Марина Тимашева: В театре Петра Фоменко - премьера. Молодой актер Юрий Буторин поставил музыкальный спектакль на стихи Бориса Рыжего. Поэт родился в Свердловске, а умер уже в Екатеринбурге, в 2001 году, ему было 26 лет.
В те баснословные года
нам пиво воздух заменяло.
Оно как воздух исчезало,
но появлялось иногда.
За магазином ввечеру
стояли, тихо говорили:
“Как хорошо мы плохо жили”,
прикуривали на ветру.
И не лишенная прикрас,
хотя и сотканная грубо,
рядами ящиков от нас
жизнь отгораживалась тупо.
И только небо, может быть,
смотрело пристально и нежно
на относившихся небрежно
к прекрасному глаголу “жить”.
Издано пять поэтических сборников Рыжего и его "Роттердамский дневник". В стихах можно расслышать множество цитат, обнаружить множество параллелей и книжных знаний, но они доступны восприятию любого человека, их легко выучить наизусть, в них есть общечеловеческий смысл, и он ничем не затуманен. Алла Демидова два года назад читала их в эфире радио "Культура", еще раньше Сергей Никитин начал исполнять, написанные им на стихи Рыжего, песни под гитару. А потом он же принес в театр сочинение, жанр которого определил, как "блюз-оперу".
Сергей Никитин: Дело в том, что три года назад мы с Татьяной заболели Борисом Рыжим. Нам его открыл наш друг, поэт Дмитрий Сухарев и, независимо ни от чего, я начал сочинять музыку - просто хотелось эти стихи петь и доносить их до наших друзей, близких наших, слушателей. И в это время, как раз два года назад, в Театре Фоменко набрали группу стажеров. Это не только молодые, студенческого возраста актеры, но и зрелые актеры из разных концов России, в том числе, из таких мест, где жил Борис Рыжий - фабричная окраина Екатеринбурга, так называемый Вторчермет. Я принес в театр весь материал, и был такой расчет, что вирус Рыжего поселится в этой группе или даст всходы. И расчет оправдался, постепенно эти ребята вошли в мир Бориса Рыжего, этот мир стал для них не то что родным, но они в нем освоились и, может быть, некоторые из них узнали себя. Замечательно, что среди актеров есть и иностранные артисты - француженка, итальянка - и они тоже вполне естественно вошли в этот мир. Я сочинил, наверное, 15 или 16 песен, в нашем с Татьяной концерте есть отделение Бориса Рыжего. Там, конечно, свое музыкальное решение, оно опирается на блюзовые интонации. А в театре «вылупился» главный человек - режиссер Юрий Буторин. И мне кажется, что ему удалось воспроизвести мир Бориса Рыжего. Мне там еще не хватает, может быть, более выпуклого звучания стихов, музыки стихов Рыжего - мы как бы застаем поэта и его стихи в процессе, на пути, что ли, к адекватному и полному музыкальному воплощению. Тут, конечно, вспоминаются слова Ахматовой: “Из какого сора растут стихи”. Вот как раз этот сор, этот бульон, этот шурум-бурум екатеринбургской окраины и соответствующие персонажи здесь нам очень выпукло показаны. Я не имею никаких претензий к создателям спектакля, хотя некоторые стихи они решили по-своему, там они звучат с музыкой, которую сочинили сами участники. Там очень музыкальные есть ребята, они это по-своему сделали, и это совершенно естественно, и, как говорится, пусть живет и крепнет этот спектакль. А я рад, что был инициирующим началом.
Марина Тимашева: А почему все-таки блюз? Вот мне это чудно. Потому что, когда я читаю стихи Рыжего, я там что угодно слышу - и блатняк, и сиротские песни, и подъездные песни, и танго, и вальсы, и все что угодно, но вот блюз у меня с ним не ассоциируется.
Сергей Никитин: Здесь это слово нужно понимать в расширительном смысле, там музыкальная блюзовая интонация используется два-три раза. Несколько раз в спектакле повторяют они знаменитую фразу - “блюз - это когда хорошему человеку плохо”. Блюз это, прежде всего, состояние души. Например, “позабыт, позаброшен с молодых, юных лет…” - это тоже блюз, только наш.
Марина Тимашева: Петр Наумович Фоменко оперой Никитина заинтересовался, но сам ставить не стал, предложил работу над материалом стажерам (тем, с которым сам сделал "Сказки Арденнского леса" - музыкальный спектакль по шекспировской пьесе "Как вам это понравится"). Руководителем постановки назначили Евгения Каменьковича, а режиссером - Юрия Буторина (актера, сыгравшего роль Стивена Дедала в "Улиссе" Каменьковича, кстати, в новый спектакль вошло стихотворение Рыжего " иду, как по Дублину Джойс"). В спектакле занято 13 актеров, Наджа Мэр и Моника Санторо - из Франции и Италии. Режиссер-дебютант рассказывает историю взаимоотношений с материалом, принесенным Сергеем Никитиным.
Юрий Буторин: Сергей Яковлевич принес стихи, на которые он написал музыку, и все началось с этого. Нам было предложено подумать, поискать, какие-то этюды сочинить, в общем, сделать что-то наподобие зримой песни. Так потихоньку и началось. Сначала просто был такой концерт, домашние радости, потом мы переползли в зрительский буфет, там показали несколько раз. Петр Наумович все время настаивал, настаивал, а мы думали, как отбрехаться. Не все были согласны с тем, как Сергей Яковлевич исполняет эти песни. То есть, когда он сам исполняет, никаких претензий к этому нет. Но у него свой стиль, а Рыжий - поэт 90-х и пишет про такие годы, когда, конечно, творилось черт знает что, и мы были немного не согласны с тем, в какую музыку облечены эти стихи. Многие говорили сначала: “Рыжий какой-то, непонятно что, про что”. У нас в группе люди разного возраста, и не все пропитаны этим духом, этой ностальгией, которой, на мой взгляд, очень сквозят эти стихи. И, что лично меня задело и зацепило - именно тоска по тем временам. И Петр Наумович замечательную нашел фразу у него – “как хорошо мы плохо жили”. Мне, например, и надеюсь, многим ребятам, она дает внутреннюю подпитку - про что, собственно, мы играем. Каждое второе стихотворение это 80-е, это пионеры, это пионерские лагеря, это бандиты начала 90-х, и так далее, много всего, что было как-то знаково для того времени. Но все равно все пропитано ностальгией.
Марина Тимашева: Ясно, что Никитин шел к блюзу от строчки из стихотворения Рыжего "как хорошо мы плохо жили", ведь блюз - это "когда хорошему человеку плохо". Но молодые актеры, очевидно сочли, что мелодии Никитина излишне нежны ("на страшную музыку вашу прекрасные лягут слова" - писал сам Рыжий, а музыка Никитина совсем не страшная). В общем, добавили стихов и прозы, использовали фрагмент критического эссе Рыжего об актуальной поэзии, частично дописали музыку сами, местами переложили произведения Рыжего на мотивы различных шлягеров. Вышло своего рода попурри. На этом пути допущены некоторые ошибки: время действия определено, как 80-90-е годы ХХ века, но, например, песня "Королева красоты" не имеет к ним ни малейшего отношения.
Юрий Буторин: Что-то писали, что-то сочиняли, какие-то коллажи музыкальные, что-то немножко переделывали. “Ода к радости” родилась от названия стихотворения - “Ода. Рыжий, конечно, стихотворение “Ода” писал о себе, восхваляя себя, по крайней мере, так она заканчивается: “…первый в городе поэт”. Но, он такой был – эксцентричный.
Марина Тимашева: Сценарий вообще есть? Вот, грубо говоря, канва драматургическая?
Юрий Буторин: Драматургии нет, скорее, драматургия атмосфер получилась у нас в итоге, потому что были песни, а откуда брать драматургию? Драматургия атмосфер, воспоминаний музыкальных, поэтических. Честно говоря, если вспоминать, в то время такой кавардак был, возникали новые радио, все крутили разную музыку, и я, найдя старые кассеты со своими записями какими-то, увидел, что на кассете написано - “балаган”, то есть набор всего, солянка музыкальная. И мы не держались какого-то определенного музыкального стиля.
Марина Тимашева: Все-таки в спектакле не может быть только атмосфера времени, потому что в нем еще есть герой, лирический голос, поэт. Значит ли это, что все-таки путь этого человека вы видите и его прослеживаете, и, если да, то какой?
Юрий Буторин: Я не скажу, что у него есть какое-то развитие героя во времени, мне кажется, что это просто разные ипостаси Рыжего. Это наша фантазия, мы не знаем, каким он был, в каких обстоятельствах как себя проявлял. Только воспоминания. Скорее, это какие-то фрагментарные вещи, и я не думаю, что их можно логично развить, хотя там есть , например, что он все время попадает в милицию ( я не знаю, правда ли это). Есть еще проза, “Роттердамский дневник”, она тоже соткана из каких-то кусочков и из его воспоминаний, я не думаю, что она идет выстроена в хронологической последовательности. Не знаю, о развитии я не думал. Но тут ведь судьба не Бориса Рыжего конкретно, а это просто судьба человека, судьба поэта.
Марина Тимашева: Жанр спектакля - " музыкальное путешествие из Екатеринбурга в Свердловск и обратно", и на театральной машине времени мы отправляемся в обратный путь. "Если в прошлое, лучше трамваем со звоночком, поддатым соседом, грязным школьником, тетей с приветом, чтоб листва тополиная следом".
Фрагмент спектакля:
Внимание, внимание, уважаемые зрители-пассажиры, скорый поезд Екатеринбург-Свердловск-Екатеринбург отправляется с единственного, первого пути в Зеленом зале.
Через пять или шесть остановок въедем в 80-е годы:
слева фабрики, справа заводы.
Не тушуйся, закуривай, что ты.
Это наша с тобой остановка:
там – плакаты, а там - транспаранты
Небо синее, красные банты
Чьи-то похороны, музыканты.
Во время поездки вам будут предложены чай, кофе, печенье, шоколад, пиво, чипсы, орешки, бутерброды свежие. Чай - 50 рублей, кофе - 50 рублей, печенье - 50 рублей, шоколад - 50 рублей, орешки - 50 рублей, бутерброды свежие - 50 рублей. А так же, для проведения досуга, предоставляются шашки, шахматы, карты, нарды, домино.
Остановка “Общежитие”. Стоим пять минут.
Марина Тимашева:
Подыграй на зубах этим дядям
и отчаль под красивые звуки,
куртка кожаная, руки в брюки,
да по улице вечной разлуки...
Художник Владимир Максимов мастерски разыграл пространство старой маленькой сцены. В центре комнаты, на поворотном круге, расположен амфитеатр зрительских рядов, круг вращается и застывает на тех остановках, которые памятны по стихам Бориса Рыжего, в тех местах, в которых проходила его жизнь: Парк культуры имени Маяковского, общежитие, промышленный район Вторчермет...
Фрагмент спектакля:
Проверьте, не оставили ли вы билет у провожающих. Провожающим просьба покинуть вагон. До отправления поезда осталось две минуты.
Звучит песня:
Отмотай-ка жизнь мою назад
и ещё назад:
вот иду я пьяный через сад,
осень, листопад.
Вот иду я: девушка с веслом
слева, а с ядром
справа, время встало и стоит,
а листва летит.
Марина Тимашева: Мало того, что действие происходит перед нами и вокруг нас, оно, к тому же, развивается на нескольких уровнях. Актеры перемещаются и по тому кругу, на котором сидят зрители, буквально наступая им на ноги, и по сцене, и по специально выстроенным крышам с балконами ("стоящие на балконе жизни" - так в стихах), и в кузове приткнувшегося здесь милицейского УАЗика, и даже под потолком (в самом финале над нашими головами полетит человек в белом исподнем - так отлетает душа поэта).
Звучит песня:
Не рви на куски, на кусочки не рви,
Дерзостью назови, ад посули посмертно,
Но не лишай любви, не лишай любви,
Високосной весной , слышь меня, основной
Марина Тимашева: Мир населен проводниками, милиционерами, пионерами, тетками в халатах и с полотенцами на головах, тетками в облезлых мехах и с тюками в руках, торговцами, пьяницами, бандитами (они же - депутаты), лабухами, по вечерам играющими на танцплощадках, есть еще зеленый змий, принявший человеческий облик и отчего-то похожий на Вертинского.
Звучит песня:
Зеленый змий мне преградил дорогу
к таким непоборимым высотам,
что я твержу порою: слава Богу,
что я не там.
Он рек мне, змий, на солнце очи щуря:
вот ты поэт, а я зеленый змей,
закуривай, присядь со мною, керя,
водяру пей;
там, наверху, вертлявые драконы
пускают дым, беснуются – скоты,
иди в свои промышленные зоны,
давай на "ты".
Ступай, он рек, вали и жги глаголом
сердца людей, простых Марусь и Вась,
раз в месяц наливаясь алкоголем,
неделю квась.
Так он сказал, и вот я здесь, ребята,
в дурацком парке радуюсь цветам
и девушкам, а им того и надо,
что я не там.
Марина Тимашева: Мир населен поэтами. Все артисты исполняют по несколько ролей, и даже роль лирического героя отдается восьми актерам - возможно, это поклон Юрию Любимову, в спектакле которого "Товарищ, верь" было пять Пушкиных.
Звучит песня:
За магазином ввечеру
стояли, тихо говорили:
“Как хорошо мы плохо жили”,
прикуривали на ветру.
Стояли тихо говорил как хорошо мы плохо жили, прикуривая на ветру
Марина Тимашева: Настроение уловлено точно, но, к сожалению, в спектакле слабая драматургическая основа. Очевидная произвольность выбора стихов и мелодий, и не хватает точно расставленных акцентов. Действие движется по внешнему кругу, не уходя на внутренние круги: нам не дано пристально посмотреть в глаза персонажам стихов Рыжего. Пристально посмотреть в глаза его стихов, которые глядят на людей с состраданием. В них - "возможность плакать от чужого горя, любя, чужому счастью улыбаться".
Два временных потока, столкнувшись в начале 90-х, образовали безжалостный к людям водоворот. Плохо было всем хорошим людям. Может быть, Рыжий повесился потому, что горя вокруг него стало больше, чем счастья.
Звучит фрагмент спектакля:
Будет теплое пиво вокзальное, будет облако над головой,
Будет музыка очень печальная, я навеки прощаюсь с тобой.
Больше неба, тепла, человечности, больше черного горя, поэт,
Ни к чему разговоры о вечности, а, точнее, о том, чего нет.