Ирина Лагунина: В Испании через 71 год после окончания гражданской войны по инициативе левых сил вспыхнула полемика вокруг вопроса о том, кто был прав, а кто виноват в те далекие 30-е годы. Причем полемику ведут отнюдь не историки, она сопровождается уличными беспорядками. Рассказывает наш мадридский корреспондент Виктор Черецкий.
Виктор Черецкий: Государственная радио-телевизионная корпорация РТВЕ, рупор правящей социалистической рабочей партии, без конца повторяет о некой «исторической справедливости», о необходимости воздать должное жертвам «гражданской войны». Правда, не всем, а только идеологическим сторонникам нынешних испанских властей - защитникам правительства так называемого Народного фронта. Особо нагнетают обстановку уличные манифестанты - члены различных радикальных группировок. Они требуют «разобраться» не только с прошлым, но и с настоящим – «выявить, заклеймить и наказать» всех тех, у кого имеется собственный – не левый - взгляд на историю Испании. Так, на днях в городе Мурсия в ходе манифестации под лозунгом «Преступления прошлого не должны оставаться безнаказанными!» произошли беспорядки – манифестанты принялись избивать прохожих и полицейских. Пять человек получили ранения, разбиты витрины магазинов, повреждено муниципальное имущество. Так же на днях в мадридском метро молодой человек набросился на своего сверстника с воплями «бей фашистов!». Жертва избиения – 18 летний юноша - попал в больницу. А задержанный хулиган оказался активистом одной из ультралевых организаций. Ему просто не понравилось, что у его жертвы была не пролетарская внешность. Историк и философ, католический священник Хосе Луис Навас.
Хосе Л. Навас: У нас кое-кто пытается вытащить на свет божий события времен республики и гражданской войны. Мне страшно, что мы можем углубиться в этот мрачный исторический тоннель. Для чего ворошить прошлое? Во всяком случае, наш народ этого не просил делать. Народ давно закрыл эту трагическую страницу своей истории – братоубийственной бойни без правых и виноватых. Зачем же бередить старые раны конфликта, в котором бессмысленную жестокость проявляли обе конфликтующие стороны?
Виктор Черецкий: Чтобы понять суть полемики и возникающие вокруг нее страсти, следует углубиться в историю. В 1936 году группа армейских генералов предприняла попытку военного переворота. Причин для смены власти было немало. Страна, в которой правил Народный фронт, где верховодили левые республиканцы, социалисты и коммунисты, погружалась в хаос. Преступность захлестнула города, причем, определить, когда речь идет об уголовниках, а когда - о бандитах с политическим уклоном, было невозможно. Те и другие занимались грабежом и убийствами. Грабили магазины, промышленные и сельскохозяйственные предприятия, монастыри, жгли церкви. Хулио Аростеги, профессор истории мадридского университета «Комплутенсе».
Хулио Аростеги: В период правления Народного фронта в стране царствовала неразбериха. Она определила конфликт. Слабое правительство ничего не предпринимало. Оно было неспособно поддерживать общественный порядок. Государство оказалось на грани катастрофы.
Виктор Черецкий: Боевики левых партий убивали несогласных с ними политиков прямо на улице. Так, представители Народного фронта застрелили одного из лидеров парламентской оппозиции - Хосе Кальво Сотело. Сделали они это за его выступление в парламенте, где он потребовал от правительства навести элементарный порядок и предупредил о возможном вмешательстве военных, если гражданские власти окажутся неспособными управлять страной. Доцент Мадридского автономного университета Хулио Хиль.
Хулио Хиль: Убийство Кальво Сотело произошло на фоне всеобщего насилия, которое процветало весной-летом 1936 года. Это был акт политического террора. Верные правительству боевики пытались расправиться и с другими деятелями оппозициями, но тем удалось скрыться. А Кальво Сотело был похищен и уничтожен.
Виктор Черецкий: Произвол сопровождался полным развалом экономики и повальной безработицей. Между тем, региональные сепаратисты - в Стране басков и Каталонии – создали свои вооруженные формирования и готовились выйти из состава Испании. Военные, как следует из многочисленных исторических документов, полагали, что произведут традиционный для Испании бескровный переворот, наведут порядок и через некоторое время дадут возможность демократическим партиям провести парламентские выборы, чтобы сформировать гражданское правительство. Однако этим планам не суждено было сбыться. Правительство Народного фронта запросило помощь у Кремля. Тот подлил масла в огонь: прислал оружие и военных специалистов, мобилизовал волонтеров из Коминтерна. Мадридский историк и писатель Пио Моа.
Пио Моа: Народный фронт, пришедший к власти в начале 1936 года, состоял из партий, которые разрушили демократический республиканский строй в Испании, установленный после упразднения монархии в 1931 году. Это были коммунисты-сталинисты, социалисты-марксисты, троцкисты, анархисты, региональные сепаратисты и так далее. То, что эта публика защищала демократию, действуя под эгидой и протекцией Сталина – миф, абсурд, злой анекдот.
Виктор Черецкий: Вооруженный конфликт, который сопровождался зверствами с обеих сторон, затянулся практически на три года. Пыткам и физическому уничтожению подвергались не только захваченные военные-повстанцы или их сторонники из числа гражданских лиц. Левые постоянно «чистили» и свои собственные ряды. Так, лидер марксистской партии ПОУМ Андрес Нин был зверски замучен боевиками-коммунистами. Историк Пио Моа.
Пио Моа: Во время гражданской войны было три типа репрессий: левых по отношению к правым, правых по отношению к левым и левых по отношению к своим единомышленникам. Современные левые заявляют, что жертвы, понесенные ими, незаслуженно забыты и что им следует воздать должное. Это ложь, поскольку последние тридцать лет – после перехода к демократии – мы только и делаем, что оплакиваем эти жертвы. Единственно, кого левые не желают вспоминать, – это своих же соратников, которых они уничтожили в результате внутрипартийных столкновений.
Виктор Черецкий: Поздней осенью 1936 года сторонники Народного фронта расстреляли без суда и следствия недалеко от Мадрида в муниципальном округе Паракуэльос-де-Харама до семи тысяч так называемых «враждебных элементом», подозреваемых в симпатиях к повстанцам. Речь шла о цвете столичной интеллигенции – университетской профессуре, ученых, врачах, инженерах, архитекторах, журналистах, священниках. Испанский исследователь, историк и писатель Сесар Видаль считает, что расстрелы в Паракуэльосе были осуществлены при определенном участии, хоть и пассивном, советских советников из НКВД.
Сесар Видаль: Я полагаю, что роль советских «инструкторов» была второстепенной в истории с расстрелами в Паракуэльосе. Можно предполагать, что речь шла лишь о «техническом содействии», то есть о методике расстрелов. Дело в том, что раньше в Испании никогда так людей не уничтожали: не готовили заранее огромную траншею, не ставили арестованных таким образом, чтобы, они, получив пулю в затылок или спину, сами падали в могилу. Зато в России такой метод применялся еще во времена гражданской войны. Ну а что касается решения о расстрелах, то его испанские коммунисты, безусловно, принимали самостоятельно, без советского вмешательства.
Виктор Черецкий: В гражданском конфликте верх в конце концов взяли военные. Их лидер генерал Франсиско Франко стал правителем страны и оставался у власти вплоть до своей кончины в 1975 году. Его режим называют диктаторским и даже фашистским. Действительно, в годы правления этого деятеля в стране отсутствовали демократические свободы. Однако железного занавеса с демократической Европой в Испании той поры не существовало и сама диктатура была довольно либеральной, что и позволило Александру Исаевичу Солженицыну, побывавшему здесь еще при жизни Франко, заявить, что испанцы не знают, что такое настоящая диктатура. Ну а в конце семидесятых годов здесь были восстановлены основные демократические права и свободы. И сделано это было при участии и политиков, и народа. Альфонсо Герра, во времена переходного периода - депутат испанского парламента .
Альфонсо Герра: Тогдашний госаппарат, унаследованный от времен правления Франко, выступал за перемены. К переменам, естественно, стремились и различные политические партии, профсоюзы и общественность страны. Особо хочу подчеркнуть участие в процессе перемен трудящихся. В Испании тогда не прекращались политические забастовки, манифестации, митинги.
Виктор Черецкий: Одним из первых решений парламента, сформированного на основе свободных выборов, была всеобщая амнистия. Испанцы торжественно обещали друг другу во имя национального примирения и строительства свободного демократического общества навсегда забыть военные преступления противоборствовавших в ходе гражданского конфликта сторон. Откуда же и почему появилась идея разворошить прошлое и разобраться с так называемыми «преступлениями франкизма», которые, в общем-то, давно всем известны, как и преступления левых? Дело в том, что пару лет назад усилиями левых был принят так называемый Закон об исторической памяти. В нарушение достигнутых еще в период перехода к демократии договоренностей не искать «плохих» и «хороших» в братоубийственном конфликте, закон утверждает, что «хорошими» были сторонники «Народного фронта». Понимая, чем чревато подобное определение, против закона выступили специалисты: и либералы, и даже левые. Представителем первых является Пио Моа.
Пио Моа: Ни одно демократическое государство мира не закрепляет законодательно, что именно должно думать население об истории своей страны, кто в этой истории был «положительным» героем, а кто «отрицательным». Этот метод характерен лишь для тоталитарных режимов, к примеру, бывшего Советского Союза и нынешней Кубы. Так что принятый в Испании Закон об исторической памяти носит выраженный тоталитарный характер и основывается, к тому же, на ложной интерпретации истории, в частности, на том, что сторонники испанской республики, входившие в так называемый Народный фронт, якобы защищали демократию в Испании. Это чистой воды пропагандистская выдумка.
Виктор Черецкий: Аналогичного мнения придерживается и близкий к компартии исследователь - профессор Рамон Тамамес.
Рамон Тамамес: Закон об исторической памяти не выдерживает критики. Историей занимаются историки. Различные версии гражданской войны существовали всегда. Что недопустимо, так это выдвигать официальную государственную версию тех событий. Так же недопустимо будоражить трагедию, с которой люди уже примирились, и пытаться вновь делить Испанию на два враждующих лагеря. Это весьма сомнительная услуга, которую нам оказало нынешнее правительство.
Виктор Черецкий: Предупреждения специалистов оказались пророческими. После опубликования закона об исторической памяти левые радикалы и региональные националисты стали использовать его не только для нападок на прошлое, но и в сегодняшней политической борьбе. К примеру, каталонские сепаратисты заявляют, что их региону следует вернуть некие «вольности» времен Народного фронта, то есть фактически требуют разделить государство. Остановиться в ненужной и бездумной распре призвал соотечественников бывший генсек компартии 95-летний Сантьяго Каррильо.
Сантьяго Каррильо: Я полагаю, что принятый в свое время закон об амнистии, является актуальным и по сей день. Ведь наша страна пережила трехлетнюю гражданскую войну, во время которой испанский народ оказался разделенным на два лагеря - народ и даже отдельные семьи. Франкисты, действительно, совершили много преступлений, как, впрочем, и сторонники Народного фронта. Так что, когда стал вопрос о национальном примирении, то самым лучшим решением стало принятие амнистии для всех.
Виктор Черецкий: Правда, некоторые злые языки говорят, что Каррильо в данном вопросе лицо заинтересованное. Ведь именно ему, как гласит легенда, принадлежала инициатива расстрелов в Паракуэльосе. Амнистия семидесятых годов позволила ему, как и сотням других лиц, избежать преследований за деяния давно минувших дней.
Виктор Черецкий: Государственная радио-телевизионная корпорация РТВЕ, рупор правящей социалистической рабочей партии, без конца повторяет о некой «исторической справедливости», о необходимости воздать должное жертвам «гражданской войны». Правда, не всем, а только идеологическим сторонникам нынешних испанских властей - защитникам правительства так называемого Народного фронта. Особо нагнетают обстановку уличные манифестанты - члены различных радикальных группировок. Они требуют «разобраться» не только с прошлым, но и с настоящим – «выявить, заклеймить и наказать» всех тех, у кого имеется собственный – не левый - взгляд на историю Испании. Так, на днях в городе Мурсия в ходе манифестации под лозунгом «Преступления прошлого не должны оставаться безнаказанными!» произошли беспорядки – манифестанты принялись избивать прохожих и полицейских. Пять человек получили ранения, разбиты витрины магазинов, повреждено муниципальное имущество. Так же на днях в мадридском метро молодой человек набросился на своего сверстника с воплями «бей фашистов!». Жертва избиения – 18 летний юноша - попал в больницу. А задержанный хулиган оказался активистом одной из ультралевых организаций. Ему просто не понравилось, что у его жертвы была не пролетарская внешность. Историк и философ, католический священник Хосе Луис Навас.
Хосе Л. Навас: У нас кое-кто пытается вытащить на свет божий события времен республики и гражданской войны. Мне страшно, что мы можем углубиться в этот мрачный исторический тоннель. Для чего ворошить прошлое? Во всяком случае, наш народ этого не просил делать. Народ давно закрыл эту трагическую страницу своей истории – братоубийственной бойни без правых и виноватых. Зачем же бередить старые раны конфликта, в котором бессмысленную жестокость проявляли обе конфликтующие стороны?
Виктор Черецкий: Чтобы понять суть полемики и возникающие вокруг нее страсти, следует углубиться в историю. В 1936 году группа армейских генералов предприняла попытку военного переворота. Причин для смены власти было немало. Страна, в которой правил Народный фронт, где верховодили левые республиканцы, социалисты и коммунисты, погружалась в хаос. Преступность захлестнула города, причем, определить, когда речь идет об уголовниках, а когда - о бандитах с политическим уклоном, было невозможно. Те и другие занимались грабежом и убийствами. Грабили магазины, промышленные и сельскохозяйственные предприятия, монастыри, жгли церкви. Хулио Аростеги, профессор истории мадридского университета «Комплутенсе».
Хулио Аростеги: В период правления Народного фронта в стране царствовала неразбериха. Она определила конфликт. Слабое правительство ничего не предпринимало. Оно было неспособно поддерживать общественный порядок. Государство оказалось на грани катастрофы.
Виктор Черецкий: Боевики левых партий убивали несогласных с ними политиков прямо на улице. Так, представители Народного фронта застрелили одного из лидеров парламентской оппозиции - Хосе Кальво Сотело. Сделали они это за его выступление в парламенте, где он потребовал от правительства навести элементарный порядок и предупредил о возможном вмешательстве военных, если гражданские власти окажутся неспособными управлять страной. Доцент Мадридского автономного университета Хулио Хиль.
Хулио Хиль: Убийство Кальво Сотело произошло на фоне всеобщего насилия, которое процветало весной-летом 1936 года. Это был акт политического террора. Верные правительству боевики пытались расправиться и с другими деятелями оппозициями, но тем удалось скрыться. А Кальво Сотело был похищен и уничтожен.
Виктор Черецкий: Произвол сопровождался полным развалом экономики и повальной безработицей. Между тем, региональные сепаратисты - в Стране басков и Каталонии – создали свои вооруженные формирования и готовились выйти из состава Испании. Военные, как следует из многочисленных исторических документов, полагали, что произведут традиционный для Испании бескровный переворот, наведут порядок и через некоторое время дадут возможность демократическим партиям провести парламентские выборы, чтобы сформировать гражданское правительство. Однако этим планам не суждено было сбыться. Правительство Народного фронта запросило помощь у Кремля. Тот подлил масла в огонь: прислал оружие и военных специалистов, мобилизовал волонтеров из Коминтерна. Мадридский историк и писатель Пио Моа.
Пио Моа: Народный фронт, пришедший к власти в начале 1936 года, состоял из партий, которые разрушили демократический республиканский строй в Испании, установленный после упразднения монархии в 1931 году. Это были коммунисты-сталинисты, социалисты-марксисты, троцкисты, анархисты, региональные сепаратисты и так далее. То, что эта публика защищала демократию, действуя под эгидой и протекцией Сталина – миф, абсурд, злой анекдот.
Виктор Черецкий: Вооруженный конфликт, который сопровождался зверствами с обеих сторон, затянулся практически на три года. Пыткам и физическому уничтожению подвергались не только захваченные военные-повстанцы или их сторонники из числа гражданских лиц. Левые постоянно «чистили» и свои собственные ряды. Так, лидер марксистской партии ПОУМ Андрес Нин был зверски замучен боевиками-коммунистами. Историк Пио Моа.
Пио Моа: Во время гражданской войны было три типа репрессий: левых по отношению к правым, правых по отношению к левым и левых по отношению к своим единомышленникам. Современные левые заявляют, что жертвы, понесенные ими, незаслуженно забыты и что им следует воздать должное. Это ложь, поскольку последние тридцать лет – после перехода к демократии – мы только и делаем, что оплакиваем эти жертвы. Единственно, кого левые не желают вспоминать, – это своих же соратников, которых они уничтожили в результате внутрипартийных столкновений.
Виктор Черецкий: Поздней осенью 1936 года сторонники Народного фронта расстреляли без суда и следствия недалеко от Мадрида в муниципальном округе Паракуэльос-де-Харама до семи тысяч так называемых «враждебных элементом», подозреваемых в симпатиях к повстанцам. Речь шла о цвете столичной интеллигенции – университетской профессуре, ученых, врачах, инженерах, архитекторах, журналистах, священниках. Испанский исследователь, историк и писатель Сесар Видаль считает, что расстрелы в Паракуэльосе были осуществлены при определенном участии, хоть и пассивном, советских советников из НКВД.
Сесар Видаль: Я полагаю, что роль советских «инструкторов» была второстепенной в истории с расстрелами в Паракуэльосе. Можно предполагать, что речь шла лишь о «техническом содействии», то есть о методике расстрелов. Дело в том, что раньше в Испании никогда так людей не уничтожали: не готовили заранее огромную траншею, не ставили арестованных таким образом, чтобы, они, получив пулю в затылок или спину, сами падали в могилу. Зато в России такой метод применялся еще во времена гражданской войны. Ну а что касается решения о расстрелах, то его испанские коммунисты, безусловно, принимали самостоятельно, без советского вмешательства.
Виктор Черецкий: В гражданском конфликте верх в конце концов взяли военные. Их лидер генерал Франсиско Франко стал правителем страны и оставался у власти вплоть до своей кончины в 1975 году. Его режим называют диктаторским и даже фашистским. Действительно, в годы правления этого деятеля в стране отсутствовали демократические свободы. Однако железного занавеса с демократической Европой в Испании той поры не существовало и сама диктатура была довольно либеральной, что и позволило Александру Исаевичу Солженицыну, побывавшему здесь еще при жизни Франко, заявить, что испанцы не знают, что такое настоящая диктатура. Ну а в конце семидесятых годов здесь были восстановлены основные демократические права и свободы. И сделано это было при участии и политиков, и народа. Альфонсо Герра, во времена переходного периода - депутат испанского парламента .
Альфонсо Герра: Тогдашний госаппарат, унаследованный от времен правления Франко, выступал за перемены. К переменам, естественно, стремились и различные политические партии, профсоюзы и общественность страны. Особо хочу подчеркнуть участие в процессе перемен трудящихся. В Испании тогда не прекращались политические забастовки, манифестации, митинги.
Виктор Черецкий: Одним из первых решений парламента, сформированного на основе свободных выборов, была всеобщая амнистия. Испанцы торжественно обещали друг другу во имя национального примирения и строительства свободного демократического общества навсегда забыть военные преступления противоборствовавших в ходе гражданского конфликта сторон. Откуда же и почему появилась идея разворошить прошлое и разобраться с так называемыми «преступлениями франкизма», которые, в общем-то, давно всем известны, как и преступления левых? Дело в том, что пару лет назад усилиями левых был принят так называемый Закон об исторической памяти. В нарушение достигнутых еще в период перехода к демократии договоренностей не искать «плохих» и «хороших» в братоубийственном конфликте, закон утверждает, что «хорошими» были сторонники «Народного фронта». Понимая, чем чревато подобное определение, против закона выступили специалисты: и либералы, и даже левые. Представителем первых является Пио Моа.
Пио Моа: Ни одно демократическое государство мира не закрепляет законодательно, что именно должно думать население об истории своей страны, кто в этой истории был «положительным» героем, а кто «отрицательным». Этот метод характерен лишь для тоталитарных режимов, к примеру, бывшего Советского Союза и нынешней Кубы. Так что принятый в Испании Закон об исторической памяти носит выраженный тоталитарный характер и основывается, к тому же, на ложной интерпретации истории, в частности, на том, что сторонники испанской республики, входившие в так называемый Народный фронт, якобы защищали демократию в Испании. Это чистой воды пропагандистская выдумка.
Виктор Черецкий: Аналогичного мнения придерживается и близкий к компартии исследователь - профессор Рамон Тамамес.
Рамон Тамамес: Закон об исторической памяти не выдерживает критики. Историей занимаются историки. Различные версии гражданской войны существовали всегда. Что недопустимо, так это выдвигать официальную государственную версию тех событий. Так же недопустимо будоражить трагедию, с которой люди уже примирились, и пытаться вновь делить Испанию на два враждующих лагеря. Это весьма сомнительная услуга, которую нам оказало нынешнее правительство.
Виктор Черецкий: Предупреждения специалистов оказались пророческими. После опубликования закона об исторической памяти левые радикалы и региональные националисты стали использовать его не только для нападок на прошлое, но и в сегодняшней политической борьбе. К примеру, каталонские сепаратисты заявляют, что их региону следует вернуть некие «вольности» времен Народного фронта, то есть фактически требуют разделить государство. Остановиться в ненужной и бездумной распре призвал соотечественников бывший генсек компартии 95-летний Сантьяго Каррильо.
Сантьяго Каррильо: Я полагаю, что принятый в свое время закон об амнистии, является актуальным и по сей день. Ведь наша страна пережила трехлетнюю гражданскую войну, во время которой испанский народ оказался разделенным на два лагеря - народ и даже отдельные семьи. Франкисты, действительно, совершили много преступлений, как, впрочем, и сторонники Народного фронта. Так что, когда стал вопрос о национальном примирении, то самым лучшим решением стало принятие амнистии для всех.
Виктор Черецкий: Правда, некоторые злые языки говорят, что Каррильо в данном вопросе лицо заинтересованное. Ведь именно ему, как гласит легенда, принадлежала инициатива расстрелов в Паракуэльосе. Амнистия семидесятых годов позволила ему, как и сотням других лиц, избежать преследований за деяния давно минувших дней.