Сегодня, 11 марта, работники органов наркоконтроля отмечают профессиональный праздник. Два года назад его учредил премьер-министр Владимир Путин, который тогда занимал пост президента. У правозащитников и экспертов в области борьбы с ВИЧ/ СПИД есть немало претензий к сотрудникам Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) и российскому законодательству о наркотиках.
Так, правозащитник Лев Левинсон в интервью РС утверждал, что сотрудники ФСКН "бьют не по тем мишеням":
– По существующему законодательству, за один-полтора грамма героина можно посадить на тот же срок, что и за несколько мешков, переправляемых через границу. Удар от дальнейшей политики ужесточения будет в основном приходиться на потребителей, на мелких ситуационных сбытчиков, и 99,9% дел будет идти по жертвам наркоторговли и наркополитики – в равной степени жертвам наркоторговцев и жертвам тех, кто борется с наркоторговлей. Единственный метод выявления фактов наркоторговли в России – это проверочная закупка. В основном в сети правоохранительных органов попадают люди, которые неглубоко втянулись в это дело. Чем дольше человек принимает наркотики, их приобретает и хранит, имеет каналы поставки, тем меньше вероятность, что его поймают: он приобретает опыт, у некоторых возникают коррупционные отношения с милицией. Получается, что драконовские сроки получают не наркоманы и не наркоторговцы.
В свою очередь директор Международного общества борьбы со СПИДом Робин Горна в интервью РС заявила, что "криминализация употребления наркотиков не является эффективным методом борьбы с ВИЧ и СПИДом".
О вреде криминализации Радио Свобода беседует с экспертом агентства Евросоюза по мониторингу наркозависимости ("Европейский центр мониторинга наркотиков и наркозависимости") Бренданом Хьюзом. В интервью РС Брендан Хьюз объясняет, как предотвратить употребление наркотиков, не сажая людей в тюрьмы.
– Сколько стран легализовали или декриминализовали употребление легких наркотиков?
– Давайте договоримся о терминах. Легализация в нашем понимании означает не ограниченный законом оборот наркотиков. Ни в одной из стран-членов Евросоюза марихуана или какие-либо другие наркотики в этом смысле не легализованы.
Декриминализация же означает, что хранение наркотиков не является уголовным преступлением. В ряде европейских стран это именно так. Это, впрочем, не значит, что люди там разгуливают с наркотиками в кармане, а полиция не обращает на них внимания. Нет, полицейский остановит таких людей, конфискует наркотики и, скорее всего, обяжет заплатить штраф, что не является уголовной мерой наказания.
В восьми странах Европы владение любым наркотиком является административно наказуемым. Например, в Чехии, Эстония, Испании, Италии, Португалии. В двух странах административное наказание предусмотрено за хранение определенного количества марихуаны, а за хранение остальных наркотиков грозит уголовная ответственность.
Неправильно утверждать, что, например, в Чехии можно безнаказанно хранить менее пяти граммов марихуаны. Это не так. Просто от количества марихуаны зависит ответственность за ее употребление: административная или уголовная. Так, человек, у которого меньше пяти граммов марихуаны, может быть оштрафован на 50 евро. Если у человека больше пяти граммов, он может преследоваться в уголовном порядке. В любом случае человек будет остановлен, наркотик – конфискован, только ответственность за его хранение не обязательно будет уголовной.
– И какова же тенденция в Европе: замена уголовной ответственности на административную?
– У каждой страны Евросоюза свои проблемы, которые она по-своему решает. Например, чехи недавно внесли изменения в свой уголовный кодекс, чтобы ответственность за хранение марихуаны отличалась от той, что предусмотрена за хранение других веществ. Раньше различия не было. Сейчас максимально возможное наказание за личное (без сбыта) хранение марихуаны – год в тюрьме, за хранение других наркотиков – два года. На практике большинство людей платят штраф. Так происходит не только в Чехии, а по всей Европе.
В Португалии декриминализовали хранение любых наркотиков в маленьких размерах и при условии, что ими не торгуют. Человека, у которого будет несколько граммов, скажем, марихуаны, остановят, у него конфискуют наркотик, а его самого направят в специальный суд – не уголовный. В суде экспертная коллегия спросит человека, почему он приобрел наркотик, почему хотел употребить его. Затем коллегия решит, какая мера наказания в данном случае является приемлемой, чтобы предотвратить повторное употребление наркотика: это может быть штраф, предупреждение, направление на реабилитационное лечение.
В Великобритании в 2004 году марихуану "понизили в статусе" в списке наркотиков, смягчив максимально возможное наказание за ее употребление без торговли. Причина – большое количество потребителей. Полиции необходимо было расставить приоритеты, ведь они использовали большие ресурсы, чтобы справиться с небольшим правонарушением: когда соответствующие дела по марихуане попадали в суды, судьи, как правило, признавали, что правонарушение было мелким. С 2004 года, когда хранение марихуаны было признано меньшим нарушением, чем хранение других наркотиков, полицейские смогли сконцентрировать усилия на более серьезных преступлениях в сфере оборота наркотиков. Уровень потребления марихуаны в Великобритании при этом снизился.
Такое выделение определенных наркотиков – к примеру, признание хранения марихуаны правонарушением меньшей тяжести, чем хранения другого наркотика – это констатация судебной практики.
– То есть большинство европейских судей предпочитают не приговаривать человека, употребившего наркотик, к тюремному заключению?
– Несмотря на различные подходы стран Евросоюза к законодательному регулированию употребления наркотиков, все они пришли к одному выводу. Тюрьма не является эффективным методом борьбы за то, чтобы человек перестал употреблять наркотики. При этом тюремное заключение как мера наказания предусмотрено во многих странах Евросоюза – но почти никогда судьями не используется. Обычно они приговаривают к выплате штрафа или выносят предупреждение. Очень редко в некоторых странах Центральной и Восточной Европы – к условному заключению. При всех различиях в законодательстве европейских стран Евросоюз движется в одном направлении: наказывать людей надо, но не тюремными сроками.
– Можете привести главные аргументы в пользу декриминализации и отказа от тюремного заключения?
– Аргументов много, и сложно выделить главные. Определенно есть аргументы денежные: в некоторых европейских странах содержание одного заключенного обходится в 30 тысяч евро в год. Очевидно, что в сравнении со штрафом это дорогое наказание.
По всей видимости, тюрьма не убеждает правонарушителя и не предотвращает правонарушение. Совершенно ясно, что наркотики доступны в тюрьмах, которые вовсе не являются такими надежными местами, которыми их принято считать. Все больше людей соглашаются, что зачастую потребители наркотиков покидают тюрьму в состоянии худшем, чем то, в котором они в тюрьму были посажены. Во многих тюрьмах сегодня не соблюдаются права заключенных на медицинское обслуживание в той мере, как они соблюдаются для свободных людей.
Стоит помнить, что приговор выносит судья, а не законодатель. Судья независим от законодателя, и их мнения не всегда совпадают. Так что законодатель может и принять закон о том, что потребителя наркотиков в определенных случаях надо заключить в тюрьму, и человека могут даже судить в суде по уголовным делам. Но судья сочтет, что тюремное заключение не будет подходящей мерой наказания. Таких судей в странах Евросоюза большинство: наказанию – да, обычно им становится штраф; тюрьме – нет.
– Ваша организация обменивается опытом с российскими коллегами из ФСКН?
– В 2007 году главы ФСКН и EMCDDA подписали соглашение об обмене экспертами, мнениями и методологиями. Очень важно, имея дело с цифрами, знать наверняка, что мы говорим об одном и том же и что цифры эти сопоставимы. В то же время Россия не является членом Европейского союза и полностью вольна выбирать свои собственные методологии и системы подсчета. Мы ищем взаимодействия. Пока его было немного, но считайте, что оно только началось.
Так, правозащитник Лев Левинсон в интервью РС утверждал, что сотрудники ФСКН "бьют не по тем мишеням":
– По существующему законодательству, за один-полтора грамма героина можно посадить на тот же срок, что и за несколько мешков, переправляемых через границу. Удар от дальнейшей политики ужесточения будет в основном приходиться на потребителей, на мелких ситуационных сбытчиков, и 99,9% дел будет идти по жертвам наркоторговли и наркополитики – в равной степени жертвам наркоторговцев и жертвам тех, кто борется с наркоторговлей. Единственный метод выявления фактов наркоторговли в России – это проверочная закупка. В основном в сети правоохранительных органов попадают люди, которые неглубоко втянулись в это дело. Чем дольше человек принимает наркотики, их приобретает и хранит, имеет каналы поставки, тем меньше вероятность, что его поймают: он приобретает опыт, у некоторых возникают коррупционные отношения с милицией. Получается, что драконовские сроки получают не наркоманы и не наркоторговцы.
В свою очередь директор Международного общества борьбы со СПИДом Робин Горна в интервью РС заявила, что "криминализация употребления наркотиков не является эффективным методом борьбы с ВИЧ и СПИДом".
О вреде криминализации Радио Свобода беседует с экспертом агентства Евросоюза по мониторингу наркозависимости ("Европейский центр мониторинга наркотиков и наркозависимости") Бренданом Хьюзом. В интервью РС Брендан Хьюз объясняет, как предотвратить употребление наркотиков, не сажая людей в тюрьмы.
– Сколько стран легализовали или декриминализовали употребление легких наркотиков?
– Давайте договоримся о терминах. Легализация в нашем понимании означает не ограниченный законом оборот наркотиков. Ни в одной из стран-членов Евросоюза марихуана или какие-либо другие наркотики в этом смысле не легализованы.
Декриминализация же означает, что хранение наркотиков не является уголовным преступлением. В ряде европейских стран это именно так. Это, впрочем, не значит, что люди там разгуливают с наркотиками в кармане, а полиция не обращает на них внимания. Нет, полицейский остановит таких людей, конфискует наркотики и, скорее всего, обяжет заплатить штраф, что не является уголовной мерой наказания.
В восьми странах Европы владение любым наркотиком является административно наказуемым. Например, в Чехии, Эстония, Испании, Италии, Португалии. В двух странах административное наказание предусмотрено за хранение определенного количества марихуаны, а за хранение остальных наркотиков грозит уголовная ответственность.
Неправильно утверждать, что, например, в Чехии можно безнаказанно хранить менее пяти граммов марихуаны. Это не так. Просто от количества марихуаны зависит ответственность за ее употребление: административная или уголовная. Так, человек, у которого меньше пяти граммов марихуаны, может быть оштрафован на 50 евро. Если у человека больше пяти граммов, он может преследоваться в уголовном порядке. В любом случае человек будет остановлен, наркотик – конфискован, только ответственность за его хранение не обязательно будет уголовной.
– И какова же тенденция в Европе: замена уголовной ответственности на административную?
– У каждой страны Евросоюза свои проблемы, которые она по-своему решает. Например, чехи недавно внесли изменения в свой уголовный кодекс, чтобы ответственность за хранение марихуаны отличалась от той, что предусмотрена за хранение других веществ. Раньше различия не было. Сейчас максимально возможное наказание за личное (без сбыта) хранение марихуаны – год в тюрьме, за хранение других наркотиков – два года. На практике большинство людей платят штраф. Так происходит не только в Чехии, а по всей Европе.
В Португалии декриминализовали хранение любых наркотиков в маленьких размерах и при условии, что ими не торгуют. Человека, у которого будет несколько граммов, скажем, марихуаны, остановят, у него конфискуют наркотик, а его самого направят в специальный суд – не уголовный. В суде экспертная коллегия спросит человека, почему он приобрел наркотик, почему хотел употребить его. Затем коллегия решит, какая мера наказания в данном случае является приемлемой, чтобы предотвратить повторное употребление наркотика: это может быть штраф, предупреждение, направление на реабилитационное лечение.
В Великобритании в 2004 году марихуану "понизили в статусе" в списке наркотиков, смягчив максимально возможное наказание за ее употребление без торговли. Причина – большое количество потребителей. Полиции необходимо было расставить приоритеты, ведь они использовали большие ресурсы, чтобы справиться с небольшим правонарушением: когда соответствующие дела по марихуане попадали в суды, судьи, как правило, признавали, что правонарушение было мелким. С 2004 года, когда хранение марихуаны было признано меньшим нарушением, чем хранение других наркотиков, полицейские смогли сконцентрировать усилия на более серьезных преступлениях в сфере оборота наркотиков. Уровень потребления марихуаны в Великобритании при этом снизился.
Такое выделение определенных наркотиков – к примеру, признание хранения марихуаны правонарушением меньшей тяжести, чем хранения другого наркотика – это констатация судебной практики.
– То есть большинство европейских судей предпочитают не приговаривать человека, употребившего наркотик, к тюремному заключению?
Тюрьма не является эффективным методом борьбы за то, чтобы человек перестал употреблять наркотики
– Несмотря на различные подходы стран Евросоюза к законодательному регулированию употребления наркотиков, все они пришли к одному выводу. Тюрьма не является эффективным методом борьбы за то, чтобы человек перестал употреблять наркотики. При этом тюремное заключение как мера наказания предусмотрено во многих странах Евросоюза – но почти никогда судьями не используется. Обычно они приговаривают к выплате штрафа или выносят предупреждение. Очень редко в некоторых странах Центральной и Восточной Европы – к условному заключению. При всех различиях в законодательстве европейских стран Евросоюз движется в одном направлении: наказывать людей надо, но не тюремными сроками.
– Можете привести главные аргументы в пользу декриминализации и отказа от тюремного заключения?
– Аргументов много, и сложно выделить главные. Определенно есть аргументы денежные: в некоторых европейских странах содержание одного заключенного обходится в 30 тысяч евро в год. Очевидно, что в сравнении со штрафом это дорогое наказание.
По всей видимости, тюрьма не убеждает правонарушителя и не предотвращает правонарушение. Совершенно ясно, что наркотики доступны в тюрьмах, которые вовсе не являются такими надежными местами, которыми их принято считать. Все больше людей соглашаются, что зачастую потребители наркотиков покидают тюрьму в состоянии худшем, чем то, в котором они в тюрьму были посажены. Во многих тюрьмах сегодня не соблюдаются права заключенных на медицинское обслуживание в той мере, как они соблюдаются для свободных людей.
Стоит помнить, что приговор выносит судья, а не законодатель. Судья независим от законодателя, и их мнения не всегда совпадают. Так что законодатель может и принять закон о том, что потребителя наркотиков в определенных случаях надо заключить в тюрьму, и человека могут даже судить в суде по уголовным делам. Но судья сочтет, что тюремное заключение не будет подходящей мерой наказания. Таких судей в странах Евросоюза большинство: наказанию – да, обычно им становится штраф; тюрьме – нет.
– Ваша организация обменивается опытом с российскими коллегами из ФСКН?
– В 2007 году главы ФСКН и EMCDDA подписали соглашение об обмене экспертами, мнениями и методологиями. Очень важно, имея дело с цифрами, знать наверняка, что мы говорим об одном и том же и что цифры эти сопоставимы. В то же время Россия не является членом Европейского союза и полностью вольна выбирать свои собственные методологии и системы подсчета. Мы ищем взаимодействия. Пока его было немного, но считайте, что оно только началось.