Марина Тимашева: В Петербурге появился поэтический журнал ''Зинзивер''.С шеф-редактором и его заместителем встретилась Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Обложка журнала ''Зинзивер'' покрыта веселыми разноцветными синичками, под которыми, конечно, красуется хлебниковское ''О, лебедиво! О озари!''. Раскрыв пару номеров, я поняла, что лично мне до озарения далеко - то ли от природной подозрительности ко всякого рода художественным упражнениям, объявляющим себя авангардными, то ли все-таки от невнятности попавшихся текстов.
16… 61.
78. 7.
14 — 41.
777.
515.
33.
313.
3 х 3…
666!
Маршака шрам.
Маршака шрам.
Маршака шрам —
ага!
Лад маху, хам? Дал
маху — хам!
Ага — нага?
Ага!
Это стихотворение ''Баллада в переводе Маршака'' из книги ''Скворечник'' Александра Кондратова, о котором написано довольно много, включая вступительную статью Аресена Мирзаева к этой публикации. Впрочем и публикуются эти тексты в специальном разделе ''Наследие'', конечно, не единственном в журнале. Но все же, чтобы понять, что это за издание, пора дать слово его шеф редактору Ольге Логош.
Ольга Логош: У истоков журнала ''Зинзивер'' стоят поэты и художники, которые принадлежат к неподцензурной культуре. Это Тамара Буковская, Валерий Мишин, Аресен Мирзаев, Дмитрий Григорьев. Изначально мы ориентировались на традицию классического авангарда 20-го века, старались представить авторов, которые как-то ее продолжают. Но потом концепция была расширена, и сейчас мы печатаем просто качественные тексты петербургских авторов, в основном. Идея журнала принадлежит Евгению Степановну, это московский поэт и издатель. Журнал собирается здесь, а печатается в Москве.
Татьяна Вольтская: О том, почему все-таки понадобился новый поэтический журнал, говорит заместитель Ольги Логош Дмитрий Чернышев.
Дмитрий Чернышев: Было много разрозненных групп поэтов, практически не пересекающихся, которые не могли публиковаться в существовавших в тот момент толстых журналах.
Татьяна Вольтская: Я немножко улавливаю из ваших слов какие-то идеи конфронтации. Опять что-то витает такое - официальное, неофициальное...
Дмитрий Чернышев: Именно была изначально идея конфронтации. Те же самые Буковская с Мишиным до сих пор издают журнал литературного самиздата ''Акт''. То есть идея конфронтации была изначально заложена.
Татьяна Вольтская: Я понимаю, что изначально она заложена. А сейчас-то?
Дмитрий Чернышев: А сейчас - наоборот, мы эту конфронтацию всячески снижаем и у нас публикуются именно поэты самых разных кругов, мы пытаемся каким-то образом показать весь спектр того, что происходит в Петербурге, его лучшие проявления. И при этом не только в Петербурге, но и в других городах. У нас в каждом номере есть подборки поэтов издалека, которые показались нам созвучными этой петербургской ноте.
Татьяна Вольтская: Да, есть в журнале такой раздел, называется ''Наши гости'', и он, признаться, пока показался мне едва ли не лучшим. Вот, например, стихи Наталии Лихтенфельд, родившейся в Воронеже, долгие годы прожившей в Тамбовской области, а теперь живущей в Германии.
До себя самой не достучусь,
Так плотна грехов моих короста.
Я неделю целую пощусь.
Если честно — экономлю просто.
Результат сравняется с игрой,
Где джек-пот желанный невозможен.
Я, как йог, дышу одной ноздрей.
Но не йог я. Просто нос заложен.
***
В памяти временем шито и скрыто
То, что щемило в груди.
Сколько отмеренных жизней прожито?
Сколько еще впереди?
Запаха прежде знакомой ковыли
Не распознаю весной.
Я и не помню, какими вы были,
Люди, любимые мной.
Подборка Наталии Лихтенфельд так и названа - ''Люди, любимые мной'' - и вся состоит из коротких, минималистских, местами парадоксальных стихов. Каким образом формируется портфель журнала?
Ольга Логош: У нас публикуются важные, на мой взгляд, поэты: Сергей Стратановский, Виктор Соснора, Татьяна Алферова, Евгений Мякишев. И молодые поэты в каждом номере есть. Мы их специально ищем, стараемся представить. Например, в прошлом году были напечатаны стихи таких замечательных поэтов как Никита Миронов, Лев Оборин, Вадим Кейлин, Анна Орлицкая.
Татьяна Вольтская: Где вы их ищете?
Ольга Логош: Я хожу на литературные вечера, слежу за тем, что публикуется в интернете, на нескольких сайтах, где интересные бывают авторы, то есть где свободные публикации, конечно, на ''Полутонах'', например (http://polutona.ru). Если кто-то интересуется, сразу предлагаем прислать нам подборки.
Татьяна Вольтская: Но иногда долгих поисков и не требуется. Вот, например, стихи человека, изначально близкого к журналу - Арсена Мирзаева, из цикла ''Вот ведь оно как'', с эпиграфом ''Памяти Команданте''.
имя
величайшей
историко-партизанской личности ХХ века
носят:
моря
города
страны
пароходы
мировые катастрофы
политики
спортсмены
писатели
певицы
мифологические персонажи
и даже
знаменитые литературные произведения —
ЧЕвенгур
ЧЕбурашка
ЧЕпрага
ЧЕхов
ЧЕбурданидзе
ЧЕрчилль
ЧЕрнобыль
ЧЕлленджер и ЧЕлюскин
ЧЕхия
ЧЕбоксары
ЧЕлябинск
ЧЕреповец
ЧЕнстохова
ЧЕркассы
ЧЕрное море
во всех этих названиях —
избыток чего-то странного
ощущение
тревоги
оттенок страдания
запах ужаса и трагедии
но есть еще одно слово
оно
миллионы лет живет в горах
ЧЕ-ЧЕ-нец!!!
Присутствие чистой эстетики - вот, что ценит в журнале ''Зинзивер'' Дмитрий Чернышев.
Дмитрий Чернышев: Что говорил Сосонра? ''Эстетика - это то, чего боятся''. И мы боимся, и делаем. По мнению Сосноры, боялись все окружающие. Мы тоже боимся.
Татьяна Вольтская: В советское время - понятно, и Бродский сказал, что ''эстетика - мать этики'', но сейчас-то? Меня настораживает, что вы все время отсылаете к тем временам, когда действительно было что-то страшно, чего-то нельзя. А сейчас что?
Дмитрий Чернышев: А сейчас - еще страшнее!
Татьяна Вольтская: Что страшнее? Вы меня пугаете, а мне не страшно.
Дмитрий Чернышев: Мы просто перепуганы с самого начала.
Татьяна Вольтская: Нет, признаться, Дмитрий Чернышев так и не смог меня напугать и, по счастью, Ольгу Логош - тоже.
Ольга Логош: Ну, у меня немножко другой подход, чем у Дмитрия, то есть я не боюсь. Я просто мало застала те времена. Мне интересно, в основном, публиковать молодых поэтов. В этом году появляется новая рубрика - ''Академия русского стиха''. Есть такая академия, основаннная в 1993 году Бродским в Нью-Йорке, вместе со Славой Лёном и Владимиром Уфляндом. Мы собираемся публиковать подборки участников ''Академии''.
Дмитрий Чернышев: Сейчас поэзия это вещь чисто лабораторная, наше открытия используется в массовой культуре с большим успехом.
Татьяна Вольтская: Хорошо все-таки, - подумалось мне, когда я услышала эту сентенцию об исключительно лабораторной роли поэзии и славном прорыве в массовую культуру, - хорошо все-таки, что, кроме теории, есть практика, и она способна опровергнуть любые высокопарные домыслы, даже в рамках отдельно взятого журнала ''Зинзивер''
Снилось водохранилище, пересохшее в одночасье.
Рыбы лежали на дне, открывали рты.
Быстро смеркалось, и звезды срывались с неба,
И оставляли след, и падали в поле,
Быстро сгорая в плотных слоях кукурузы.
Что они там зачинали? Что там родится?
Как бы то ни было, высохший водоем
Трещинами пошел и наполнился чистой водою.
Рыбы как будто оттаивали, оживая.
Я предпочел написать, что это приснилось мне.
Это были стихи молодого московского поэта Льва Оборина опубликованные в журнале ''Зинзивер''.