Кирилл Кобрин: Очередную свою беседу, связанную с Грузией журналист Олег Панфилов посвятил любопытной и не очень обычной теме. Летом открылся авиационный маршрут Тегеран-Батуми. Это событие обусловлено не только растущими экономическими связями, но и попыткой привлечь туристов из Ирана. Однако в истории ирано-грузинских отношений есть и кровавые страницы. В 1617 году персидский шах Аббас I насильно пересилил из грузинского региона Кахети в Персию более 200 тысяч человек. Сейчас иранских грузин называют ферейданами – по названию провинции Ферейдан. По некоторым данным иранских грузин сейчас насчитывается более 300 тысяч, но число иранцев, имеющих грузинские корни – несколько миллионов.
Олег Панфилов встретился с молодым репатриантом Димитрием, урожденным Али Горджи.
Олег Панфилов: Димитрий, расскажите свою историю
Димитрий: Я родился в городе Тегеран, я там вырос, я там учился, это город моего детства, это город моих воспоминаний. Собственно, моя история начинается с тех времен, когда в 1921 году коммунисты нас выгнали из Грузии, то есть по отцовской линии мои предки были членами антисоветского движения и борцами за независимость Грузии. После того как их арестовали, то есть после того, как Красная армия вошла в Тбилиси, их арестовали и приговорили к смертной казни. Но потом после какого-то периода им удалось как-то вырваться, и они уже решили уехать из страны. Они покинули Грузию и приехали в Иран.
Олег Панфилов: Обычно, когда говорят о ферейданах, то обычно говорят о тех грузинах, которых во времена шаха Абаса Первого в 1617 году насильно перевезли из Грузии в Персию. Это было более 200 тысяч грузин, в основном были из Кахетии.
Димитрий: Кстати говоря, моя материнская линия относится к этой категории и как раз они были одними из тех, кого насильственно привезли в Иран. Мы кахетинцы были.
Олег Панфилов: А по вашей отцовской линии вы другого происхождения?
Димитрий: Они имеретинцы.
Олег Панфилов: Скажите, вы сохранили какое-то отношение к грузинской культуре, к языку, это благодаря отцовской линии благодаря тому, что в доме говорили по-грузински и рассказывали видимо какие-то предания переходили, вы знали о том, что из себя представляет Грузия?
Димитрий: Да, в нашем доме все разговаривают на грузинском, кроме того, что по повседневной жизни разговаривают на персидском. Мы грузинский язык сохранили. Я думаю, что в основном благодаря грузинскому языку, благодаря тому, что мы сохранили грузинский язык, нам удалось сохранить свою самобытность. Я полтора года учился в Москве, откуда приехал в Грузию.
Олег Панфилов: Что вас привлекло в Грузию, только ли историческая память?
Димитрий: Всегда для каждого иранского грузина, я думаю, возвращение на родину – это некая огромная мечта. То, что стимулировало меня для того, чтобы приехать на историческую родину - это во многом из-за того, что в последнее время в нашей стране случилась беда - это была война, которая случилась, и после этой войны серьезно решил приехать в Грузию.
Олег Панфилов: Вы имеете в виду войну два года назад?
Димитрий: Да.
Олег Панфилов: Сколько сейчас иранских грузин?
Димитрий: В Иране живет где-то 300 тысяч человек грузинской национальности, которые, кстати говоря, сохранили грузинский язык, культуру.
Олег Панфилов: Они говорят на каком-то старогрузинском языке?
Димитрий: Который мало чего имеет общего с сегодняшним грузинским языком, на котором на улице разговаривают.
Олег Панфилов: Вы говорите о трехстах тысячах, но по историческим источникам из Кахетии в Персию были перевезены 200 тысяч, значит их сейчас должно быть намного больше. Видимо, начиналась ассимиляция?
Димитрий: К сожалению, из-за того, что иранское государство издавна проводит политику насильственной ассимиляции, многим естественно не удалось сохранить свою самобытность, но хотя говорится в официальных заявлениях, в Иране живет 5 миллионов человек грузинского происхождения.
Олег Панфилов: То есть те, которые имеют отношение по материнской или по отцовской линии к грузинам? Самая главная или самая сохраняющаяся сила в любой культуре – это религия. А те грузины, которые были перевезены из Кахетии в Персию, они были обращены в ислам. Сейчас практически все иранские грузины мусульмане.
Димитрий: Мы все знаем, что иранские грузины, естественно, насильственно были обращены в ислам, грубо говоря, с помощью меча. Но на сегодняшний день многие иранские грузины при возвращении на родину по своему желанию и исходя из своих религиозных мотивов принимают крещение.
Олег Панфилов: Мне повезло в жизни, я несколько лет прожил в Иране и примерно себе представляю, что разные этнические группы, а Иран – это многонациональная страна, занимают какие-то социальные или экономические ниши. Всем известно, что, например, армянская община в основном занимается финансами, экономикой, есть представители других общин, которые представляют из себя сословия архитекторов, строителей и так далее. Иранские грузины - это только крестьяне, это люди, которые занимаются определенным трудом? Кто они?
Димитрий: Кстати говоря, вы хорошо упомянули о положении армян. Я что хотел сказать: во время шаха Абаса, когда и грузин, и армян, которых привезли в Иран, у них была определенная идеология: давайте заставим армян работать в таких коммерческих инфраструктурах тогдашних времен. Потому что они считали, что армяне всегда хорошо торгуют. И заставим грузин воевать в наших армиях, потому что грузины всегда были хорошими воинами. И поэтому тогда, исходя из своих религиозных и политических мотивов, они пришли к такому выводу, что именно нужно грузин заставить поменять веру и именно для того, чтобы они воевали.
Олег Панфилов: Современные грузины в Иране, чем они занимаются?
Димитрий: Вы знаете, единственный грузинский центр в Иране, город небольшой, где население не очень богатое, они занимаются, чем можно заниматься в таком же положении, в таком же жизненном состоянии. И с другой стороны, очевиден тот факт, что грузины в Иране очень распространены по всем областям, по всем провинциям, кто-то живет на севере, кто-то в Тегеране, кто-то в Ислахаме, кто-то в других городах. Среди грузин есть очень много знаменитых культурных деятелей, которые всегда свои талантом удивляли иранский народ. Есть много поэтов, очень много художников, очень много артистов высочайшего класса, которые до сих пор занимаются культурной деятельностью в Иране, и бизнесменов.
Олег Панфилов: Имеют ли какую-то связь между собой иранские грузины, есть ли какие-то грузинские центры, есть ли какие-то школы, есть ли те места, где иранские грузины могут собираться и что-то говорить о Грузии, или учить грузинский язык, или говорить о культуре?
Димитрий: Я могу сказать только с сожалением. Потому что сегодняшняя политика нынешних иранских властей направлена на насильственную ассимиляцию наших соотечественников. Нужно об этом говорить, нечего скрывать. И свидетельство тому то, что на сегодняшний день, несмотря на то, что в Иране живет 300 тысяч грузин, не действует ни одна грузинская школа.
Олег Панфилов: И нет грузинской церкви, потому что, естественно, все иранские грузины - мусульмане.
Димитрий: Есть малочисленные православные грузины, но их очень мало. Вообще нет никакого культурного центра, хотя могли, допустим, наши соотечественники хотя бы час в неделю учить собственную историю, учить собственный родной язык. Это, конечно, вызывает возмущение. Я думаю, что в ближайшее время, несмотря на то, что наше правительство со своей стороны делает все, что в его силах, для того, чтобы как-то способствовать решению наших соотечественников в Иране. Я думаю, что пока нет желания иранского государства для того, чтобы решить проблемы наших граждан.
Олег Панфилов: Как вы думаете, сколько людей, подобно вам, из иранских ферейданов могли или захотели переехать и живут сейчас на территории Грузии?
Димитрий: Я, честно говоря, точную цифру не знаю, но на самом деле молодое поколение очень настроено на то, чтобы приехать в Грузию и продолжить оставшуюся жизнь на исторической родине.
Олег Панфилов: Вы как иранский грузин, переехавший в Грузию, как вы восприняли, например, открытие авиационного рейса между Тегераном и Батуми? Я некоторое время назад видел довольно много иранских туристов, которые ездят по историческим памятникам, знакомятся, и это меня немножко удивило, потому что никогда не думал, что Грузия станет таким центром притяжения для иранцев. Что для вас открытие прямого рейса?
Димитрий: Конечно, мы положительно относимся, конечно, вызывает определенную радость, долгое время, как вы знаете, не было прямого рейса между Тегераном хотя бы с каким-то грузинским городом.
Олег Панфилов: Насколько вы привыкаете к своей исторической родине, насколько вы знаете грузинский язык, как вы воспринимаете культуру, о которой ранее вы только слышали, а сейчас живете в этой культуре?
Димитрий: Я считаю Грузию своей единственной родиной. Я, конечно, с уважением отношусь к той стране, где я вырос, где дала приют моим предкам. Но для меня Грузия – это единственная родина. И я думаю, что не только я, но и для всех иранская грузин огромная мечта приехать в Грузию и хотя бы раз за всю жизнь просто собственными глазами смотреть на ее красоту. К нам в Грузии очень хорошо относятся, такого теплого приема мы не ожидали, честно говоря. Потому что на самом деле население Грузии позитивно настроено на то, чтобы наши соотечественники вернулись на родину. Что касается моей исторической родины, я думаю, что она и мне принадлежит, независимо от того, где я родился, я за эту родину жизнь отдам, не задумываясь.
Олег Панфилов встретился с молодым репатриантом Димитрием, урожденным Али Горджи.
Олег Панфилов: Димитрий, расскажите свою историю
Димитрий: Я родился в городе Тегеран, я там вырос, я там учился, это город моего детства, это город моих воспоминаний. Собственно, моя история начинается с тех времен, когда в 1921 году коммунисты нас выгнали из Грузии, то есть по отцовской линии мои предки были членами антисоветского движения и борцами за независимость Грузии. После того как их арестовали, то есть после того, как Красная армия вошла в Тбилиси, их арестовали и приговорили к смертной казни. Но потом после какого-то периода им удалось как-то вырваться, и они уже решили уехать из страны. Они покинули Грузию и приехали в Иран.
Олег Панфилов: Обычно, когда говорят о ферейданах, то обычно говорят о тех грузинах, которых во времена шаха Абаса Первого в 1617 году насильно перевезли из Грузии в Персию. Это было более 200 тысяч грузин, в основном были из Кахетии.
Димитрий: Кстати говоря, моя материнская линия относится к этой категории и как раз они были одними из тех, кого насильственно привезли в Иран. Мы кахетинцы были.
Олег Панфилов: А по вашей отцовской линии вы другого происхождения?
Димитрий: Они имеретинцы.
Олег Панфилов: Скажите, вы сохранили какое-то отношение к грузинской культуре, к языку, это благодаря отцовской линии благодаря тому, что в доме говорили по-грузински и рассказывали видимо какие-то предания переходили, вы знали о том, что из себя представляет Грузия?
Димитрий: Да, в нашем доме все разговаривают на грузинском, кроме того, что по повседневной жизни разговаривают на персидском. Мы грузинский язык сохранили. Я думаю, что в основном благодаря грузинскому языку, благодаря тому, что мы сохранили грузинский язык, нам удалось сохранить свою самобытность. Я полтора года учился в Москве, откуда приехал в Грузию.
Олег Панфилов: Что вас привлекло в Грузию, только ли историческая память?
Димитрий: Всегда для каждого иранского грузина, я думаю, возвращение на родину – это некая огромная мечта. То, что стимулировало меня для того, чтобы приехать на историческую родину - это во многом из-за того, что в последнее время в нашей стране случилась беда - это была война, которая случилась, и после этой войны серьезно решил приехать в Грузию.
Олег Панфилов: Вы имеете в виду войну два года назад?
Димитрий: Да.
Олег Панфилов: Сколько сейчас иранских грузин?
Димитрий: В Иране живет где-то 300 тысяч человек грузинской национальности, которые, кстати говоря, сохранили грузинский язык, культуру.
Олег Панфилов: Они говорят на каком-то старогрузинском языке?
Димитрий: Который мало чего имеет общего с сегодняшним грузинским языком, на котором на улице разговаривают.
Олег Панфилов: Вы говорите о трехстах тысячах, но по историческим источникам из Кахетии в Персию были перевезены 200 тысяч, значит их сейчас должно быть намного больше. Видимо, начиналась ассимиляция?
Димитрий: К сожалению, из-за того, что иранское государство издавна проводит политику насильственной ассимиляции, многим естественно не удалось сохранить свою самобытность, но хотя говорится в официальных заявлениях, в Иране живет 5 миллионов человек грузинского происхождения.
Олег Панфилов: То есть те, которые имеют отношение по материнской или по отцовской линии к грузинам? Самая главная или самая сохраняющаяся сила в любой культуре – это религия. А те грузины, которые были перевезены из Кахетии в Персию, они были обращены в ислам. Сейчас практически все иранские грузины мусульмане.
Димитрий: Мы все знаем, что иранские грузины, естественно, насильственно были обращены в ислам, грубо говоря, с помощью меча. Но на сегодняшний день многие иранские грузины при возвращении на родину по своему желанию и исходя из своих религиозных мотивов принимают крещение.
Олег Панфилов: Мне повезло в жизни, я несколько лет прожил в Иране и примерно себе представляю, что разные этнические группы, а Иран – это многонациональная страна, занимают какие-то социальные или экономические ниши. Всем известно, что, например, армянская община в основном занимается финансами, экономикой, есть представители других общин, которые представляют из себя сословия архитекторов, строителей и так далее. Иранские грузины - это только крестьяне, это люди, которые занимаются определенным трудом? Кто они?
Димитрий: Кстати говоря, вы хорошо упомянули о положении армян. Я что хотел сказать: во время шаха Абаса, когда и грузин, и армян, которых привезли в Иран, у них была определенная идеология: давайте заставим армян работать в таких коммерческих инфраструктурах тогдашних времен. Потому что они считали, что армяне всегда хорошо торгуют. И заставим грузин воевать в наших армиях, потому что грузины всегда были хорошими воинами. И поэтому тогда, исходя из своих религиозных и политических мотивов, они пришли к такому выводу, что именно нужно грузин заставить поменять веру и именно для того, чтобы они воевали.
Олег Панфилов: Современные грузины в Иране, чем они занимаются?
Димитрий: Вы знаете, единственный грузинский центр в Иране, город небольшой, где население не очень богатое, они занимаются, чем можно заниматься в таком же положении, в таком же жизненном состоянии. И с другой стороны, очевиден тот факт, что грузины в Иране очень распространены по всем областям, по всем провинциям, кто-то живет на севере, кто-то в Тегеране, кто-то в Ислахаме, кто-то в других городах. Среди грузин есть очень много знаменитых культурных деятелей, которые всегда свои талантом удивляли иранский народ. Есть много поэтов, очень много художников, очень много артистов высочайшего класса, которые до сих пор занимаются культурной деятельностью в Иране, и бизнесменов.
Олег Панфилов: Имеют ли какую-то связь между собой иранские грузины, есть ли какие-то грузинские центры, есть ли какие-то школы, есть ли те места, где иранские грузины могут собираться и что-то говорить о Грузии, или учить грузинский язык, или говорить о культуре?
Димитрий: Я могу сказать только с сожалением. Потому что сегодняшняя политика нынешних иранских властей направлена на насильственную ассимиляцию наших соотечественников. Нужно об этом говорить, нечего скрывать. И свидетельство тому то, что на сегодняшний день, несмотря на то, что в Иране живет 300 тысяч грузин, не действует ни одна грузинская школа.
Олег Панфилов: И нет грузинской церкви, потому что, естественно, все иранские грузины - мусульмане.
Димитрий: Есть малочисленные православные грузины, но их очень мало. Вообще нет никакого культурного центра, хотя могли, допустим, наши соотечественники хотя бы час в неделю учить собственную историю, учить собственный родной язык. Это, конечно, вызывает возмущение. Я думаю, что в ближайшее время, несмотря на то, что наше правительство со своей стороны делает все, что в его силах, для того, чтобы как-то способствовать решению наших соотечественников в Иране. Я думаю, что пока нет желания иранского государства для того, чтобы решить проблемы наших граждан.
Олег Панфилов: Как вы думаете, сколько людей, подобно вам, из иранских ферейданов могли или захотели переехать и живут сейчас на территории Грузии?
Димитрий: Я, честно говоря, точную цифру не знаю, но на самом деле молодое поколение очень настроено на то, чтобы приехать в Грузию и продолжить оставшуюся жизнь на исторической родине.
Олег Панфилов: Вы как иранский грузин, переехавший в Грузию, как вы восприняли, например, открытие авиационного рейса между Тегераном и Батуми? Я некоторое время назад видел довольно много иранских туристов, которые ездят по историческим памятникам, знакомятся, и это меня немножко удивило, потому что никогда не думал, что Грузия станет таким центром притяжения для иранцев. Что для вас открытие прямого рейса?
Димитрий: Конечно, мы положительно относимся, конечно, вызывает определенную радость, долгое время, как вы знаете, не было прямого рейса между Тегераном хотя бы с каким-то грузинским городом.
Олег Панфилов: Насколько вы привыкаете к своей исторической родине, насколько вы знаете грузинский язык, как вы воспринимаете культуру, о которой ранее вы только слышали, а сейчас живете в этой культуре?
Димитрий: Я считаю Грузию своей единственной родиной. Я, конечно, с уважением отношусь к той стране, где я вырос, где дала приют моим предкам. Но для меня Грузия – это единственная родина. И я думаю, что не только я, но и для всех иранская грузин огромная мечта приехать в Грузию и хотя бы раз за всю жизнь просто собственными глазами смотреть на ее красоту. К нам в Грузии очень хорошо относятся, такого теплого приема мы не ожидали, честно говоря. Потому что на самом деле население Грузии позитивно настроено на то, чтобы наши соотечественники вернулись на родину. Что касается моей исторической родины, я думаю, что она и мне принадлежит, независимо от того, где я родился, я за эту родину жизнь отдам, не задумываясь.