что я в чем-то провинился, потому, что это я такой плохой. Если со мной случилась эта мерзость, то это мне должно быть стыдно. Это чрезвычайно агрессивный, обращенный внутрь себя стыд, который и заставляет молчать сначала детей, затем подростков и далее взрослых.
Юрий Векслер: Почему дети не убегают от своих мучителей?
Вольфганг Бергманн: Этот преступник - он кажется им всесильным, он разрушает самую сердцевину доверия ребенка к миру и самосознание вообще. Куда теперь идти этому ребенку кроме как к этому всесильному человеку, который и должен определять, что правильно, что нет, показывать – это имеет смысл, это – жизненный путь. Так должно все идти дальше... Тем самым тот, кто совершил насилие, определяет жизнь жертвы надолго вперед. Иногда эти люди продолжают находиться рядом с жертвой еще дольше: они организуют свадьбу своей жертвы, они присутствуют на похоронах родителей жертвы. Это трагедия, в которой видна пропасть человеческой души.
Юрий Векслер: На телевизионном ток-шоу обсуждалось безбрачие священников и его последствия, но открытая общественная дискуссия о связи целибата, т.е. обета безбрачия католических священников, и гомосексуализма с педофилией в стенах церковных учреждений вряд ли состоится - католическая церковь на конференции, скорее всего, откажется обсуждать эти темы с неверующими или с представителями других конфессий.
Вот что рассказывает Норберт Денеф об ответе на его письмо нынешнего Папы римского.
Норберт Денеф: Я написал папе, которого католики так превозносят. Я написал: «Помогите - архиепископ Магдебурга хочет деньгами принудить меня к молчанию. Я больше не могу бороться». Я послал папе все мои документы, всю переписку, где мне предлагалось за 25 тысяч евро дать подписку о неразглашении и отказе от юридических прав и действий. Через полгода пришел ответ, что понтифик молится за меня, молится о том, чтобы я снова смог прощать. Я хотел после этого покончить с собой.
Юрий Векслер: Возможно, правда, что епископат Магдебурга не без указания из Ватикана отказался впоследствии от своего требования о неразглашении за выплату Норберту Денефу 25 тысяч евро компенсации на лечение. Отказался и признал само требование ошибкой, но на борьбу за это ушло еще два года жизни Норберта. Сам же архиепископ Магдебургский был оставлен папой на своем посту. Стоит ли удивляться тому, что Норберт Денеф вышел из католической церкви.
Глава католиков Германии Роберт Цолич принес публично в эти дни извинения за зло, причиненное жертвам сексуального насилия.
Роберт Цолич: Я со всей ясностью подчеркиваю, что сексуально насилие над малолетними – это всегда отвратительное преступление. Я с глубокой убежденностью присоединяюсь к формулировке папы Бенедикта и приношу извинения от имени нашей церкви в Германии всем, кто стал жертвой таких преступлений. Отвечая на конкретный вопрос, добавлю, это не только отвратительное преступление, но и тяжкий грех с теологической точки зрения.
Юрий Векслер: Многие отметили, что Роберт Цолич извинился в результате только за самих преступников, но не за церковь, правила которой позволяли так долго хранить в тайне бесчеловечное, происходившее за церковными воротами и стенами.