В череде однообразных новостей, приходящих из Москвы, одна – не про Лужкова. Оттого, должно быть, это хорошая, позитивная, весьма обнадеживающая новость. Причем сразу по трем направлениям.
Имею в виду указ президента Медведева, запрещающий передачу Ирану зенитных ракетных систем С-300 "и других видов вооружений".
Во-первых, это решение Кремля свидетельствует о том, что Россия всерьез относится к принятым в июне антииранским санкциям Совета безопасности ООН.
Во-вторых, продолжается реальная перезагрузка в отношениях между РФ и США. На прошлой неделе в рамках этого процесса сенатский Комитет по международным делам проголосовал за ратификацию договора по СНВ-3, весьма выгодного России, которой вообще не придется ничего сокращать. Как можно было понять, при заключении данного соглашения весной в Праге Москва обязалась в ответ отказаться от поставки вооружений Ахмадинежаду.
В-третьих и в-главных, накануне решающих дискуссий об иранском мирном атоме у агрессивных мулл выбито главное оборонительное оружие.
Собственно, в Тегеране эту двухходовку разгадали сразу, еще в мае, незадолго до Праги. Тогда Ахмадинежад выступил с небывало резкими антироссийскими речами, пригрозив Медведеву, что его страна может стать "историческим врагом Ирана". Ответа не последовало, разве что Сергей Лавров благодушно откликнулся в том смысле, что эмоциями горю не поможешь. Складывалось впечатление, что Россия, просчитав все риски, совершила важный, хотя и не окончательный выбор. Впечатление было правильным.
Выбор этот был непростым. С одной стороны, грядущая война в регионе ожидалась у нас с азартным нетерпением. Эта чужая война, как прежде иракская, сулила Москве новый, взрывной рост цен на энергоносители, что в условиях кризиса было делом весьма соблазнительным. Кроме того, легко было прогнозировать и подогревать антиамериканские настроения, что в России нулевых годов всегда считалось полезным. Однако за эти маленькие радости пришлось бы и заплатить: резким охлаждением отношений с Америкой, помноженным на личное раздражение Обамы. Взвесив все плюсы и минусы, в Кремле решили как минимум перенести сроки выполнения соглашений по С-300. Что стало событием знаковым, поскольку не так уж часто, выбирая между любимыми "изгоями" и ненавистным Западом, в России предпочитают обидеть "изгоев".
Теперь позиции Ирана в дискуссиях с Америкой значительно ослаблены. И хотя вчера отважный Махмуд, выступая в Нью-Йорке, обещал Америке "войну без границ" в ответ на ракетные удары, звучало это не слишком убедительно. Ибо в прямом столкновении с Пентагоном Иран обречен, а союзников в регионе у него практически нет. Хуже того: большинство арабских соседей боится иранцев куда больше, чем Израиля, и мечтает о том, чтобы с ядерной угрозой, исходящей из Тегерана, было навсегда покончено. Причем желательно чужими руками, если сам Ахмадинежад не в состоянии отказаться от своих замыслов. Тут выгода двойная: Иран не станет региональным лидером с бомбой, а гнев арабской улицы можно будет направить против Америки.
Вероятно, схожие мысли тайно вынашивает и тандем друзей в Кремле. Ахмадинежад достаточно неосторожен, чтобы и без российских ракет полемизировать с мировым сообществом, а это значит, что бойня, сулящая России столько выгод, все равно неизбежна, при том, что нормальные отношения с Америкой восстановлены. Кому не позавидуешь в данной ситуации – так это Обаме. Лауреат Нобелевской премии мира, он должен в ближайшие годы, если не месяцы, принять чрезвычайно тяжелое решение, которое противоречит всем его жизненным и политическим установкам.
Имею в виду указ президента Медведева, запрещающий передачу Ирану зенитных ракетных систем С-300 "и других видов вооружений".
Во-первых, это решение Кремля свидетельствует о том, что Россия всерьез относится к принятым в июне антииранским санкциям Совета безопасности ООН.
Во-вторых, продолжается реальная перезагрузка в отношениях между РФ и США. На прошлой неделе в рамках этого процесса сенатский Комитет по международным делам проголосовал за ратификацию договора по СНВ-3, весьма выгодного России, которой вообще не придется ничего сокращать. Как можно было понять, при заключении данного соглашения весной в Праге Москва обязалась в ответ отказаться от поставки вооружений Ахмадинежаду.
В-третьих и в-главных, накануне решающих дискуссий об иранском мирном атоме у агрессивных мулл выбито главное оборонительное оружие.
Собственно, в Тегеране эту двухходовку разгадали сразу, еще в мае, незадолго до Праги. Тогда Ахмадинежад выступил с небывало резкими антироссийскими речами, пригрозив Медведеву, что его страна может стать "историческим врагом Ирана". Ответа не последовало, разве что Сергей Лавров благодушно откликнулся в том смысле, что эмоциями горю не поможешь. Складывалось впечатление, что Россия, просчитав все риски, совершила важный, хотя и не окончательный выбор. Впечатление было правильным.
Выбор этот был непростым. С одной стороны, грядущая война в регионе ожидалась у нас с азартным нетерпением. Эта чужая война, как прежде иракская, сулила Москве новый, взрывной рост цен на энергоносители, что в условиях кризиса было делом весьма соблазнительным. Кроме того, легко было прогнозировать и подогревать антиамериканские настроения, что в России нулевых годов всегда считалось полезным. Однако за эти маленькие радости пришлось бы и заплатить: резким охлаждением отношений с Америкой, помноженным на личное раздражение Обамы. Взвесив все плюсы и минусы, в Кремле решили как минимум перенести сроки выполнения соглашений по С-300. Что стало событием знаковым, поскольку не так уж часто, выбирая между любимыми "изгоями" и ненавистным Западом, в России предпочитают обидеть "изгоев".
Теперь позиции Ирана в дискуссиях с Америкой значительно ослаблены. И хотя вчера отважный Махмуд, выступая в Нью-Йорке, обещал Америке "войну без границ" в ответ на ракетные удары, звучало это не слишком убедительно. Ибо в прямом столкновении с Пентагоном Иран обречен, а союзников в регионе у него практически нет. Хуже того: большинство арабских соседей боится иранцев куда больше, чем Израиля, и мечтает о том, чтобы с ядерной угрозой, исходящей из Тегерана, было навсегда покончено. Причем желательно чужими руками, если сам Ахмадинежад не в состоянии отказаться от своих замыслов. Тут выгода двойная: Иран не станет региональным лидером с бомбой, а гнев арабской улицы можно будет направить против Америки.
Вероятно, схожие мысли тайно вынашивает и тандем друзей в Кремле. Ахмадинежад достаточно неосторожен, чтобы и без российских ракет полемизировать с мировым сообществом, а это значит, что бойня, сулящая России столько выгод, все равно неизбежна, при том, что нормальные отношения с Америкой восстановлены. Кому не позавидуешь в данной ситуации – так это Обаме. Лауреат Нобелевской премии мира, он должен в ближайшие годы, если не месяцы, принять чрезвычайно тяжелое решение, которое противоречит всем его жизненным и политическим установкам.