Марина Тимашева: В предыдущем выпуске я начала обзор кинофестиваля ''Окно в Европу'', и коротко повторю общие соображения. Во-первых, на фестивалях становится все больше фильмов, снятых людьми, не обученными профессии, не закончившими ни кино, ни театральных школ. Но, если раньше, в картинах дебютантов-дилетантов трудно было обнаружить признаки ремесла, то на этот раз показалось, что их ленты сделаны грамотно, с четким представлением о законах драматургии, работе с актером и современном монтаже. И эти фильмы, будь то полнометражная анимация ''Носферату. Ужас ночи'' или лирическая комедия ''Неадекватные люди'' с равным удовольствием смотрели зрители и критики. Во-вторых, все чаще режиссеры не прибегают к помощи сценаристов и опираются на собственные силы. В-третьих, самые интересные фильмы фестиваля - и вышеназванные, и ''Детям до 16-ти'', и ''Южный календарь'', и ''Зона турбулентности'', и ''Кочегар'' - проходят по ведомству малобюджетного кино, то есть производство стоит недорого. Сергей Сельянов, глава компании ''СТВ'', продюсер ''Кочегара'' и ''Носферату'', на вопрос, сколько стоили фильмы, отвечал: 50 тысяч долларов. Надо полагать, что это символическая цифра, при советской власти сказали бы: снято за три копейки. В связи с ''Носферату'' я задала Сергею Сельянову провокационный вопрос: вот люди на свои кровные сняли один фильм, второй, и только потом обратились к вам, так зачем вообще государству финансировать кинематограф, если самые неугомонные все равно выпустят свои фильмы? Сельянов ответил:
Сергей Сельянов: Это как раз стандартный, с моей точки зрения, путь, нормальный, когда человек, художник что-то делает сам, а потом мы либо теряем таких людей, либо им помогаем... Так что, это дело общества — терять или не терять.
Марина Тимашева: А теперь от денег вернемся к самим фильмам. Про шесть картин из разных программ фестиваля ''Окно в Европу'' я рассказала в прошлом выпуске программы. Значит, осталось еще шесть из основного конкурса. Два из них проходят по ведомству, так называемого, "фестивального" (то есть снятого для нескольких друзей и коллег) кино. Одна называется ''Которого не было'', другая - ''Каденции''. Первую снял Рамиль Салахутдинов. В первой ее части речь идет о человеке, которому нагадали, что он умрет в 44 года. Он напугался и пошел к ученым, а те перепрограммировали его личность. А во второй части появляется эта новая личность – телесная оболочка другая, а характер наполовину свой, наполовину чужой. Первый фильм Рамиля Салахутдинова, принесший ему широкую известность в узких кругах, назывался ''Кружение в пределах Кольцевой'', на этот раз режиссер кружил за ее пределами, не сумел связать две истории, сам запутался и окончательно запутал зрителей. Членораздельно объяснить свой замысел он не сумел и на встрече с журналистами, отдуваться пришлось продюсеру Арсену Готлибу.
Арсен Готлиб: Помните, у Борхеса был рассказ, когда человеку перед казнью Бог дает прожить все, что он не прожил. В этом заключалась его просьба к Всевышнему. Иногда говорят, что когда человек уходит, перед ним пролетает вся его прошлая жизнь. А это та жизнь, которой не было, которая могла бы быть.
Марина Тимашева: Лично я поняла из фильма ''Которого не было'', что от смерти не убежишь, а опыты на людях ставить опасно. Чтобы это осознать, пришлось проскучать весь фильм. А с картиной "Каденции" Ивана Савельева и того пуще – два часа тоски безо всякой ясности. Несколько новелл из жизни разных женщин, которые не любят свою работу и своих мужей, если таковые имеются, а по вечерам сходятся вместе на сцене театра. Хорошие актрисы (среди них – Полина Кутепова, Ингебора Дапкунайте, Мария Миронова, Клавдия Коршунова) бьются, как рыбы об лед, в клетке режиссерского умозрения. Вообще-то, каденция – это виртуозное исполнение соло, но для виртуозного исполнения нужен соответствующий материал, которым в этом фильме и не пахнет. Что не помешало жюри наградить женский актерский ансамбль дипломом.
Блок, условно говоря, ''молодежного кино'', был весьма достойно представлен двумя картинами: ''Детям до 16-ти…'' (приз Андрею Кавуну за режиссуру и Анне Старшенбаум за лучшую женскую роль) и ''Неадекватные люди'' Романа Каримова. Конечно, обе ленты предназначены, в первую очередь, тинейджерам, но, поскольку все взрослые когда-то были молодыми, то проблемы не покажутся им чужими. В фильмах, слава Богу, нет претензий на философскую глубину, но они живые, ритмичные, с хорошими диалогами, и их приятно смотреть. Андрей Кавун, автор "Охоты на пиранью"и "Кандагара", снял ''Детям до 16-ти'' по сценарию Олега Маловичко. Название с хитрецой: ясно, что те, кому не рекомендуется, как раз захотят посмотреть и, нужно полагать, с удовольствием посмотрят фильм те, которым от 16 и старше.
Олег Маловичко: Мы очень долго искали название, версий названий была куча, а потом пришло это. Оно, мне кажется, абсолютно точное, потому что в нем, во-первых, есть интрига, и, во-вторых, оно очень точно, как мне кажется, отображает суть происходящего - это фильм о пограничном возрасте, когда вчера было нельзя, а сегодня можно.
Марина Тимашева: История отношений четырех молодых людях, запутавшихся в своих чувствах. Наверное, в жизни каждого зрителя уже было или будет – это зависит от возраста – что-то похожее. Вопросы поставлены сложные, но понятные: что есть любовь, что есть секс и как отличить одно от другого? Женщина для постели и прекрасная дама – кого предпочесть? И какова цена ошибки для тебя самого и людей, которых ты приручил? ''Детям до 16-ти'' - крепкое, уверенно стоящее на ногах кино. Не комедия, не боевик, не мелодрама, а, скорее, психологическая драма, хотя режиссер считает иначе
Андрей Кавун: Я считаю, это чистой воды мелодрама. Если вспоминать смысл слова ''мелодрама'' - это драма, основной конфликт которой происходит на фоне любви. И, в принципе, по большому счету, ''Ромео и Джульетта'' это тоже мелодрама, это тоже любовные перипетии, только это, естественно, трагедия, потому что все заканчивается плохо. Просто сейчас в нашем кино понятие ''мелодрама'', а, тем более, ''молодежная мелодрама'', оно сразу предполагает некую... мы сразу видим картинку с бесполыми персонажами, под приятную музыку, девочка весь фильм стесняется, потом, под конец, говорят друг другу ''я тебя люблю''. И под песню ''Девочка, которая хотела счастья'' мы довольные выходим. Вот так мы видим мелодраму. Но мелодрамы бывают очень жесткими. Сейчас слово это дискредитировано, но жанр от этого жанром не перестает быть.
Марина Тимашева: Я бы сказала, что мелодрама это нарочито наивный сентиментальный жанр, произведения которого раскрывают чувства обыкновенных людей и опираются на простую моральную схему. А ''Ромео и Джульетта'' - ренессансная трагедия: большую роль в пьесе играет рок. В конце концов, определение жанра не так уж важно.
Молодые артисты (особенно хочется выделить Анну Старшенбаум и Дмитрия Кубасова) очень естественны в пластике, речи, повадке. Современный ритм, отличный монтаж, а темы вечные, и одно, оказывается, никак не противоречит другому. По ходу дела опровергается дорогая многим кинематографистам мысль о том, что кинематографу противопоказана психология, а проживание-переживание легко заменяется монтажом. Из фильма Кавуна можно сделать вывод, что одно помогает другому, и стремительность монтажа никак не мешает подробному разговору о чувствах людей, заблудившихся в любовном четырехугольнике. К сожалению, сценарист и режиссер не сумели вовремя остановиться и решили поставить точку там, где следовало бы подвесить знак вопроса; но, в общем, это меньшее из зол.
Андрей Кавун: Во-первых, я не считаю это точкой, это такое очередное многоточие, во-вторых, с концовкой тоже были сложности. У нас в сценарии была не такая концовка, мы тоже очень долго искали, чем и как закончить фильм. Я понимал, что конец должен быть открытый, но, с другой стороны, понимаете, хотелось сделать конец светлый. У нас фильм заканчивался тем, что машина останавливается, включается ''аварийка'' - стоит машина с мигающей ''аварийкой'', а мимо несется поток транспорта. С каким бы вы вышли настроением? Совсем с другим. Это фильм о светлых чувствах, так или иначе, во всех красках, и закончить его надо было на такой ноте. Я не являюсь большим сторонником и поклонником хэппи-эндов, но здесь финал должен был быть выходом вверх, а не вниз.
Марина Тимашева: ''Неадекватные люди'' - Гран-при фестиваля, плюс диплом за актерский дуэт Ингрид Олеринской и Илье Любимову, плюс диплом Гильдии киноведов и кинокритиков. Вообще-то это лирическая комедия. Герой лет 30-ти перебирается из провинции в Москву, работает переводчиком в модненьком журнальчике (режиссер, между прочим, работал переводчиком в Лондоне). Знакомится герой с 17-летней барышней, и они поддерживают друг друга на плаву, поскольку обоим – по разным причинам – приходится в жизни несладко. Актерский дуэт, как я уже сказала, отмечен дипломом жюри, хотя награждать следовало, в первую очередь, сценариста за отличные диалоги. А сценарист и режиссер, как все чаще бывает в российском кино, это один и тот же Роман Каримов. Кстати, в его биографии есть подозрительные белые пятна. Он несколько лет работал в Лондоне, на пресс-конференции сообщил, что был переводчиком. Мне потом сказал, что он – финансист, причем, с двумя образованиями. А в буклете фестиваля написано, что в Лондоне он продюсировал короткометражки для телевидения и что ему 26 лет. Ясно одно: никаких ВГИКов он не заканчивал. Хотя вряд ли именно из-за этого автор фильма позволил одному из персонажей, виновнику автокатастрофы со смертельным исходом, уйти от всякой ответственности. В это обстоятельство критики не поверили, а режиссер парировал.
Роман Каримов: Министр, который допускает пожары по всему Подмосковью, чтобы Москва находилась в смоге, достоин увольнения. Но, это - Россия, мы живем в России. Почему героя фильма не осудили? Потому что у него были связи, потому что он сын какого-то прокурора, его не могли никак осудить. Человек он состоятельный, у него квартира в Москве, на машине хорошей ездит - человек нормальный, проблем нет.
Марина Тимашева: Показ ''Неадекватных людей'' перенесли на последний конкурсный день, потому что там были какие-то проблемы со звуком. ''Не было бы счастья, да несчастье помогло''. Осмелюсь предположить, что если бы в последний день показали картину ''Детям до 16-ти'', то в лидеры вышла бы она. И мои симпатии – на ее стороне. А приз зрительских симпатий ''Неадекватные люди'' поделили с новой лентой Станислава Говорухина '' .. в стиле Jazz''. Сам автор назвал эту картину пустячком, и не ошибся.
Станислав Говорухин: Вот недаром Маркес говорил, что каждый писатель пишет один и тот же роман всю жизнь. И режиссер ничем не отличается: все снимают один и тот же фильм о себе. Потому что все, что там есть - это все равно обо мне. Ну, я люблю джаз, и мне кажется, что все должны его любить. Я курю сигареты ''Прима'', если не трубку, и мне кажется, что все должны их курить. Ну, я пожрать люблю, и я считаю, что существует целый пласт культуры, культуры еды и питья, с которым мы не знакомы просто.
Марина Тимашева: Вот как оценивает ситуацию, при которой даже его фильмы не попадают в прокат, Станислав Говорухин.
Станислав Говорухин: Вчера был зал полон. Но этой публики нет в кинотеатрах, как же вы этого не можете понять! Вот, скажем, завтра в тридцати кинотеатрах Москвы пойдет фильм '' .. в стиле Jazz''. В каждом кинотеатре на сеансе будет сидеть четыре человека. Я же все это уже прошел и знаю. Ну, скажем, фильм ''Артистка'' кто-нибудь видел из вас? Он шел в тридцати кинотеатрах города, в каждом зале сидело четыре-пять человек. Сегодня ''попкорновая публика'' требует ''попкорнового кино''. Не только никто не будет смотреть эту картину, ни один прокатчик сегодня не купит ее и не будет прокатывать. Мы можем рассчитывать на прокат, который мы организуем сами: сделаем две-три копии, куда-то я съезжу, в Москве покажу, вот и все. Сегодня стало гораздо жестче и циничнее, чем, скажем, даже два года назад. С телевизионным прокатом тоже стало хуже. Я ни одну свою картину уже продать не могу. Я разговаривал с одним руководителем канала, он говорит: ''Это не наш формат''. Я спрашиваю: ''А что — ваш формат?''. А он наклонился ко мне и сказал: ''Кровь и насилие. Мои акционеры знать ничего не хотят про воспитание молодежи, про нравственность, они хотят только денег''. Так что и там сейчас тяжело. Возьмите фильм ''Стиляги'', например. Хорошее, грамотное, да к тому же, на первый взгляд, кассовое кино, бешеная реклама. Но вернули только деньги, потраченные на рекламу. А про наше кино и говорить нельзя. Джаз! На кой им хрен этот джаз? Ведь просвета-то не видно - публика все дурнее становится, все моложе, все циничнее, книжки вообще не читает, информатики полна голова, а чувства не воспитаны, потому что книга же не дает знаний. Знания может дать интернет, учитель, учебник. Книга воспитывает чувства. То есть публика все хуже и хуже, да и жизнь, честно говоря, становится все циничнее и страшнее. Продюсеры стараются делать кино, чтобы угодить этой публике, и оно становится все дурнее и дурнее. И американское кино - в первую очередь. Оно уже вообще лишено всяческой логики. Поэтому я лично никакого исхода не вижу. Возьмите "Самый лучший фильм", "Наша Раша", "Любовь-морковь" - в зале сидит людей больше, чем на американском фильме. Существует понятие ''попкорновое кино'' и ''попкорновая публика'', вот, о чем я вам говорю. Скажем, у меня хорошие отношения с Дишдишьяном, так я даже не мог его уговорить прийти на просмотр - он испугался, потому что ему пришлось бы потратиться, показать, напечатать сто копий. Вот что было с ''Пассажиркой'' - они не прогорели ни на копейку, они, может быть, даже заработали 50 копеек. Но это морока, зачем им это нужно? Они возьмут американское кино или наше ''попкорновое'', и прокатят. Я, если его встречу, скажу: ''Не надо, я и не хочу, я все понимаю''. Мне достаточно одного кинотеатра, который я сам могу организовать. Какая мне разница, пойдет кино в тридцати кинотеатрах в один день и соберет по пять-шесть человек в каждом, будет сто двадцать человек, или я покажу в одном кинотеатре, скажем, в ''Художественном'', и там за день будет пятьсот, а за два дня тысяча будет. То же самое. А по России все равно никто не увидит.
Марина Тимашева: Все-таки прокомментирую. Американское кино бывает разным, и вовсе даже не ''попкорновым''. Потом, может быть, не стоит пенять на зеркало, то есть на публику, и начинать следует с себя. Новый фильм Говорухина, в отличие ото всех его последних работ, к которым я отношусь с большой симпатией, совсем пустой, насилия в нем действительно нет, но живого в нем – только эпизоды Елены Яковлевой, Романа Карцева и Анны Самохиной. Прямо скажем, не густо.
Специальная премия жюри вручена режиссеру Алексею Балабанову за ''Кочегара''. В нем как будто сходятся мотивы разных фильмов Балабанова: ''Реки'', ''Брата'', ''Брата 2'' и ''Жмурок'', по стилистике напоминает ''Груз 200'', но без крайнего натурализма, характерного для этого противного ''Груза''. Балабанов очень хорошо чувствует вещный мир: если на персонаже, например, кожаная куртка, то вы точно знаете, из какой она кожи, сколько весит и чем пахнет. Мир фильма физически осязаем и достоверен. Очень мощно Балабанов работает и с музыкой, она всегда идет сплошным саундтреком, и точно создает настроение, иногда прямо его иллюстрируя, а иногда работая на контрасте. Почти весь фильм ''Кочегар'' положен на музыку ДиДюЛи. От этой музыки потом несколько дней не отвяжешься. Композиция называется ''Русская'', но вы слышите, что по форме это – фламенко. Вот такая тоскливая страсть.
(Звучит музыка)
Марина Тимашева: Работает режиссер, в основном, с непрофессиональными актерами.
Алексей Балабанов: Мне очень интересно работать с ''не актерами'', они очень органичные и они лучше, чем артисты, они не кривляются. А главный герой, Миша Скрябин, он гениальный артист, он три раза у меня снимался. Он лучший артист Якутского драмтеатра, он звезда там, в Якутии.
Марина Тимашева: Истории Балабанов всякий раз рассказывает страшные.
Алексей Балабанов: Фильм про кочегара, который с огнем дружит. Мы специально не акцентировали на времени, это как бы такое кино вне времени. Это где-то уже не наш век, но еще не позапрошлый. Если ты снимаешь про 19-й век - это кино, а если ты снимаешь про сегодня, то это, не кино, а настоящее. Вот это, мне кажется, настоящее. Я пытался, во всяком случае, это сделать.
Марина Тимашева: Герой фильма – якут (Михаил Скрябин), воевал в Афганистане, герой Советского Союза. Квартиру оставил дочери-красавице, которая только тянет с него деньги, живет он там же, где работает – в кочегарке. Топит печи, пишет рассказ о плохих людях - ''хайнаках'' (так называют людей, которых после каторги отправили на поселение в Якутию, там они чувствовали себя хозяевами и, видимо, обижали местное население). Своего фронтового друга, омерзительного бандита, который привозит в кочегарку и сжигает в топке трупы врагов, он до поры до времени считает хорошим человеком, ''санитаром леса''. Когда верить перестает, совершает акт возмездия и погибает сам.
"Товарищ, я вахту не в силах стоять, –
Сказал кочегар кочегару.
Огни в моих топках совсем не горят,
В котлах не сдержать мне уж пару…"
В фильме запечатлен образ страны, в которой не прекращается война, не разберешь, кто враг, кто друг, жизнь человека не стоит ничего вообще, а убийство – просто рутинная работа. Вот Юрий Матвеев оценивает Бизона – так зовут недочеловека, роль которого он исполняет.
Юрий Матвеев: Это герой страшный, такому в обществе, наверное, не очень легко живется, а обществу достается от такого. Если смотреть на жизнь глазами Бизона (вот это циничное убийство своей невесты), то он просто отмороженный: «Бизнес, ничего личного». Просто отмороженный до внутреннего своего яда, до последней клеточки.
Марина Тимашева: После фильма я вспомнила цитату из интервью Павла Лунгина: ''В Библии сказано: Бог создал человека по образу и подобию своему. И по тому, какими лицами заселяются фильмы, видно, как далеко мы отошли от Бога. В этом смысле наше современное кино меня просто убивает...''. И это у нас с Лунгиным - общее. А на фестивале ''Окно в Европу'' картина Балабанова попала в странный контекст. На следующем сеансе публике представили новую версию фильма ''Игла'' и возникли неожиданные параллели. Как вы уже поняли, значительная часть действия ленты Балабанова происходит в кочегарке, в ней же начинается действие ''Иглы. Ремикс''. Ведь там некоторое время работал Виктор Цой, исполнитель главной роли в фильме, там он время от времени играл акустические концерты. Тогда, в начале 80-х кочегарка, ("Камчатка", как ее называли), была приютом свободных художников и музыкантов, можно сказать, в ней зарождалась перестройка. А в фильме Балабанова, десятью годами позже, в кочегарке бандиты жгут трупы неугодных им людей и здесь же проигрывают деньги в нелегальном казино.
Вот таких перемен в жизни страны не дождался Виктор Цой. А мы дождались.