Ирина Лагунина: "Если хотите знать, что такое экономия, поезжайте в Литву" - такой совет дает американская газета "The New York Times". Чтобы справиться с дефицитом бюджета, грозящим стране банкротством, и массовой безработицей, литовский парламент принял беспрецедентно жесткие меры экономии: зарплаты служащих были сокращены на 20-30 процентов, пенсии и пособия – до 11 процентов, налоги – увеличены, работников стали отправлять в неоплачиваемые отпуска, проведя либерализацию трудовых отношений.
В результате, как утверждают в правительстве Литвы, самый тяжелый кризисный период республике удалось пройти, сохранив стабильность национальной валюты (лита) и всей финансовой системы. Премьер-министр Андрюс Кубилюс сейчас даже предлагает и Греции для решения своих проблем последовать литовскому примеру
Однако критики говорят о том, что цена такой стабилизации для литовского общества оказалась слишком высокой.
Рассказывает наш корреспондент в Вильнюсе Ирина Петерс.
Ирина Петерс: Журналисты "The New York Times" отмечают, что жесткие методы экономии не поддерживают профсоюзы и оппозиция, и в Литве сохраняется угроза массовых протестов. Действия премьера Литвы Андрюса Кубилюса одни международные эксперты критикуют, другие - ставят в пример. Его оппоненты утверждают: тотальная экономия и увеличение налогов в условиях кризиса противоречит "теории Кейнса", согласно ей надо, наоборот, поощрять потребление – такой путь избрали многие страны. Литовский же премьер и его команда уверены: при бюджетном дефиците в 9 процентов от ВВП, привязке национальной валюты (лита) к евро и неохоте международных рынков давать кредиты у правительства не оставалось иного выбора, как жестко сокращать социальные расходы. Ещё одни мотив – Литва не оставила надежду позже вступить в еврозону. Хотя у такого намерения все больше противников.
Республика, как и соседи – Латвия и Эстония – последние десять лет переживала бум банковского кредитования и небывалого оживления в секторе недвижимости. На волне роста экономики, и естественно - зарплат, граждане привыкли к широким тратам. Многие литовцы взяли кредиты, когда же грянул кризис, тысячи людей лишились работы и не смогли их выплачивать. Сейчас в трехмиллионной республике 326 тысяч безработных, более 15 процентов.
Все это ухудшило психологический климат: в Литве, где и так уровень самоубийств был самым высоким в Европе (35 на 100 тысяч жителей), число суицидов увеличилось.
Радикальные меры по сокращению социальных выплат и увеличению налогового бремени, которые инициировал глава правительства консерватор Андрюс Кубилюс, одними экономистами поддерживаются и заставляют их вопрошать: кто ещё, кроме него решился бы на эти болезненные шаги, пожертвовав ради спасения финансовой системы страны, популярностью своей и партии, других – заявлять, что премьер напоминает им "безжалостного хирурга, режущего без наркоза и не думающего о том, выживет ли пациент". Сам Андрюс Кубилюс настаивает на слове "солидарность", которую, подчеркивает он, в тяжелое время необходимо проявлять всем, кстати, собственная зарплата премьера за полгода уменьшилась примерно на 40 процентов.
Андрюс Кубилюс: Реформа на принципе солидарности. Все, которые получают доходы, должны платить более-менее равные налоги. Это позволило нам достичь самых главных целей, уменьшить дефицит на 5 миллиардов литов, держать нашу финансовую систему стабильной и держать нашу валюту стабильной.
Ирина Петерс: Представители оппозиции в парламенте – это социал-демократы, трудовики и партия "Порядок и справедливость" - все последние месяцы выступают резко против методов экономии средств, предлагаемых правящими. Один из них - Витянис Андрюкайтис – предпринимает усилия, чтобы опротестовать в Конституционном суде решение правительства о снижении пенсий.
Витянис Андрюкайтис: Затронули миллион жителей уменьшением пенсий, и работающих, и не работающих. Пенсия является собственностью человека. Сейм, если был намерен снизить, должен был установить переходный период, чтобы люди смогли адаптироваться, наметить механизмы компенсаций, чтобы люди знали, что орган законодательный гарантирует компенсационными механизмами принцип правовой защищенности. Латвийский Конституционный суд уже высказался по решениям латвийского Сейма, признал, что решение не соответствует конституции.
Ирина Петерс: Вы сослались на латышей, а посмотрим на эстонцев: они приняли решение до 65 лет пенсионный возраст продлить. Не от хорошей жизни.
Витянис Андрюкайтис: И при хорошей, и при плохой жизни нужно поступать по правилам конституции, не нарушая конституционных принципов.
Ирина Петерс: Кроме президента страны Дали Грибаускайте, литовской железной леди, как называют её в зарубежных СМИ, в руководстве страны есть и другая женщина с не менее волевым характером – это министр финансов Ингрида Щимоните.
Ингрида Щимоните: Конструктивные замечания всегда учитываются, а которые просто для замечаний – это задача оппозиции дискутировать. Нельзя говорить, что правительство все делает плохо, все надо делать наоборот. Если уже говоришь наоборот, то надо говорить конкретно – как. Некоторые ошибочные решения правительство признало и много поправок было сделано.
Ирина Петерс: Оппозиция считает работу правительства неудовлетворительной, более того – вредной для экономики страны.
Альгирдас Сисас: Одно дело панегирика, что все хорошо, а другое в реальности, в жизни ситуация не самая хорошая. Если правительство занимается больше лоббированием капитала, бизнеса, я с этим не согласен. Думаю, что решение должно быть более приемлемо для людей. Они сделали роковую ошибку, когда были изменены налоговые законы. Если смотреть, что делали другие, соседи, Литва делала все наоборот. Все страны уменьшали налоги при рецессии, когда уменьшается экономический рост, а Литва увеличивала.
Ирина Петерс: В Европе господина Кубилюса хвалят, за океаном тоже.
Альгирдас Сисас: Я думаю, что господин Кубилюс должен служить людям Литвы, а не Америки или Европе. Здесь надо людям жить, кушать, ходить на работу, а не быть безработным.
Ирина Петерс: Другой оппозиционер – Юлиус Вяселка – недоволен тем, что за все время работы правительства он не услышал ответов на фундаментальные экономические вопросы.
Юлиус Вяселка: Первый вопрос – почему кризис? Потому что слишком были дешевые кредиты раньше. Вопрос сразу: почему дешевые кредиты не были использованы для модернизации экономики, увеличения конкурентоспособности, а негативно повлияли? Дальше утверждают, что перегрев был экономики. В Китае уже 30 лет ежегодно от 7 до 15% рост, перегрева нет. В Литве три года был около 8%, уже перегрев. Дальше, утверждают, что сейчас растет экспорт в стране, значит в других странах покупательная способность увеличивается населения, в Литве не растет. Ответа нет. Утверждают, что стабильные финансы, поэтому мы скоро введем евро. Не видят, что евро не останавливает кризиса, а наоборот стратегические проблемы не решены. Но я не вижу ответа и у оппозиции на эти вопросы.
Ирина Петерс: Представитель правящих, либерал Альгис Чапликас, в высказываниях оппозиции не видит конструктивных предложений. Он призывает не забывать о том, что удалось нынешнему правительству.
Альгис Чапликас: Сам могу сказать, что нам не удалось. Например, реформа с пенсионной системой тоже стоит. Не было решительности и ситуация была такова. Зато удалось продвинуть реформу здравоохранения, просвещения. Удалось достичь социального спокойствия. Хотя и уменьшенные, но бюджетные организации получали зарплату, вовремя люди получали пенсии. Это тоже было не очень легко сделать. Кризис, который рухнул на всю Европу и на весь мир, он же не появился ниоткуда, все страны переживали.
Ирина Петерс: И вновь – представитель парламентской оппозиции Альгирдас Сисас.
Альгирдас Сисас: Затраты всей это политики экономии слишком жесткие для людей. Самая большая безработица, самая большая миграция, самое большое число самоубийств. Негативные показатели имеем впереди планеты всей. Цена слишком высокая.
Ирина Петерс: В статье "The News York Times" профессор Университета Глазго Чарльз Вольфсон, рассуждая о действиях литовского правительства, задается вопросом: стратегия внутренней девальвации может быть успешной для достижения краткосрочной стабилизации, но какой ценой, и что дальше? Он указывает, что рост социального напряжения в Литве в результате радикальных мер властей вызвал в республике самую мощную волну эмиграции с 2004 года. Тогда Литва вступила в Европейский Союз, и люди осваивали новое пространство, окрыленные надеждой и новыми, европейскими, возможностями. Сейчас же – замечает обозреватель – в рекордных количествах из страны уезжают разочарованные.
Послушаем, что думают, сами люди. Говорят прохожие на улицах Вильнюса.
- Такие радикальные финансовые действия правительства ограничили возможности людей, заставили большую часть граждан уезжать. Возможно необходимо было принять такие жесткие меры, но когда-то нужно с этим закончить и навести порядок. Оптимизма очень мало. Для меня, человека предпенсионного возраста, например, найти сейчас работу, расти карьерно – это безнадежно.
- Теперь опять сказали - будут снимать пенсии. На что мы жить будем? Мы и так существуем, а не живем. Равняться на другие страны, в которых по 1200 получают пенсионеры евро, а мы что получаем? И эти сняли. Я получаю 650 литов.
Ирина Петерс: Говорят, вовремя выплачивают зарплаты, пенсии, меньше, но вовремя.
- Для государства это позор, если не выплачивать вовремя пенсии.
Ирина Петерс: Как вам кажется, такая жесткость себя оправдала?
- Нет. Люди уезжают, ищут работу там, где есть возможность.
- Правительство что могло, то и сделало. Есть и наша ответственность за все эти решения. Можем ругать правительство, но должны сказать, что у нас самих нет ответственности за государство. Ведь государство – это мы, все вместе. Вообще такую ситуацию можно было предвидеть, ведь мировая экономика утроена на банковской экспансии. Мы молодое государство, неопытное, наделали ошибок. Сейчас главное действие – что-то самим создавать, технологии, производства, рабочие места, чтобы была продукция. А для этого надо работать всем вместе.
Ирина Петерс: По результатам недавнего опроса, проведенного кампанией Spinter tyrimai, большинство граждан Литвы надеются на то, что восстановление экономики начнется не раньше 2013 года. Знаком робкой надежды можно считать рост оптимистов: что в последнее время дела в Литве пошли на лад, считают всего лишь 10 процентов взрослого населения республики, однако это вдвое больше, чем год назад.
В результате, как утверждают в правительстве Литвы, самый тяжелый кризисный период республике удалось пройти, сохранив стабильность национальной валюты (лита) и всей финансовой системы. Премьер-министр Андрюс Кубилюс сейчас даже предлагает и Греции для решения своих проблем последовать литовскому примеру
Однако критики говорят о том, что цена такой стабилизации для литовского общества оказалась слишком высокой.
Рассказывает наш корреспондент в Вильнюсе Ирина Петерс.
Ирина Петерс: Журналисты "The New York Times" отмечают, что жесткие методы экономии не поддерживают профсоюзы и оппозиция, и в Литве сохраняется угроза массовых протестов. Действия премьера Литвы Андрюса Кубилюса одни международные эксперты критикуют, другие - ставят в пример. Его оппоненты утверждают: тотальная экономия и увеличение налогов в условиях кризиса противоречит "теории Кейнса", согласно ей надо, наоборот, поощрять потребление – такой путь избрали многие страны. Литовский же премьер и его команда уверены: при бюджетном дефиците в 9 процентов от ВВП, привязке национальной валюты (лита) к евро и неохоте международных рынков давать кредиты у правительства не оставалось иного выбора, как жестко сокращать социальные расходы. Ещё одни мотив – Литва не оставила надежду позже вступить в еврозону. Хотя у такого намерения все больше противников.
Республика, как и соседи – Латвия и Эстония – последние десять лет переживала бум банковского кредитования и небывалого оживления в секторе недвижимости. На волне роста экономики, и естественно - зарплат, граждане привыкли к широким тратам. Многие литовцы взяли кредиты, когда же грянул кризис, тысячи людей лишились работы и не смогли их выплачивать. Сейчас в трехмиллионной республике 326 тысяч безработных, более 15 процентов.
Все это ухудшило психологический климат: в Литве, где и так уровень самоубийств был самым высоким в Европе (35 на 100 тысяч жителей), число суицидов увеличилось.
Радикальные меры по сокращению социальных выплат и увеличению налогового бремени, которые инициировал глава правительства консерватор Андрюс Кубилюс, одними экономистами поддерживаются и заставляют их вопрошать: кто ещё, кроме него решился бы на эти болезненные шаги, пожертвовав ради спасения финансовой системы страны, популярностью своей и партии, других – заявлять, что премьер напоминает им "безжалостного хирурга, режущего без наркоза и не думающего о том, выживет ли пациент". Сам Андрюс Кубилюс настаивает на слове "солидарность", которую, подчеркивает он, в тяжелое время необходимо проявлять всем, кстати, собственная зарплата премьера за полгода уменьшилась примерно на 40 процентов.
Андрюс Кубилюс: Реформа на принципе солидарности. Все, которые получают доходы, должны платить более-менее равные налоги. Это позволило нам достичь самых главных целей, уменьшить дефицит на 5 миллиардов литов, держать нашу финансовую систему стабильной и держать нашу валюту стабильной.
Ирина Петерс: Представители оппозиции в парламенте – это социал-демократы, трудовики и партия "Порядок и справедливость" - все последние месяцы выступают резко против методов экономии средств, предлагаемых правящими. Один из них - Витянис Андрюкайтис – предпринимает усилия, чтобы опротестовать в Конституционном суде решение правительства о снижении пенсий.
Витянис Андрюкайтис: Затронули миллион жителей уменьшением пенсий, и работающих, и не работающих. Пенсия является собственностью человека. Сейм, если был намерен снизить, должен был установить переходный период, чтобы люди смогли адаптироваться, наметить механизмы компенсаций, чтобы люди знали, что орган законодательный гарантирует компенсационными механизмами принцип правовой защищенности. Латвийский Конституционный суд уже высказался по решениям латвийского Сейма, признал, что решение не соответствует конституции.
Ирина Петерс: Вы сослались на латышей, а посмотрим на эстонцев: они приняли решение до 65 лет пенсионный возраст продлить. Не от хорошей жизни.
Витянис Андрюкайтис: И при хорошей, и при плохой жизни нужно поступать по правилам конституции, не нарушая конституционных принципов.
Ирина Петерс: Кроме президента страны Дали Грибаускайте, литовской железной леди, как называют её в зарубежных СМИ, в руководстве страны есть и другая женщина с не менее волевым характером – это министр финансов Ингрида Щимоните.
Ингрида Щимоните: Конструктивные замечания всегда учитываются, а которые просто для замечаний – это задача оппозиции дискутировать. Нельзя говорить, что правительство все делает плохо, все надо делать наоборот. Если уже говоришь наоборот, то надо говорить конкретно – как. Некоторые ошибочные решения правительство признало и много поправок было сделано.
Ирина Петерс: Оппозиция считает работу правительства неудовлетворительной, более того – вредной для экономики страны.
Альгирдас Сисас: Одно дело панегирика, что все хорошо, а другое в реальности, в жизни ситуация не самая хорошая. Если правительство занимается больше лоббированием капитала, бизнеса, я с этим не согласен. Думаю, что решение должно быть более приемлемо для людей. Они сделали роковую ошибку, когда были изменены налоговые законы. Если смотреть, что делали другие, соседи, Литва делала все наоборот. Все страны уменьшали налоги при рецессии, когда уменьшается экономический рост, а Литва увеличивала.
Ирина Петерс: В Европе господина Кубилюса хвалят, за океаном тоже.
Альгирдас Сисас: Я думаю, что господин Кубилюс должен служить людям Литвы, а не Америки или Европе. Здесь надо людям жить, кушать, ходить на работу, а не быть безработным.
Ирина Петерс: Другой оппозиционер – Юлиус Вяселка – недоволен тем, что за все время работы правительства он не услышал ответов на фундаментальные экономические вопросы.
Юлиус Вяселка: Первый вопрос – почему кризис? Потому что слишком были дешевые кредиты раньше. Вопрос сразу: почему дешевые кредиты не были использованы для модернизации экономики, увеличения конкурентоспособности, а негативно повлияли? Дальше утверждают, что перегрев был экономики. В Китае уже 30 лет ежегодно от 7 до 15% рост, перегрева нет. В Литве три года был около 8%, уже перегрев. Дальше, утверждают, что сейчас растет экспорт в стране, значит в других странах покупательная способность увеличивается населения, в Литве не растет. Ответа нет. Утверждают, что стабильные финансы, поэтому мы скоро введем евро. Не видят, что евро не останавливает кризиса, а наоборот стратегические проблемы не решены. Но я не вижу ответа и у оппозиции на эти вопросы.
Ирина Петерс: Представитель правящих, либерал Альгис Чапликас, в высказываниях оппозиции не видит конструктивных предложений. Он призывает не забывать о том, что удалось нынешнему правительству.
Альгис Чапликас: Сам могу сказать, что нам не удалось. Например, реформа с пенсионной системой тоже стоит. Не было решительности и ситуация была такова. Зато удалось продвинуть реформу здравоохранения, просвещения. Удалось достичь социального спокойствия. Хотя и уменьшенные, но бюджетные организации получали зарплату, вовремя люди получали пенсии. Это тоже было не очень легко сделать. Кризис, который рухнул на всю Европу и на весь мир, он же не появился ниоткуда, все страны переживали.
Ирина Петерс: И вновь – представитель парламентской оппозиции Альгирдас Сисас.
Альгирдас Сисас: Затраты всей это политики экономии слишком жесткие для людей. Самая большая безработица, самая большая миграция, самое большое число самоубийств. Негативные показатели имеем впереди планеты всей. Цена слишком высокая.
Ирина Петерс: В статье "The News York Times" профессор Университета Глазго Чарльз Вольфсон, рассуждая о действиях литовского правительства, задается вопросом: стратегия внутренней девальвации может быть успешной для достижения краткосрочной стабилизации, но какой ценой, и что дальше? Он указывает, что рост социального напряжения в Литве в результате радикальных мер властей вызвал в республике самую мощную волну эмиграции с 2004 года. Тогда Литва вступила в Европейский Союз, и люди осваивали новое пространство, окрыленные надеждой и новыми, европейскими, возможностями. Сейчас же – замечает обозреватель – в рекордных количествах из страны уезжают разочарованные.
Послушаем, что думают, сами люди. Говорят прохожие на улицах Вильнюса.
- Такие радикальные финансовые действия правительства ограничили возможности людей, заставили большую часть граждан уезжать. Возможно необходимо было принять такие жесткие меры, но когда-то нужно с этим закончить и навести порядок. Оптимизма очень мало. Для меня, человека предпенсионного возраста, например, найти сейчас работу, расти карьерно – это безнадежно.
- Теперь опять сказали - будут снимать пенсии. На что мы жить будем? Мы и так существуем, а не живем. Равняться на другие страны, в которых по 1200 получают пенсионеры евро, а мы что получаем? И эти сняли. Я получаю 650 литов.
Ирина Петерс: Говорят, вовремя выплачивают зарплаты, пенсии, меньше, но вовремя.
- Для государства это позор, если не выплачивать вовремя пенсии.
Ирина Петерс: Как вам кажется, такая жесткость себя оправдала?
- Нет. Люди уезжают, ищут работу там, где есть возможность.
- Правительство что могло, то и сделало. Есть и наша ответственность за все эти решения. Можем ругать правительство, но должны сказать, что у нас самих нет ответственности за государство. Ведь государство – это мы, все вместе. Вообще такую ситуацию можно было предвидеть, ведь мировая экономика утроена на банковской экспансии. Мы молодое государство, неопытное, наделали ошибок. Сейчас главное действие – что-то самим создавать, технологии, производства, рабочие места, чтобы была продукция. А для этого надо работать всем вместе.
Ирина Петерс: По результатам недавнего опроса, проведенного кампанией Spinter tyrimai, большинство граждан Литвы надеются на то, что восстановление экономики начнется не раньше 2013 года. Знаком робкой надежды можно считать рост оптимистов: что в последнее время дела в Литве пошли на лад, считают всего лишь 10 процентов взрослого населения республики, однако это вдвое больше, чем год назад.