В том, что передача «Ваши письма» выходит два раза в месяц, есть известное неудобство. Иногда оно становится досадным: некоторые письма на злобу дня вынужденно звучат с опозданием. Правда, в этом есть и достоинство: они приобретают характер уже как бы исторических документов – документов новейшей истории. Таково письмо господина Чудова, одного из участников последнего действа под названием «31» в Москве, на Триумфальной площади. Напомню: известные противники Путина придумали каждое тридцать первое число собираться на Триумфальной площади в Москве на митинг в защиту тридцать первой статьи российской конституции, гарантирующей гражданам свободу митингов, шествий, пикетов и других способов публичного выражения своего мнения. За день до 31 августа Путин предупредил, в общем, открытым текстом, что тот, кто в очередной раз явится на Триумфальную, получит дубинкой по голове. Читаю письмо господина Чудова, я получил его по электронной почте первого сентября сего года. «Вчера я съездил в Москву подышать воздухом свободы на митинге, по старой памяти полюбоваться: столько хороших лиц в одном месте. Для ясности, пока позволяет погода, ехал в куртке с орденской планкой и в белой бейсболке, на которую налепил три полоски со свисающими концами – белую, синюю и красную. Патриот с российским флагом. Юрий Михайлович устроил нам весёлый праздник. Спасибо ему! Нас и так было немало, по моей прикидке –много сотен, не 150, как оценивает власть. Один из постоянных участников сказал мне, что в два с лишним раза больше, чем прошлый раз. Самому Лужкову было некогда, прислал полк в мышастой форме. Их было много меньше, чем цивильных, но своей стройностью, организованностью они окантовали картинку, как бы нарисовали рамку. Уже в метро «Маяковская» они, как кариатиды, подпирали колонны – у каждой трое (охраняли, что ли от подрыва?). Многих из мышастых я благодарил за участие в митинге, и они улыбались. Но особую нарядность действу придавал ОМОН, которому особая благодарность. В ярко черных, блестящих касках и бронежилетах (от плевков?) они выглядели, как рыцари или космонавты, и составляли наш почетный караул. И ещё сновала, - продолжает господин Чудов, - какая-то обслуга в ярком камуфляже, добавляя нарядности. Взрослые молча стояли, а многочисленная молодёжь веселилась, как на футболе, скандируя немыслимое поношение власти. Задержанных пацанов я видел только двоих. Каждого поочерёдно волокла та же десятка омоновцев, построившись, как крестоносцы, «свиньёй» с пленником в середине, чтобы продраться сквозь толпу. Временами возникали очень опасные напоры то молодёжи, то мышастых, могли и затоптать – место узкое у зала Чайковского. Стратегия 31 – счастливая идея, похоже на снежный ком. Юбилей «Солидарности» напоминает, что всё началось с несправедливого увольнения работницы на гданьской верфи. Думается, путинцы не усидят до краха их полурынка. Помнится, какого-то литературного персонажа за трусость съели мыши. А как началась пражская весна? Члены ЦК, завидев идущую к ним толпу, решили, что это организовано Дубчеком и в панике проголосовали за его избрание. А это была спонтанная выходка студентов, кажется, даже не по политическому поводу. Дожить бы», - пишет господин Чудов.
Следующее письмо пришло под конец летних пожаров в России, если они не переходят таки в осенние. Читаю: «Вам интересно было бы поискать неожиданное новое: самодеятельность, самоорганизацию благополучных москвичей, много помогающих погорельцам напрямую, без посредников. Это люди, которые лечат разрушенное Путиным и Шойгу противопожарное хозяйство прямой помощью пожарным командам инвентарём, координатной связью взамен погибшей лесной маркировки просек и т.п. Кинулись с вещами и деньгами, не щадя своих нарядных джипов, куда ни один чиновник не доедет, даже если бы захотел. Это так оттеняет недееспособность, беспомощность властей, подгнившей вертикали», - говорится в письме. Хотелось бы получить от знающих слушателей более подробные рассказы об этом явлении – о самоорганизации россиян в трудную минуту. Умеем, когда хотим, говорят в таких случаях. Можно добавить: а хотим, когда считаем, что надо. Другое дело, что «надо» таких людей, как эти, не жалеющие своих джипов для помощи погорельцам, пока не совпадает с тем «надо», которое мы слышим от политических противников путинизма.
«Здравствуйте, Анатолий Иванович! В одной из давних Ваших радиопередач было письмо некоего дьякона, в котором тот описал свои впечатления от Миргорода и его жителей. Миргородцы у батюшки получились с заметно округлившимися лицами и укрупнившимися носами. Колоритное и даже смачное письмо. Спасибо, что озвучили его. Я, со своей стороны, тоже обращаю внимание на жителей моего города. Но результаты моих наблюдений очень неутешительны и сгодятся разве что в урну Вашей мусорологии. Батюшка большей частью общается с Богом, поэтому он чаще бывает в хорошем расположении духа. Я же последние полгода – в унынии. Мое восприятие классифицирует лица по следующим рубрикам. 1) Рожи: обезьяньи и жабьи. 2) Морды: бычьи, коровьи, бульдожьи и лошадиные. Все остальные идут как лица в собственном смысле слова, их где-то пять процентов. По логически-зоологическим родам у меня распределяются и прочие части тела: зады, животы и ноги. Опять-таки не в пользу рода человеческого. Видимо, нынешняя украинская власть достала меня так, что мое восприятие действительности извратилось. Не дай Бог и другим так обозлиться. Извините за такое желчное письмо из Донбасса». Думаю, что в этом настроении нашего слушателя украинская власть виновата лишь частично, хотя… Слушайте следующее письмо о ней: «Уважаемый Анатолий Иванович! Пишут вам люди, которые живут в селе Чумаки Днепропетровского района Днепропетровской области. С позапрошлого года у нас делался капитальный ремонт детского сада. Деньги собирали по колхозам района и области. Собрали свыше двух миллионов. Наконец, привели в божеский вид этот детсад. И вот прибыло на открытие областное начальство во главе с губернатором Вилкулом. Работает он около четырёх месяцев, сам из Киева, но наш детсад считает своей заслугой. В село с ним прикатила многочисленная свита. Дошкольники приветствовали начальство на русском языке: „Спасибо Партии регионов за наше счастливое детство!”. Такое вот безумие властвует теперь у нас». Да, друзья, прослушавшие это письмо, да… Если русско-советский чиновник в Украине берётся за такое дело, как почитание начальства, он мгновенно оставляет позади себя русско-советского чиновника в России. Мгновенно! Я не слышал, чтобы в России где-нибудь детишки приветствовали пусть самого важного представителя партии «Единая Россия» криком: «Спасибо партии «Единая Россия» за наше счастливое детство!», хотя там эта партия у власти десять лет, а в Украине – полгода. Интересно лишний раз подумать, в чём тут дело. Сразу скажу: украинский чиновник в раболепстве заткнёт за пояс и украинского русско-советского, и российского русско-советского вместе взятых, ещё и русско-советского белорусса прихватит. Но я говорю о не нём, будь он неладен, не об украинском, а о русско-советском чиновнике Украины. Почему он больше похож на украинского, чем на российского, хотя всей душой тянется к нему, к российскому? Да потому что он всё-таки украинский продукт. Он, если говорить исторически точно, колониальный продукт. Он – продукт имперского захолустья, как ни странно это звучит применительно к Украине. Не все триста пятьдесят лет она была имперским захолустьем России. На первых порах наоборот – украинская книжность шла из Киева в Москву. Ну, а потом потихоньку открылась захолустная глава украинской истории… Забыл сказать для совсем молодых слушателей радио «Свобода», почему детский крик: «Спасибо Партии регионов за наше счастливое детство!» звучит для человека в летах дико. Дело в том, что в сталинское время в каждой школе, в каждом классе висел плакат: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!». Десятки миллионов полуголодных, голодных и просто падающих в голодные обмороки детей выпевали эти слова: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!». Я сам был одним из них. Незабываемые годы… Ага, а после смерти Сталина и до кончины Брежнева – три десятка лет без передыху – «Спасибо партии за наше счастливое детство!». Не Сталину, а партии.
Из Москвы прислали снятое где-то со стены или забора объявление: «Через поликлинику. Больничные листы. На любой срок, можно задним числом».
За сим – письмо от человека, который, наверное, не прошёл бы мимо этого объявления: «Как хорошо, что в 1986 году на первую милицейскую зарплату я купил коротковолновый приёмник и услышал радио «Свобода», без которого с тех пор не живу. Я майор в отставке, отслужил двадцать пять лет. Два года назад вышел на пенсию и с удивлением понял: а мы ведь все живём не в стране с её классическим обустройством, а в Большом Райотделе! Всё пронизано полицейским духом. В самой же милиции претендентов на роль вторых, третьих и так далее Евсюковых хоть отбавляй. Почти семидесятилетние полковники от милиции наводить порядок в своих рядах не умеют. Они могут только заминать вопиющие факты и приукрашивать статистику. Наведение порядка в стране, думаю, надо начинать с полицейских структур. Нынешнюю милицию пора распустить и создать совершенно новую. Но приказами МВД этого не сделать». Догадываюсь, что скажут автору этого письма слушатели. Вы, скажут, служили двадцать пять лет в милиции, дослужились до майора, майор – это уже старший офицер, служили в райотделе, в самой, то есть, гуще жизни, а не просто своей профессиональной среды – и только после отставки обнаружили, что вся Россия – это не государство в обычном смысле слова, а один Большой Райотдел, иначе говоря, полицейское государство. Не знаю, что ответит господин майор, если услышит нашу передачу, а тем временем скажу пару слов в его защиту я. Или – в объяснение. Я ему верю, друзья. Вот верю – и всё. Есть такие люди, что они всю жизнь с головой погружены в службу, в работу на своём участке. Им не то что некогда оглядеться вокруг себя, - для них просто не существует ничего за пределами их обязанностей и ответственности, они и думать ни о чём не способны, кроме службы. И вот такой человек вдруг оказывается свободным от неё. Он словно заново рождается на свет. Он словно впервые открывает глаза на мир, протирает их и с оторопью говорит: а живу-то я не в государстве, а в Большом Райотделе. Это в высшей степени примечательные слова: Большой Райотдел. Это значит, что наш майор, когда работал в маленьком райотделе, понимал, что представляет собою этот мирок, - но он думал, что начинающийся за порогом этого мирка большой мир – не такой. Мне вспоминается потрясающий пример из другой оперы. Был такой Тихонов, глава советского правительства при Брежневе, худенький такой и старый до неприличия, под восемьдесят или даже за, а он всё глава правительства, а до этого, понятно, всю жизнь – на ответственных постах, на хозяйственных постах, советскую экономику должен был, казалось бы, знать до самой глубины и до последних тонкостей. И вот он вышел на пенсию, и однажды неизвестно с какого дива вздумалось ему заглянуть в обычный молочный магазин возле своего дома. И тут он узнал, что в продаже нет, и давно нет, и по всей Москве нет, и по всей стране тоже давно нет, творожных сырков. Это было как раз время, когда ещё чуть-чуть – и не будет ничего. Старик так изумился и разгневался, что сел за стол и собственной рукой написал письмо в Кремль: так, мол, и так в продаже нет творожных сырков – что же это за безобразие, куда идёт страна?!
«У нас говорят, что подмосковная Силиконовая – для комфортного трудоустройства чекистских детей, кончающих забугорные университеты», - говорится в одном письме из российского НИИ, и говорится, вне всякого сомнения, с полным знанием дела. Конечно, для чекистских наследников, иначе и быть не может. Конечно, для них, но не для всех, а для тех, кто не сможет лучше устроиться на Западе, несмотря на отцовские деньги. По декларациям, правда, это не отцовские, а материнские деньги. Конечно, для чекистских детей подмосковная силиконовая – для кого же ещё?. Это было бы так, даже если бы об этом не говорили в московских НИИ. Скажу больше: это будет так даже в том случае, если ни одного из чекистских отпрысков там не окажется.
В одной из предыдущих передач прозвучало чьё-то мнение, выраженное в следующих словах: “В большинстве своем совки – полезные члены общества. Так называемая «советская закалка» предполагала повышенную работоспособность при пониженных потребностях”, - конец цитаты. В пику этому мнению читаю следующее: «В большинстве своём антисовки – бесполезные члены общества. Балласт, планктон. Так называемая «демократическая приверженность» по-прежнему предполагает пониженную работоспособность». Моя мать-колхозница была антисоветчицей, большинство моих односельчан были антисоветчиками, причём вполне сознательными, не стихийными, но я не могу назвать их бесполезными членами общества, они даже в колхозе трудились долгое время совсем неплохо, а в домашнем хозяйстве – просто отлично, только под конец совка стали, по возможности, отлынивать (не от домашнего, понятно, хозяйства, а от колхозного). Мне скажут, что я передёргиваю смысл прочитанного. В таком случае оставлю моё село в стороне и скажу непосредственно о нынешней России. Осознанная демократическая приверженность наблюдается примерно у трети населения. Сюда твёрдо относятся рабочие высшей квалификации, наиболее дельные инженеры, исследователи, предприниматели, обязанные относительным успехом своим способностям и знаниям, крепкие управленцы из тех, что не входят в чекистскую обойму, та, пусть незначительная, часть студенчества, что учится и думает, а не валяет дурака. Так свидетельствует социология, так скажет любой спокойный человек, оглядевшись вокруг себя. Творческое меньшинство жаждет и в целом готово жить по-европейски, хорошо представляя себе, как это… Но есть своя правда и в словах, что «в большинстве своём антисовки, - то есть, антисоветчики, - бесполезные члены общества». По-моему, можно догадаться, кто имеется в виду. Это люди слабые, но с высокой самооценкой. Человек не может выделиться чем-то настоящим и самоутверждается поношением власти и всех, кто живёт обыкновенной трудовой жизнью.
В одной из предыдущих передач вы могли слышать маленькое письмо о Екатерине Второй. Я второпях даже не сказал, что такого взгляда на эту царицу не встречал ни в научной, ни в художественной литературе, ни в публицистике. Нечто на редкость своеобразное. Екатерина, как известно, была распутница, что было бы её личным делом, если бы некоторых любовников она не поднимала на такую высоту, с которой они на всех под собой: и на вельмож, и на простой народ смотрели, как на букашек. С непостижимой щедростью она одаривала своих здоровяков казёнными землями с казёнными же крестьянами. Так вот, именно это наш слушатель поставил ей в большую заслугу. Это, говорит, было не что иное, как приватизация, в духе того времени, но – приватизация, благое дело, потому что любая государственная собственность – то же, что пропащая, а частная, переходя из рук в руки, в конце концов найдёт настоящего хозяина к его и общей выгоде. Автора этого письма, а заодно и меня, осуждает Воропаев Сергей Николаевич, бывший преподаватель истории из Иркутской области. Он напоминает нам, что как раз за эти дела, за раздачу, как он пишет, хахалям трёх миллионов русских крестьян (он подчёркивает: русских, потому что раздавала их немка) Екатерину осуждал Пушкин, и не только он. Господин Воропаев пишет: «Если бы вы сказали об этом в своей передаче, я бы считал, что вы объективный ведущий, а так у меня большие сомнения». Это дело поправимое, Сергей Николаевич, сейчас я развею ваши сомнения. Итак, дорогие слушатели «Свободы», давайте вспомним… Пушкина действительно возмущала екатерининская приватизация, особенно же то, что она отдавала очередному возлюбленному всю страну, как чужую, завоёванную. И за лицемерие он её не любил… Лицемерие царей ему вообще очень не нравилось, он презирал их за это. Лицемерие, лживость первых лиц государства – страшное зло, оно идёт рука об руку с их преступлениями. Кто честно работает, тому незачем лицемерить и лгать. Чуть мягче о Екатерине отзывался Карамзин, но по существу – так же. Все серьёзные современники и при её жизни, и после отмечали одно: эта самозванка на троне развратила страну. Почтеннейшие люди пресмыкались перед её любовниками. Дух пресмыкательства, лизоблюдства отравил, мол, всё, что мог отравить. Известно, правда, и противоположное мнение: «Она вела Россию к цвету, к творчеству, к росту», - так писал о ней один крупный философ девятнадцатого века. Как бы то ни было, ей всё же, кажется, далеко до многих венценосцев – до той же незабвенной королевы Марго, да и до её добродушного супруга. Иногда возникает детский вопрос: что было бы, если бы на троне в ту или иную эпоху был по-житейски добропорядочный человек? Пусть те же вокруг него люди, те же условия и только он – не распутник, не самодур, не враль… без антидемократического фанатизма Николая Первого, без вздорности Павла, без, без… Ответа на этот вопрос нет. Последний царь был примерный семьянин, не самодур. Это не помешало ему допустить до управления воюющей страной двух сумасшедших.
«В нашем посёлке, - читаю письмо из Саратовской области, - народ сваливает мусор и навоз не просто в овраги и балки, а невдалеке от домов или на откосы живописной речной долины. Вид самый мерзкий, и всё это сползает в речку. К этому добавляется патология детей: увидев пустую бутылку, они не могут не разбить её прямо на тропе. Однажды я присмотрелся к нашей самобранке с целью изучения. Что бы, вы думали, преобладает? Фунтовые банки из-под майонеза, которым народ сдабривает всякое ненатуральное дерьмо, коробки из-под конфет и пластиковая тара шипучих напитков. А парное молоко продаётся на рынке не бойко». Я понимаю чувства этого слушателя. Безалкогольные напитки, по-моему, почти такой же бич России, как и алкогольные. Пустая трата денег, и вреда ненамного меньше.
«Уважаемый Анатолий Иванович! – следующее письмо. - Путинизм – не только форма правления Россией, но и идеология, а идеология должна давать ответы на все вопросы, иначе она не идеология. Путин это понимает. Недавно мы услышали его мнение о происхождении Вселенной, о Большом взрыве и пр. Но есть вопросы, которые он ещё не прояснил для нас. В частности, мне и моим товарищам по работе не совсем ясна его позиция по вопросу скопчества. Дело в том, что в Кремле…», - дальше читать это письмо не буду, там идут такие допущения, которые не представляют общественного интереса, как, впрочем, и само письмо. Меньше всего хочу указывать слушателям «Свободы», о чём они должны нам писать, но честное слово: такие письма могут увести нас куда-то не туда. Правда, это письмо сатирическое, политическое, автор поддевает российский режим, но само по себе скопчество, кажется, не злободневно для современной России. Когда-то – да, было дело, даже царя Павла хотели оскопить. Сам вождь столичных скопцов проводил с ним работу, пытаясь склонить его к этой операции, за что был отправлен в психушку. В то время даже в Санкт-Петербурге – не только где-то в глуши – были тысячи скопцов, они собирались на тусовки, и что там творилось – ни пером не описать… А, впрочем, описано. И Россия не была первой в этом деле, не она – зачинатель. И коммунизма зачинатель – не она, и… чего ни возьми. Я вычитал у историка Дидихина следующее: «Сколько веков прошло, а и сегодня еще жутко читать о радениях галлов-скопцов. Они кружатся в неистовой пляске, бичуются до крови, пока не упадут изнеможденные. Многие, пришедшие только взглянуть на зрелище, заражаются безумием, вдруг сами пускаются в пляс и, хватая один лежащих тут же наготове мечей, оскопляются». Один экстравагантный русский писатель досоветского времени, специалист по вопросам пола, считал, что скопцы по своей биологической природе были пассивными мужеложцами, то есть, женщинами в мужском обличье, они, мол, тяготились своими «причандалами», поэтому охотно избавлялись от них. И на этом поставим точку, и возвращаться к этой теме не будем, пусть меня хоть засыплют письмами.
Следующее письмо пришло под конец летних пожаров в России, если они не переходят таки в осенние. Читаю: «Вам интересно было бы поискать неожиданное новое: самодеятельность, самоорганизацию благополучных москвичей, много помогающих погорельцам напрямую, без посредников. Это люди, которые лечат разрушенное Путиным и Шойгу противопожарное хозяйство прямой помощью пожарным командам инвентарём, координатной связью взамен погибшей лесной маркировки просек и т.п. Кинулись с вещами и деньгами, не щадя своих нарядных джипов, куда ни один чиновник не доедет, даже если бы захотел. Это так оттеняет недееспособность, беспомощность властей, подгнившей вертикали», - говорится в письме. Хотелось бы получить от знающих слушателей более подробные рассказы об этом явлении – о самоорганизации россиян в трудную минуту. Умеем, когда хотим, говорят в таких случаях. Можно добавить: а хотим, когда считаем, что надо. Другое дело, что «надо» таких людей, как эти, не жалеющие своих джипов для помощи погорельцам, пока не совпадает с тем «надо», которое мы слышим от политических противников путинизма.
«Здравствуйте, Анатолий Иванович! В одной из давних Ваших радиопередач было письмо некоего дьякона, в котором тот описал свои впечатления от Миргорода и его жителей. Миргородцы у батюшки получились с заметно округлившимися лицами и укрупнившимися носами. Колоритное и даже смачное письмо. Спасибо, что озвучили его. Я, со своей стороны, тоже обращаю внимание на жителей моего города. Но результаты моих наблюдений очень неутешительны и сгодятся разве что в урну Вашей мусорологии. Батюшка большей частью общается с Богом, поэтому он чаще бывает в хорошем расположении духа. Я же последние полгода – в унынии. Мое восприятие классифицирует лица по следующим рубрикам. 1) Рожи: обезьяньи и жабьи. 2) Морды: бычьи, коровьи, бульдожьи и лошадиные. Все остальные идут как лица в собственном смысле слова, их где-то пять процентов. По логически-зоологическим родам у меня распределяются и прочие части тела: зады, животы и ноги. Опять-таки не в пользу рода человеческого. Видимо, нынешняя украинская власть достала меня так, что мое восприятие действительности извратилось. Не дай Бог и другим так обозлиться. Извините за такое желчное письмо из Донбасса». Думаю, что в этом настроении нашего слушателя украинская власть виновата лишь частично, хотя… Слушайте следующее письмо о ней: «Уважаемый Анатолий Иванович! Пишут вам люди, которые живут в селе Чумаки Днепропетровского района Днепропетровской области. С позапрошлого года у нас делался капитальный ремонт детского сада. Деньги собирали по колхозам района и области. Собрали свыше двух миллионов. Наконец, привели в божеский вид этот детсад. И вот прибыло на открытие областное начальство во главе с губернатором Вилкулом. Работает он около четырёх месяцев, сам из Киева, но наш детсад считает своей заслугой. В село с ним прикатила многочисленная свита. Дошкольники приветствовали начальство на русском языке: „Спасибо Партии регионов за наше счастливое детство!”. Такое вот безумие властвует теперь у нас». Да, друзья, прослушавшие это письмо, да… Если русско-советский чиновник в Украине берётся за такое дело, как почитание начальства, он мгновенно оставляет позади себя русско-советского чиновника в России. Мгновенно! Я не слышал, чтобы в России где-нибудь детишки приветствовали пусть самого важного представителя партии «Единая Россия» криком: «Спасибо партии «Единая Россия» за наше счастливое детство!», хотя там эта партия у власти десять лет, а в Украине – полгода. Интересно лишний раз подумать, в чём тут дело. Сразу скажу: украинский чиновник в раболепстве заткнёт за пояс и украинского русско-советского, и российского русско-советского вместе взятых, ещё и русско-советского белорусса прихватит. Но я говорю о не нём, будь он неладен, не об украинском, а о русско-советском чиновнике Украины. Почему он больше похож на украинского, чем на российского, хотя всей душой тянется к нему, к российскому? Да потому что он всё-таки украинский продукт. Он, если говорить исторически точно, колониальный продукт. Он – продукт имперского захолустья, как ни странно это звучит применительно к Украине. Не все триста пятьдесят лет она была имперским захолустьем России. На первых порах наоборот – украинская книжность шла из Киева в Москву. Ну, а потом потихоньку открылась захолустная глава украинской истории… Забыл сказать для совсем молодых слушателей радио «Свобода», почему детский крик: «Спасибо Партии регионов за наше счастливое детство!» звучит для человека в летах дико. Дело в том, что в сталинское время в каждой школе, в каждом классе висел плакат: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!». Десятки миллионов полуголодных, голодных и просто падающих в голодные обмороки детей выпевали эти слова: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!». Я сам был одним из них. Незабываемые годы… Ага, а после смерти Сталина и до кончины Брежнева – три десятка лет без передыху – «Спасибо партии за наше счастливое детство!». Не Сталину, а партии.
Из Москвы прислали снятое где-то со стены или забора объявление: «Через поликлинику. Больничные листы. На любой срок, можно задним числом».
За сим – письмо от человека, который, наверное, не прошёл бы мимо этого объявления: «Как хорошо, что в 1986 году на первую милицейскую зарплату я купил коротковолновый приёмник и услышал радио «Свобода», без которого с тех пор не живу. Я майор в отставке, отслужил двадцать пять лет. Два года назад вышел на пенсию и с удивлением понял: а мы ведь все живём не в стране с её классическим обустройством, а в Большом Райотделе! Всё пронизано полицейским духом. В самой же милиции претендентов на роль вторых, третьих и так далее Евсюковых хоть отбавляй. Почти семидесятилетние полковники от милиции наводить порядок в своих рядах не умеют. Они могут только заминать вопиющие факты и приукрашивать статистику. Наведение порядка в стране, думаю, надо начинать с полицейских структур. Нынешнюю милицию пора распустить и создать совершенно новую. Но приказами МВД этого не сделать». Догадываюсь, что скажут автору этого письма слушатели. Вы, скажут, служили двадцать пять лет в милиции, дослужились до майора, майор – это уже старший офицер, служили в райотделе, в самой, то есть, гуще жизни, а не просто своей профессиональной среды – и только после отставки обнаружили, что вся Россия – это не государство в обычном смысле слова, а один Большой Райотдел, иначе говоря, полицейское государство. Не знаю, что ответит господин майор, если услышит нашу передачу, а тем временем скажу пару слов в его защиту я. Или – в объяснение. Я ему верю, друзья. Вот верю – и всё. Есть такие люди, что они всю жизнь с головой погружены в службу, в работу на своём участке. Им не то что некогда оглядеться вокруг себя, - для них просто не существует ничего за пределами их обязанностей и ответственности, они и думать ни о чём не способны, кроме службы. И вот такой человек вдруг оказывается свободным от неё. Он словно заново рождается на свет. Он словно впервые открывает глаза на мир, протирает их и с оторопью говорит: а живу-то я не в государстве, а в Большом Райотделе. Это в высшей степени примечательные слова: Большой Райотдел. Это значит, что наш майор, когда работал в маленьком райотделе, понимал, что представляет собою этот мирок, - но он думал, что начинающийся за порогом этого мирка большой мир – не такой. Мне вспоминается потрясающий пример из другой оперы. Был такой Тихонов, глава советского правительства при Брежневе, худенький такой и старый до неприличия, под восемьдесят или даже за, а он всё глава правительства, а до этого, понятно, всю жизнь – на ответственных постах, на хозяйственных постах, советскую экономику должен был, казалось бы, знать до самой глубины и до последних тонкостей. И вот он вышел на пенсию, и однажды неизвестно с какого дива вздумалось ему заглянуть в обычный молочный магазин возле своего дома. И тут он узнал, что в продаже нет, и давно нет, и по всей Москве нет, и по всей стране тоже давно нет, творожных сырков. Это было как раз время, когда ещё чуть-чуть – и не будет ничего. Старик так изумился и разгневался, что сел за стол и собственной рукой написал письмо в Кремль: так, мол, и так в продаже нет творожных сырков – что же это за безобразие, куда идёт страна?!
«У нас говорят, что подмосковная Силиконовая – для комфортного трудоустройства чекистских детей, кончающих забугорные университеты», - говорится в одном письме из российского НИИ, и говорится, вне всякого сомнения, с полным знанием дела. Конечно, для чекистских наследников, иначе и быть не может. Конечно, для них, но не для всех, а для тех, кто не сможет лучше устроиться на Западе, несмотря на отцовские деньги. По декларациям, правда, это не отцовские, а материнские деньги. Конечно, для чекистских детей подмосковная силиконовая – для кого же ещё?. Это было бы так, даже если бы об этом не говорили в московских НИИ. Скажу больше: это будет так даже в том случае, если ни одного из чекистских отпрысков там не окажется.
В одной из предыдущих передач прозвучало чьё-то мнение, выраженное в следующих словах: “В большинстве своем совки – полезные члены общества. Так называемая «советская закалка» предполагала повышенную работоспособность при пониженных потребностях”, - конец цитаты. В пику этому мнению читаю следующее: «В большинстве своём антисовки – бесполезные члены общества. Балласт, планктон. Так называемая «демократическая приверженность» по-прежнему предполагает пониженную работоспособность». Моя мать-колхозница была антисоветчицей, большинство моих односельчан были антисоветчиками, причём вполне сознательными, не стихийными, но я не могу назвать их бесполезными членами общества, они даже в колхозе трудились долгое время совсем неплохо, а в домашнем хозяйстве – просто отлично, только под конец совка стали, по возможности, отлынивать (не от домашнего, понятно, хозяйства, а от колхозного). Мне скажут, что я передёргиваю смысл прочитанного. В таком случае оставлю моё село в стороне и скажу непосредственно о нынешней России. Осознанная демократическая приверженность наблюдается примерно у трети населения. Сюда твёрдо относятся рабочие высшей квалификации, наиболее дельные инженеры, исследователи, предприниматели, обязанные относительным успехом своим способностям и знаниям, крепкие управленцы из тех, что не входят в чекистскую обойму, та, пусть незначительная, часть студенчества, что учится и думает, а не валяет дурака. Так свидетельствует социология, так скажет любой спокойный человек, оглядевшись вокруг себя. Творческое меньшинство жаждет и в целом готово жить по-европейски, хорошо представляя себе, как это… Но есть своя правда и в словах, что «в большинстве своём антисовки, - то есть, антисоветчики, - бесполезные члены общества». По-моему, можно догадаться, кто имеется в виду. Это люди слабые, но с высокой самооценкой. Человек не может выделиться чем-то настоящим и самоутверждается поношением власти и всех, кто живёт обыкновенной трудовой жизнью.
В одной из предыдущих передач вы могли слышать маленькое письмо о Екатерине Второй. Я второпях даже не сказал, что такого взгляда на эту царицу не встречал ни в научной, ни в художественной литературе, ни в публицистике. Нечто на редкость своеобразное. Екатерина, как известно, была распутница, что было бы её личным делом, если бы некоторых любовников она не поднимала на такую высоту, с которой они на всех под собой: и на вельмож, и на простой народ смотрели, как на букашек. С непостижимой щедростью она одаривала своих здоровяков казёнными землями с казёнными же крестьянами. Так вот, именно это наш слушатель поставил ей в большую заслугу. Это, говорит, было не что иное, как приватизация, в духе того времени, но – приватизация, благое дело, потому что любая государственная собственность – то же, что пропащая, а частная, переходя из рук в руки, в конце концов найдёт настоящего хозяина к его и общей выгоде. Автора этого письма, а заодно и меня, осуждает Воропаев Сергей Николаевич, бывший преподаватель истории из Иркутской области. Он напоминает нам, что как раз за эти дела, за раздачу, как он пишет, хахалям трёх миллионов русских крестьян (он подчёркивает: русских, потому что раздавала их немка) Екатерину осуждал Пушкин, и не только он. Господин Воропаев пишет: «Если бы вы сказали об этом в своей передаче, я бы считал, что вы объективный ведущий, а так у меня большие сомнения». Это дело поправимое, Сергей Николаевич, сейчас я развею ваши сомнения. Итак, дорогие слушатели «Свободы», давайте вспомним… Пушкина действительно возмущала екатерининская приватизация, особенно же то, что она отдавала очередному возлюбленному всю страну, как чужую, завоёванную. И за лицемерие он её не любил… Лицемерие царей ему вообще очень не нравилось, он презирал их за это. Лицемерие, лживость первых лиц государства – страшное зло, оно идёт рука об руку с их преступлениями. Кто честно работает, тому незачем лицемерить и лгать. Чуть мягче о Екатерине отзывался Карамзин, но по существу – так же. Все серьёзные современники и при её жизни, и после отмечали одно: эта самозванка на троне развратила страну. Почтеннейшие люди пресмыкались перед её любовниками. Дух пресмыкательства, лизоблюдства отравил, мол, всё, что мог отравить. Известно, правда, и противоположное мнение: «Она вела Россию к цвету, к творчеству, к росту», - так писал о ней один крупный философ девятнадцатого века. Как бы то ни было, ей всё же, кажется, далеко до многих венценосцев – до той же незабвенной королевы Марго, да и до её добродушного супруга. Иногда возникает детский вопрос: что было бы, если бы на троне в ту или иную эпоху был по-житейски добропорядочный человек? Пусть те же вокруг него люди, те же условия и только он – не распутник, не самодур, не враль… без антидемократического фанатизма Николая Первого, без вздорности Павла, без, без… Ответа на этот вопрос нет. Последний царь был примерный семьянин, не самодур. Это не помешало ему допустить до управления воюющей страной двух сумасшедших.
«В нашем посёлке, - читаю письмо из Саратовской области, - народ сваливает мусор и навоз не просто в овраги и балки, а невдалеке от домов или на откосы живописной речной долины. Вид самый мерзкий, и всё это сползает в речку. К этому добавляется патология детей: увидев пустую бутылку, они не могут не разбить её прямо на тропе. Однажды я присмотрелся к нашей самобранке с целью изучения. Что бы, вы думали, преобладает? Фунтовые банки из-под майонеза, которым народ сдабривает всякое ненатуральное дерьмо, коробки из-под конфет и пластиковая тара шипучих напитков. А парное молоко продаётся на рынке не бойко». Я понимаю чувства этого слушателя. Безалкогольные напитки, по-моему, почти такой же бич России, как и алкогольные. Пустая трата денег, и вреда ненамного меньше.
«Уважаемый Анатолий Иванович! – следующее письмо. - Путинизм – не только форма правления Россией, но и идеология, а идеология должна давать ответы на все вопросы, иначе она не идеология. Путин это понимает. Недавно мы услышали его мнение о происхождении Вселенной, о Большом взрыве и пр. Но есть вопросы, которые он ещё не прояснил для нас. В частности, мне и моим товарищам по работе не совсем ясна его позиция по вопросу скопчества. Дело в том, что в Кремле…», - дальше читать это письмо не буду, там идут такие допущения, которые не представляют общественного интереса, как, впрочем, и само письмо. Меньше всего хочу указывать слушателям «Свободы», о чём они должны нам писать, но честное слово: такие письма могут увести нас куда-то не туда. Правда, это письмо сатирическое, политическое, автор поддевает российский режим, но само по себе скопчество, кажется, не злободневно для современной России. Когда-то – да, было дело, даже царя Павла хотели оскопить. Сам вождь столичных скопцов проводил с ним работу, пытаясь склонить его к этой операции, за что был отправлен в психушку. В то время даже в Санкт-Петербурге – не только где-то в глуши – были тысячи скопцов, они собирались на тусовки, и что там творилось – ни пером не описать… А, впрочем, описано. И Россия не была первой в этом деле, не она – зачинатель. И коммунизма зачинатель – не она, и… чего ни возьми. Я вычитал у историка Дидихина следующее: «Сколько веков прошло, а и сегодня еще жутко читать о радениях галлов-скопцов. Они кружатся в неистовой пляске, бичуются до крови, пока не упадут изнеможденные. Многие, пришедшие только взглянуть на зрелище, заражаются безумием, вдруг сами пускаются в пляс и, хватая один лежащих тут же наготове мечей, оскопляются». Один экстравагантный русский писатель досоветского времени, специалист по вопросам пола, считал, что скопцы по своей биологической природе были пассивными мужеложцами, то есть, женщинами в мужском обличье, они, мол, тяготились своими «причандалами», поэтому охотно избавлялись от них. И на этом поставим точку, и возвращаться к этой теме не будем, пусть меня хоть засыплют письмами.