Надежда Гладыш: Недавно в Адвокатской палате Ижевска правозащитники собрали журналистов с тем, чтобы еще раз обратить внимание общественности на то, что творится за стенами исправительной колонии номер один в поселке Ягул, которая имеет стойкую репутацию пыточной тюрьмы. Поводом для обращения к прессе стал обнародованный адвокатом Александрой Парщиковой факт самоубийства 15 марта этого года её подзащитного Владимира Мельникова. Владимир обвинялся по статье 162 Уголовного кодекса ("Разбой"), но, по словам защитника, следователи хотели, чтобы он написал явку по 105 статье ("Убийство"). Адвокат утверждает, что Мельников отказался взять на себя чужое преступление, за что был переведен в Ягул и подвергнут зверским избиениям. Дважды – в ноябре и декабре прошлого года – он совершал попытки самоубийства, в одном случае проткнув себе горло шариковой ручкой, в другом случае - зубами перегрыз себе вены. В марте повесился на простыне. Говорит адвокат Александра Парщикова:
Александра Парщикова: Все, что касалось применения физической силы, все это в виде жалоб, документы приобщались к жалобам, направлялось и в Завьяловскую прокуратуру, и в республиканскую прокуратуру. Но, к сожалению, мое личное мнение, при попустительстве именно руководства, что администрации места содержания, что районной прокуратуры был допущен именно тот случай, что человек в итоге все-таки покончил жизнь самоубийством.
Надежда Гладыш: Редкий случай, когда собрания правозащитников посетили сотрудники службы исполнения наказаний. Замначальника УФСИН, полковник Владимир Лукашев считает, что доведения до самоубийства в случае Мельникова не было.
Владимир Лукашев: Что касается непосредственно. Действительно, он совершал попытки самоубийства неоднократно. Я не вижу связи между его самоубийством и той информацией, которую сейчас предоставила адвокат. Каждый человек имеет право на жизнь, наверное, и право на смерть, в том числе.
Надежда Гладыш: А его коллега по ФСИНу начальник пресс-службы Наталья Темеева требовала доказательств, считая, что у адвокатов пока "одни слова". Александра Парщикова считает, что факт избиения её подзащитного документально подтвержден.
Александра Парщикова: Существует акт медицинского освидетельствования. Мой подзащитный в результате такого воздействия, зафиксированного врачом 8-й колонии, там, где находится медчасть, он совершил попытку самоубийства. Был доставлен в медчасть. Врач освидетельствовал и зафиксировал. Все эти документы прилагалась к жалобам.
Надежда Гладыш: В дискуссию включился президент Адвокатской Палаты Дмитрий Талантов, который не видит иных способов доказать побои.
Дмитрий Талантов: Непонятно, какие доказательства вы требуете. Что, установить в пыточных камерах видеокамеры, аудиозапись вести? Нам это позволят? Нет, не позволят.
Надежда Гладыш: Эту же мысль подтвердила адвокат Ирина Кадрова, рассказав свежий случай из своей практики. Её подзащитный, ранее не судимый Сергей Шемякин написал в Ягуле 23 явки!
Ирина Кадрова: Его направляют в Ягул. Когда я прихожу его посетить, моим подзащитным написано 23 явки – признается в угонах. 23 эпизода! При разговоре он очень просит не писать жалоб, потому что к нему, как один из видов пытки, применяется следующая ситуация. Подводят лиц нетрадиционной сексуальной ориентации и говорят – весь сейчас процесс будет сниматься на видеокамеру, свою невиновность ты не докажешь, и вся эта видеозапись пойдет по исправительным учреждениям. В очередной раз я прихожу к нему в изолятор и вижу – в пол-лица кровоподтек, покраснение в виде ожога. Я спрашиваю: "Что случилось?" Он говорит: "Плещут кипятком в лицо, бьют, но жалоб я писать не буду, потому что я боюсь. Вы уйдете, а я остаюсь здесь".
Надежда Гладыш: А эпизод, приведенный адвокатом Галиной Ковальчук, относится к уже развалившемуся в суде делу, но преступники, соорудившие обвинения против невиновных, до сих пор никем не наказаны.
Галина Ковальчук: Вскрылись факты, где в Ягуле были подготовлены три засекреченных лжесвидетеля. Все свидетели рассекретились, сказали, что нас избивали, заставили оговорить невиновных. Они об этом рассказывают. В том же Ягуле сотрудники следствия привозят стакан, привозят пачку сигарет. Представляете! Сотрудники изолятора приходят, одному пачку сигарет дают, другому – стакан, снимают с этих предметов отпечатки пальцев и подкладывают, как будто они сняты с орудия преступления. Факт вскрыт и доказан. Ни УФСИН, никто не реагирует, никто никого не наказывает. А нашим говорят: "Вы только попробуйте пойти за реабилитацией, мы вам сейчас чего-нибудь устроим".
Надежда Гладыш: Неумение найти и обезвредить настоящего преступника и путем пыток принуждение оговаривать себя тех, кто не совершал приписываемых им деяний – это реальная угроза российскому обществу, считает руководитель регионального отделения движения "За права человека", член общественной наблюдательной комиссии Лариса Фефилова.
Лариса Фефилова: Невиновные люди садятся за решетку. Где у нас остаются настоящие убийцы, настоящие грабители и настоящие насильники? Чем они занимаются, пользуясь своей безнаказанностью? Почему именно Ягул? Невиновных людей сажают, а преступники остаются на свободе. Невиновные люди, отсидев и пройдя через все эти унижения, издевательства, избиения, у которых разрушены семьи, сломана жизнь, когда они выходят на улицу, кем они становятся? Вот этот вопрос хочется поднять. Но почему-то управление у нас ни в какую не идет на контакт. Вы сами видели, что сейчас происходит. Они не хотят слышать, они не хотят видеть ничего.
Надежда Гладыш: А по факту самоубийства Владимира Мельникова Следственный комитет в возбуждении уголовного дела отказал – нет состава преступления.
Экспертное мнение
Елена Санникова, эксперт движения "Права человека": Повсеместно поступают от заключенных, правозащитников, общественных наблюдательных комиссий просто шокирующие жалобы. Вы знаете, вот факты, которые сейчас я услышала, это действительно так повсеместно происходят. Год назад, например, поступила жалоба от заключенного из Саратова на очень жестокие избиения в пыточной камере. В СИЗО Саратова насмерть забили заключенного Куклюйкина, выбивая явку с повинной. И вот он ставит вопрос, этот заключенный. Что делают в этой камере заключенные, уже осужденные? Их переводят из колоний в СИЗО, где должны сидеть только подследственные, специально для того, чтобы они избивали и забивали подследственных, от которых требуют явку с повинной. Это ужасные факты, которые очень трудно расследовать, потому что на все обращения идут отписки. Вот это ужасно. Совсем недавно позвонили мне из колонии заключенные, говорят – мы обратились в прокуратуру с жалобами, и тут же всех заключенных, которые жаловались, поместили в штрафной изолятор за то, что они жаловались. Как быть? В том же самом Ижевске, недавно сравнительно мне позвонили оттуда родственники заключенного и сказали, что его избивают. Я обратилась в общественную наблюдательную комиссию Удмуртии. Люди посетили эту колонию, посетили заключенного, который плохо выглядел, но он сказал, что никаких жалоб у него нет. После этого мне звонят родственники и говорят, что к нему пришли, перед тем как выводить его к членам общественной наблюдательной комиссии, и этому заключенного сказали: "Если ты хоть на что-то пожалуешься, то мы не просто изобьем тебя, а произнесли такую угрозу, после которой он уже вел себя, как…" Ничего удивительного, что подследственный, против которого применяются такие меры воздействия, что он стремился покончить жизнь самоубийством. И, в конце концов, покончил самоубийством. Максимальная огласка ситуации может сдвинуть с мертвой точки, но необходимо, чтобы общество как-то отзывалось на это, чтобы люди не были равнодушны к этой проблеме. Потому что каждый человек может оказаться невинно осужденным и может оказаться в такой же ситуации, как эти люди.