Ирина Лагунина: Открываю газету "Либерасьон", читаю: "Международная общественность, глубоко потрясенная тем ужасом, который грозит Сакинех, ждала вместе с ней пересмотра этого уникального по своему варварству приговора, когда 11 августа вечером произошло театральное представление, одно из тех, которые стали обычными для Ирана. Режим с телевизионного экрана в прайм-тайм распространил якобы "признание" молодой женщины, покрытой чадрой, из-за которой был виден только ее нос и один глаз. Она зажимала в пальцах листок бумаги, как будто повторяла плохо выученный урок. Голос диктора на персидском языке перекрывал ее собственные слова, сказанные на азербайджанском, заявлял о ее признании в том, что она "соучаствовала" в убийстве собственного мужа". Сакинех Мохаммади Аштиани – это 43-летняя иранская женщина, приговоренная к смерти иранским правосудием. Ее должны забросать камнями за измену, а теперь еще и за "соучастие в убийстве" собственного мужа.
Письмо в ее защиту, опубликованное во французской "Либерасьон", подписано ведущими общественными деятелями, в числе которых лауреаты Нобелевской премии – нигерийский поэт и писатель Воле Шойинка и основательница Международного движения за запрещение противопехотных мин Джоди Уилльямс, а также актрисы Жульет Бинош и Миа Фэрроу. Параллельно с ними с протестами против смертной казни Сакинех Аштиани выступили крупнейшие правозащитные организации "Международная амнистия" и Human Rights Watch.
Иранский МИД, привычным для тоталитарных стран языком, ответил на международную кампанию, что "независимые государства не позволяют другим странам вмешиваться во внутренние юридические вопросы". Вывести Тегеран из-под международной критики за ситуацию с правами человека попыталась Бразилия, основной торговый партнер Ирана и участница несостоявшегося ядерного обмена – обогащенный уран взамен на топливо для реактора. Президент Лула предложил предоставить женщине, матери двоих детей, политическое убежище. Чтобы ни у кого не оставалось сомнений в серьезности намерения, бразильский министр иностранных дел Селсу Аморим подробно доложил журналистам:
Селсу Аморим: На следующий день после того, как президент Лула предложил предоставить ей возможность приехать в Бразилию для того, чтобы избежать смертной казни, наш посол получил распоряжение донести это послание до иранских властей и сделать это предложение формальным.
Ирина Лагунина: Президенту Луле было отвечено отказом.
Сакинех Аштиани была признана судом ответственной в "незаконных отношениях" после смерти мужа в 2006 году. Наказание тогда составляло 99 ударов плетью, которые она перенесла. В дополнение к этому суд также рассматривал ее ответственность в "измене" в то время, когда муж еще был жив, за что в Иране полагается смертная казнь. На суде она заявляла о своей невиновности и о том, что показания из нее выбивались с помощью пыток. Двое судей сочли, что доказательств недостаточно. Трое признали ее виновной на основании "судейского знания" - это положение в законе, которое позволяет судьям выносить решение на основании собственных субъективных представлений о деле даже в отсутствие доказательств вины. Затем добавились обвинения и в том, что она участвовала в убийстве мужа. В 2002 году, после многочисленных призывов международной общественности и западных государств, министр юстиции Ирана заявил, что вводит мораторий на смертную казнь через забрасывание камнями. В январе 2009-го выяснилось, что эта форма смертной казни по-прежнему практикуется. После многочисленных протестов правозащитных организаций представитель министерства юстиции признал, что в декабре 2008 двое осужденных были умерщвлены именно таким образом, а также подчеркнул, что никакие моратории для суда юридической силы не имеет.
Аштиани, впрочем, так никогда и не осудили за убийство. Ее посадили на 10 лет за "нарушение общественного порядка" в ходе суда в 2006 году. Семья ее мужа публично простила и ее, и ее предполагаемого соучастника. А это в Иране уже само по себе освобождает от смертной казни. Ее предполагаемый соучастник в убийстве мужа, которого, впрочем, осудили за убийство, заплатил семье умершего так называемые "кровавые деньги" и был освобожден из тюрьмы.
Что же касается Аштиани, то преследованию подверглась не только она. В середине июля в тюрьму в городе Табриз был вызван ее сын. Правозащитники полагают, что молодого человека допрашивали и дали ему инструкции не выступать с рассказами в прессе. Ее адвокат Мохаммад Мостафаэй был вынужден покинуть Иран. Вот как он сам объяснил свою позицию в интервью моим коллегам из персидской редакции.
Мохаммад Мостафаэй: Я был адвокатом Сакинех Мохаммади, и у меня были все права ее защищать. Как адвокат, я должен был сделать все, от меня зависящее, чтобы спасти моего клиента от несправедливого наказания. Моей обязанностью было спасти жизнь Сакинех Мохаммади, и поскольку через юридическую систему мне не удалось предотвратить забрасывание ее камнями, я сделал так, чтобы ее крик о помощи был услышан в мире, чтобы на суд было оказано международное давление и чтобы она избежала камней.
Ирина Лагунина: Сама Сакинех в ходе появления на телеэкране (если вообще на телеэкране была она) обвинила адвоката в том, что он воспользовался ее именем для того, чтобы получить политическое убежище на Западе. Судьба адвоката, на самом деле, складывалась в последнее время печально. 24 июля его вызвали в одну из тегеранских тюрем на допрос. Вопросы прокурора в основном касались его деятельности по защите несовершеннолетних подростков, осужденных на смерть. Прокурора также интересовало, почему иногда адвокат решает не брать с клиентов деньги за свои услуги, более того, почему он открыл счет в банке, чтобы выплачивать за своих клиентов "кровавые деньги" родственникам. Допрос продолжался около трех часов, после чего его отпустили. Но когда он вернулся на работу, коллеги сказали ему, что за ним приходили. Позвонив домой, он выяснил, что арестованы его жена и шурин. Именно тогда он принял решение, что в руки властей ни за что не попадет.
Мохаммад Мостафаэй: Через несколько дней официальные лица дали мне ясно понять, что держат мою жену и ее брата в качестве заложников. И до тех пор, пока я не явлюсь, их не отпустят. Я решил покинуть Иран. И поскольку я знал, что так просто мне это сделать не дадут, я перебрался через границу с Турцией и приехал в город Ван.
Ирина Лагунина: Жену и шурина продержали тюрьме почти две недели, во что Мостафаэй до сих пор не может поверить.
Мохаммад Мостафаэй: Я действительно не верил, что в иранской юридической системе есть люди, которым ничего не известно о гуманности. Я никогда не думал, что в нашей юридической системе столько беззакония. Я представить себе не мог, что они будут держать мою жену в тюрьме в течение почти двух недель за преступление, которое она не совершала. Она ничего общего с моей работой не имела.
Ирина Лагунина: Международные правозащитные организации назвали бегство адвоката Мостафаэйя из Ирана ударом по правам человека. Мостафаэй известен тем, что защищал детей, приговоренных к смертной казни. В момент совершения преступления все они были моложе 18 лет. И вот как он сам описывают ситуацию, которая сейчас сложилась.
Мохаммад Мостафаэй: В последние несколько лет я представлял интересы 40 юных правонарушителей. К сожалению, я смог спасти только 18 их них от смертной казни. Четверо были казнены. Дела остальных сейчас пересматриваются. Некоторым из них по-прежнему угрожает смертная казнь, и я не знаю, как быть теперь, когда меня рядом с ними нет. Но я уверен, что если я получу международную поддержку, я смогу – даже находясь за пределами страны – защитить их права и уберечь их.
Ирина Лагунина: Активистка движения за права женщин в Иране Шади Садр, которую власти вынудили покинуть страну несколько месяцев назад, уверена, что давление на адвоката Сакинех – это прямая реакция властей на международное давление.
Шади Садр: Мостафаэй работал в рамках закона Исламской республики. Он никогда не пересекал те красные линии, которые Исламская республика установила. Этот случай показывает, что давление со стороны правозащитных организаций растет, а в ответ "красные линии" - ограничения становятся день ото дня все жестче и жестче.
Ирина Лагунина: В отсутствии доказательств участия Сакинех в убийстве мужа "знание судей" представило такую версию ее действий в 2005 году. Она сделала мужу укол – ввела сильное снотворное, а затем открыла дверь родственнику, который положил ее мужа в ванную и бросил в воду два электрических провода. Ее адвоката же власти обвинили в том, что он, оказывая финансовую помощь своим клиентам, включая двоих детей Сакинех, совершал мошенничество. 8 августа Норвегия предоставила адвокату политическое убежище. Дети Сакинех открыли интернет-кампанию в защиту своей матери. Присоединиться к ней можно в сети Facebook.
По данным правозащитной организации "Международная амнистия", еще семь женщин в Иране ожидают смертного приговора через забрасывание камнями.
Письмо в ее защиту, опубликованное во французской "Либерасьон", подписано ведущими общественными деятелями, в числе которых лауреаты Нобелевской премии – нигерийский поэт и писатель Воле Шойинка и основательница Международного движения за запрещение противопехотных мин Джоди Уилльямс, а также актрисы Жульет Бинош и Миа Фэрроу. Параллельно с ними с протестами против смертной казни Сакинех Аштиани выступили крупнейшие правозащитные организации "Международная амнистия" и Human Rights Watch.
Иранский МИД, привычным для тоталитарных стран языком, ответил на международную кампанию, что "независимые государства не позволяют другим странам вмешиваться во внутренние юридические вопросы". Вывести Тегеран из-под международной критики за ситуацию с правами человека попыталась Бразилия, основной торговый партнер Ирана и участница несостоявшегося ядерного обмена – обогащенный уран взамен на топливо для реактора. Президент Лула предложил предоставить женщине, матери двоих детей, политическое убежище. Чтобы ни у кого не оставалось сомнений в серьезности намерения, бразильский министр иностранных дел Селсу Аморим подробно доложил журналистам:
Селсу Аморим: На следующий день после того, как президент Лула предложил предоставить ей возможность приехать в Бразилию для того, чтобы избежать смертной казни, наш посол получил распоряжение донести это послание до иранских властей и сделать это предложение формальным.
Ирина Лагунина: Президенту Луле было отвечено отказом.
Сакинех Аштиани была признана судом ответственной в "незаконных отношениях" после смерти мужа в 2006 году. Наказание тогда составляло 99 ударов плетью, которые она перенесла. В дополнение к этому суд также рассматривал ее ответственность в "измене" в то время, когда муж еще был жив, за что в Иране полагается смертная казнь. На суде она заявляла о своей невиновности и о том, что показания из нее выбивались с помощью пыток. Двое судей сочли, что доказательств недостаточно. Трое признали ее виновной на основании "судейского знания" - это положение в законе, которое позволяет судьям выносить решение на основании собственных субъективных представлений о деле даже в отсутствие доказательств вины. Затем добавились обвинения и в том, что она участвовала в убийстве мужа. В 2002 году, после многочисленных призывов международной общественности и западных государств, министр юстиции Ирана заявил, что вводит мораторий на смертную казнь через забрасывание камнями. В январе 2009-го выяснилось, что эта форма смертной казни по-прежнему практикуется. После многочисленных протестов правозащитных организаций представитель министерства юстиции признал, что в декабре 2008 двое осужденных были умерщвлены именно таким образом, а также подчеркнул, что никакие моратории для суда юридической силы не имеет.
Аштиани, впрочем, так никогда и не осудили за убийство. Ее посадили на 10 лет за "нарушение общественного порядка" в ходе суда в 2006 году. Семья ее мужа публично простила и ее, и ее предполагаемого соучастника. А это в Иране уже само по себе освобождает от смертной казни. Ее предполагаемый соучастник в убийстве мужа, которого, впрочем, осудили за убийство, заплатил семье умершего так называемые "кровавые деньги" и был освобожден из тюрьмы.
Что же касается Аштиани, то преследованию подверглась не только она. В середине июля в тюрьму в городе Табриз был вызван ее сын. Правозащитники полагают, что молодого человека допрашивали и дали ему инструкции не выступать с рассказами в прессе. Ее адвокат Мохаммад Мостафаэй был вынужден покинуть Иран. Вот как он сам объяснил свою позицию в интервью моим коллегам из персидской редакции.
Мохаммад Мостафаэй: Я был адвокатом Сакинех Мохаммади, и у меня были все права ее защищать. Как адвокат, я должен был сделать все, от меня зависящее, чтобы спасти моего клиента от несправедливого наказания. Моей обязанностью было спасти жизнь Сакинех Мохаммади, и поскольку через юридическую систему мне не удалось предотвратить забрасывание ее камнями, я сделал так, чтобы ее крик о помощи был услышан в мире, чтобы на суд было оказано международное давление и чтобы она избежала камней.
Ирина Лагунина: Сама Сакинех в ходе появления на телеэкране (если вообще на телеэкране была она) обвинила адвоката в том, что он воспользовался ее именем для того, чтобы получить политическое убежище на Западе. Судьба адвоката, на самом деле, складывалась в последнее время печально. 24 июля его вызвали в одну из тегеранских тюрем на допрос. Вопросы прокурора в основном касались его деятельности по защите несовершеннолетних подростков, осужденных на смерть. Прокурора также интересовало, почему иногда адвокат решает не брать с клиентов деньги за свои услуги, более того, почему он открыл счет в банке, чтобы выплачивать за своих клиентов "кровавые деньги" родственникам. Допрос продолжался около трех часов, после чего его отпустили. Но когда он вернулся на работу, коллеги сказали ему, что за ним приходили. Позвонив домой, он выяснил, что арестованы его жена и шурин. Именно тогда он принял решение, что в руки властей ни за что не попадет.
Мохаммад Мостафаэй: Через несколько дней официальные лица дали мне ясно понять, что держат мою жену и ее брата в качестве заложников. И до тех пор, пока я не явлюсь, их не отпустят. Я решил покинуть Иран. И поскольку я знал, что так просто мне это сделать не дадут, я перебрался через границу с Турцией и приехал в город Ван.
Ирина Лагунина: Жену и шурина продержали тюрьме почти две недели, во что Мостафаэй до сих пор не может поверить.
Мохаммад Мостафаэй: Я действительно не верил, что в иранской юридической системе есть люди, которым ничего не известно о гуманности. Я никогда не думал, что в нашей юридической системе столько беззакония. Я представить себе не мог, что они будут держать мою жену в тюрьме в течение почти двух недель за преступление, которое она не совершала. Она ничего общего с моей работой не имела.
Ирина Лагунина: Международные правозащитные организации назвали бегство адвоката Мостафаэйя из Ирана ударом по правам человека. Мостафаэй известен тем, что защищал детей, приговоренных к смертной казни. В момент совершения преступления все они были моложе 18 лет. И вот как он сам описывают ситуацию, которая сейчас сложилась.
Мохаммад Мостафаэй: В последние несколько лет я представлял интересы 40 юных правонарушителей. К сожалению, я смог спасти только 18 их них от смертной казни. Четверо были казнены. Дела остальных сейчас пересматриваются. Некоторым из них по-прежнему угрожает смертная казнь, и я не знаю, как быть теперь, когда меня рядом с ними нет. Но я уверен, что если я получу международную поддержку, я смогу – даже находясь за пределами страны – защитить их права и уберечь их.
Ирина Лагунина: Активистка движения за права женщин в Иране Шади Садр, которую власти вынудили покинуть страну несколько месяцев назад, уверена, что давление на адвоката Сакинех – это прямая реакция властей на международное давление.
Шади Садр: Мостафаэй работал в рамках закона Исламской республики. Он никогда не пересекал те красные линии, которые Исламская республика установила. Этот случай показывает, что давление со стороны правозащитных организаций растет, а в ответ "красные линии" - ограничения становятся день ото дня все жестче и жестче.
Ирина Лагунина: В отсутствии доказательств участия Сакинех в убийстве мужа "знание судей" представило такую версию ее действий в 2005 году. Она сделала мужу укол – ввела сильное снотворное, а затем открыла дверь родственнику, который положил ее мужа в ванную и бросил в воду два электрических провода. Ее адвоката же власти обвинили в том, что он, оказывая финансовую помощь своим клиентам, включая двоих детей Сакинех, совершал мошенничество. 8 августа Норвегия предоставила адвокату политическое убежище. Дети Сакинех открыли интернет-кампанию в защиту своей матери. Присоединиться к ней можно в сети Facebook.
По данным правозащитной организации "Международная амнистия", еще семь женщин в Иране ожидают смертного приговора через забрасывание камнями.