Холокост на советской территории: Беседа с профессором Олегом Будницким


Евгений Евтушенко (архивная запись):

Над Бабьим Яром памятников нет.
Крутой обрыв, как грубое надгробье.
Мне страшно.
Мне сегодня столько лет,
как самому еврейскому народу.

Мне кажется сейчас -
я иудей.
Вот я бреду по древнему Египту.
А вот я, на кресте распятый, гибну,
и до сих пор на мне - следы гвоздей.

Мне кажется, что Дрейфус -
это я.
Мещанство -
мой доносчик и судья.
Я растерялся.
Я попал в кольцо.
Затравленный,
оплеванный,
оболганный.
И дамочки с брюссельскими оборками,
визжа, зонтами тычут мне в лицо.

Мне кажется -
я мальчик в Белостоке.
Кровь льется, растекаясь по полам.
Бесчинствуют вожди трактирной стойки
и пахнут водкой с луком пополам.
Я, сапогом отброшенный, бессилен.
Напрасно я погромщиков молю.
Под гогот:
"Бей жидов, спасай Россию!"-
насилует лабазник мать мою.


Иван Толстой: 9 марта 2010 года в Нью-Йорке, в штаб-квартире ООН прошла презентация монументального энциклопедического тома “Холокост на территории СССР”. Ее инициатор и главный редактор Илья Альтман. Чем Холокост отличается от других массовых убийств по этническому и религиозному признаку? Какова его география и статистика? Коллаборационизм и замалчивание Холокоста в СССР, восприятие в сегодняшней России. - Все эти вопросы мы будем обсуждать с доктором исторических наук, занимающимся в этом году исследованиями в Вашингтонском Музее Холокоста, Олегом Будницким, хорошо знакомым нашим радиослушателям.
Олег Витальевич, давайте начнем с дефиниций, с определения терминологии. Слово Холокост происходит от греческого – “всесожжение, уничтожение огнем”. Правда?

Олег Будницкий: Это, конечно, очень условно. Холокост - это действительно всесожжение, это греческое слово, которое теперь стало английским, а из английского стало общеупотребительным, мировым, хотя в качестве синонимов используется и ивритское библейское “шоа” – “разрушение”, “катастрофа”. И собственно, если говорить о дефинициях, то, к примеру, в “Краткой Еврейской Энциклопедии”, которая выходит на русском языке, от слова “Холокост” стоит отсылка к слову “катастрофа”. В общем-то, это все синонимы, но наиболее употребительным все-таки является слово Холокост.
Вообще же, что это такое? Я думаю, что это тот случай, когда всем более или менее понятно, о чем идет речь. Хотя я, наверное, поторопился, далеко не всем, в особенности, в нашей стране, где это слово ни в каком варианте не употреблялось десятилетиями после того, как случился Холокост, и сейчас не слишком часто употребляется, упоминается, во всяком случае, на уроках истории в школе или на каких-нибудь других уроках. Что такое Холокост? Вообще, это форма геноцида. Само понятие “геноцид” родилось, точнее, было создано именно в связи с Холокостом, в то время, когда Холокост еще продолжался. С одной стороны, мне кажется, что это общеизвестно, с другой стороны, на всякий случай напомню. Общеизвестное слово “геноцид” - искусственное, оно создано польско-еврейско-американским юристом Рафаэлем Лемкиным (иногда его имя произносится как Рафал). В 1944 году оно стало употребляться. Само слово состоит из двух слов, из двух частей: из греческого “гено” – “род”, “племя”, и из латинского “цид” – “убийство”. Как ни странно, теперь нам это кажется странным, до принятия Конвенции ООН о геноциде само это понятие не было широкоупотребительным, более того, не было законов, карающих за применение насилия, за истребление целой группы людей по тому или иному признаку – этническому, религиозному или какому-либо другому.
Я напомню, и думаю, что это никогда не будет вредным, еще раз определение геноцида. Это из резолюции, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1948 года, в которой говорится: "В настоящей Конвенции под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу, как таковую: а/ убийство членов такой группы; б/ причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы; с/ предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее; d/ меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы; e/ насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую". То есть, это действия, которые направлены, в конечном счете, на прекращение существования или на нанесение существенного, невосполнимого ущерба такой группе людей. Вот такова классическая, вернее, юридическая формулировка, что такое геноцид. И Холокост - это и был геноцид еврейского народа.

Иван Толстой: Значит, геноцид или Холокост входил в состав насильственных действий нацистов. Органически входил. Как же тогда советская пропаганда умудрилась вычленить Холокост и именно о нем скрыть правду?

Олег Будницкий: Вычленить не сложно, к сожалению. К сожалению, потому что одной из целей нацистов было уничтожение евреев полностью. Но не только евреев. Нацисты хотели уничтожить цыган, и уничтожали, хотели уничтожить умственно неполноценных людей, хотели уничтожить людей с теми или иными физическим недостатками, делавшими их, с точки зрения нацистов, бесполезными для общества, они хотели существенно сократить славянское население и, в общем, это было то, что называется расизмом. В конечном счете, Холокост, так же, как и истребление людей по национальному или религиозному принципу, это форма расизма, безусловно, и расизм - это краеугольный камень нацистской идеологии. Иногда люди думают превратно, что уничтожение евреев (в данном случае, мы говорим о евреях) было средством для нацистов, средством мобилизации масс, у которых, к сожалению, антисемитские предрассудки были, да и есть, достаточно широко распространены и укоренены, или, скажем, средством овладения собственностью. Это не средство, это цель, это надо понимать, и эта цель была достаточно откровенно сформулирована в тех или иных текстах, произведенных нацистскими идеологами, прежде всего, Адольфом Гитлером. Там поначалу не шла речь впрямую о физическом истреблении, но суть была именно таковой. И, прежде чем вторгнуться в Советский Союз, нацисты продемонстрировали, как они относятся к евреям, какую политику они будут проводить. Поначалу это была политика ограничения в самых разных аспектах, в самых разных вопросах, политика вытеснения и выдавливания евреев из Германии, а потом, поначалу не в слишком широких масштабах, и физического уничтожения. Скажем, во время Кристал Нахт, Хрустальной ночи, как ее называли нацисты (к сожалению, именно от нацистов это потом вошло в лексикон), - такой колоссальный погром в Германии, срежиссированный сверху, - было убито несколько десятков человек и сотни людей были арестованы и брошены в концентрационные лагеря.
Еще большую откровенность этой политики, которая вскоре перешла в политику тотального физического уничтожения, нацисты продемонстрировали в Польше. Польша была, на момент начала Второй мировой войны, 1 сентября 1939 года, страной, вероятно, с самым большим еврейским населением. С Польшей могли конкурировать только США в этом отношении. И там сразу стали создаваться гетто, евреи практически были лишены всех прав, ограблены, и убийства евреев стали делом весьма обиходным. Но по-настоящему массовые убийства начались именно после вторжения на территорию Советского Союза. И я вам хочу сказать, что на территории СССР, точнее, те евреи, которые жили на территории СССР в тот момент, до 1941 года, это приблизительно половина всех жертв Холокоста или, скажем более осторожно, от трети до половины. По оценкам историков, было уничтожено от двух с половиной миллионов до трех миллионов трехсот тысяч евреев, проживавших на территории Советского Союза на момент начала Великой Отечественной войны.
Почему я сказал, что от трети до половины? Здесь есть спор, кого считать советскими евреями, а кого считать польскими евреями. Если считать, что война началась 1 сентября 1939 года и СССР совместно с Германией поделили Польшу и оккупировали часть польских земель, то эти евреи, которые жили на этих территориях, так же как на территории Прибалтики, Бессарабии, на территориях, которые отошли к Советскому Союзу в 1939-40-х годах, их считают польскими евреями или еще какими-то (не советскими, скажем так). С точки зрения советской, это были советские граждане и, соответственно, они относятся к жертвам Советского Союза. Вот такой не слишком забавный старый спор славян о мертвых евреях. Поляки считают этих евреев своими и числят свои потери человеческие в шесть миллионов, так из них больше полвины это евреи, а Советский Союз считал потери почти в двадцать семь миллионов человек, включая вот этих самых бывших польских граждан, которые стали советскими гражданами. Вот такая некоторая казуистика. Но от этого суть дела не меняется. Около полвины, может быть, чуть меньше, евреев, погибших во время Холокоста, убитых нацистами и их пособниками, жили на территории Советского Союза на момент 22 июня 1941 года. И нацистами были созданы четыре специальные такие айзанцгруппы, каждая размером около батальона, в задачу которых и входило истребление евреев. Они выделяли, переписывали, потом расстреливали евреев, мирных советских граждан, оказавшихся на оккупированной территории. Не только эти айнзанцгруппы принимали участие в истреблении евреев, им помогали и войска Вермахта.
Некоторые западные историки (я имею в виду немецких историков) и до настоящего времени говорят, что Вермахт был какой-то другой, не такой, что он отличался от частей СС или каких-то картельных полицейских батальонов, что это были солдаты, которые выполняли свой долг. Какие-то были такие солдаты, но Вермахт принимал участие в истреблении евреев тоже, и без его содействия эти айзанцгруппы столь широкомасштабную задачу бы просто не выполнили. В истреблении евреев принимали участие также литовские, латвийские и украинские коллаборационисты. Первые несколько тысяч евреев во Львове были убиты, прежде всего, украинскими националистами.
Я не люблю смешивать историю и политику, но не упомянуть при этом о присвоении звания героя Украины Степану Бандере и отношению к этим “борцам за независимость” как к национальным героям не может не вызывать, скажем так, очень сложных чувств. Да, люди представляли себе независимую Украину, они боролись за нее, как умели и как могли, и при этом они убивали, истребляли физически тех, кого считали ненужными в этой новой свободной Украине, не только евреев, но и поляков, русских - речь идет о многих тысячах человек. Причем это все хорошо задокументировано. Если мы говорим об этом погроме во Львове, то сохранилось множество фотографий, на которых это все просто запечатлено. Это та страница истории, которую у нас в советское время не особенно хотели освещать.
Так вот, в чем принципиальное отличие Холокоста на территории СССР от Холокоста на Западе? Если мы говорим о Западной Европе, то на территории этих стран евреев практически не убивали или убивали в не очень больших количествах. Евреев вывозили в Польшу, где были устроены лагеря смерти, и там отправляли в газовые камеры или умерщвляли другим способом. Для западноевропейцев, в глазах которых нацисты хотели казаться цивилизованными, это была депортация. И когда мы читаем литературу о Холокосте французского еврейства, нидерландского, еще какого-то, даже венгерского, то обычно пишут о депортациях - евреи были депортированы. В том же Париже специальные памятники стоят на том месте, откуда были депортированы евреи. Нацисты хотели казаться цивилизованными в глазах европейцев, и они не рискнули убивать их соседей на их же глазах. Для Советского Союза они не считались с чувствами соседей, тем более, полагали, что эти чувства по отношению к евреям не слишком теплые, и эти убийства проводились практически открыто - иногда были публичные казни, иногда евреев выводили несколько подальше от городской или поселковой черты и там расстреливали. И это было всем известно. Чтобы представлять себе масштабы, летом и осенью 1941 года, отчасти и в начале 1942 года, на территории Советского Союза уничтожено было евреев больше, чем за все время существования Освенцима - главного лагеря уничтожения, главного лагеря смерти.

Иван Толстой: Насколько до войны была в Советском Союзе известна политика Гитлера по отношению к евреям? Какие сведения проникали через границу?

Олег Будницкий: Видите ли, во-первых, и до подписания Пакта Молотова-Риббентропа, и до разворачивания антигитлеровской пропаганды, в СССР уже достаточно хорошо знали о нацисткой политике по отношению к евреям. Та же Хрустальная Ночь ведь случилась в 1938 году, и это было известно. Было известно о тех преследованиях евреев, которые осуществлялись нацистами в Германии, было известно о Нюренбергских Расовых законах, о запрете на профессии и о многом другом. Ни для кого секрета это не составляло. И, прежде всего, еврейское население радостно приветствовало приход Красной армии в Прибалтийские республики или на территорию Восточной Польши. Да потому, что люди там хорошо знали, каково отношение нацистов к евреям, и для них это в самом деле было освобождением и защитой. Для евреев вопроса выбора между Гитлером и Сталиным не было в том смысле, что они всегда выбирали Сталина. На эту тему был даже такой анекдот (уже не знаю, насколько там была историческая основа). Во время войны, во время одного из обедов Илья Эренбург поднял тост: “За Родину!”. Участвовавший в этом обеде для узкого круга советских элитных литераторов Михаил Шолохов, который был известен своими “особенно теплыми” чувствами по отношению к евреям, сказал: “За какую Родину?” - намекая на преданность Эренбурга, на самом деле такого космополита ассимилированного, Палестине, а не Советскому Союзу. На что Эренбург немедленно ответил: “За ту Родину, которую предал Власов!”
Подтекст этого диалога совершенно понятен: русский мог предать Сталина ради Гитлера, еврей - нет. Это было просто бессмысленно. Поэтому, еще раз возвращаясь к тому, о чем шла речь. Евреи, конечно, знали о том, что происходит. В то же время, некоторые, как это ни странно, особенно люди старшего поколения, считали, что это преувеличено, что это пропаганда. Люди бывали заграницей, люди учились за границей, у них был какой-то бизнес, иногда какая-то торговля с заграничными странами, они еще застали тот период, когда Россия была относительно открытой страной и когда они общались с немцами. Плюс люди помнили времена немецкой оккупации на Украине и в Прибалтике в 1918 году. Ведь в том хаосе, который царил в эпоху Гражданской войны на территории бывшей Российской Империи, на территориях, оккупированных немцами, был относительный порядок, и некоторые люди строили иллюзии, что будет так, как было, скажем, в 1918 году: немцы, в общем, культурные, цивилизованные, наверное, есть какие-то эксцессы, но, в общем, все преувеличивается пропагандой.
И вот здесь, в Музее Холокоста, мне пришлось читать много таких записей (да и в других ситуациях знакомиться с такого рода воспоминаниями), когда некоторые люди не особенно беспокоились, они не верили в то, что нацисты уничтожают евреев. Но очень быстро это стало известно, и уже после первых недель войны это ни для кого не было секретом.
Следующий аспект этого вопроса: насколько это освещалось в советской печати? Освещалось. Мнение, что об этом совершенно не говорилось, совершенно не верно. Писали об убийствах еврейского населения, писали в центральной печати, но не слишком часто. И после нескольких публикаций конца 1941-го - начала 1942-го годов эта тема не дебатировалась активно, и, я думаю, это вполне объяснимо. Это объясняется вовсе не какими-то антисемитскими интенциями советского руководства - это была плохая пропаганда. Ведь нацисты в значительной степени свою пропаганду строили на антисемитизме: “да за что вы такое воюете?”, - спрашивали они в своих листовках бойцов и командиров Красной армии? И одна из самых тупых и широко распространенных немецких листовок звучала примерно так: “Бей жида политрука, морда просит кирпича”. Это буквальный текст. На самых темных красноармейцев такая пропаганда, конечно, не действовала, но была и более тонкая пропаганда. Сталина, кстати, очень часто изображали на немецких листовках в таком карикатурном образе с ярко выраженными семитскими чертами и окруженного какой-то толпой евреев. В этой обстановке, когда нацистская пропаганда всячески эксплуатировала миф о еврейском засилье в СССР и о том, что, якобы, СССР ведет войну в интересах еврейства - и советского, и мирового, - особенно педалировать тему уничтожения евреев и борьбы за спасение еврейского населения было идеологически невыгодно. И этого не делали. Хотя, повторю еще раз, что это не замалчивалось абсолютно, хотя писалось, разумеется, как правило, о советских гражданах, и евреи перечислялись среди прочих мирных гражданах, убитых нацистами.
Хочу здесь еще обязательно упомянуть об одном моменте. Одним из первых, если не самым первым, цифру шесть миллионов погибших, шесть миллионов убитых, назвал Илья Эренбург, который был не только голосом советского еврейства, он был голосом советского народа: в то время самый популярный публицист эпохи Великой Отечественной войны, автор более двух тысяч статей. Можете себе представить - это больше статьи в день! И эта цифра - шесть миллионов уничтоженных евреев - была им названа в статье, которая была опубликована, где бы вы думали, в какой газете? В газете “Правда” от 18 декабря 1944 года. И это уже после того, как первые лагеря смерти были освобождены, если там кто-то еще оставался живым, и когда информация об этом стала появляться в советской печати.

Евгений Евтушенко:

Над Бабьим Яром шелест диких трав.
Деревья смотрят грозно,
по-судейски.
Все молча здесь кричит,
и, шапку сняв,
я чувствую,
как медленно седею.

И сам я,
как сплошной беззвучный крик,
над тысячами тысяч погребенных.
Я -
каждый здесь расстрелянный старик.
Я -
каждый здесь расстрелянный ребенок.

Ничто во мне
про это не забудет!
"Интернационал"
пусть прогремит,
когда навеки похоронен будет
последний на земле антисемит.

Еврейской крови нет в крови моей.
Но, ненавистен злобой заскорузлой,
я всем антисемитам,
как еврей,
и потому -
я настоящий русский!

Олег Будницкий: Если мы говорим о жертвах или о тех людях, которые случайно в незначительном количестве уцелели, то для них не было никаких сомнений, это было все ясно с самого начала. Если же говорить о тех людях, которые сражались в Красной армии, евреях по национальности, то вы знаете, что интересно: они знали об уничтожении евреев, но при этом они не вполне отдавали себе отчет в масштабах гитлеровской политики и в том, что истребление евреев - это одна их целей нацистов. Для них, для настоящих советских людей, воспитанных в духе интернационализма, вот такая участь еврейства была как бы частью общей трагедии советского народа, советских людей. И это была правда, ведь нацисты убивали не только евреев, разумеется, нацисты убивали русских, украинцев, белорусов, литовцев, татар - то есть, тех людей, которые, по тем или иным причинам, оказывали нацистам сопротивление или численность которых они хотели сознательно уменьшить. Вот то, что именно евреи, независимо от возраста, пола, социального положения и политических воззрений уничтожались полностью только потому, что они евреи, это понималось, но в то же время масштабы и специфика этой трагедии, как мне кажется, недооценивались, точнее, оценивались правильно не всеми.
Вот есть замечательные воспоминания, дневник воспоминаний Григория Померанца – философа, культуролога и публициста, я думаю, что не нужно объяснять долго слушателям, кто это такой. В его воспоминаниях “Записки гадкого утенка” он пишет о том, что трагедия еврейства воспринималась им как чужая, не своя. Он был городской, интеллигент, московский, образованный. А ведь кого убивали? Каких-то местечковых евреев. Они были какие-то далекие, не свои. Ну, случилось, но это же нацисты, ну, звери – понятно. И его проняло только тогда, когда он в Майданеке увидел груду детской обуви, как он пишет в своих воспоминаниях.
Тот, кто понял это сразу, это был, конечно, Василий Гроссман. И один из самых первых и очень сильных текстов о Холокосте это, конечно, “Треблинский ад” и “Украина без евреев” Василия Гроссмана. Конечно, понимал, что происходит, Эренбург. То есть люди, которые обладали большей информацией, которые были журналистами, писателями и так далее. Другие знали, но недооценивали масштабов трагедии. Кроме того, повторю, это были люди, воспитанные в духе советского интернационализма, и то поколение советских евреев, которое выросло при светской власти, это были самые советские из советских людей, по моим оценкам, по ощущениям и по чтению текстов, которые стали сейчас доступны. Или почитайте Льва Копелева - уже позднее написанные его воспоминания “Хранить вечно”. Когда он в Германии начал защищать немцев, гражданских немцев от насилия, особенно немок, по отношению к которым Красная армия вела себя, мягко говоря, не слишком корректно, то один из его начальников, написавший на него донос впоследствии, и по этому доносу Копелева, в конце концов, посадили, как мы знаем, за “буржуазный гуманизм”, он говорит ему: “А ты же еврей!”. И Копелев отвечает: “Я ненавижу нацизм не потому, что я еврей, а потому, что я коммунист”. Вот такое у меня ощущение.
Тем паче, что масштабы всего этого и промышленный характер уничтожения евреев все-таки стали ясны полностью к концу войны, когда были освобождены лагеря смерти, когда были захвачены некоторые нацистские документы, когда были допрошены нацистские военные преступники, включая комендантов. Не могу не вспомнить с удовольствием (хотя, когда говорится о смертной казни, слово “удовольствие”, может быть, не очень подходит), что Рудольф Гесс, первый комендант Освенцима, при котором эта технология вся устанавливались, был впоследствии пойман, судим и повешен напротив крематория в Освенциме.

Иван Толстой: Олег Витальевич, давайте перейдем границу войны и обратимся к послевоенной советской информационной политике. Вы говорите, что освобождение Германии дало большое число документов, фактов и свидетельств. Но советское общество с этими документами не очень-то могло и познакомиться. Какие же умственные, нравственные и информационные плотины были возведены?

Олег Будницкий:
Одна из основных идеологических идей советской власти в отношении войны была идея о нерушимом единстве советского народа. Был советский народ, и отдельной памяти у того или иного народа не должно было быть о войне. Я хочу сказать, что в этом была не только отрицательная сторона, в этом была, возможно, и позитивная сторона. Но получилось так, что еврейский народ в процентном отношении пострадал больше, чем любой другой народ Советского Союза (не в абсолютных цифрах, а в относительных). Иногда говорят: смотрите, почему евреи выпячивают свою трагедию, ведь русских убили больше? Безусловно, это правда. Вопрос в другом. Евреев нацисты пытались истребить полностью, и в годы войны погибло свыше половины всех евреев, населявших Советский Союз, включая ту часть, которая оказалась советскими гражданами в 1939-40-х годах.
Разброс оценок очень большой и это понятно, потому что было еще много беженцев с западных территорий. У нас есть достоверные данные по переписи 1939 года, но что касается по вновь обретенным гражданам, то там не всегда есть точные цифры, поэтому оценки колеблются от двух с половиной миллионов до трех миллионов трехсот тысяч. Но наиболее достоверная, видимо, оценка, это приблизительно два миллиона семьсот тысяч человек. Это свыше половины. И это, между прочим, несколько больше десяти процентов всех потерь Советского Союза в годы Великой Отечественной войны. При том, что по переписи 1939 года евреи составляли меньше двух процентов населения. С обретением значительной части еврейского населения в результате присоединения этот процесс несколько вырос. И чего боялась советская власть? Развития различных национализмов. В том числе, еврейского национализма, особенно после возникновения государства Израиль. И мы довольно четко видим, что в годы войны уже есть нарастание антисемитизма не только в массах, но и в политике Коммунистической партии и советского правительства, а в послевоенные годы, в 40-е - начало 50-х, это просто достигло колоссальных размеров - и Кампания борьбы с космополитизмом и Дело врачей, и антисемитская риторика тогдашней советской прессы (я бы не хотел ее сравнивать с нацистской, все-таки это было бы чересчур, но, тем не менее, эта антисемитская риторика была очень сильна, и даже ходили слухи о всяких предполагаемых насильственных действиях по отношению к еврейскому населению). Это – слухи, историки не обнаруживают никаких реальных документов на этот счет, но, тем не менее, было широко распространенное мнение, широко укоренившиеся страхи. В этих условиях какая-либо официальная мемориализация жертв Холокоста была просто немыслима, просто невозможна.
Был и еще один деликатный момент. Как я уже упомянул, в уничтожении евреев принимали активно участие коллаборационисты. Коллаборационисты, прежде всего, литовские, латышские, украинские, отчасти белорусские. И осуждать и развивать тему убийства евреев означало вот эту тему педалировать. А советская власть боролась с националистами, она не хотела публичного обсуждения этих проблем.
Следующий момент, на который я бы хотел обратить ваше внимание, это то, что при всем при том в Советском Союзе было проведено в военные и послевоенные годы наибольшее количество судов над нацистскими военными преступниками, включая коллаборационистов, и наибольшее количество их наказано вплоть до смертной казни. Ни в одной стране мира за все времена не было наказано такое количество нацистских преступников, как в Советском Союзе, это надо отчетливо понимать. Конечно, это была все та же сталинская юстиция, и с точки зрения каких-то юридических процедур эти суды были далеко не образцом, но я вам хочу сказать, что в данном случае ошибок практически не было: наказаны были именно те, у кого руки были по локоть в крови, и не только в крови евреев, а в крови советских граждан самых разных национальностей, но в том числе и в крови евреев. Некоторые суды были закрыты для широкой публики, некоторые суды были открытыми, публичными, и в том числе говорилось и об истреблении евреев, это не скрывалось, не замалчивалось. Еще хочу сказать, кстати говоря, что когда была создана Чрезвычайная комиссия по расследованию нацистских преступлений, то эта комиссия собирала сведения об уничтожении еврейского населения - там был специальный пункт в вопроснике. Сейчас есть целое движение поисковое, некоторые люди из самых благородных побуждений из других стран приезжают в Украину, прежде всего, где наибольшее количество евреев было уничтожено, и в Белоруссию, собирают какие-то свидетельства оставшиеся, записывают рассказы людей, которые жили в то время, ищут места захоронений. На самом деле это все было известно, эти сведения были задокументированы и собраны советской комиссией, что называется, по горячим следам. Знаете, что есть такие отрицатели Холокоста - движение такое, которое зародилось на Западе, а сейчас и в нашей стране появились всякие отрицатели. В бывшем СССР это просто невозможно, потому что здесь везде, где жило более или менее значительное количество евреев, есть массовые захоронения. Можно рассуждать столько или не столько уничтожено было евреев в том или ином концентрационном лагере, но в бывшем СССР можно пойти и увидеть эти могилы, можно пойти и поднять архивные документы, в которых все записано и прослежено.

Иван Толстой: По-моему, Олег Витальевич, самое время в нашей программе дать нашим слушателям совет: что прочитать о Холокосте. Назовите, пожалуйста, важнейшие публикации.

Олег Будницкий: Главная книга, которая была посвящена Холокосту, посвящена нацистским преступлениям и судьбам евреев в период Великой Отечественной войны, это “Черная книга”, которую готовили Василий Гроссман и Илья Эренбург. Я не упомянул об этом, когда говорил о советской политике, но скажу об этом сейчас. “Черная книга” была подготовлена к печати, но набор был рассыпан, и она так и не вышла в свет тогда, в 1947 году. Теперь эта “Черная книга” переиздана неоднократно, более того, были опубликованы материалы, которые не вошли в эту первоначальную “Черную книгу”, так называемая “Неизвестная “Черная книга”, и много поработал в подготовке ее к изданию российский историк и один из руководителей Фонда “Холокост” Илья Альтман. И если мы говорим о Холокосте на территории СССР, то пока что такая сводная монография есть одна, насколько мне известно - это книга того же Ильи Альтмана “Жертвы ненависти” о Холокосте на территории СССР. Книга, основанная на многолетних разысканиях и на обширном архивном материале. Только что (я еще не видел, не держал в руках эту книгу, поскольку я в Вашингтоне нахожусь) вышла в Москве “Энциклопедия Холокоста на территории СССР”. Суда по описанию в интернете это огромный том, где, собственно говоря, предпринята попытка зафиксировать на уровне фактов все то, что известно на данный момент о происходившем на территории Советского Союза. Из общих работ, если люди просто хотят понять, что где происходило, выходила “Энциклопедия Холокоста” несколько лет назад в издательстве “Росспэн”. Это перевод с английского той энциклопедии, которая выходила в Штатах в издательстве Йельского университета. В мире существует огромная литература о Холокосте. Еще сейчас вышла книга Ицхака Арада, израильского историка, вышла она по-английски и я не уверен, есть ли уже русский перевод, тоже о Холокосте на территории СССР. Она вышла в прошлом году, это был огромный том. Ицхак Арад - бывший партизан, между прочим, советский, литовский, против которого сейчас литовские власти возбудили дело о его, якобы, преступлениях во время войны. Еще труд вышел посвященный тому, что происходило на территории Советского Союза, есть много статей в различных сборниках. Здесь, в Штатах, выходила по-английски, но уже лет 15-20 назад, книжка под названием “Bitter Legacy” (“Горькое наследство”) - о Холокосте в СССР и об отношении к Холокосту в СССР, под редакций известного американского историка Цви Гительмана.
Вообще же, о Холокосте существует огромная литература, колоссальная литература, необъятная литература, и я думаю, что многие их этих книг было бы очень полезно перевести на русский язык. Скажем, книгу Гольдхагена “Добровольные палачи Гитлера” - об обычных немцах, которые участвовали в истреблении евреев, и обычных людях в других странах, которые в этом содействовали. Ну, много есть книг на эту тему, от классического труда Раула Хилберга до историософских работ Ханны Арендт. Кстати, у нас вышла на русском языке книга Ханны Арендт о процессе Эйхмана - “Эйхман в Иерусалиме”. Тот самый наци, исполнитель директив вышестоящих нацистских инстанций по уничтожению евреев, который скрылся после войны. Вы знаете эту детективную историю, наверное, но в двух словах на всякий случай о ней скажу. Скрылся под чужим именем, жил в Аргентине, и израильская разведка его вычислила, нашла. Эйхмана подвела сентиментальность. Вроде бы все было с ним понятно, но требовался какой-то последний штришок, чтобы убедиться, что это на самом деле он. Тот человек, который предположительно был Эйхманом, подарил своей жене, которая предположительно была женой Эйхмана, цветы в день свадьбы настоящего Эйхмана и его настоящей жены. Это была последняя капля, последнее доказательство. Израильтяне его похитили, привезли в Иерусалим, судили публично и повесили. Несмотря на то, что в Израиле не было и нет смертной казни, для этого случая сделали исключение. И тогда вышла книга, в том числе на русском языке, генерального прокурора Израиля под названием “Шесть миллионов обвиняют”. Это, собственно говоря, материалы процесса Эйхмана. И вот Ханна Арендт присутствовала на процессе, и ее поразила банальность Эйхмана, человека, который давал команды, который руководил этим процессом уничтожения сотен тысяч людей. Это был такой мелкий чиновник, человек с психологией мелкого чиновника. И Ханна Арендт написала очень жесткую книгу и о Эйхмане, и о банальности зла, и о том, что, с ее точки зрения, евреи не сопротивлялись истреблению. Что, в общем, неверно фактически. И верно, и неверно, сказал бы я, потому что подавляющее большинство тех людей, которых уничтожали, не имели возможности сопротивляться, потому что это были женщины, дети и старики. Среди уничтоженных во время Холокоста - полтора миллиона детей. И что делали нацисты, когда собирались истреблять еврейское население? Первым делом они расстреливали мужчин. Люди ведь не представляли, никому в голову не приходило, что можно собрать людей, вывезти и расстрелять. Их вывозили, якобы, на какие-то работы, убивали, а с остальными справиться уже было делом техники. Причем, они еще фиксировали на фотопленку то, что они делали, и есть огромное количество различных документов.
Вот здесь (я нахожусь сейчас в Музее Холокоста в Вашингтоне) есть колоссальное количество этих материалов, исходящих от нацистов. Какой-то из них со сладострастием фиксируют кадры повешения, как фильм какой-то сделать, по этапам это все идет. Они снимают на пленку, как раздеваются женщины перед тем, как их убивают - потом их кладут на землю и стреляют в затылок. Некоторые из них - беременные. Это все тщательно фиксируется. Тут же вот эта публика, причем рот до ушей у некоторых из них.
Немножко я отвлекся от литературы, но когда начинаешь говорить о книгах, то начинаешь невольно говорить и об их содержании, иногда даже и полемизировать. Так вот, если говорить о сопротивлении, то я бы упомянул не только достаточно известное восстание в Варшавском гетто, но я хочу сказать два слова, поскольку в этом эпизоде очень много отражено, включая советскую политику о, пожалуй, единственном успешном восстании в лагере. Я имею в виду восстание в Собиборе - лагере уничтожения на территории Польши. Восстание возглавил офицер Красной армии Александр Печерский. Собибор служил для уничтожения, там люди в живых оставались недолго, они какие-то необходимые работы делали по лагерю, еще что-то там делали, необходимое для нацистов, но основная масса, что называется, с колес отправлялась на смерть. И вот в конце сентября Печерский и группа советских военнопленных были доставлены туда. Печерский до войны работал бухгалтером, мирный был человек, совершенно ассимилированный. Он какое-то время, находясь в плену, выдавал себя за русского или украинца, но не за еврея. И только через какое-то время, когда установили, что он еврей, его отправили в Собибор. И вот 14 октября 1943 года они подняли восстание, создался там заговор, подпольная группа возникла очень быстро, времени у них не было, и они убили 12 немецких офицеров, овладели их оружием, убили или ранили около 30 украинских охранников и бежали. Но, сожалению, около половины бежавших погибло или на минных полях, окружавших лагерь, или была довольно быстро переловлена и перебита, многие из ушедших потом тоже не добрались ни до Красной армии, ни до свободы, были убиты, некоторые их них местными жителями, поляками, кстати говоря.
А Печерский добрался-таки до партизан, был подрывником, потом, когда пришла Красная армия, он стал служить опять в Красной армии, и уже по тяжелому ранению был уволен в звании капитана (а начинал войну лейтенантом). И в 1946 году были опубликованы на идише его воспоминания о восстании в Собиборе. Причем сам Печерский, насколько мне известно, идиша не знал, его воспоминания записал Нотэ Лурье, еврейский писатель, и они были опубликованы на идише. Тоже любопытный момент - не на русском языке, а на идише. То есть, для еврейской аудитории, читающей на идише, совсем немногочисленной. И я не думаю, что мои соотечественники знали, да и сейчас знают об этом совершенно невероятном событии, невероятном подвиге.
И Печерский после войны работал в Москве некоторое время, директором кинотеатра был, потом переехал в мой родной город Ростов-на-Дону, где был рабочим на каком-то предприятии, потом бригадиром. Как бы ничем не примечательный человек, а, между прочим, это был лидер единственного успешного восстания в концентрационном лагере, это просто фантастика. И сняты фильмы об этом восстании, один -американский, другой, по-моему, тоже американский. У нас это не было достаточно широко известно, и Печерский как-то не звучал среди выдающихся героев войны, хотя, несомненно, был таковым.
Вот вам такая художественная биографическая иллюстрация и к тому, что не все люди шли на смерть, смирившись с этим и, в том числе, о политике замалчивания. И, как вы наверняка знаете, на тех памятниках, которые были воздвигнуты на местах массовых убийств, было написано, что это памятники советским гражданам. Так было написано на памятнике в Бабьем Яре в Киеве, так было написано на памятнике в Змеевской Балке в Ростове-на-Дону - там, где было самое крупное массовое убийство на территории России. Собственно, самое массовое убийство евреев произошло в Ростове-на-Дону, это было в августе 1942 года, после второй сдачи города, и по разным данным там было убито от 18-ти до 27-и тысяч евреев. Там были убиты люди и других национальностей, это правда, и все они были советскими гражданами, это тоже правда, но основная масса убитых была евреями, и убиты они были именно за то, что они евреи, ни по какой другой статье. Об этом на этом мемориале, на этом памятнике Змеевской Балке, не было сказано ни слова.