Симоновский суд Москвы прекратил уголовное дело против бывшего вице-президента ЮКОСа Василия Алексаняна по обвинению в финансовых злоупотреблениях. Алексанян сам явился в суд и заявил, что не возражает против закрытия его дела без права на реабилитацию.
Симоновский суд Москвы своим решением прекратил уголовное преследование Василия Алексаняна в связи с истечением срока давности по всем инкриминируемым Алексаняну статьям. О прекращении уголовного преследования Алексаняна его адвокат просил еще на прошлом судебном заседании, 10 июня. Защитник тогда указывал, что к настоящему времени все сроки давности истекли. Государственный обвинитель Николай Власов не возражал против прекращения дела. Но тогда судьи потребовали личного подтверждения Василием Алексаняном того, что он не против прекращения дела без реабилитации.
24 июня в первой половине дня тяжелобольной Василий Алексанян явился в Симоновский суд Москвы – впервые за последние полтора года. До этого его сюда доставляли под конвоем; на этот раз он явился сам, поскольку находится под залогом и может свободно передвигаться. Но тем не менее он пришел в медицинской маске. Было видно, что он себя не очень хорошо чувствует. Алексанян сказал буквально пару слов и передал суду письменное заявление о том, что он не против прекращения уголовного преследования. После этого государственный обвинитель Николай Власов вторично подтвердил позицию прокуратуры: сроки давности истекли по всем статьям, предъявленным Василию Алексаняну, есть все основания для прекращения уголовного дела.
По версии следствия, Василий Алексанян похитил имущество "Томскнефти", участвовал в похищении акций нефтедобывающих компаний ВНК. Кроме прочего, ему вменяется уклонение от уплаты налогов, растрата и легализация преступно нажитых средств. Как пояснил прессе Николай Власов, после прекращения уголовного дела будет снят арест, наложенный на имущество Алексаняна. Кроме того, ему вернут те 50 миллионов рублей, которые он внес в качестве залога. Николай Власов отметил, что Василий Алексанян не нарушал условий меры пресечения, поэтому нет никаких препятствий для возвращения ему этих средств.
Общественный деятель Ирина Ясина считает, что в целом вся история с привлечением к уголовной ответственности Василия Алексаняна иллюстрирует ситуацию, сложившуюся в российском правосудии:
– Эта ситуация чудовищна. Конечно, она не могла бы существовать ни в какой цивилизованной стране. Мне горько говорить, что моя родина в данном случае демонстрирует такие средневековые опыты. Представить себе, что в XXI веке люди с высшим образованием что-то подобное делают, - я просто впадаю в ужас. Василий Алексанян продемонстрировал совершенно беспредельное мужество. Люди в такой ситуации перестают отстаивать свои убеждения, ломаются, а он - пример нам всем. Тем более убого, по-дикарски выглядит в сравнении с поведением Василия наша судебная система. Конечно, то, что он идет по делу ЮКОСа, это очень важно. Но важно еще и то, что Василий выбран в качестве демонстрации: вот что бывает с сотрудниками, которые не сдают своих начальников – в данном случае, владельца компании, в которой они работали. Ведь в чем, собственно, неудача по жизни Василия Алексаняна? Блестящее образование - Москва, Гарвард. А потом он просто пошел работать не в ту компанию. Вот представляете - он пошел бы работать в "Лукойл" или в ТНК ВР, и все бы у него было хорошо и в шоколаде. А он пошел работать в ЮКОС; ему не повезло. И плюс к этому он еще придерживается каких-то морально-нравственных принципов... Вот за это он и получил то, что получил.
Напомню, что Василий Алексанян был арестован в 2006 году и за время содержания под стражей в следственном изоляторе его здоровье сильно ухудшилось. В настоящий момент он болен раком и у него одна из тяжелейших стадий ВИЧ, поэтому защита настаивала на том, чтобы сначала его просто освободили, а потом приостановили дело, которое рассматривает Симоновский суд.
В эфире Радио Свобода правозащитник Валерий Борщев прокомментировал ситуацию с содержанием в следственных изоляторах России тяжелобольных людей:
– Они по-прежнему сидят в СИЗО и умирают. Наша общественно-наблюдательная комиссия города Москвы, председателем которой я являюсь, сейчас проводит обследование следственных изоляторов. Мы встречаем людей, которые больны раком, иными тяжелыми заболеваниями. Парадокс в том, что осужденных с такими болезнями – в соответствии с 54-м постановлением правительства – освобождают на волю. Осужденных! А вот по поводу подследственных никакие решения не принимаются. Их не только не освобождают из СИЗО, но и, естественно, не прекращают их дела. Эта ситуация объясняется тем, что главный человек в следственном изоляторе не судья, не начальник СИЗО, а следователь. Людей сажают в следственный изолятор не потому, что их необходимо изолировать, как опасных подследственных, а потому что следователю так удобно. Именно следователь использует режим СИЗО для того, чтобы сломать подследственного, добиться своей цели. Наша пенитенциарная система досудебного периода целиком и полностью находится во власти следователя. Эту ситуацию в СИЗО надо приводить в соответствие с международными нормами. Мы подписали европейские пенитенциарные правила, мы обязались их исполнять. Тем не менее, на практике мы далеки от этих международных стандартов.
Симоновский суд Москвы своим решением прекратил уголовное преследование Василия Алексаняна в связи с истечением срока давности по всем инкриминируемым Алексаняну статьям. О прекращении уголовного преследования Алексаняна его адвокат просил еще на прошлом судебном заседании, 10 июня. Защитник тогда указывал, что к настоящему времени все сроки давности истекли. Государственный обвинитель Николай Власов не возражал против прекращения дела. Но тогда судьи потребовали личного подтверждения Василием Алексаняном того, что он не против прекращения дела без реабилитации.
24 июня в первой половине дня тяжелобольной Василий Алексанян явился в Симоновский суд Москвы – впервые за последние полтора года. До этого его сюда доставляли под конвоем; на этот раз он явился сам, поскольку находится под залогом и может свободно передвигаться. Но тем не менее он пришел в медицинской маске. Было видно, что он себя не очень хорошо чувствует. Алексанян сказал буквально пару слов и передал суду письменное заявление о том, что он не против прекращения уголовного преследования. После этого государственный обвинитель Николай Власов вторично подтвердил позицию прокуратуры: сроки давности истекли по всем статьям, предъявленным Василию Алексаняну, есть все основания для прекращения уголовного дела.
По версии следствия, Василий Алексанян похитил имущество "Томскнефти", участвовал в похищении акций нефтедобывающих компаний ВНК. Кроме прочего, ему вменяется уклонение от уплаты налогов, растрата и легализация преступно нажитых средств. Как пояснил прессе Николай Власов, после прекращения уголовного дела будет снят арест, наложенный на имущество Алексаняна. Кроме того, ему вернут те 50 миллионов рублей, которые он внес в качестве залога. Николай Власов отметил, что Василий Алексанян не нарушал условий меры пресечения, поэтому нет никаких препятствий для возвращения ему этих средств.
Общественный деятель Ирина Ясина считает, что в целом вся история с привлечением к уголовной ответственности Василия Алексаняна иллюстрирует ситуацию, сложившуюся в российском правосудии:
– Эта ситуация чудовищна. Конечно, она не могла бы существовать ни в какой цивилизованной стране. Мне горько говорить, что моя родина в данном случае демонстрирует такие средневековые опыты. Представить себе, что в XXI веке люди с высшим образованием что-то подобное делают, - я просто впадаю в ужас. Василий Алексанян продемонстрировал совершенно беспредельное мужество. Люди в такой ситуации перестают отстаивать свои убеждения, ломаются, а он - пример нам всем. Тем более убого, по-дикарски выглядит в сравнении с поведением Василия наша судебная система. Конечно, то, что он идет по делу ЮКОСа, это очень важно. Но важно еще и то, что Василий выбран в качестве демонстрации: вот что бывает с сотрудниками, которые не сдают своих начальников – в данном случае, владельца компании, в которой они работали. Ведь в чем, собственно, неудача по жизни Василия Алексаняна? Блестящее образование - Москва, Гарвард. А потом он просто пошел работать не в ту компанию. Вот представляете - он пошел бы работать в "Лукойл" или в ТНК ВР, и все бы у него было хорошо и в шоколаде. А он пошел работать в ЮКОС; ему не повезло. И плюс к этому он еще придерживается каких-то морально-нравственных принципов... Вот за это он и получил то, что получил.
Напомню, что Василий Алексанян был арестован в 2006 году и за время содержания под стражей в следственном изоляторе его здоровье сильно ухудшилось. В настоящий момент он болен раком и у него одна из тяжелейших стадий ВИЧ, поэтому защита настаивала на том, чтобы сначала его просто освободили, а потом приостановили дело, которое рассматривает Симоновский суд.
В эфире Радио Свобода правозащитник Валерий Борщев прокомментировал ситуацию с содержанием в следственных изоляторах России тяжелобольных людей:
– Они по-прежнему сидят в СИЗО и умирают. Наша общественно-наблюдательная комиссия города Москвы, председателем которой я являюсь, сейчас проводит обследование следственных изоляторов. Мы встречаем людей, которые больны раком, иными тяжелыми заболеваниями. Парадокс в том, что осужденных с такими болезнями – в соответствии с 54-м постановлением правительства – освобождают на волю. Осужденных! А вот по поводу подследственных никакие решения не принимаются. Их не только не освобождают из СИЗО, но и, естественно, не прекращают их дела. Эта ситуация объясняется тем, что главный человек в следственном изоляторе не судья, не начальник СИЗО, а следователь. Людей сажают в следственный изолятор не потому, что их необходимо изолировать, как опасных подследственных, а потому что следователю так удобно. Именно следователь использует режим СИЗО для того, чтобы сломать подследственного, добиться своей цели. Наша пенитенциарная система досудебного периода целиком и полностью находится во власти следователя. Эту ситуацию в СИЗО надо приводить в соответствие с международными нормами. Мы подписали европейские пенитенциарные правила, мы обязались их исполнять. Тем не менее, на практике мы далеки от этих международных стандартов.