Премьер Владимир Путин не исключил, что Россия при определенных условиях может вернуться к прогрессивной шкале налога на доходы частных лиц. Какие мотивы - политические или, прежде всего, экономические – заставили главу правительства сделать такое заявление?
Выступая 20 апреля в Государственной думе, Владимир Путин ответил на вопросы депутатов о необходимости отмены в стране плоской шкалы подоходного налога и возврата к прежней – прогрессивной схеме его взимания. По словам премьера, суетиться по поводу изменения таких вещей рановато и подобная обратная реформа станет возможной только при улучшении налогового администрирования. Единая ставка налога на доходы частных лиц – 13 процентов – была введена в России в начале 2001 года для борьбы с теневыми зарплатами. По мнению экспертов, единая ставка, используемая сейчас лишь в небольшом числе стран, эту задачу достаточно успешно решила. Однако среди оппозиционных партий постоянно звучат предложения вернуться к прогрессивной шкале подоходного налога – в целях более справедливого налогообложения наиболее обеспеченной части населения. О преимуществах и недостатках единой шкалы подоходного налога рассуждает член правления Института современного развития, экономист Евгений Гонтмахер:
– В условиях кризиса всегда обостряются взаимоотношения бедных и богатых. И, естественно, очень многие политические силы России, прежде всего, коммунисты и "Справедливая Россия", обращают на это внимание – богатые у нас богатеют, как свидетельствуют данные Forbes, а у основной части населения доходы не повысились, а у многих – снизились.
В этих условиях всегда возникает вопрос, что надо бы богатых попросить поделиться. И поделиться при помощи прогрессивной шкалы подоходного налога. Это, конечно же, вопрос политический. Разумные аргументы, что с точки зрения наполнения бюджета введение прогрессивной шкалы сейчас бесполезно, не воспринимаются.
– А что это за аргументы?
– Как только будет введена прогрессивная шкала или хотя бы об этом будет объявлено, в условиях фактически дырявой финансовой границы России с внешним миром по-настоящему богатые люди, у которых налогообложение станет не 13 процентов, а процентов 20, 30 или 40, начнут выводить деньги за границу в еще большем количестве. Это абсолютно понятно.
Во-вторых, основная масса денег, получаемая нашими самыми богатыми людьми, вокруг которых идут все диспуты, это не зарплата, с которой берется 13 процентов. Это дивиденды от обладания собственностью, акциями и так далее. Там процент другой, намного ниже – 8 процентов. Это другой налог. Поэтому введение прогрессивной шкалы на заработную плату, о которой говорят, не достигнет цели. Это только ударит по людям, которые более-менее прилично зарабатывают. Но это наемные работники, это снова не те "буржуины"-капиталисты, о которых сейчас так много говорят.
Ну, и третье – то, о чем сказал Путин. Действительно, налоговое администрирование у нас очень плохое, и возможности принудить человека каким-то образом платить повышенные ставки подоходного налога – очень и очень ограничены. Я уже не говорю о коррупции и прочих вещах, которые все это сопровождают.
– Иначе говоря, после фактического повышения ставок подоходного налога для наиболее обеспеченных граждан и даже в случае заметного улучшения налогового администрирования намного больше денег собрать не удастся?
– Не удастся, даже если будет идеальное администрирование. Как я уже говорил, основные доходы сверхбогатых людей – это другой налог. Кроме того, для вывода денег за границу есть очень хорошие возможности, а эти средства вообще фактически не облагаются никакими налогами. Даже при очень хорошем налоговом администрировании, я думаю, что никакого особого эффекта не будет.
– Тем не менее, нельзя отрицать определенную справедливость аргументов оппозиции относительно разницы в налогообложении бедных и богатых. На ваш взгляд, как эту проблему следует решать?
– Я считаю, что имеется намного больше резервов для того, чтобы социальный запрос, который идет от значительной части населения, каким-то образом удовлетворить, не трогая 13-процентную шкалу. Первое - это, конечно же, налоги на дивиденды. Их надо пересмотреть, возможно, повысить. Это вопрос для обсуждения. Почему-то об этом мало кто говорит.
Второе - это социальные взносы. Действительно, с 2011 года страховые социальные взносы будут довольно существенно повышены. Бизнес, конечно, категорически против. Но это повышение надо проводить последовательно. Но при будущем повышении социальных взносов будет введен максимальный размер заработной платы, с которой они берутся – 415 тысяч рублей в год. Свыше этого социальные взносы – нулевые. Так давайте, может быть, эти повышенные социальные взносы в Пенсионный фонд, в фонды медицинского и социального страхования брать со всех заработных плат, в том числе и очень высоких.
Это справедливо, потому что даже богатые люди, которые получают хорошую заработную плату, нуждаются и в пенсионном обеспечении, и в медицинском обслуживании. И с политической точки зрения, и с точки зрения социального запроса, это будет достаточно разумно и аргументировано. Мне кажется, что это более насущная, более важная задача, чем напрямую добиваться повышения ставки подоходного налога.
Есть у нас и такой фактор – очень низкий размер не облагаемой подоходным налогом заработной платы, по-моему, 400 рублей в месяц. Давайте повысим его до прожиточного минимума, который сейчас составляет более 4 тысяч рублей (в среднем по стране. – РС). Это будет тоже в пользу не самых обеспеченных, мало зарабатывающих людей. Социальные технологии сейчас вполне могут быть использованы, но разговор о повышении "в лоб" ставки подоходного налога, мне кажется, это не более чем чистая политика.
– Как вы считаете, можно ли все-таки в обозримой перспективе ожидать тех или иных изменений в системе взимания подоходного налога?
– Я думаю, что в ближайшие годы никаких изменений производиться не будет. Не будет вводиться никакой прогрессивной шкалы, равно как не будет вводиться и то, о чем я говорил – то есть не будет повышения налога на дивиденды, распространения обязательных социальных взносов на всю заработную плату, а не только на какую-то ее часть. Я думаю, что никаких изменений не будет сделано по крайней мере до 2012 года, когда будет заканчиваться нынешний политический цикл.
Выступая 20 апреля в Государственной думе, Владимир Путин ответил на вопросы депутатов о необходимости отмены в стране плоской шкалы подоходного налога и возврата к прежней – прогрессивной схеме его взимания. По словам премьера, суетиться по поводу изменения таких вещей рановато и подобная обратная реформа станет возможной только при улучшении налогового администрирования. Единая ставка налога на доходы частных лиц – 13 процентов – была введена в России в начале 2001 года для борьбы с теневыми зарплатами. По мнению экспертов, единая ставка, используемая сейчас лишь в небольшом числе стран, эту задачу достаточно успешно решила. Однако среди оппозиционных партий постоянно звучат предложения вернуться к прогрессивной шкале подоходного налога – в целях более справедливого налогообложения наиболее обеспеченной части населения. О преимуществах и недостатках единой шкалы подоходного налога рассуждает член правления Института современного развития, экономист Евгений Гонтмахер:
– В условиях кризиса всегда обостряются взаимоотношения бедных и богатых. И, естественно, очень многие политические силы России, прежде всего, коммунисты и "Справедливая Россия", обращают на это внимание – богатые у нас богатеют, как свидетельствуют данные Forbes, а у основной части населения доходы не повысились, а у многих – снизились.
В этих условиях всегда возникает вопрос, что надо бы богатых попросить поделиться. И поделиться при помощи прогрессивной шкалы подоходного налога. Это, конечно же, вопрос политический. Разумные аргументы, что с точки зрения наполнения бюджета введение прогрессивной шкалы сейчас бесполезно, не воспринимаются.
– А что это за аргументы?
– Как только будет введена прогрессивная шкала или хотя бы об этом будет объявлено, в условиях фактически дырявой финансовой границы России с внешним миром по-настоящему богатые люди, у которых налогообложение станет не 13 процентов, а процентов 20, 30 или 40, начнут выводить деньги за границу в еще большем количестве. Это абсолютно понятно.
Во-вторых, основная масса денег, получаемая нашими самыми богатыми людьми, вокруг которых идут все диспуты, это не зарплата, с которой берется 13 процентов. Это дивиденды от обладания собственностью, акциями и так далее. Там процент другой, намного ниже – 8 процентов. Это другой налог. Поэтому введение прогрессивной шкалы на заработную плату, о которой говорят, не достигнет цели. Это только ударит по людям, которые более-менее прилично зарабатывают. Но это наемные работники, это снова не те "буржуины"-капиталисты, о которых сейчас так много говорят.
Ну, и третье – то, о чем сказал Путин. Действительно, налоговое администрирование у нас очень плохое, и возможности принудить человека каким-то образом платить повышенные ставки подоходного налога – очень и очень ограничены. Я уже не говорю о коррупции и прочих вещах, которые все это сопровождают.
– Иначе говоря, после фактического повышения ставок подоходного налога для наиболее обеспеченных граждан и даже в случае заметного улучшения налогового администрирования намного больше денег собрать не удастся?
– Не удастся, даже если будет идеальное администрирование. Как я уже говорил, основные доходы сверхбогатых людей – это другой налог. Кроме того, для вывода денег за границу есть очень хорошие возможности, а эти средства вообще фактически не облагаются никакими налогами. Даже при очень хорошем налоговом администрировании, я думаю, что никакого особого эффекта не будет.
– Тем не менее, нельзя отрицать определенную справедливость аргументов оппозиции относительно разницы в налогообложении бедных и богатых. На ваш взгляд, как эту проблему следует решать?
– Я считаю, что имеется намного больше резервов для того, чтобы социальный запрос, который идет от значительной части населения, каким-то образом удовлетворить, не трогая 13-процентную шкалу. Первое - это, конечно же, налоги на дивиденды. Их надо пересмотреть, возможно, повысить. Это вопрос для обсуждения. Почему-то об этом мало кто говорит.
Второе - это социальные взносы. Действительно, с 2011 года страховые социальные взносы будут довольно существенно повышены. Бизнес, конечно, категорически против. Но это повышение надо проводить последовательно. Но при будущем повышении социальных взносов будет введен максимальный размер заработной платы, с которой они берутся – 415 тысяч рублей в год. Свыше этого социальные взносы – нулевые. Так давайте, может быть, эти повышенные социальные взносы в Пенсионный фонд, в фонды медицинского и социального страхования брать со всех заработных плат, в том числе и очень высоких.
Это справедливо, потому что даже богатые люди, которые получают хорошую заработную плату, нуждаются и в пенсионном обеспечении, и в медицинском обслуживании. И с политической точки зрения, и с точки зрения социального запроса, это будет достаточно разумно и аргументировано. Мне кажется, что это более насущная, более важная задача, чем напрямую добиваться повышения ставки подоходного налога.
Есть у нас и такой фактор – очень низкий размер не облагаемой подоходным налогом заработной платы, по-моему, 400 рублей в месяц. Давайте повысим его до прожиточного минимума, который сейчас составляет более 4 тысяч рублей (в среднем по стране. – РС). Это будет тоже в пользу не самых обеспеченных, мало зарабатывающих людей. Социальные технологии сейчас вполне могут быть использованы, но разговор о повышении "в лоб" ставки подоходного налога, мне кажется, это не более чем чистая политика.
– Как вы считаете, можно ли все-таки в обозримой перспективе ожидать тех или иных изменений в системе взимания подоходного налога?
– Я думаю, что в ближайшие годы никаких изменений производиться не будет. Не будет вводиться никакой прогрессивной шкалы, равно как не будет вводиться и то, о чем я говорил – то есть не будет повышения налога на дивиденды, распространения обязательных социальных взносов на всю заработную плату, а не только на какую-то ее часть. Я думаю, что никаких изменений не будет сделано по крайней мере до 2012 года, когда будет заканчиваться нынешний политический цикл.