Марина Тимашева: Осенью в Петербурге состоится традиционная выставка театральных художников ''Итоги сезона'', к ней сценографы готовятся активно. О том, что собирается показать главный художник Детского музыкального театра ''Зазеркалье'' Наталия Клёмина, рассказывает посетившая ее в мастерской Лиля Пальвелева.
Лиля Пальвелева: У людей театра особые отношения со временем. Здесь принято мыслить не годами, а зрительскими сезонами, то есть периодами с осени по конец весны. Таким образом, ''Итоги сезона'' (и московские, и петербургские) – это всегда смотр работ, созданных как в минувшем, так и в текущем году. А проводятся такие выставки сразу после летнего затишья с его отпусками и гастролями, - чтобы зрители, коллеги-художники и критики могли взглянуть на эскизы и макеты свежими, отдохнувшими глазами. Тут разрозненные впечатления от премьер складываются в единую картину. Тут возникает повод поразмышлять о тенденциях в российской сценографии.
Признаюсь, ''Кошки, которая гуляла сама по себе'' в театре ''Зазеркалье'' я не видела, так что о спектакле судить не берусь. Зато, приехав в Петербург, попросила художника Наталию Клёмину показать эскизы к этой сказке Киплинга. Они уже практически готовы к экспонированию.
В литературном первоисточнике ''дикий-дикий лес'' - это не привязанные ни к какой географической точке первобытные заросли. Клёмина осмысливает лес, как увиденный глазами жителя Индии, протягивая таким образом мостик к другим сказкам Киплинга.
Наталия Клёмина: Я пересмотрела очень много индийских миниатюр. То, что я нашла, мне понравилось, потому что у них чуть другой аромат, и мне очень захотелось этот аромат индийской миниатюры перенести. Но в макете-то у меня все это получилось, и я так радовалась, но тут такая опасность - что миниатюра, перенесенная в другое пространство, оно же в 25 раз больше, и вот нужно было, чтобы не матрешка получилась, а чтобы получилась изысканная миниатюра. А все пространство было плоское, менялись задники и ездили деревья, шесть деревьев, которые, на колесиках катаясь, создавали различные конфигурации. Если они выстраивались в одну линию, был один пейзаж, если они вдруг все собирались, получался лес такой, и можно было актерам между этим лесом двигаться. Таким образом, при минимуме декораций на сцене получилось вроде как бы все, как положено для нормальной оперы.
Лиля Пальвелева: Вы говорили, что за этими деревьями постоянно менялись задники. А они какие, и что они обозначали?
Наталия Клёмина: Там были лианы, большие листья, цветы, и везде были объемные красные и синие птички. Но они довольно большие были, сантиметров 30, из пенопласта, а потом их атласом обклеивали, блесточками - в лучших традициях индийских театров.
Лиля Пальвелева: Костюмы (вот мы смотрим на ваши эскизы) тоже очень декоративные.
Наталия Клёмина: У нас кулисы нейтральные - они черные и с индийской легкой росписью, с орнаментом. Это - основная рама декорации. А дальше идет некий воздух, но все-таки это тоже рама для миниатюрных задников. И я даже не думала, что исполнители сделают так замечательно вот эту плетеную лиану. И на сцене она вся могла просвечиваться, это дало дополнительный воздух и глубину. В каждом костюме практически каждые четыре сантиметра превращены или в новый кусок ткани, или это роспись, или это фактура какая-то сложная. Видимо, они подсознательно тоже вышли из индийской миниатюры. Хотя мне не очень нравится, когда полностью этнография.
Лиля Пальвелева: Вот как, к примеру, сочинялся костюм коровы. Тут сильная сторона дарования Наталии Клёминой – владение цветом – проявилось в полной мере. Недаром, помимо театра, она так много и успешно занимается живописью.
Наталия Клёмина: Думаю: хорошо, корова, она там где-то на лугах пасется, ну что я буду просто делать пятна какие-то? Нет, я украшу ее лотосами — красными, розовыми, и аппликацию, думаю, сделаю из разных листьев. В результате, мы на золотую парчу наложили ткань, вот в такую дырку! Уже было сложно. А уже на это наложили аппликации из розовых и красных лотосов, а уже это обводили листьями из сутажа различного. Она объемная становилась. Знаете, когда просто аппликация на тряпочке, она мнется, а это дало жесткость. Да, у нас ''коровы" совершенно разные. Одна — худенькая, 44-го размера девочка, а вторая - заслуженная артистка. И обеим костюмы понравились. И я Лене говорю: ''Давай я тебе сделаю совершенно другой костюм''. Она говорит: ''Нет, Наташа, мне этот нравится''. А потом, думаю: корова дает молоко и ее нужно подоить. И вот так мы сбоку ей сумку сделали.
Лиля Пальвелева: То есть натуралистичное вымя вы ей приделывать не стали?
Наталия Клёмина: Не стали. А вот дальше, смотрите. А рога? Это я взяла из индийских фотографий. У них же священная корова, они каждой корове раскрашивают рога, расписывают, это просто, можно сказать, документально.
Лиля Пальвелева: Ну а Мужчина? Как известно, в сказке есть Мужчина и Женщина. Вот он был сначала дикий-дикий Мужчина, который ходил по дикому-дикому лесу.
Наталия Клёмина: Сначала, когда я принесла эскиз, Александр Васильевич Петров, режиссер-постановщик и главный режиссер нашего театра, говорит: ''Почему у тебя женщина без венка, а у мужчины венок из лотосов?''. А это женщина ему сделала такую чудесную жилетку, она, наверное, там вышила портрет свой, и веночек сплела, потому что очень его любила, а он ходил, добывал пропитание.
Лиля Пальвелева: А орнаменты здесь какие? Сами придумывали орнаменты?
Наталия Клёмина: Нет, нет. Конечно, это не индийский орнамент. Цветовая напряженность мною уже придумана, хотя я держала в голове этнографию индийскую. Все это перемешать и произвести некий другой продукт, который будет восприниматься как Индия, но, конечно, тут ничего впрямую индийского нет.
Лиля Пальвелева: Когда мы смотрим на эскизы, видно, что это безумно сложные костюмы, может быть, не столько по крою, сколько по огромному количеству орнаментов. И нередко в театре так случается, что художник придумывает красивую, но сложную вещь, а цеха не могут воспроизвести это точно. Удалось на сцене воплотить вот эти эскизы?
Наталия Клёмина: Да. У нас своих-то нет цехов, мы в ''Возрождении'' все шьем. Это комбинат такой, очень известный театральный комбинат, где мы шьем все костюмы, делаем все декорации. Замечательно! Жаль, что я сейчас не могу показать, но, по-моему, очень достойно. Я даже подумала, что если будет выставка, может быть, я что-нибудь принесу, чтобы посмотрели пошитые костюмы. Это же итоги сезона, художникам интересно, да и людям вообще интересно.
Лиля Пальвелева: То есть своих цехов у театра нет?
Наталия Клёмина: Нет. А сейчас практически даже не знаю у кого есть , только оперные имеют свои цеха.
Лиля Пальвелева: ''Взрослые'' оперные?
Наталия Клёмина: Ну да, ''взрослые'' оперные. Нет, цехов, которые бы делали декорации, нет. Все, что у нас есть, это обслуживающие цеха: костюмерные, осветители — то, что работает непосредственно на самом спектакле.
Лиля Пальвелева: Более двух лет здание ''Зазеркалья'' находится на ремонте и театр ведет кочевую жизнь, что, конечно же, ставит перед художником дополнительные задачи. В этом сезоне ремонт обещают закончить, и оформленная Наталией Клёминой ''Кошка, которая гуляла сама по себе'' пойдет уже на собственной сцене.