Иван Толстой: Разговор о новом, о прошедшем, о любимом. О культуре - на два голоса. Мой собеседник в московской студии – Андрей Гаврилов. Здравствуйте, Андрей!
Андрей Гаврилов: Добрый день, Иван!
Иван Толстой: Сегодня в программе:
Вышел второй том биографического словаря “Российское Зарубежье во Франции”,
Эссе Бориса Парамонова “Смерть девушки Джорджи”, посвященное памяти актрисы Линн Редгрэйв,
Переслушивая Свободу: май 45-го, освобождение и закабаление Праги,
Культурная панорама и музыка. Что, Андрей, вы отобрали сегодня?
Андрей Гаврилов: Сегодня я решил дать вам, Иван, и нашим слушателям послушать записи замечательного московского гитариста Ивана Смирнова.
Иван Толстой: Культурная панорама. Мне очень нравится, Андрей, что я могу начать программу, предлагая Вам на выбор, с чего начать. Итак, выбирайте: есть новость про Рафаэля, а есть - про Леонардо да Винчи. Вот такая рядовая, рутинная неделя. Давайте изобразим, что у нас всегда так, запросто. С какой карты ходить, Андрей?
Андрей Гаврилов: У нас каждую неделю с вами то Леонардо да Винчи, то Рафаэль. Здесь даже не нужно изображать, потому что у меня полное ощущение, что в последний год количество найденных (здесь хочется сказать “работ”) картин Рафаэля, Леонардо и других великих художников просто зашкаливает. То их находят в банковских ячейках, то их находят на чердаках, то их находят в каких-то богом забытых архивах. Если вы помните, какая-то картина была обнаружена даже в мужском туалете, где она благополучно виcела на стене, на нее никто не обращал внимания, пока ее не сняли и не положили в пачку старых газет. К счастью, кто-то успел ее спасти. Так что я совершенно не удивлюсь тому, что вы принесли подобные новости, Иван, и с удовольствием их выслушаю.
Иван Толстой: Итак, все-таки с какой карты ходить, Андрей - с Рафаэля предпочитаете или с Леонардо?
Андрей Гаврилов: Давайте, конечно, с Леонардо, вы же знаете мою слабость к этому человеку.
Иван Толстой: Британка Жанн Марчиг подала в суд на аукционный дом Christie's. Она обвиняет аукционеров в том, что они 12 лет назад продали принадлежавший ей рисунок Леонардо да Винчи за бесценок. Речь идет о рисунке, известном под названием La Bella Principessa. Считалось, что он был создан в XIX веке в Германии, однако в 2009 году искусствоведы сенсационно объявили, что изображение относится к XV веку, а его автор - Леонардо. Такую атрибуцию, в частности, обосновывали найденным отпечатком пальца Леонардо.
В 1998 году , 12 лет назад, Марчиг передала принадлежавший ей рисунок экспертам Christie's, а те небрежно отнеслись к своим обязанностям, когда оценивали произведение, из-за чего она потеряла большие деньги, выручив за рисунок всего 19 тысяч долларов. Сейчас же La Bella Principessa участвует в выставке в Швеции, организаторы которой застраховали его на 100 миллионов долларов. Они же утверждают, что стоимость работы Леонардо превышает 150 миллионов долларов.
В исковом заявлении бывшая владелица указывает, что и 12 лет назад существовали достаточные средства для правильной атрибуции рисунка: помимо отпечатка пальца великого мастера это еще и данные радиоуглеродного анализа, которые датируют работу 1440 - 1650 годами, а не XIX веком. Истица утверждает, что специалисты Christie's пренебрегли научными методами при определении стоимости произведения.
Тем не менее, отмечает газета “Гардиан”, далеко не все ученые уверены в авторстве Леонардо. Например, Жак Франк, калифорнийский специалист по творчеству Леонардо да Винчи, считает, что "это не рука Леонардо". По его словам, на рисунке есть анатомические ошибки.
Позвольте перейти к Рафаэлю, Андрей?
Андрей Гаврилов: Сейчас, одну секунду, Иван. Я люблю всегда слушать, как вы защищаете обиженных и сирых, но я абсолютно не могу согласиться с претензиями этой англичанки по двум причинам. Во-первых, она не потеряла деньги, она недополучила деньги - это разные вещи. Если бы она заплатила 150 миллионов за рисунок, а потом, продавая его, смогла выручить всего лишь 19 тысяч, это была бы потеря, а так это недополучение, и, ну что делать, такое бывает часто. А, во-вторых, как вы помните, я с вами делился мнением, не моим, но очень распространенным мнением о том, что Леонардо да Винчи на самом деле, как и некоторые другие фигуры нашей истории, это пришелец из будущего, и в таком случае совершенно не сложно понять, как его отпечаток оказался на картине 19-го века. Слетал в 19-й век, посмотрел, подержал в руках, ему не понравилось, он улетел дальше куда-то, то ли в прошлое, то ли в будущее, уже не важно, вот и все, и нечего на бедных экспертов Christie's тянуть, обвинять их во всех смертных грехах. Надо машину времени сначала придумать и разобраться, как это все происходит.
Иван Толстой: Это точно, как она работает и какое топливо жрёт.
В музее итальянского города Модена была обнаружена работа Рафаэля. Долгое время считалось, что картина размером 30 на 40 сантиметров была создана в XIX веке на основе рафаэлевского полотна "Святое семейство", также известном как "Жемчужина". Однако ученые с помощью современных методов атрибуции смогли установить, что автор картины - сам Рафаэль.
На холсте изображена женская голова. Очевидно, работа была либо одним из первых этюдов Рафаэля при создании "Святого семейства", либо сохранившейся частью более внушительного по размерам изображения.
"Святое семейство" было задумано и начато Рафаэлем, однако смерть в 1520 году помешала художнику закончить произведение. Картину завершил один из самых талантливых учеников Рафаэля - Джулио Романо. Работу в свое время приобрел кардинал Ипполито д'Эсте. Вскоре он продал "Святое семейство" (сейчас оно хранится в мадридском музее Прадо), оставив у себя лишь фрагмент, созданный самим Рафаэлем. В запасниках галереи Модены его и нашли спустя 400.
Искусствовед Марио Скалини рассказал, что в каталоге музея значилось: изображение головы Мадонны; известно было, что картину из музея никому не продавали, однако и найти ее в запасниках не могли. Внимание Скалини привлекла небольшая работа в роскошной резной золотой раме. Очевидно, что человек, так обрамивший картину, не считал ее копией XIX века и знал, кто ее автор, считает Скалини.
Он также рассказал, что картину реставрировали в XVII и XIX веках, и только современные технологии позволили разглядеть под следами реставраторских работ руку Рафаэля. Сейчас найденную картину оценивают примерно в 30 миллионов евро.
Курс евро и доллара все время плавает, я очень боюсь для наших слушателей перевести это в другие единицы.
Не отключайте, Андрей, пожалуйста, микрофоны и расскажите о вашей культурной панораме в эту неделю.
Андрей Гаврилов: Депутаты парламента Франции хотят отменить закон Наполеона о запрете женщинам носить брюки. Эта новость не совсем новая, не совсем свежая. Эта инициатива французских парламентариев была впервые объявлена 1 апреля, и все тогда к ней отнеслись как к первоапрельской штуке. Новость в том, что этот законопроект совсем недавно, буквально несколько дней назад, был принят на рассмотрение французским парламентом.
Напомню предысторию. Еще 211 лет назад будущий император Франции, 26 брюмера VIII года по республиканскому календарю Французской революции, спустя всего 8 дней после государственного переворота 9-10 ноября 1799 года, издал указ о запрете женщинам носить брюки.
За прошедшие 211 лет в законопроект дважды вносились изменения, но до сих пор он не был отменен. Депутаты предлагают совершенно официально распрощаться с законом, который гласит, что любая женщина, желающая одеваться подобно мужчине, должна получить разрешение от властей. Напомню, что в 19-м веке эту процедуру пришлось пройти известной писательнице Жорж Санд. Но запрет отменен не был, и в 1930 году тренер французской женской спортивной федерации Виолетт Морис, в итоге, лишилась патента и разрешения на работу из-за того, что ее манеру одеваться сочли слишком мужской.
В 2004 году депутат от правоцентристской партии внес предложение отменить этот закон, но ему было отказано. И вот прошло 6 лет, и новая попытка отменить этот закон. Почему меня задело это сообщение? Когда я его прочел, я подумал, что ведь много таких историй. В одной стране (я обожаю такие законы), запрещено предсказывать погоду, уже, наверное, лет 300, а те, кто будут предаваться этому бесовскому занятию, должны быть сожжены на кострах. Но, в общем, синоптики не слишком волнуются, потому что в мире куча законов, которые не выполняются, но продолжают сохраняться.
Кстати, не так давно один человек, каким-то образом связанный с нашей российской таможней, говорил мне, что у нас до сих пор не отменена норма, по которой запрещен ввоз на территорию страны любой печатной продукции. Другое дело, что никогда эта норма не выполнялась, кроме тех случаев, когда, прикрываясь ею, конфисковывали нежелательную литературу, в советское время не запрещенную, а просто нежелательную. Но вроде бы (я не смог проверить, прав он или нет) закон отменить забыли или скорее подзаконный акт, и он действует до сих пор.
Так вот, чем же выделяется инициатива французских парламентариев? Что-то в этом сообщении заставляло меня все время вспоминать нашу жизнь, советское прошлое, я никак не мог вспомнить, что, пока вдруг меня не осенило. В свое время в нашем с вами любимом городе, Иван, в городе Ленинграде, в то время еще был принят, может быть, и не официально, указ, но, тем не менее, была практика, по которой с телевидения изгонялись женщины в брюках. Мало того, что нельзя было показывать женщину в брюках на экране ленинградского телевидения (я не говорю про фильмы западные или советские, конечно, там ничего не вырезалось), нельзя было это делать в авторских, собственно ленинградских программах. Так вот, еще работницы ленинградского телевидения могли запросто остаться без работы, если появлялись или были замечены (по крайней мере, на работе) в брюках.
Инициатором этой блистательной инициативы был великий человек - Григорий Романов, бывший первый секретарь обкома КПСС. Напомню более молодым нашим слушателям и расскажу уж совсем молодым нашим слушателям, что это один из самых страшных людей в истории нашего с вами, Иван, любимого города. Я думаю, что после Жданова совершенно спокойно можно поставить имя Григория Романова. То, что делал Жданов с Ахматовой и Зощенко, товарищ Романов делал с Бродским, с Райкиным, с Довлатовым, с Юрским и многими другими виднейшими представителями ленинградской интеллигенции. Ничто не доказывает его причастность к позорному избиению академика Лихачева, которое произошло в подъезде дома, где жил великий ученый, но это произошло буквально через два три дня после того, как академик Лихачев публично выступил против плана товарища Романова уничтожить исторический культурный центр города.
Почему у меня это вдруг так неожиданно всплыло в памяти? Да потому, что сейчас принято постановление о том, что в Ленинграде в очередной раз будет обезображено очередное здание. На нем, буквально в двух трех шагах от Соловецкого камня, будет установлена мемориальная доска товарищу Романову. Я могу только процитировать (в данном случае я с большим уважением говорю) господина Басилашвили, великого нашего артиста, который сказал: “Каждый раз, проходя мимо этой доски, я буду на нее плевать”.
Как хочется, чтобы все подобные инициативы типа ношения или не ношения брюк, пятый пункт, который, кстати, в питерских вузах тоже ввел и усиленно поддерживал товарищ Романов (и вот почему в Ленинградский университет поступить человеку, у которого в пятой графе паспорта было написано “еврей”, было практически невозможно), так вот, как хорошо было бы, чтобы все подобные нормы - ношение брюк, запреты по национальному признаку и полный идиотизм начальника, который свою волю идиотскую может сделать законом, - как хорошо, чтобы все это можно было бы собрать в один мешок, зашить наглухо и утопить в какой-нибудь глубокой Марианской впадине.
И вот теперь я только понимаю всю мудрость французских парламентариев, которые хотят распрощаться с этим законом. Не важно, сколько прошло времени, нужно безжалостно выкорчевывать из прошлого то, что подлежит выкорчевыванию.
Иван Толстой: Vive la France! Играем Марсельезу. А поскольку Марсельеза у нас не приготовлена, давайте поговорим чуть-чуть о Франции, о связи России и Франции. Я вот приготовил какую новость. Дело в том, что издательство “Наука” и московский Дом-музей Марины Цветаевой выпустили долгожданный второй том биографического словаря “Российское Зарубежье во Франции”. После первого тома прошло почти два года, и редакторы-составители успели уже раздразнить ожидание читателей. Редакторы-составители – это московский историк Лев Мнухин и две парижские исследовательницы Мария Авриль и Вероника Лосская. А читатели – это все, кто интересуется русской эмиграцией. Но как редакторами работа над словарем не ограничивается, так и среди читателей будут не одни эмигрантоведы.
В работе над двумя первыми томами принимали ближайшее участие Александр Ельчанинов, Антуан Нивьер, Ольга Остен-Сакен, Никита Струве, Галина Бернштейн, Татьяна Дубровина, Тамара Полуэктова, Ольга Ростова, Ричард Дэвис, Мария Климова, Леонид Ливак и многие другие ученые, всех перечислить, к сожалению не могу.
Цель издания заявлена в предисловии к первому и повторена во введении ко второму тому:
“…Наиболее полно и всесторонне представить степень личного участия русских эмигрантов в общественной, научной и культурной жизни как Франции в целом, так и русской диаспоры в этой стране. (…) В словаре представлено белее 16000 справок, которые вводят в информационный оборот не только имена первого ряда (…), но и второго, третьего рядов, что позволяет полнее представить сложную и многоцветную панораму жизни и деятельности тех представителей русской эмиграции, которые оставили свой (пусть даже не самый заметный) след как в русской, так и во французской истории и культуре ХХ века”.
Это очень правильно сказано: ибо сведения о Набокове, Александре Отто-Онегине, генерале Кутепове или художнике Александре Бенуа содержатся в десятках справочников, а вот кто такой Борис Литвинов или большая семья Овтрахтов, или инженер и архитектор Константин Петрович Паризо де ла Валетт, узнать без нынешнего словаря не так-то просто. А люди-то всё интересные.
Составители правильно поступили, включив в справочник, казалось бы, совершенно французских деятелей – физика Анатоля Абрагама, певца Шарля Азнавура, основателя ИМКА-Пресс Пола Андерсона, режиссера Роже Вадима. Все они своими корнями так или иначе связаны с Российской империей, а значит, и с русской историей. И помещение их в Зарубежную Россию - это самое правильное подчеркивание особенности русской эмиграции, ее многокультурности, многоаспектности, или, говоря словами Достоевского, всемирности. Были когда-то и мы рысаками… Очень, между прочим, полезное чтение для излечивания от национальных комплексов.
Перелистываешь словарь Мнухина, Авриль и Лосской, улыбаешься от старых фамилий: Папенгут, Папиш, Пампель, Парадизов-Мельтев, Вилла де Вельк, Гезехуз, Искра-Омелянская, Квартиров или Кауфман-Туркестанский. А ведь что, собственно, смешного? Россия вычеркнула их из своих списков, решила, что и без них хорошо.
Как составлен этот словарь? Откуда взяты сведения? Прежде всего, из многочисленных уже вышедших справочников, энциклопедий, комментариев к книгам по эмиграции. Но всякий, кто хоть когда-нибудь озадачивался написанием справки об исторической фигуре, знает, что доступность сведений о человеке – иллюзия, большая мнимость. Конкретные сведения заканчиваются очень быстро, а из книги в книгу идет переписывание одного и того же. Прорывы в фактологию нечасты, но очень нужны всем нам, читателям.
Биографический словарь хорош и своей глубиной проникновения в биографии французских русских: для выявления фактов авторы использовали всевозможные архивы эмигрантских союзов, обществ, движений, партий.
Вот, думаешь невольно: ну кто такой “член комитета кассы правоведов” (словно Акакий Акакиевич какой-нибудь), подробности: зарабатывал на жизнь “заполнением бланков и конвертов для бандеролей”… Тоска берет… А ведь до революции был полковником, Георгиевским кавалером, выпускником историко-филологического факультета, окончил Лазаревский институт восточных языков. И вот – член Комитета кассы правоведов. Но смех кончается, когда узнаешь, что членом той же кассы был и знаменитый писатель Марк Алданов. Самых разных россиян сближала изгнанническая доля.
Часто ловлю себя на мысли: как только ты чувствуешь, что издание тебе нужно, ты начинаешь быть к нему требовательным. Так и тут: жаль, что не указаны в словаре источники приведенных сведений по каждому персонажу; жаль, что нет пристатейной библиографии. Да, составители обещают в последнем томе издания дать соответствующие ссылки. Но - это будут уже общие списки, а не прицельные, не постатейные.
Есть и замечания по отбору персоналий: почему тот, а не другой, почему забыли такого-то. Но, конечно, первое издание подобного рода не может быть свободно от недостатков. Гораздо важнее тот прорыв, который этим словарем достигнут: ведь в него попали сведения о лицах, связанных с Францией с 1919-го по 2000-й годы, за 80 с лишним лет. Как сказано, 16 тысяч человек.
Остается добавить, что словарная затея эта не висит в воздухе: она естественным образом завершает проект, называвшийся “Русское Зарубежье: Хроника научной, культурной и общественной жизни” во Франции. Восемь томов этого эпохального издания вышли за последние 15 лет в Москве под общей редакцией того же Льва Мнухина. И теперь, когда вы интересуетесь жизнью наших изгнанников где-нибудь в Лионе, на Лазурном берегу или в Кале (не говоря уже о самом Париже), вы просто открываете соответствующий том и читаете обо всем, что случилось какого-нибудь 18-го февраля тысяча девятьсот любого года. Для вас постарались.
И честно говоря, если бы это хоть как-то зависело от меня, я голосовал бы за высшую государственную премию всем этим подвижникам, создающим своим многолетним трудом не формальную, а истинную, небывалую по масштабу “Золотую книгу” русской эмиграции.
На очереди - эссе Бориса Парамонова “Смерть девушки Джорджи”, посвященное памяти актрисы Линн Редгрэйв.
Борис Парамонов: В возрасте 67 лет умерла киноактриса Линн Редгрэйв. В последнее время на людей этого актерского клана обрушиваются несчастья. В апреле – месяц назад – умер Корин Редгрэйв, брат Линн и Ванессы. А в прошлом году трагически погибла, катаясь на лыжах, Наташа Ричардсон – дочь Ванессы и жена тоже известного актера Лайама Ниссона. Линн Редгрэйв в 2002 заболела раком груди, подверглась мастектомии и дальнейшей химиотерапии. Продолжала работать – на американской сцене сделала три так называемых моноспектакля - в основном рассказы о себе и своей знаменитой семье, славной английской актерской династии.
Главой династии был, естественно, отец сэр Майкл Редгрэйв. Он выступал и в кино, самый известный его фильм, пожалуй, “Версия Броунинга”; еще до войны снялся у Хичкока в фильме “Исчезновение леди”. Еще один известный с ним фильм – “Одиночество бегуна на длинные дистанции”, но этот фильм интересен главным образом не его участием, а самой своей тематикой – новой и жгучей для Англии пятидесятых годов темой несовместимости низших слоев населения с традиционными английскими ценностями, когда в Англии объявился и прочно заявил о себе не-джентльмен. Но главная работа Майкла Редгрейва была в театре – так же как у его жены, матери и бабушки актеров Рэйчел Кемпсон. Я помню его приезд в Советский Союз в 1956 году, кажется, с театром Олд Вик, помню его Гамлета, а Офелией была Дороти Тьютин.
Самой знаменитой во втором поколении Редгрэйвов была и остается Ванесса – героиня “Блоу ап” и “Моргана”. Корин Редгрейв тоже известный актер, но в основном в самой Англии. Я его видел в новой экранизации “Саги о Форсайтах”, почему-то прерванной на шестой серии. Он играл старого Джолиона. Ну а теперь о Линн Редгрэйв.
Она играла во многих фильма, среди них в таком известном, как “Блеск” (в роли жены душевно больного пианиста). Но главным ее достижением был и останется чуть ли не первый ее фильм “Девушка Джорджи” (это женское имя – от Джорджины), картина 1966 года. Я много на своем веку видел фильмов, но этот числю среди своих любимых: редкого обаяния картина, не говоря о самой Линн Редгрэйв в главной роли. Была она в том фильме очаровательной толстухой – специально для съемок прибавила 14 фунтов, и так была обаятельная в этом облике, что заставила сожалеть о нынешней второсортности такого рода девушек, когда мода на тощих. Тощая в фильме была Шарлотта Ремплинг – персонаж негативный. Линн Редгрэйв – девушка Джорджи - на редкость приятно демонстрировала свою полноту, сохраняя при этом быстроту движений и вообще некоторую верткость, в фильме она всё время бегает – хорошая режиссерская находка.
Диктор: Джорджи – дочь скромных родителей, которые служат в доме некоего богатого англичанина (Джэймс Мэйсон). Жена у него больная и не встает с постели. Ему чрезвычайно нравится Джорджи, и он пробует разные ходы – даже предлагает ей официальное соглашение, со всеми юридическими гарантиями, - стать его содержанкой. Джорджи кокетливо отклоняется, не теряя бодрости духа и тела. Она и сама связана с этим домом некоей работой: в послевоенной лейбористской Англии богатым людям предложили налоговые послабления, если они согласны предоставлять свою недвижимость на те или иные общественно полезные акции. Джорджин богач отдает большую комнату на что-то вроде детского сада, а Джорджи этих пролетарских ребятишек несколько раз в неделю развлекает пением и плясками, бренча на пианино; «группа», как говорили в Советском Союзе. Живет она самостоятельно, вместе с подругой – скрипачкой симфонического оркестра (Шарлотта Ремплинг, скоро завоевавшая славу в фильме “Ночной портье”). Тут же вертится Шарлоттин бой-френд – молодой и обаятельный Алан Бэйтс. Он и Джорджи готов уделить внимание, тем более, что злая скрипачка всячески его гнобит. Джорджи отнюдь не против, но у той пары намечается ребенок, и они женятся. Мать из Шарлотты Ремплинг никакая, и, в конце концов, она бросает и Аллана Бэйтса, и ребенка. Джорджи невольно – но и с громадным удовольствием – становится тем, что называется фостер-мама. Тем временем у того богатого англичанина умирает жена, и истомленный Джеймс Мэйсон предлагает Джорджи даже законный брак. На Аллана Бэйтса надежд мало – он этакий легкомысленный Питер Пэн, и Джорджи принимает предложение, дабы создать хорошую жизнь ребенку. Последняя сцена – венчание с ребенком на руках, и отбытие молодых на роллс-ройсе.
Борис Парамонов: Звучит всё это легковесно, но фильм и есть комедия, интересная деталями новой английской жизни и великолепной работой актеров. Мейерхольд говорил, что в водевиле все персонажи должны быть приятными. “Девушка Джорджи” не водевиль, но и тут действует это правило – даже змея Шарлотта Ремплинг не может не нравиться: красивая женщина, всячески изящная. Но Джорджи – Линн Редгрэйв, как уже было сказано, и полнота не мешает – играет на образ.
Жизнь, увы, не такая веселая штука, не кинокомедия, а если и кажется иногда комедией, то с непременными элементами черного юмора. Тут многое можно было бы сказать о различных неурядицах семейства Редгрэйв, но ограничимся нынешней покойницей. Линн Редгрэйв тридцать лет состояла в счастливом вроде бы браке, но когда ее сын решил жениться на девушке с ребенком – вроде той самой Джорджи, выяснилось, что ребенок не только ее собственный, но отцом ее был отец жениха, то есть муж Линн. Последовал развод. А вскоре и рак, семь лет борьбы за жизнь – и вот смерть.
Несколько лет назад в журнале Нью-Йорк Таймс Мэгэзин был помещен очень впечатляющий фоторепортаж: Линн Редгрэйв в больнице, сразу после операции рака. Картинки были печальные. А впечатляло больше всего то, что репортаж был сделан дочерью Линн Редгрэйв – профессиональным фотографом-портретистом. Мать пошла на то, чтобы таким образом продвинуть работу дочери, обеспечив ей публикацию в солидном еженедельнике. В этом был не только высокий профессионализм, но и чисто человеческая отвага. Не говоря уже о самоотверженной материнской любви. Девушка Джорджи снова оказалась на высоте.
Иван Толстой: Андрей, продолжим культурную панораму?
Андрей Гаврилов: Более того, Иван, давайте продолжим невеселую часть нашей культурной панорамы. В США скончалась легендарная, знаменитейшая, одна из величайших американских джазовых певиц Лена, или, как ее правильнее называют, Лина Хорн. Лина Хорн скончалась в возрасте 92 лет, она прожила долгую и, наверное, очень творчески счастливую жизнь - она получила 4 награды “Грэмми”, она получила награду “Тони”, она была удостоена специальной награды за свою автобиографию, но, кроме этого, самое главное, конечно, это признательность публики, которая требовала все больше и больше записей великой певицы. Один из наиболее ее популярных альбомов, например, был записан 11 лет назад, за несколько дней до ее 81-летия, и пользовался огромным успехом. Знаменитость, всемирную практически, ей принесло исполнение песен в саундтреке к фильму 1943 года “Stormy Weather”. У нас принято называние “Дождливая погода”, хотя, наверное, можно было просто перевести как “Непогода” или “Ненастье”. В итоге получилось так. Очень странно сложилась ее судьба. Она была первая чернокожая актриса, которая в Голливуде получила долгосрочный контракт, и если некоторых чернокожих музыкантов подобная ситуация полностью бы устроила, ее – нет. Она говорила следующее:
“Я была уникальна в том смысле, что я была негритянкой, которую готовы были принять белые,— сказала однажды певица.— Я была воплощением их мечты. Но это было
худшее признание, которое только можно было получить: оно не имело ничего общего с тем, насколько я хорошо пела и какой вклад внесла в искусство. Меня ценили
исключительно за внешность”.
Я забыл сказать, что она была ослепительно красивой женщиной. Я престо хочу поставить для наших слушателей песню, которая и принесла ей всемирную известность. Песня “Stormy Weather” из саундтрека к одноименному фильму.
Иван Толстой: Продолжим культурную панораму. День 9 мая, праздник Победы, прошел и отмечен по всей в стране и во всем мире. Тем не менее, за рамками новостей остался целый ряд небольших культурных событий и – главное - впечатлений людей, присутствовавших при тех или иных событиях, и мне показалось, что жаль их оставить в стороне. Одна моя знакомая из Петербурга пишет вот, о каком впечатлении.
Сейчас вернулась с открытия выставки "Фронтовики, наденьте ордена!" в Артиллерийском музее. Вот, доложу я, впечатление! Вот событие! Ну, то, что там представлено в экспозиции, может, и не так уж и интересно - мне, во всяком случае. Но какие старики пришли! Бравые красавцы, увешанные орденами и медалями. А какая стать! Как они говорят! Как держатся! Самый младший там был сын полка, которому 70 с небольшим. Самому старшему - 97. Эдакий Старик Хоттабыч, кривоногий, маленький, со смешной бородой. Выставка открывалась в 3, старики пришли к часу дня - чтобы не опоздать! Во время открытия все они стояли, хотя им предлагали присесть. Интересно говорили - не навязшие в зубах воспоминания пережевывали по сотому разу, а так, вообще, о нынешнем празднике, о молодежи, о наградах... Все это время в зале бубнил сводный духовой оркестр ленинградского военного округа и американской береговой охраны. А я обожаю духовой оркестр! особенно в мае! И вдруг он грянул "В лесу прифронтовом". Так эти медалисты, бренча своими наградами и путаясь в ногах, расхватали молодых девушек и пустились в пляс! Какое чудо! Потом дали фронтовые сто грамм, после чего пригласили в музейный буфет, который держит восхитительный толстый застенчивый и ответственный (я вынужден опустить одно словцо из письма). Там всегда страшно вкусно и стильно. Сегодня к ледяной водке в запотевших стопках подавалось сало с черным хлебом (он сам солит, я знаю) и потрясающая селедка. Остального я не запомнила, потому что не пробовала. А этот дедушка Старик Хоттабыч пришел с правнуком, дядькой постарше моего Филеньки, который заботливо подносил пращуру выпивку и закуску. Трогательно... Я, ясное дело, пару раз всплакнула. Не в буфете, ясное дело, а когда оркестр играл и все деды и сотрудники музея и приглашенные пели "День Победы" и еще там всякое...
Вообще, этот музей - Артиллерии, инженерных войск и войск связи, всегда делает очень интересные выставки, которые становятся событиями в культурной жизни города. Директор музея Валерий Михайлович Крылов, его зам. Светлана Успенская и начальник отдела реставрации и консервации Валерия Кобякова. Автор идеи выставки - Татьяна Ильина. Все очень достойные люди!
На очереди - наша рубрика “Переслушивая Свободу”. Май 45-го, освобождение и закабаление Праги. 14 лет назад на наших волнах звучала программа “Поверх барьеров”, в которой рассказывалось об одной из трагических страниц послевоенной жизни Чехословакии. Мы читали отрывки из книги Николая Синевирского (настоящее имя Михаил – Мондич), ставшего невольным свидетелем зверств СМЕРШевцев. Рассказывает Нелли Павласкова.
Нелли Павласкова: В документах об этом времени сохранились уникальные, единственные в своем роде воспоминания самого смершиста, участвовавшего в арестах украинских и русских эмигрантов в Праге. Это был житель закарпатской Украины, русин Николай Синевирский, учившийся в 30-е годы в Политехническом институте в Праге, и в 1944 году мобилизованный на территории освобожденной Подкарпатской Руси в Красную армию, в качестве переводчика органов военной контрразведки СМЕРШ. Сразу же после войны Синевирский бежал на Запад. Вот, что он пишет в своей книге под названием “СМЕРШ. Год в стане врага”, вышедшей в издательстве “Грани” в 1948 году. Вот отрывки из этой книги, написанные в форме дневника:
“6 мая. Моравская Острава.
Майор Гречан, мой ближайший начальник, встретил меня дружелюбно: “Молодцом! Добрались! Слышали, в Праге восстание?”. Часовые в Остраве останавливали меня и спрашивали пароль. Во всех домах кипела работа - смершевцы готовились к крупному налету. Еще бы! Они давно точили зубы на Прагу - там много антикоммунистического элемента: русская эмиграция, украинские сепаратисты, чешские политики разных оттенков, от генерала Гайды до самых левых, как социал-демократы. Нужно уничтожить всех, кто мешает коммунизму, поэтому у Управления такая напряженная работа. Огромный муравейник не спит, работают облавы, стучат шифровальщики, секретные и строгосекретные телеграммы летят из Управления в Москву и из Москвы в Управление, а тысячи людей, которые через несколько дней будут арестованы, спокойно спят. Меня, по правде сказать, удивляет один факт. Смершевцы в последнее время больше интересуются чехами и антисоветской эмиграцией, чем немцами”.
Иван Толстой: Андрей, а теперь время вашей персональной рубрики. Расскажите, пожалуйста, о музыке нашей программы поподробнее.
Андрей Гаврилов: Сегодня с большим удовольствием я представляю московского гитариста Ивана Смирнова. Впервые я обратил на него внимание еще в 70-е годы, когда он играл в московской фьюжн-группе “Второе дыхание”. Но, не буду врать, мне настолько понравилась вся группа, что никого отдельно я там не выделил. Я впервые услышал его в 70-е годы, когда он был членом этого ансамбля. После того, как он был в группе “Второе дыхание”, явно Ивана Смирнова потянуло на более сложные и более интересные проекты, и он стал членом ансамбля экспериментальной электронной музыки “Бумеранг” под руководством Эдуарда Артемьева. В 1984 году Иван Смирнов стал гитаристом ансамбля “Арсенал” под руководством Алексея Козлова. Для меня очень важным был 1986 год, когда в Москве, в Концертном зале имени Чайковского, прошел концерт, где участвовали замечательный классический пианист Алексей Любимов, потрясающая скрипачка Татьяна Гринденко, композиторы Владимир Мартынов и Эдуард Артемьев, и гитарист Иван Смирнов. Я не знаю, когда у Ивана Смирнова зародилась идея идти абсолютно своим отдельным путем от привычного джаза, от привычной современной академической музыки, но с 1990 года Иван Смирнов работает так, как ему хочется, то есть работает практически один. Один не в том плане, что он все записывает соло, а в том плане, что он возглавляет Квартет Ивана Смирнова, сам подбирает музыкантов и сам уже определяет музыкальные направления своей жизни. В 1996 году, как я уже говорил, вышел первый авторский альбом Ивана Смирнова, получивший название “Карусельный дед”. Этот альбом выдержал несколько изданий с дополнительными треками - издание, рассчитанное на внутренний рынок, издание, рассчитанное на внешний рынок. Это, пожалуй, один из самых популярных российских гитарных альбомов. Хочу только сказать в заключение, что Квартет Ивана Смирнова звучит в очень разных фильмах и во многих фильмах, которые представляли нашу страну за рубежом, и даже получали награды, можно было услышать его гитару. Пожалуй, наиболее яркое участие в кинопроектах за последнее время это его исполнение на гитаре музыкальных партий в фильме “Дом дураков” Андрея Кончаловского. Напомню, что этот фильм получил Гран-при Венецианского фестиваля в свое время. И я бы хотел, чтобы мы сейчас, в заключение, послушали трек, который назевается “Встреча”. Впервые эта пьеса была сыграна в 1986 году на одном из концертов “Арсенала”. Она исполнялась сначала гитарным трио, потом дуэтом, потом это был сольный номер. Она очень изменилась за прошедшие годы, но основная идея осталась все такой же. Сейчас ее исполняет трио в составе Иван Смирнов (акустическая гитара), Михаил Смирнов (клавишные) и Александр Чиненков (перкуссия и флейта). Пьеса “Встреча” с альбома Ивана Смирнова “Карусельный дед”.