Нагатинский суд Москвы приговорил бывшего милиционера Романа Жирова, который насмерть сбил беременную женщину, к четырем с половиной годам колонии общего режима и выплате трех миллионов рублей компенсации морального вреда. Супруг погибшей доволен вердиктом, но не услышал от виновного слов искреннего раскаяния.
По данным следствия, 13 мая 2009 года Роман Жиров, сотрудник Десятого отдела департамента режимных объектов МВД России, выехал на встречную полосу на московской улице Ясеневая. В это время улицу переходила 34-летняя беременная Елена Шумм. Роман Жиров сбил ее и уехал. "Скорую" вызвали прохожие. Но Елена Шумм умерла от полученных травм, ребенка спасти не удалось.
Супруг Елены Шумм Алексей рассказал о случившейся беде в своем блоге; через десять дней после трагедии новость стала одной из главных в блогах и средствах массовой информации. Тогда же в отношении Романа Жирова возбудили уголовное дело.
Роман Жиров признал вину частично.10 июня 2010 года Нагатинский суд Москвы приговорил его к максимально возможному сроку – четырем с половиной годам колонии общего режима. Кроме того, суд взыскал с Романа Жирова 3 миллиона рублей в пользу потерпевшей стороны. Муж погибшей Елены Шумм Алексей считает, что судебное решение – важный прецедент, поскольку может повлиять на поведение водителей:
– Если говорить о конкретном судебном разбирательстве, наказание правильное. Я этого добивался и с самого начала готов был идти до конца. Потерю не компенсируют никакие деньги. Но сам факт того, что компенсация есть, тоже правильный: преступник должен нести ответственность во всех смыслах этого слова.
– Вы были почти на всех судебных заседаниях. Как на них вел себя Роман Жиров?
– Очень сдержанно и спокойно. Лишнего ничего не говорил. Все его заявления были явно подготовлены накануне с адвокатами. Его защита использовала все возможности, чтобы смягчить наказание. Я не заметил в нем ни раскаяния, ни осознания произошедшего.
– Роман Жиров принес вам извинения?
– На одном из заседаний его адвокаты, можно сказать, вынудили его произнести слова соболезнования. И он произнес их, но не по тем причинам, по которым они должен были быть произнесены.
– В своем блоге вы писали, что в суде у вас возникло ощущение спектакля. Вы также обратили внимание, что "на последнее слово Жиров потратил 5 секунд, как на убийство".
– Это на заседании, когда заканчивались прения сторон. Защита Жирова высказывала свою версию произошедшего, пытаясь практически выставить мою жену причиной ДТП. Якобы это она создала аварийную ситуацию, а Жиров стал жертвой обстоятельств. Я был поражен цинизмом, с которым они старались все так представить. Для меня это непостижимо.
Последнее слово Романа Жирова уложилось буквально в две стандартные фразы: вину признаю, приношу соболезнование, готов понести наказание. Заученно. Как по бумажке. Никаких отклонений и человеческих слов. В ноябре прошлого года он был выпущен под подписку о невыезде. Хотя я ходатайствовал о заключении его под стражу, но суд посчитал, что он может находиться под подпиской. Слава богу, не скрылся. Сегодня на него надели наручники и увели.
Не могу предъявить претензий к судье. На мой взгляд, она была профессиональна и объективна. Судя по тому, что было в приговоре, она учла все обстоятельства, показания, материалы. Я считаю, это был объективный суд.
– Защита Жирова намерена обжаловать приговор.
– Я не удивлен. Это продолжение их линии: пытаются смягчить приговор.
– Трагедии по вине сотрудников правоохранительных органов случаются. Вас поддерживали пострадавшие? Может быть, обращались за советами?
– Вся моя история стала известна благодаря блогу. Люди высказывались в комментариях, посылали мне письма по электронной почте. Прошлым летом, когда все только начиналось, было очень много откликов: люди рассказывали про свои похожие ситуации, которые заканчивались либо ничем, либо маленькими сроками для виновных, либо условными приговорами. Пара таких людей жаловались, что дело не заводится. Я не юрист, но что мог, им ответил, как мог, поддержал. Факт остается фактом: такие случаи, как мой, не единичны.
– Вы продолжите помогать советом людям, пострадавшим по вине сотрудников правоохранительных органов?
– Для меня самое важное – семья. Честно говоря, мне трудно представить себя в роли советчика, общественного деятеля. Я обычный человек, который никогда не связывался с общественной деятельностью или с органами. Для меня вся эта ситуация нонсенс. Но я надеюсь: то, что назначен реальный срок, хотя бы как-то остановит водителей, которые считают, что у них есть свои правила движения и правила жизни, и которые совершают эти ужасные преступления.
По данным следствия, 13 мая 2009 года Роман Жиров, сотрудник Десятого отдела департамента режимных объектов МВД России, выехал на встречную полосу на московской улице Ясеневая. В это время улицу переходила 34-летняя беременная Елена Шумм. Роман Жиров сбил ее и уехал. "Скорую" вызвали прохожие. Но Елена Шумм умерла от полученных травм, ребенка спасти не удалось.
Супруг Елены Шумм Алексей рассказал о случившейся беде в своем блоге; через десять дней после трагедии новость стала одной из главных в блогах и средствах массовой информации. Тогда же в отношении Романа Жирова возбудили уголовное дело.
Роман Жиров признал вину частично.10 июня 2010 года Нагатинский суд Москвы приговорил его к максимально возможному сроку – четырем с половиной годам колонии общего режима. Кроме того, суд взыскал с Романа Жирова 3 миллиона рублей в пользу потерпевшей стороны. Муж погибшей Елены Шумм Алексей считает, что судебное решение – важный прецедент, поскольку может повлиять на поведение водителей:
– Если говорить о конкретном судебном разбирательстве, наказание правильное. Я этого добивался и с самого начала готов был идти до конца. Потерю не компенсируют никакие деньги. Но сам факт того, что компенсация есть, тоже правильный: преступник должен нести ответственность во всех смыслах этого слова.
– Вы были почти на всех судебных заседаниях. Как на них вел себя Роман Жиров?
– Очень сдержанно и спокойно. Лишнего ничего не говорил. Все его заявления были явно подготовлены накануне с адвокатами. Его защита использовала все возможности, чтобы смягчить наказание. Я не заметил в нем ни раскаяния, ни осознания произошедшего.
– Роман Жиров принес вам извинения?
– На одном из заседаний его адвокаты, можно сказать, вынудили его произнести слова соболезнования. И он произнес их, но не по тем причинам, по которым они должен были быть произнесены.
– В своем блоге вы писали, что в суде у вас возникло ощущение спектакля. Вы также обратили внимание, что "на последнее слово Жиров потратил 5 секунд, как на убийство".
– Это на заседании, когда заканчивались прения сторон. Защита Жирова высказывала свою версию произошедшего, пытаясь практически выставить мою жену причиной ДТП. Якобы это она создала аварийную ситуацию, а Жиров стал жертвой обстоятельств. Я был поражен цинизмом, с которым они старались все так представить. Для меня это непостижимо.
Последнее слово Романа Жирова уложилось буквально в две стандартные фразы: вину признаю, приношу соболезнование, готов понести наказание. Заученно. Как по бумажке. Никаких отклонений и человеческих слов. В ноябре прошлого года он был выпущен под подписку о невыезде. Хотя я ходатайствовал о заключении его под стражу, но суд посчитал, что он может находиться под подпиской. Слава богу, не скрылся. Сегодня на него надели наручники и увели.
Не могу предъявить претензий к судье. На мой взгляд, она была профессиональна и объективна. Судя по тому, что было в приговоре, она учла все обстоятельства, показания, материалы. Я считаю, это был объективный суд.
– Защита Жирова намерена обжаловать приговор.
– Я не удивлен. Это продолжение их линии: пытаются смягчить приговор.
– Трагедии по вине сотрудников правоохранительных органов случаются. Вас поддерживали пострадавшие? Может быть, обращались за советами?
– Вся моя история стала известна благодаря блогу. Люди высказывались в комментариях, посылали мне письма по электронной почте. Прошлым летом, когда все только начиналось, было очень много откликов: люди рассказывали про свои похожие ситуации, которые заканчивались либо ничем, либо маленькими сроками для виновных, либо условными приговорами. Пара таких людей жаловались, что дело не заводится. Я не юрист, но что мог, им ответил, как мог, поддержал. Факт остается фактом: такие случаи, как мой, не единичны.
– Вы продолжите помогать советом людям, пострадавшим по вине сотрудников правоохранительных органов?
– Для меня самое важное – семья. Честно говоря, мне трудно представить себя в роли советчика, общественного деятеля. Я обычный человек, который никогда не связывался с общественной деятельностью или с органами. Для меня вся эта ситуация нонсенс. Но я надеюсь: то, что назначен реальный срок, хотя бы как-то остановит водителей, которые считают, что у них есть свои правила движения и правила жизни, и которые совершают эти ужасные преступления.