Марина Тимашева: В нашей книжной коллекции - очередная биография, на сей раз знаменитого анархиста: “Аполлон Андреевич Карелин. Очерк жизни”. Открываю и, как водится, нахожу что-то близкое, по моей специальности. “В беллетризованной форме Аполлон Андреевич Карелин описал свою общественную деятельность… в пьесе “Анархисты” (44). Пьеса даже была опубликована, хоть и не в самом общедоступном издании, но при желании разнообразить репертуар - найти можно. Подробнее про Карелина и про его биографию, вышедшую в Нижнем Новгороде, - Илья Смирнов.
Илья Смирнов: Автор книги, Владимир Петрович Сапон http://www.unn.ru/e-library/vestnik.html?author_num=4273, представляет своего героя http://www.i-u.ru/biblio/archive/kareln_voln/00.aspx так: “поистине легендарная и таинственная фигура российской истории” (3). С одной стороны – депутат “высшего органа Советского государства – ВЦИК”. С другой – в то же самое послереволюционное время “в анархо-мистических кружках получили распространение карелинские эзотерические сочинения, написанные в форме пьес-диалогов. В одной из таких пьес – “Заря христианства” - Иегошуа (т.е. Иисус) возвещает о будущем приходе Утешителя, который “объединит все религии в учении о безграничной свободе и беспредельном сострадании кол всему, что живет и чувствует”, показав, что “грешно навязывать ближнему веру свою, грешно судить его за то, что он верит не так, как его ближний верит, что высшая правда в том, чтобы с полной терпимостью относиться к верованиям чужим” (65).
Сама биография, к сожалению, очень небольшая, скорее заготовка к биографии, чем полноценное жизнеописание, правда, к ней приложены весьма любопытные документы, в том числе выступление Карелина на Пятом Всероссийском съезде Советов об отмене смертной казни (87). Чтобы сразу высказать все претензии, отмечу весьма удивившую меня ссылку на сочинение В. Кожинова как на серьезную историческую работу, “об апрельских событиях 1903 г. в Кишиневе см…” (24). Поскольку никаких специфических ароматов, характерных для публицистики В. Кожинова, в новом нижегородском издании не обнаруживается, вообще ничего похожего, то, скорее всего, перед нами очередная небрежность, описка - опечатка.
А, в общем, работа помогает составить объективное представление и об анархизме, и о некоторых особенностях русского революционного движения в целом. Начнем с происхождения героя. Отец его - крестьянин, который трудом и талантом выбился в люди, стал одним из первых наших фотохудожников. А сын приобщился к революционной деятельности так… См. “Отношение Нижегородского Губернского Жандармского управления директору Нижегородской гимназии… о состоявшемся в Нижнем Новгороде кружке с целью противоправительственной пропаганды, главным деятелем и учредителем которого оказался ученик 8 класса Нижегородской гимназии Аполлон Карелин…” (69). Пропаганда состояла в распространении листовки, “на редкость лаконичной”. Текст был такой: “Граждане! Просите у государя конституцию!” (10). За эту просьбу юного конституционалиста арестовали и продержали больше полугода. Тем не менее, Карелину потом удалось закончить и гимназию, и университет, он “получил степень кандидата прав” и успешно работал по специальности. “Живя в Иркутске…, он берет на себя защиту уголовных и приобретает громадную популярность, ведя иногда до 20 дел в день”, а гонорары “отдавал… подзащитным, чтобы дать им возможность оправиться и начать новую жизнь” (21). То есть был, выражаясь современным языком, еще и правозащитник. Это к вопросу о том, что революционеры – сплошь тунеядцы и завистники, неспособные себя обеспечить повседневным трудом. Забавно и другое обстоятельство: юристом работал человек, убежденный в том – цитирую его собственное сочинение – что “законы или не нужны или вредны для человечества” (87).
Впрочем, в молодости он был народником. Разница непринципиальная, если учесть, что русский анархизм именно из народничества вышел, а Карелин еще на первом этапе своей революционной биографии усвоил “особый интерес к сектантам и уголовникам как к потенциальным союзникам социальной революции… Именно в этом направлении призывал действовать “апостол анархии” Михаил Бакунин” (22).
Уже после революции, выступая в московском ревтрибунале в защиту известной атаманши Маруси Никифоровой, член ВЦИК товарищ Карелин произнесет замечательные слова: “Я скорее признаю, что партия коммунистов примет программу “Союза русского народа”, чем то, что товарищ Никифорова возьмет себе хотя бы копейку награбленных денег” (54). Аргумент подействовал. “Приговор трибунала оставил М. Никифорову на свободе, хотя и лишил ее права занимать ответственные посты в течение …. 6 месяцев”.
Как-то мы в одной из программ уже знакомились с союзниками большевиков в Октябрьской революции – с левыми эсерами. http://www.svobodanews.ru/content/Transcript/379610.html Здесь перед нами предстает еще одна политическая сила, сыгравшая важную роль в свержении Временного правительства, а потом по понятным причинам выпавшая из истории. Правда, анархисты не составляли единой организации, и самого Карелина в 18 году его же товарищи в газете “Под черным знаменем” торжественно отлучили “от научного анархизма и тактики”. За что? В частности, за то, что не одобрил убийство вышеупомянутыми левыми эсерами немецкого посла Мирбаха: “анархистам не открещиваться от этого акта следует, как то делает Карелин, а стыдиться за то, что они к нему не причастны” (91).
Автор книги, как водится, симпатизирует тем, про кого пишет, и главный герой, как здесь сказано, противопоставлял “авторитарным большевистским методам” - что? – “идеи гуманизма” (51). А вот про “анархистские “гнезда” в захваченных московских особняках: “не только импровизированные арсеналы, казармы и партийные штабы, но и центры массового политического просвещения, пропаганды и развлечений, которые местная публика посещала с большей охотой, нежели скучные большевистские “храмы” (51). Что это были за развлечения мы, слава богу, знаем из других источников. И вправе рассматривать их как закономерное следствие реализации идей, которые вообще-то нереализуемы, но тем хуже для реальности.
Конечно, теоретики анархии Х1Х – начала ХХ века были не уголовники, а добросовестные идеалисты, и в этом смысле действительно гуманисты. Более того: они были правы в своем отношении к государству. Да, государство - зло. И политика – грязное дело. Задолго до Кропоткина об этом сказано в Евангелии от Луки (4, 5 – 6). Канализация тоже грязное дело. Давайте ее взорвём. Взорвали. И что же? Канализацией стала ближайшая сточная канава – со всеми вытекающими из нее санитарно-гигиеническими последствиями. Можно взорвать и государство. После чего государством становится ближайшая банда.
И этот опыт анархистов весьма актуален. Почему? – спросите вы. Ведь сегодня их политический вес исчезающе мал. Правильно. Но кое-что из их наследия взято сегодня на вооружение владельцами очень весомых капиталов. Эти господа уже не склонны ни к какому идеализму. Они разрушают традиционные государственные институты под лозунгом “свободы личности”, “запретите запрещать”, а на самом деле ради того, чтобы перераспределить властные полномочия в пользу структур, за которые никто не голосовал и которые в принципе никому не подотчётны.
Показательно, что сам герой книги в последние годы жизни от реальной общественной деятельности всё больше уходил в оккультизм, нео-гностицизм, в какие-то “Ордена Духа” (63). Такая вот ирония истории. Анархист в теософах. Сочетание, конечно, странное, но ведь не более причудливое, чем, например, православный пастырь среди поклонников сериала “Школа” http://www.radioteos.ru/news/2010/02/24/patriarkh_kirill_pokhvalil_skandalnyj_sjerial_shkola.html