Ни гибель элиты польской нации под Смоленском, ни извержение исландского вулкана не затмили на прошлой недели гибель единичного человека, московского судьи Эдуарда Чувашова. Я знаю, что московские судьи сплотились, я знаю, что московские судьи плакали, потрясенные этой трагедией, этим бесчеловечным преступлением. Мне хочется выразить свое глубокое соболезнование всей судейской общине Москвы.
В нашей стране жить становиться все страшнее. Когда-то, в конце 1980-х годов, в Нью-Йорке один мой американский знакомый сказал, что этот город – как фронт, здесь гибнут люди, как во время военных действий. Тогда это казалось несовместимым с жизнью в Москве. За прошедшие годы мы приблизились к этой ситуации, обогнали американцев и провалились в пропасть бесчеловечности. Убийство судьи – вопиющее преступление.
Порой мы все готовы относиться к судье как к государственному роботу, стоящему на защите скорее государства, нежели справедливости.
А судьи кто? На самом деле, судьи живут среди нас, со своими детьми, со своими близкими и дальними родственниками, они видят, что происходит со страной, они видят все наше российское неблагополучие, они чувствуют слабость духа и морали, они видят, как страна загибается, они думают, они молчат, стиснув зубы, получают скромные зарплаты, они не любят шуток… они, прежде всего, люди, которые нуждаются в нашей помощи – мы должны им помочь восстанавливать справедливость, мы должны оградить страну от бесчеловечности.
Государство, опасаясь цветных революций, в нулевые годы незаметно, но очевидно помягчало к тем, кто идею нации ставит выше человечности. Но лозунг "Россия – для русских" опасен, прежде всего, для самой Росиии. Почему? Есть множество людей, которые пассивно его одобряют: это вроде бы "наш" лозунг. Молчаливо поддерживают, кто из-за горькой жизни, кто от недостатка культуры. Это - лозунг, который может раскрошить Россию. Восприняв его дословно, Россия меркнет, может воцариться бред: якуты потребуют "Якутии для якутов", буряты захотят стать монополистами Бурятии. Я уже не говорю о Чечне. А что дальше? Пойдут трещать регионы. Дальний Восток – для дальневосточников. Питер – для питерцев… Тула для туляков. Тверская улица – только для тех, кто там живем, и переулки тоже захотят отделиться от общей массы. Вместо объединения славянского духа – раздробленность не хуже феодальной. При этом, насилие и еще раз насилие.
Против всего этого выступал судья Эдуард Чувашов, очередная жертва насилия.
В нашей стране жить становиться все страшнее. Когда-то, в конце 1980-х годов, в Нью-Йорке один мой американский знакомый сказал, что этот город – как фронт, здесь гибнут люди, как во время военных действий. Тогда это казалось несовместимым с жизнью в Москве. За прошедшие годы мы приблизились к этой ситуации, обогнали американцев и провалились в пропасть бесчеловечности. Убийство судьи – вопиющее преступление.
Порой мы все готовы относиться к судье как к государственному роботу, стоящему на защите скорее государства, нежели справедливости.
А судьи кто? На самом деле, судьи живут среди нас, со своими детьми, со своими близкими и дальними родственниками, они видят, что происходит со страной, они видят все наше российское неблагополучие, они чувствуют слабость духа и морали, они видят, как страна загибается, они думают, они молчат, стиснув зубы, получают скромные зарплаты, они не любят шуток… они, прежде всего, люди, которые нуждаются в нашей помощи – мы должны им помочь восстанавливать справедливость, мы должны оградить страну от бесчеловечности.
Государство, опасаясь цветных революций, в нулевые годы незаметно, но очевидно помягчало к тем, кто идею нации ставит выше человечности. Но лозунг "Россия – для русских" опасен, прежде всего, для самой Росиии. Почему? Есть множество людей, которые пассивно его одобряют: это вроде бы "наш" лозунг. Молчаливо поддерживают, кто из-за горькой жизни, кто от недостатка культуры. Это - лозунг, который может раскрошить Россию. Восприняв его дословно, Россия меркнет, может воцариться бред: якуты потребуют "Якутии для якутов", буряты захотят стать монополистами Бурятии. Я уже не говорю о Чечне. А что дальше? Пойдут трещать регионы. Дальний Восток – для дальневосточников. Питер – для питерцев… Тула для туляков. Тверская улица – только для тех, кто там живем, и переулки тоже захотят отделиться от общей массы. Вместо объединения славянского духа – раздробленность не хуже феодальной. При этом, насилие и еще раз насилие.
Против всего этого выступал судья Эдуард Чувашов, очередная жертва насилия.