Вернулась с международного фестиваля книги и фильма Etonnants Voyageurs в Сен-Мало. Фестиваль ежегодный, но в этом году Россия – почетный гость, поскольку год России во Франции и Франции в России. Теперь французские писатели отправились на "литературном поезде" во Владивосток, по Транссибирской магистрали. "Для жителей России это будет событие из разряда чрезвычайных. Впервые после 1936 года, когда Андре Жид с группой друзей побывал в России, в российской глубинке, появится целая делегация французских писателей", - пишет комиссар Литературного поезда, французский издатель Мишель Парфенов. Параллели напрашиваются, но сейчас не об этом, а о писателях.
Сен-Мало был островом-крепостью корсаров. Это те же пираты, только "законные", на службе у короля. Писатель В.Березин написал, что "звание писателя нужно, чтобы просто появилось внимание к произнесенной фразе. Текстов все равно никто не читает". Это я прочла по возвращении и подумала, что таким мог быть девиз фестиваля. Выступления строились как тематические дискуссии: "Россия окраин", "Россия, Америка: большие пространства", "Пророки, диссиденты, а потом?", "Народы Сибири", "Большая эпопея и национальный роман", "Русская душа: клише, реальность? Как с этим обстоит сегодня?", "Славянский вкус" (о еде), "Дикость и огромность". Ну и оммажи: памяти Политковской и памяти Бродского. "Встреча с писателем" просто как с автором книг невозможна, поскольку публика их не знает. Пригласили писателей, изданных во Франции, и книги продавались: для того фестивали и проводятся, чтоб писателя показать, понравится посетителям - купят книгу. Писатель стал тем самым корсаром, которому есть что рассказать о приключениях в краю далеком – и народ ломился. Борис Акунин бродил среди "публики" – он уже "свой", местный житель, купил дом в Сан-Мало. Наверное, приехал как-то раз на этот фестиваль, место понравилось, вот и польза от писателя для французской экономики.
Корсар корсару рознь: не только опыт разный, каждый сам по себе – колоритный персонаж. К тому ж пираты славятся страстью к сочинительству, правда, устному. Был с нами (показывал кино про Гоголя) Леонид Парфенов. Кто ж его в России не знает! В аэропорту он так и держался телезвездой, никого не узнавая, а в Сан-Мало меня первым делом попросили объяснить, кто он такой, чтоб представить публике. "Телезвезда, говорите? Это что, ведущий телевизионных игр?". Рассказываю про "Намедни". "А, передача по истории" (разочарованно). Володя Сорокин рассказывал про соленые грузди, а о чем еще? После дискуссии с участием Захара Прилепина на него напал с упреками критик Николай Александров, а ночью, когда Прилепин вышел погулять по городу, полиция приняла его за бандита (может, и за скина) и задержала для установления личности. Что же Александрова, то он вечерами, как "неистовый Виссарион", неистово пел песни – русские, французские, гуцульские – в опустевших барах и ресторанах, где только русские писатели и сидели ночи напролет. Пел хорошо. Вот и Лев Рубинштейн выступает чаще всего с исполнением советских песен, а не своих текстов. Писатель стал персонажем, актером, а не прячущимся по висбаденским казино Достоевским или схоронившимся по римским и парижским квартиркам Гоголем. Интересную мысль прочла у живущего во Франции писателя Н.Бокова, что нынешнюю критику потому ругают, что прежде все знали книги, о которых пишет критик, а нынче нужно объяснять, о чем и о ком речь, "создать персонажа" (если не "впарить куклу"). Место вселенской литературы заняло кино, где автор сценария – инкогнито, публика не знает ни имени, ни лица, писатель же вынужден быть всем этим кино сразу: актером, режиссером, автором.
В Сен-Мало были: морской котик Андрей Геласимов, ученый корсар Андрей Дмитриев, морской волк Юрий Буйда, морской пехотинец Илья Бояшов, вещун Дмитрий Глуховский (предрекающий будущее во чреве кита), добрый пират Андрей Курков, женщина на корабле Лена Элтанг, исследователь морских впадин Василий Голованов, морской черт Михаил Яснов и кинематографисты во главе с очаровательным Хржановским. Команду собирала главред журнала "Октябрь" Ирина Барметова, извините, кого не назвала.
Сен-Мало был островом-крепостью корсаров. Это те же пираты, только "законные", на службе у короля. Писатель В.Березин написал, что "звание писателя нужно, чтобы просто появилось внимание к произнесенной фразе. Текстов все равно никто не читает". Это я прочла по возвращении и подумала, что таким мог быть девиз фестиваля. Выступления строились как тематические дискуссии: "Россия окраин", "Россия, Америка: большие пространства", "Пророки, диссиденты, а потом?", "Народы Сибири", "Большая эпопея и национальный роман", "Русская душа: клише, реальность? Как с этим обстоит сегодня?", "Славянский вкус" (о еде), "Дикость и огромность". Ну и оммажи: памяти Политковской и памяти Бродского. "Встреча с писателем" просто как с автором книг невозможна, поскольку публика их не знает. Пригласили писателей, изданных во Франции, и книги продавались: для того фестивали и проводятся, чтоб писателя показать, понравится посетителям - купят книгу. Писатель стал тем самым корсаром, которому есть что рассказать о приключениях в краю далеком – и народ ломился. Борис Акунин бродил среди "публики" – он уже "свой", местный житель, купил дом в Сан-Мало. Наверное, приехал как-то раз на этот фестиваль, место понравилось, вот и польза от писателя для французской экономики.
Корсар корсару рознь: не только опыт разный, каждый сам по себе – колоритный персонаж. К тому ж пираты славятся страстью к сочинительству, правда, устному. Был с нами (показывал кино про Гоголя) Леонид Парфенов. Кто ж его в России не знает! В аэропорту он так и держался телезвездой, никого не узнавая, а в Сан-Мало меня первым делом попросили объяснить, кто он такой, чтоб представить публике. "Телезвезда, говорите? Это что, ведущий телевизионных игр?". Рассказываю про "Намедни". "А, передача по истории" (разочарованно). Володя Сорокин рассказывал про соленые грузди, а о чем еще? После дискуссии с участием Захара Прилепина на него напал с упреками критик Николай Александров, а ночью, когда Прилепин вышел погулять по городу, полиция приняла его за бандита (может, и за скина) и задержала для установления личности. Что же Александрова, то он вечерами, как "неистовый Виссарион", неистово пел песни – русские, французские, гуцульские – в опустевших барах и ресторанах, где только русские писатели и сидели ночи напролет. Пел хорошо. Вот и Лев Рубинштейн выступает чаще всего с исполнением советских песен, а не своих текстов. Писатель стал персонажем, актером, а не прячущимся по висбаденским казино Достоевским или схоронившимся по римским и парижским квартиркам Гоголем. Интересную мысль прочла у живущего во Франции писателя Н.Бокова, что нынешнюю критику потому ругают, что прежде все знали книги, о которых пишет критик, а нынче нужно объяснять, о чем и о ком речь, "создать персонажа" (если не "впарить куклу"). Место вселенской литературы заняло кино, где автор сценария – инкогнито, публика не знает ни имени, ни лица, писатель же вынужден быть всем этим кино сразу: актером, режиссером, автором.
В Сен-Мало были: морской котик Андрей Геласимов, ученый корсар Андрей Дмитриев, морской волк Юрий Буйда, морской пехотинец Илья Бояшов, вещун Дмитрий Глуховский (предрекающий будущее во чреве кита), добрый пират Андрей Курков, женщина на корабле Лена Элтанг, исследователь морских впадин Василий Голованов, морской черт Михаил Яснов и кинематографисты во главе с очаровательным Хржановским. Команду собирала главред журнала "Октябрь" Ирина Барметова, извините, кого не назвала.
