Сергей Хазов: У нас в гостях самарский политолог и культуролог Валерий Павлюкевич.
Насколько провинциальному жителю, такому как самарцу, интересна проблема политики?
Валерий Павлюкевич: Проблема политики рядовому человеку, конечно, неинтересна. Потому что он забит своими проблемами, проблемами зарабатывания, прокорма семьи и т. д. и т. п. Все же политика – это, конечно, удел профессионалов, это удел тех людей, которые получили специальное образование, пусть это будет истфак какой-нибудь, пусть это будет филфак. Но все равно это человек, который умеет работать с документами, умеет правильно выражать свои мысли, общаться с населением и т. д. и т. п.
Сергей Хазов: А где заканчивается интерес обывателя к политическим проблемам?
Валерий Павлюкевич: Это где-то заканчивается примерно в сфере выборов в различные органы власти. Но у нас сегодня выбирают только муниципальные органы. Поэтому сфера достаточно узка.
Сергей Хазов: В октябре этого года в Самаре пройдут выборы мэра. Уже сейчас появилось много интернет-сайтов, которые не скупятся на разного рода скандальные публикации про кандидатов в мэры. Как вы это прокомментируете?
Валерий Павлюкевич: Есть такое понятие – оболванивание, одурманивание с помощью СМИ. Вот эта болванка, вот эта кувалда, дубинка, если хотите, она сегодня и начинает раскручиваться. По сути дела, все это не ново. И хоть нам и говорят, что есть какие-то новые информационные технологии, которые позволяют выбрать того, кого надо, тем не менее, все это настолько находится на сермяжном уровне – нравится человек или не нравится или, как сейчас говорят специалисты, харизма. Есть у человека харизма, за него голосуют, нет харизмы – значит, этот кандидат отдыхает.
Сергей Хазов: Почему у нас обыватели всегда говорят, что каждый новый мэр оказывается почему-то странным образом хуже, чем предыдущий?
Валерий Павлюкевич: Есть такая, конечно, закономерность, что все идет, все плохеет. А, с другой стороны, если подходит аналитически, серьезно и анализировать деятельность прежнего мэра и его администрации, и действующего, то, конечно, есть разница обязательно. Но люди имеют настолько консервативное мышление, консервативное совершенно замороженное мышление, что они все время говорят, что вот если старый мэр – значит он плохой мэр. Вот если будет новый – будет лучше. Вот это убеждение является самым важным для обывателя.
Сергей Хазов: А возможна ли демократия в провинции?
Валерий Павлюкевич: Вообще, демократия – это понятие не региональное. Демократия или есть, или ее нет. Потому что демократия – это именно соотношение простого человека и власти и власти и простого человека.
Сергей Хазов: Но в провинции люди менее свободны в политических приоритетах.
Валерий Павлюкевич: В провинции просто люди помельче в плане восприятия событий. Потому что, в общем-то, у нас все равно процентов 30-40 новостей имеют как бы столичный окрас. Поэтому действительно люди думают о том, что в столице люди как бы приближены к политике. На самом деле, люди относятся к политике одинаково. Просто с точки зрения любого индивидуума, человек в столице как бы приближен, как говорится, к Кремлю чисто территориально.
Сергей Хазов: Политические предпочтения у жителей провинции тоже определяются с оглядкой на Москву?
Валерий Павлюкевич: Конечно. СМИ играет роль определенную – и эта реклама в сторону правящей партии. Это, конечно, имеет определенную долю процента. Это влияет. Но в целом жители провинций, конечно, приближены к решению своих проблем. Их интересуют больше муниципальные проблемы, чем проблемы какие-то глобальные или проблемы страны в целом.
Сергей Хазов: А эти муниципальные проблемы… Самарцам удается достучаться до власти, чтобы решить их?
Валерий Павлюкевич: Где-то 50 на 50. Конечно, решение любого вопроса связано с титаническими усилиями. Извините, чтобы вкрутить лампочку в домофоне, нужно потратить пару дней.
Сергей Хазов: Почему самарцы так не любят московскую команду, московского губернатора Артякова?
Валерий Павлюкевич: Это, в общем-то, тоже опять же из сферы мифологии, какого-то мифотворчества – не любим Москву. Мы себя не любим. Надо полюбить просто себя. Действительно вот эта христианская установка – возлюби ближнего, как самого себя – не срабатывает у нас. Вот если она будет срабатывать установка, значит мы на верном пути. Гражданское общество надо вынянчивать, надо вынашивать. Это действительно очень сложный, я бы сказал, ювелирный процесс. Его нельзя просто так взять, как говорится, и завтра объявить, что у нас создалось гражданское общество. Оно создается годами, десятилетиями. Вот были такие выражения, что в 1991 году, в 1993 году, что мы чувствовали себя народом, а потом опять мы превратились в толпу.