Эксперт Владимир Недельский - о пожарах в России

Независимые эксперты обращают внимание на то, что проведенные в последние годы реформы в области пожарной охраны – в частности, передача большинства полномочий в этой области Министерству по чрезвычайным ситуациям РФ – не привели к улучшению ситуации.

Плохую всероссийскую организацию борьбы с пожарами считает одной из серьезных проблем председатель Российского пожарного общества Сергей Недельский.

- Что означает объявленный президентом России в нескольких регионах страны режим чрезвычайного положения?

– Это, как правило, означает, что населению нельзя ходить в леса. В России горят в основном торфяники, это скрытое возгорание под почвой. Могут выгорать целые квадратные километры под землей; гасить их очень сложно, пожарных не хватает. Раньше были целые отряды, которые тушили леса; как только начиналось лето, эти отряды были на своих боевых позициях. К сожалению, практика МЧС ведет к свертыванию – отряды сливаются вместе, что не всегда бывает хорошо: многие разукомплектовываются. У нас даже слово "пожарный" заменили на "спасатель".

– Президент велел премьер-министру привлечь военных к тушению пожара. Обладает ли министерство обороны какими-то возможностями для тушения пожара? Что могут сделать военные?

– Министерство обороны имеет специальную противопожарную службу. При каждой части – небольшое отделение со своей пожарной машиной. Но мы понимаем: да, конечно, военные могут помочь – но что они могут сделать с одной-двумя пожарными машинами? У нас огромное количество сел, деревень, где вообще нет никаких пожарных – там пожарные за 100, за 200 километров. Начальники отрядов мне говорят: "Нам иногда невозможно доехать, там уже все выгорит". Пытаются создавать какие-то добровольные противопожарные структуры. Но что такое ДПО? Это не пожарные, это люди, которые могут чистить трубы, заряжать огнетушители, но не тушить пожары.

– У Министерства обороны есть саперные подразделения, есть транспорт, есть мобильный госпиталь, который, видимо, можно разворачивать в каких-то критических районах. Это все не способно изменить ситуацию, на ваш взгляд?

– Я думаю, что нет. В структуру МЧС входит и гражданская оборона – она как раз рассчитана на период действия в критических ситуациях. Это когда войсковая часть поднимается, выдвигается в район и в этом районе пытается что-то сделать. Но дело в том, что одно дело - землетрясение, где нужно палатки открывать, раскрывать, кормить людей кашами; и другое дело - тушение пожара, работа только для профессионалов.

– Несколько стран, в том числе европейских, предложили России помощь в пожаротушении. Украина, например, выступила с такой инициативой. Есть смысл воспользоваться такими предложениями?

– Я думаю, что это надо обязательно делать, хотя это не панацея. Мы должны обязательно принимать помощь и Украины, и Евросоюза – неважно, от кого она исходит, если люди могут конкретно помочь. Противопожарных сил в России нет. Мы идем сейчас по другому пути. Муниципалитеты пытаются взять под свое крыло пожарную охрану – выделяют деньги, машины пожарным отрядам. Противопожарная служба потихонечку выходит из-под крыла МЧС, и это правильно. Это как в Европе.

– По телевизору говорят, что по всей России на тушении пожаров заняты 180 тысяч человек. Неужели этого недостаточно?

– По пожарам ЧП объявлено в 7 регионах, да? На самом деле горят не 7, а, наверное, 37 регионов. Дальний Восток весь горит. Я ни в одной сводке не слышал о том, чтобы затронули Хабаровский край, Приморье. Происходит умалчивание ситуации. Оборудования, машин не хватает, самолетов не хватает, которые могли бы сверху тушить лесные пожары. 1-2 самолета на всю Россию – это же смешно.