В новом учебном году, несмотря на объявленную модернизацию системы общего образования, больших перемен, судя по всему, не предвидится. Министерство образования и науки собирается продолжать совершенствование подготовки к сдаче единого государственного экзамена.
Наиболее важные механизмы в системе образования – переход на государственное субсидирование и новые образовательные стандарты – будут вводиться в течение длительного времени. Что касается ЕГЭ, то, похоже, российское общество с ним смирилось. И родители, и выпускники школ этого года, если возражали, то исключительно по поводу оценки, полученной на ЕГЭ, а не по принципиальным соображениям. С другой стороны, с введением ЕГЭ рынок репетиторских услуг сместился из из-под институтской крыши под школьную. В новом учебном году министерство образования собирается изменить эту ситуацию. Поэтому руководитель Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки Любовь Глебова сочла необходимым выступать с заявлением:
– С тех пор, как введен единый государственный экзамен, он стал самой большой притчей во языцех у всех, кто хочет напугать 1 сентября детей тем страшилищем, которое называется ЕГЭ. Мое обращение адресовано родителям, ученикам, чтобы они воспринимали ЕГЭ правильно. Появилась независимая оценка, но она спровоцировала следующее: начиная с 1 сентября, в первую очередь, учителя кошмарят по поводу ЕГЭ. Что происходит 1 сентября, когда родители выпускников приходят на родительское собрание: "Какой у вас впереди, товарищи родители, тяжелый год, впереди ЕГЭ. Это такое, у нас это так страшно и нет никакого выхода, кроме как заниматься с репетиторами, брать дополнительные уроки. Так вот я хочу абсолютно ответственно заявить перед 1 сентября, что никакой особой подготовки к единому государственному экзамену, кроме хорошего изучения курса школьной программы, который наши учителя обязаны обеспечить в бесплатном режиме в соответствии с государственными требованиями, нет и быть не может. Поэтому все кошмары вокруг ЕГЭ выгодны только тем, кто занимается вымогательством денег у родителей. Мы обращаемся к школам с просьбой рассмотреть все имеющиеся механизмы, чтобы заставить учителя давать на уроке то, что он обязан дать в соответствии со школьным минимумом.
Наиболее важные механизмы в системе образования – переход на государственное субсидирование и новые образовательные стандарты – будут вводиться в течение длительного времени. Что касается ЕГЭ, то, похоже, российское общество с ним смирилось. И родители, и выпускники школ этого года, если возражали, то исключительно по поводу оценки, полученной на ЕГЭ, а не по принципиальным соображениям. С другой стороны, с введением ЕГЭ рынок репетиторских услуг сместился из из-под институтской крыши под школьную. В новом учебном году министерство образования собирается изменить эту ситуацию. Поэтому руководитель Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки Любовь Глебова сочла необходимым выступать с заявлением:
– С тех пор, как введен единый государственный экзамен, он стал самой большой притчей во языцех у всех, кто хочет напугать 1 сентября детей тем страшилищем, которое называется ЕГЭ. Мое обращение адресовано родителям, ученикам, чтобы они воспринимали ЕГЭ правильно. Появилась независимая оценка, но она спровоцировала следующее: начиная с 1 сентября, в первую очередь, учителя кошмарят по поводу ЕГЭ. Что происходит 1 сентября, когда родители выпускников приходят на родительское собрание: "Какой у вас впереди, товарищи родители, тяжелый год, впереди ЕГЭ. Это такое, у нас это так страшно и нет никакого выхода, кроме как заниматься с репетиторами, брать дополнительные уроки. Так вот я хочу абсолютно ответственно заявить перед 1 сентября, что никакой особой подготовки к единому государственному экзамену, кроме хорошего изучения курса школьной программы, который наши учителя обязаны обеспечить в бесплатном режиме в соответствии с государственными требованиями, нет и быть не может. Поэтому все кошмары вокруг ЕГЭ выгодны только тем, кто занимается вымогательством денег у родителей. Мы обращаемся к школам с просьбой рассмотреть все имеющиеся механизмы, чтобы заставить учителя давать на уроке то, что он обязан дать в соответствии со школьным минимумом.