Ирина Лагунина: Парламент Сербии после бурных дебатов принес извинение за массовые расстрелы в боснийском городе Сребреница в 1995 году. Президент Сербии в связи с этим заявил, что законодатели и граждане Сербии через этот документ отделили себя от того страшного преступления. В Боснии, однако, резолюция не получила одобрения ни со стороны сербов, ни со стороны боснийских мусульман. Мусульмане выразили недовольство тем, что в документе речь идет о массовых расстрелах, а не о геноциде.
Между тем через неделю боснийские лидеры должны обсудить и подписать так называемую «Мадридскую декларацию», подготовленную Испанией, председательствующей ЕС. Евросоюз и США считают, что с помощью этого документа Босния и Герцеговина приступит к реформам своей нефункциональной государственной системы, что и облегчит евро-атлантическую интеграцию. Рассказывает Айя Куге.
Айя Куге: Босния - единственная из балканских стран, которая не выполнила ни одного из условий, чтобы начать интегрироваться в Европу. Граждане страны обижены, что все соседи Боснии с Нового года могут разъезжать по Европе без виз, и только они остались в изоляции. Но тем временем руководство страны, национальные лидеры сербов, хорватов и боснийцев, ещё до начала переговоров заявляют, что их не устраивает предложенная Европой Мадридская декларация. Этот документ предусматривает конституционные изменения и реорганизацию системы власти, с целью улучшения функционирования Боснии и Герцеговины. Выполнение пунктов декларации помогло бы, как считают в Брюсселе, наладить отношения между тремя народами, частично подкорректировав условия Дейтонских мирных соглашений. Европа с инициативой торопится – осенью в Боснии пройдут очередные парламентские выборы, и атмосфера в стране накаляется.
Уполномоченный Европейского парламента по Балканам Елко Кацин.
Елко Кацин: На данный момент Босния и Герцеговина не является нормально функционирующим государством, а лишь функциональное государство могло бы получить статус кандидата ЕС и начать переговоры с Европейской комиссией. Эта декларация написана в очень позитивном духе, и если бы лидеры подписали ее и выразили желание претворить её в жизнь, на практике это означало бы, что во время предвыборной кампании больше не было бы такого количества провокаций. Например, таких как предвещание распада Боснии и Герцеговины или взаимных обвинений намерении разрушить страну.
Айя Куге: Как сейчас складывается ситуация в Боснии? Об этом мы беседуем с журналисткой из Сараево Горданой Сандич. На днях мы услышали резкие слова, которыми обменялись два национальных лидера Боснии – премьер-министр Республики Сербской сербом Милорад Додик и председатель президиума Боснии и Герцеговины, мусульманин Харисом Силайджичем. Их националистические заявления очень напоминали риторику в Боснии перед войной.
Гордана Сандич: Этот националистический компонент усиливается именно перед выборами. Политические лидеры выступают с заявлениями, имеющими целью сплотить своих избирателей. Это у нас происходит годами. И главные игроки в Боснии – Милорад Додик и Харис Силайджич уже начали свою политически-националистическую игру. Когда Додик объявил о возможности мирного отделения Республики Сербской от Боснии, Силайджич ответил, что все, кому не нравится Босния и Герцеговина, могут её покинуть, но взять с собой из неё ничего не могут. Это так похоже на военную риторику сербов и боснийцев-мусульман. А избиратели формируют мнение, равняясь на своих лидеров. Боснийские хорваты также поднимают голос, предупреждая, что Босния и Герцеговина всё больше похожа на конфедерацию двух субъектов, в одном из которых доминируют сербы, в другом – боснийцы, а хорватскому народу, якобы, грозит исчезновение.
Айя Куге: Босния и Герцеговина, наряду с Албанией, является самой бедной страной в Европе. Но несмотря на этот факт, впечатление, что политика на уровне «нас ущемляют другие народы Боснии» занимает людей больше, чем тяжёлая экономическая ситуация.
Гордана Сандич: У нас каждый вопрос политический. Например, когда речь идёт о проблеме возвращения домой беженцев, о том, как вернуть им их жилплощадь, тема вместо экономической, превращается в политическую. Начинаются распри о том, почему одно здание восстановлено, а другое нет, кто их разрушил во время войны, какой национальности были люди, которые там ранее проживали, как они получили квартиры. Политизируются даже списки по трудоустройству безработных: почему у боснийцев, якобы, меньше возможности работать, чем у сербов, или наоборот – и всё превращается в политику.
Айя Куге: Правда, порой эти ссоры доходят до абсурда. Политиков тоже больше занимают не существенные для страны проблемы, а какая-то внешняя атрибутика. Поводом для разногласий становится даже употребление разных цветов. Например, сербы постоянно жалуются, что в Боснии, якобы, повсюду насаждается зелёный цвет – символ ислама.
Гордана Сандич: Наши политики никак не могут договориться даже о тексте гимна. Как заявил один сербский депутат парламента, если где-либо в тексте будет упомянут зелёный цвет, мы его не примем. Вот так, мы не в состоянии договорится о том, что трава зелёная, а небо голубое! Так что Босния - одна из редких в мире стран, которая свой гимн не может петь, лишь свистеть.
Айя Куге: Прошло 15 лет после войны, но кажется, что между народами в Боснии по-прежнему существует полное недоверие.
Гордана Сандич: Точно, недоверие между народами осталось! Однако самое плохое и грустное то, что оно существует между молодыми людьми. Новые, послевоенные поколения воспитываются в ненависти к другим национальностям. У нас существует даже такой феномен: дети разных национальностей ходят в школу в разные смены, входя в здание через разные двери. Они не дружат между собой, не знают друг друга и даже порой ненавидят друг друга. За все эти годы после войны ни одна экскурсия учеников из Республики Сербской не посетила Сараево, ни одна школа из Сараево не ездила в Баня Луку. Молодёжь стравливают старики, которые, кажется, с удовольствием питают себя национализмом, перенося его на молодые поколения. А это губительно для страны. Ситуация страшная. Люди собирают хлеб по мусорным ящикам, а потом идут на избирательные участки и голосуют за тех, кто их довел до этой бедности. Невероятно, но наши граждане действительно не мыслят самостоятельно, а следуют обманам национальных лидеров. Перед выборами начинаются собрания в религиозных заведениях, где раздаются инструкции о том, что нужно голосовать за «наших», а то победят «они», «те», которые нападут на «нас». Так лидеры нагнетают страх.
Айя Куге: «В Боснии состояние ни войны, ни мира» - эту фразу часто употребляют иностранные журналисты.
Гордана Сандич: Это состояние «ни войны, ни мира» длится с момента подписания Дейтонских мирных соглашений – значит, 15 лет. Мне кажется, что война невозможна. Ведь мир в Боснии охраняет международное сообщество, вооружённые силы НАТО, у нас есть и верховный международный представитель, который, кстати, останется здесь до тех пор, пока Босния не передаст заявку о желании вступить в Евросоюз. Так что, прежде всего, международное сообщество не допустит новую войну. С другой стороны, так много здесь крови пролито, так много людей обездолено. Жертвы войны – это не только убитые и пропавшие без вести, но и разрушенные семьи. Граждане Боснии теперь живут в 100 различных странах мира, и мало кто из них возвращается домой. Их родственники, оставшиеся в Боснии, страдают, за границей рождаются дети, которых их бабушки и дедушки никогда не видели и не увидят. Все мы отдаем себе в
этом отчет, и мало кто снова хочет стрельбы и крови.
Айя Куге: Мы беседовали с журналисткой Горадной Сандич.
А профессор социологии из Сараево Хидает Реповац на вопрос, возможна ли снова война в Боснии, отвечает так.
Хидает Реповац: Об этом я даже думать не хочу! Многие люди в Боснии избегают таких размышлений. Однако такую опасность всё-таки надо учитывать, принимая во внимание то, что происходит в Боснии и Герцеговине. Я только сомневаюсь, что она возможна в такой форме, как прежде. На сегодняшний день в Боснии ведётся политическая война – она очень грубая и имеет пагубные последствия. Эти последствия почувствуют на себе будущие поколения. Думаю, что на них тяжело скажется национализм, омрачив всю их жизнь. Вот этого я опасаюсь.
Айя Куге: Профессор Реповац считает, что Босния попала в тупик.
Хидает Реповац: Я всё больше становлюсь пессимистом относительно возможности нашего прогресса – из-за людей, которые решают и политическую, и любую другую судьбу Боснии и Герцеговины. У нас есть два тупика: один европейский, а другой наш собственный – боснийский. И я задаюсь вопросом, кто построил эти тупики. Построила ли Европа боснийский тупик, то есть, создала ли его неспособность европейской администрации разрешить вопрос Боснии и Герцеговины? Или наш племенной менталитет является причиной европейского тупика? Я не знаю. Вот, посмотрите, когда наша делегация едет в Брюссель на переговоры, её члены представляют четыре-пять разных подходов, главным образом, партийных и националистических, вместо того, чтобы выступать за интересы государства - нет делегации, которая бы представляла Боснию и Герцеговину в целом. И Евросоюз отправляет их обратно: «ну ладно, ничего не получается, вы должны договориться!». А в Брюсселе ведь знают, что они никогда самостоятельно не договорятся. В этом и есть наш тупик.
Айя Куге: Это было мнение профессора Сараевского университета Хидаета Реповца.
Между тем через неделю боснийские лидеры должны обсудить и подписать так называемую «Мадридскую декларацию», подготовленную Испанией, председательствующей ЕС. Евросоюз и США считают, что с помощью этого документа Босния и Герцеговина приступит к реформам своей нефункциональной государственной системы, что и облегчит евро-атлантическую интеграцию. Рассказывает Айя Куге.
Айя Куге: Босния - единственная из балканских стран, которая не выполнила ни одного из условий, чтобы начать интегрироваться в Европу. Граждане страны обижены, что все соседи Боснии с Нового года могут разъезжать по Европе без виз, и только они остались в изоляции. Но тем временем руководство страны, национальные лидеры сербов, хорватов и боснийцев, ещё до начала переговоров заявляют, что их не устраивает предложенная Европой Мадридская декларация. Этот документ предусматривает конституционные изменения и реорганизацию системы власти, с целью улучшения функционирования Боснии и Герцеговины. Выполнение пунктов декларации помогло бы, как считают в Брюсселе, наладить отношения между тремя народами, частично подкорректировав условия Дейтонских мирных соглашений. Европа с инициативой торопится – осенью в Боснии пройдут очередные парламентские выборы, и атмосфера в стране накаляется.
Уполномоченный Европейского парламента по Балканам Елко Кацин.
Елко Кацин: На данный момент Босния и Герцеговина не является нормально функционирующим государством, а лишь функциональное государство могло бы получить статус кандидата ЕС и начать переговоры с Европейской комиссией. Эта декларация написана в очень позитивном духе, и если бы лидеры подписали ее и выразили желание претворить её в жизнь, на практике это означало бы, что во время предвыборной кампании больше не было бы такого количества провокаций. Например, таких как предвещание распада Боснии и Герцеговины или взаимных обвинений намерении разрушить страну.
Айя Куге: Как сейчас складывается ситуация в Боснии? Об этом мы беседуем с журналисткой из Сараево Горданой Сандич. На днях мы услышали резкие слова, которыми обменялись два национальных лидера Боснии – премьер-министр Республики Сербской сербом Милорад Додик и председатель президиума Боснии и Герцеговины, мусульманин Харисом Силайджичем. Их националистические заявления очень напоминали риторику в Боснии перед войной.
Гордана Сандич: Этот националистический компонент усиливается именно перед выборами. Политические лидеры выступают с заявлениями, имеющими целью сплотить своих избирателей. Это у нас происходит годами. И главные игроки в Боснии – Милорад Додик и Харис Силайджич уже начали свою политически-националистическую игру. Когда Додик объявил о возможности мирного отделения Республики Сербской от Боснии, Силайджич ответил, что все, кому не нравится Босния и Герцеговина, могут её покинуть, но взять с собой из неё ничего не могут. Это так похоже на военную риторику сербов и боснийцев-мусульман. А избиратели формируют мнение, равняясь на своих лидеров. Боснийские хорваты также поднимают голос, предупреждая, что Босния и Герцеговина всё больше похожа на конфедерацию двух субъектов, в одном из которых доминируют сербы, в другом – боснийцы, а хорватскому народу, якобы, грозит исчезновение.
Айя Куге: Босния и Герцеговина, наряду с Албанией, является самой бедной страной в Европе. Но несмотря на этот факт, впечатление, что политика на уровне «нас ущемляют другие народы Боснии» занимает людей больше, чем тяжёлая экономическая ситуация.
Гордана Сандич: У нас каждый вопрос политический. Например, когда речь идёт о проблеме возвращения домой беженцев, о том, как вернуть им их жилплощадь, тема вместо экономической, превращается в политическую. Начинаются распри о том, почему одно здание восстановлено, а другое нет, кто их разрушил во время войны, какой национальности были люди, которые там ранее проживали, как они получили квартиры. Политизируются даже списки по трудоустройству безработных: почему у боснийцев, якобы, меньше возможности работать, чем у сербов, или наоборот – и всё превращается в политику.
Айя Куге: Правда, порой эти ссоры доходят до абсурда. Политиков тоже больше занимают не существенные для страны проблемы, а какая-то внешняя атрибутика. Поводом для разногласий становится даже употребление разных цветов. Например, сербы постоянно жалуются, что в Боснии, якобы, повсюду насаждается зелёный цвет – символ ислама.
Гордана Сандич: Наши политики никак не могут договориться даже о тексте гимна. Как заявил один сербский депутат парламента, если где-либо в тексте будет упомянут зелёный цвет, мы его не примем. Вот так, мы не в состоянии договорится о том, что трава зелёная, а небо голубое! Так что Босния - одна из редких в мире стран, которая свой гимн не может петь, лишь свистеть.
Айя Куге: Прошло 15 лет после войны, но кажется, что между народами в Боснии по-прежнему существует полное недоверие.
Гордана Сандич: Точно, недоверие между народами осталось! Однако самое плохое и грустное то, что оно существует между молодыми людьми. Новые, послевоенные поколения воспитываются в ненависти к другим национальностям. У нас существует даже такой феномен: дети разных национальностей ходят в школу в разные смены, входя в здание через разные двери. Они не дружат между собой, не знают друг друга и даже порой ненавидят друг друга. За все эти годы после войны ни одна экскурсия учеников из Республики Сербской не посетила Сараево, ни одна школа из Сараево не ездила в Баня Луку. Молодёжь стравливают старики, которые, кажется, с удовольствием питают себя национализмом, перенося его на молодые поколения. А это губительно для страны. Ситуация страшная. Люди собирают хлеб по мусорным ящикам, а потом идут на избирательные участки и голосуют за тех, кто их довел до этой бедности. Невероятно, но наши граждане действительно не мыслят самостоятельно, а следуют обманам национальных лидеров. Перед выборами начинаются собрания в религиозных заведениях, где раздаются инструкции о том, что нужно голосовать за «наших», а то победят «они», «те», которые нападут на «нас». Так лидеры нагнетают страх.
Айя Куге: «В Боснии состояние ни войны, ни мира» - эту фразу часто употребляют иностранные журналисты.
Гордана Сандич: Это состояние «ни войны, ни мира» длится с момента подписания Дейтонских мирных соглашений – значит, 15 лет. Мне кажется, что война невозможна. Ведь мир в Боснии охраняет международное сообщество, вооружённые силы НАТО, у нас есть и верховный международный представитель, который, кстати, останется здесь до тех пор, пока Босния не передаст заявку о желании вступить в Евросоюз. Так что, прежде всего, международное сообщество не допустит новую войну. С другой стороны, так много здесь крови пролито, так много людей обездолено. Жертвы войны – это не только убитые и пропавшие без вести, но и разрушенные семьи. Граждане Боснии теперь живут в 100 различных странах мира, и мало кто из них возвращается домой. Их родственники, оставшиеся в Боснии, страдают, за границей рождаются дети, которых их бабушки и дедушки никогда не видели и не увидят. Все мы отдаем себе в
этом отчет, и мало кто снова хочет стрельбы и крови.
Айя Куге: Мы беседовали с журналисткой Горадной Сандич.
А профессор социологии из Сараево Хидает Реповац на вопрос, возможна ли снова война в Боснии, отвечает так.
Хидает Реповац: Об этом я даже думать не хочу! Многие люди в Боснии избегают таких размышлений. Однако такую опасность всё-таки надо учитывать, принимая во внимание то, что происходит в Боснии и Герцеговине. Я только сомневаюсь, что она возможна в такой форме, как прежде. На сегодняшний день в Боснии ведётся политическая война – она очень грубая и имеет пагубные последствия. Эти последствия почувствуют на себе будущие поколения. Думаю, что на них тяжело скажется национализм, омрачив всю их жизнь. Вот этого я опасаюсь.
Айя Куге: Профессор Реповац считает, что Босния попала в тупик.
Хидает Реповац: Я всё больше становлюсь пессимистом относительно возможности нашего прогресса – из-за людей, которые решают и политическую, и любую другую судьбу Боснии и Герцеговины. У нас есть два тупика: один европейский, а другой наш собственный – боснийский. И я задаюсь вопросом, кто построил эти тупики. Построила ли Европа боснийский тупик, то есть, создала ли его неспособность европейской администрации разрешить вопрос Боснии и Герцеговины? Или наш племенной менталитет является причиной европейского тупика? Я не знаю. Вот, посмотрите, когда наша делегация едет в Брюссель на переговоры, её члены представляют четыре-пять разных подходов, главным образом, партийных и националистических, вместо того, чтобы выступать за интересы государства - нет делегации, которая бы представляла Боснию и Герцеговину в целом. И Евросоюз отправляет их обратно: «ну ладно, ничего не получается, вы должны договориться!». А в Брюсселе ведь знают, что они никогда самостоятельно не договорятся. В этом и есть наш тупик.
Айя Куге: Это было мнение профессора Сараевского университета Хидаета Реповца.