В Петербурге, на территории филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета откроется памятник поэту Осипу Мандельштаму и его жене Надежде. В представлении автора, амстердамского скульптора Ханнеке де Мюнк, это памятник любви, победившей смерть.
Два года назад, в 70-ю годовщину гибели Осипа Мандельштама в пересыльном лагере, Санкт-Петербургский университет, где поэт учился, от установки "Памятника любви" на своей территории отказался. Вот как объясняет этот отказ Ханнеке де Мюнк:
– В университете изначально иначе представляли себе памятник Мандельштаму. Им был нужен монумент, который передавал бы всю трагичность жизни Осипа и Надежды.
– В итоге появилась скульптура сродни надгробию – я имею в виду открывшийся недавно памятнику поэту как жертве Большого Террора ("Тень Мандельштама" архитектора Вячеслава Бухаева)...
– Да, в Музее Ахматовой. Мой памятник абсолютно иной, он оказался намного более жизнеутверждающим, чем ожидали в Петербурге. Однако он все равно пришелся по душе директору ахматовского музея Нине Поповой, которая написала очень красивое рекомендательное письмо и приняла активное участие в дальнейшей судьбе проекта. Понравилась моя работа и директору Музея Набокова Татьяне Пономаревой, которая также написала очень приятное письмо с призывом дать памятнику зеленый свет именно в этой форме.
– Вы решили не разлучать бронзового Мандельштама с супругой, сплавив их фигуры воедино?
– Да. Потому что то, как Осип и Надежда Мандельштам жили вместе и вместе посвятили себя свободному слову, а также то, как Надежда посвятила себя трудам мужа, сохранила их, заучив наизусть, и передала его наследие будущим поколениям, само по себе жизнеутверждающе. Это действительно памятник любви, – говорит Ханнеке де Мюнк.
О, как же я хочу,
Не чуемый никем,
Лететь вослед лучу,
Где нет меня совсем, –
этими строками Мандельштама будет оформлен постамент памятника, подготовленный петербургским художником Хачатуром Белым. На постаменте – чаша, из нее поднимается изогнутый ствол оливкового дерева. Стиль композиции навеян мандельштамовским "Армянским циклом" и пронизывающим все творчество поэта стремлением высветить связь времен.
– Это скульптурные элементы, позаимствованные мною из древних культур, прежде всего – раннехристианской, которая особенно интересна была в Армении. Некоторая детскость, в положительном смысле, прослеживается в армянском искусстве до сих пор. Свежесть, чистота. Чаша символизирует живую, святую воду, тайну воды, из которой все мы произошли. Чаша установлена не на традиционную колонну, а на ствол молодого деревца. Я просто не могу представить себе Мандельштамов на тяжелой прямой колонне – они в моем видении опираются на нечто хрупкое и изящное, – так автор памятника отвечает на вопрос критиков: "Что это у них под ногами?"
На вершине ствола – мужчина и женщина, слившиеся воедино. За плечами у них – нечто среднее между ангелами и птицами. А может быть, это пробегающие мимо облака? У мужчины в руке – пачка бумажных страниц.
– Скульптурная композиция, состоящая из фигур супругов Мандельштамов и их крылатых спутников, образует собой крону дерева. Все фигуры изображены в движении, словно эту крону раскачивает ветер, – объясняет Ханнеке де Мюнк.
– Для россиян, а для петербуржцев – в первую очередь, ваше восприятие Мандельштама может показаться до кощунства воздушным.
– Да, к сожалению, это так. Мы, конечно, иностранцы, не обремененные воспоминаниями о тяжелом, трагическом прошлом России. Но мы тоже читаем стихи Мандельштама. Например, моего мужа, художника Ситсе Баккера, эти стихи вдохновляют на создание очень красочных работ. Мы как иностранцы испытываем потребность отразить другую сторону мандельштамовского творчества – не трагическую, а вдохновленную самой природой и такими простыми, но такими замечательными повседневными мелочами во взаимоотношениях людей…
Голландский художник Ситсе Баккер подготовил открытию памятника серию примитивистской графики по мотивам малоизвестных детских и юмористических стихов Мандельштама.
– Пусть мы воспринимаем стихи Мандельштама в переводе, но и нас вдохновляет ощущающаяся в них сила надежды. Он страстно верил, что его стихи в будущем будут услышаны, что их будут читать. Он продолжал писать, зная, что это приведет его к гибели, но что труды его не погибнут. И в этом заслуга Надежды, которая хранила тексты мужа в памяти десятилетиями. Благодаря ей эти стихи дошли до нас. Поэзия была для Мандельштама как воздух. Писать – означало дышать, а писать, творить в безвоздушном пространстве было мучительно… Фигуры супругов Мандельштамов в памятнике Ханнеке парят в воздухе, купаются в нем, – так воспринимает эту скульптурную композицию Ситсе Баккер.
Говоря о "силе надежды" в судьбе Мандельштама по-голландски, не замечаешь игры слов "надежда" и "Надежда". Летящие в окружении крылатых существ фигуры опального поэта с женой вызывают в памяти ассоциации с героями Булгакова, которого Ханнеке де Мюнк не читала и поэтому не знает, что на постамент так и просятся слова "Рукописи не горят"...
25 мая "Памятник любви" в честь Надежды и Осипа Мандельштам откроют руководитель Мандельштамовского общества, исследователь творчества Мандельштама Павел Нерлер, литературовед и друг Надежды Мандельштам Юрий Фрейдин, директор Центра искусств имени Дягилева Татьяна Юрьева.
Два года назад, в 70-ю годовщину гибели Осипа Мандельштама в пересыльном лагере, Санкт-Петербургский университет, где поэт учился, от установки "Памятника любви" на своей территории отказался. Вот как объясняет этот отказ Ханнеке де Мюнк:
– В университете изначально иначе представляли себе памятник Мандельштаму. Им был нужен монумент, который передавал бы всю трагичность жизни Осипа и Надежды.
– В итоге появилась скульптура сродни надгробию – я имею в виду открывшийся недавно памятнику поэту как жертве Большого Террора ("Тень Мандельштама" архитектора Вячеслава Бухаева)...
– Да, в Музее Ахматовой. Мой памятник абсолютно иной, он оказался намного более жизнеутверждающим, чем ожидали в Петербурге. Однако он все равно пришелся по душе директору ахматовского музея Нине Поповой, которая написала очень красивое рекомендательное письмо и приняла активное участие в дальнейшей судьбе проекта. Понравилась моя работа и директору Музея Набокова Татьяне Пономаревой, которая также написала очень приятное письмо с призывом дать памятнику зеленый свет именно в этой форме.
– Вы решили не разлучать бронзового Мандельштама с супругой, сплавив их фигуры воедино?
– Да. Потому что то, как Осип и Надежда Мандельштам жили вместе и вместе посвятили себя свободному слову, а также то, как Надежда посвятила себя трудам мужа, сохранила их, заучив наизусть, и передала его наследие будущим поколениям, само по себе жизнеутверждающе. Это действительно памятник любви, – говорит Ханнеке де Мюнк.
О, как же я хочу,
Не чуемый никем,
Лететь вослед лучу,
Где нет меня совсем, –
этими строками Мандельштама будет оформлен постамент памятника, подготовленный петербургским художником Хачатуром Белым. На постаменте – чаша, из нее поднимается изогнутый ствол оливкового дерева. Стиль композиции навеян мандельштамовским "Армянским циклом" и пронизывающим все творчество поэта стремлением высветить связь времен.
– Это скульптурные элементы, позаимствованные мною из древних культур, прежде всего – раннехристианской, которая особенно интересна была в Армении. Некоторая детскость, в положительном смысле, прослеживается в армянском искусстве до сих пор. Свежесть, чистота. Чаша символизирует живую, святую воду, тайну воды, из которой все мы произошли. Чаша установлена не на традиционную колонну, а на ствол молодого деревца. Я просто не могу представить себе Мандельштамов на тяжелой прямой колонне – они в моем видении опираются на нечто хрупкое и изящное, – так автор памятника отвечает на вопрос критиков: "Что это у них под ногами?"
На вершине ствола – мужчина и женщина, слившиеся воедино. За плечами у них – нечто среднее между ангелами и птицами. А может быть, это пробегающие мимо облака? У мужчины в руке – пачка бумажных страниц.
– Скульптурная композиция, состоящая из фигур супругов Мандельштамов и их крылатых спутников, образует собой крону дерева. Все фигуры изображены в движении, словно эту крону раскачивает ветер, – объясняет Ханнеке де Мюнк.
– Для россиян, а для петербуржцев – в первую очередь, ваше восприятие Мандельштама может показаться до кощунства воздушным.
– Да, к сожалению, это так. Мы, конечно, иностранцы, не обремененные воспоминаниями о тяжелом, трагическом прошлом России. Но мы тоже читаем стихи Мандельштама. Например, моего мужа, художника Ситсе Баккера, эти стихи вдохновляют на создание очень красочных работ. Мы как иностранцы испытываем потребность отразить другую сторону мандельштамовского творчества – не трагическую, а вдохновленную самой природой и такими простыми, но такими замечательными повседневными мелочами во взаимоотношениях людей…
Голландский художник Ситсе Баккер подготовил открытию памятника серию примитивистской графики по мотивам малоизвестных детских и юмористических стихов Мандельштама.
– Пусть мы воспринимаем стихи Мандельштама в переводе, но и нас вдохновляет ощущающаяся в них сила надежды. Он страстно верил, что его стихи в будущем будут услышаны, что их будут читать. Он продолжал писать, зная, что это приведет его к гибели, но что труды его не погибнут. И в этом заслуга Надежды, которая хранила тексты мужа в памяти десятилетиями. Благодаря ей эти стихи дошли до нас. Поэзия была для Мандельштама как воздух. Писать – означало дышать, а писать, творить в безвоздушном пространстве было мучительно… Фигуры супругов Мандельштамов в памятнике Ханнеке парят в воздухе, купаются в нем, – так воспринимает эту скульптурную композицию Ситсе Баккер.
Говоря о "силе надежды" в судьбе Мандельштама по-голландски, не замечаешь игры слов "надежда" и "Надежда". Летящие в окружении крылатых существ фигуры опального поэта с женой вызывают в памяти ассоциации с героями Булгакова, которого Ханнеке де Мюнк не читала и поэтому не знает, что на постамент так и просятся слова "Рукописи не горят"...
25 мая "Памятник любви" в честь Надежды и Осипа Мандельштам откроют руководитель Мандельштамовского общества, исследователь творчества Мандельштама Павел Нерлер, литературовед и друг Надежды Мандельштам Юрий Фрейдин, директор Центра искусств имени Дягилева Татьяна Юрьева.