Растиражированный в интернете видеоролик лидера группы "Ленинград" Сергея Шнурова (Шнура), высмеивающий защитников Химкинского леса, комментируют для Радио Свобода сам Шнуров и те, кто лес защищает: известный рок-музыкант Михаил Борзыкин, музыкальный критик и продюсер Артемий Троицкий.
Музыкально-анимационный ролик "Химкинский лес" (художник – Николай Копейкин) размещен на сайте группы "Ленинград", о роспуске которой Сергей Шнуров объявил в декабре 2008 года. Сайт "спал" на протяжении длительного времени и ожил в конце нынешнего сентября. Последнее обновление – песня, в которой музыканты, присоединившиеся к критикам прокладки скоростной автомагистрали через лес, представлены людьми, озабоченными исключительно самопиаром ("Покупайте билеты, братья, я последний певец демократии. Химкинский лес!") и легкой наживой: ("Так и я не внакладе, получаю процент, живу в шоколаде, громко капает цент").
Напомним, что 22 августа на Пушкинской площади в Москве прошел митинг-концерт в защиту Химкинского леса, ведущим которого был Артемий Троицкий. Столичные власти, согласовавшие проведение мероприятия, тем не менее, запретили проносить на площадь звукоусиливающую аппаратуру. Из-за этого многие музыканты, собиравшиеся петь на митинге, выступить не смогли – в том числе и группа Михаила Борзыкина "Телевизор". А Юрий Шевчук вынужден был, поднявшись на стремянку, исполнять свои песни под акустическую гитару.
Вот как оценил последнее произведение Сергея Шнурова в беседе с корреспондентом Радио Свобода Татьяной Вольтской Михаил Борзыкин:
– Все это выглядит как какая-то корпоративная заказушка. Этакий пасквиль политический… Не знаю, что на самом деле побудило Шнурова написать эту песню, но знаю, что группа "Рубль", которую он возглавляет, сейчас очень плохо собирает людей. Может быть, это послужило эмоциональным толчком.
В любом случае, песня – серенькая. Что же касается упреков в меркантильности, которые там содержатся, то не Сергею Шнурову такие упреки кому-либо делать. Человек, видимо, не может себе представить искреннюю боль другого человека по поводу экологии, окружающей среды и политической ситуации. Для него, конечно, важнее присосаться к некоему источнику корпоративных денег, чем заниматься отношениями в музыкальной корпоративной среде. Он выбрал другую корпорацию.
В связи с этим произведением возникает интересная коллизия. Артемий Троицкий, насколько я знаю, в последнее время популяризировал творчество группы "Рубль" Сергея Шнурова, выдвигал его на премию "Степной волк". Художник Копейкин, на основе картин которого снят видеоклип, тоже является довольно близким другом Троицкого. И мне очень интересно, как эти два друга умудрились совместно совершить такой плевок в лицо известного продюсера. Потому что мы все знаем мнение Артемия Троицкого по поводу Химкинского леса – он был одним из ведущих этого митинга и вообще его взгляд на эти вещи известен. Конечно же, никакой конъюнктуры там со стороны музыкантов не было: люди бесплатно поехали на этот митинг, где, как оказалось, невозможно было даже сыграть.
Шнуров – это такой формат: пиар-человек. И он внезапно почувствовал некую новую, свежую струю: перестает быть модным глумиться, издеваться и ерничать, а вдруг становится модным выражать честно, открыто свое мнение… Это угроза, в том числе, и для его пиара. Он так воспринимает жизнь… – говорит Михаил Борзыкин.
Артемий Троицкий, с которым связался обозреватель Радио Свобода, признался, что песню Шнура про лес не слышал и видеоролика не видел:
– Но этот клип мне подробно описали – он построен на картинах моего близкого друга Коли Копейкина. Песню, естественно, мне тоже цитировали: про какие-то проценты и так далее. Однако, не слушая, трудно давать оценки. Я не исключаю, что все это какая-то очень тонкая ирония со стороны Шнурова. Хотя мне кажется, что, скорее всего, тут дело не вполне тонкое, а, скорее, очень даже толстое, если иметь в виду какие-то шнуровские дивиденды и проценты от этой самой акции.
– Вы намекаете на то, что он так называемый "корпоративный исполнитель"?
– Какая у Шнурова может быть мотивация, не знаю. Самая благородная из этих мотиваций – просто устроить провокацию. Шнуров, конечно, человек, который любит провокации. Я говорю о провокациях не в плохом, а в хорошем смысле этого слова. Он любит устраивать скандалы, он любит теребить общественную мораль и общественное мнение. Я считаю, что это очень хорошо. Собственно, во многом благодаря этому он и прославился... В этом случае я бы с ним просто поговорил по-приятельски, сказал бы ему: "Сережа, провокация – это здорово, но надо все же знать, где предел, где желание спровоцировать уже выходит за рамки хорошего вкуса и благородных человеческих поступков". Однако, может быть, желание спровоцировать тут не было доминирующей мотивацией, а в основном мотивы были гораздо более прозаические и, боюсь, даже корыстные. С одной стороны, сделать себе пиар. С другой стороны, немного оттоптаться на конкуренте по цеху Юрии Шевчуке. С третьей стороны (это, конечно, самое неприятное предположение), зная Шнурова, зная его глубокое лукавство и довольно, скажем так, противоречивое отношение к тому, что касается властей, корпораций и получаемых от них денег… В общем, я вполне допускаю, что он мог в данном случае стать исполнителем какого-то заказа.
– Вы занимались организацией рок-концертов в защиту Химкинского леса. Вам не приходилось группу "Рубль" Шнурова приглашать участвовать в такого рода акциях? Ведь известно, что вы состояли во вполне дружеских отношениях со Шнуровым и даже предлагали его на какие-то профессиональные премии.
– Я с Сергеем Шнуровым состою, во-первых, не скажу, что в близких, дружеских, но, несомненно, в хороших, приятельских отношениях. Во-вторых, по крайней мере, одно дело мы с ним провернули, а именно – я в своей студии выпустил последний альбом его группы "Рубль", альбом под названием "Сдачи не надо". Так что в каком-то смысле Шнуров – мой клиент. Я после всей этой истории совершенно не собираюсь объявлять его бездарью, сволочью, подонком и так далее. Сергей Шнуров, несомненно, интересный и талантливый парень. Хотя, разумеется, у людей талантливых и интересных случаются всякие малоаппетитные шатания, как и в данном случае.
К акциям по защите Химкинского леса я его не привлекал. Даже не знаю, почему его имя мне в голову не пришло, хотя совершенно не исключаю, что мог бы ему и позвонить. Думаю, что просто все это происходило в спешке. Поэтому в основном фигурировали те музыканты, которые сами вызвались в этом деле участвовать. Шнуров сам не вызывался. Я, кстати говоря, зная его противоречивую мятущуюся натуру, вполне допускаю, что он сначала мог бы выступить в поддержку защитников Химкинского леса, а потом вдруг взять (то ли спьяну, то ли не спьяну) и устроить вот такую дурацкую штуку.
Я хотел сказать еще одну вещь, которая касается Коли Копейкина. Вот это, я боюсь, определенно некрасиво. Потому что Коля Копейкин – наш со Шнуровым общий друг, а мой – так вообще очень близкий друг. Это прекрасный питерский художник. Видеоклип Шнурова построен на картинах Коли Копейкина. При том, что Копейкин, как мне рассказали мои питерские знакомые, был абсолютно не в курсе содержания этой песни. Он сам находится сейчас за границей, в творческой командировке. Он сказал, что позвонил Шнуров или кто-то из его представителей и спросили: можно мы для видеоклипа твои картинки возьмем? Коля парень простой, щедрый, простодушный, он сказал – да. При этом он, естественно, не знал, в каком контексте его картины будут использованы. Я думаю, что тут, конечно, Колю подставили довольно сильно. Мне за него очень обидно, – говорит Артемий Троицкий.
Сергей Шнуров тоже ответил на вопросы Радио Свобода.
– Как вам пришла в голову идея сделать такой клип?
– Не знаю, просто родилась такая песня и все. Это как-то в моей голове сложилось…
– Вы действительно считаете защитников Химкинского леса вот такими неискренними и корыстными?
– Дело в том, что Химкинский лес – идиоматическое выражение в этой песне. Фактически к реальному Химкинскому лесу это не имеет никакого отношения. Песня, скорее, про искренность… Песня и про Африку, детей Африки, про все про это.
– Как же тогда участники известного концерта в защиту Химкинского леса приняли песню на свой счет?
– Что же делать? Я не знаю. На самом деле, этой песней все сказано. Дополнительные комментарии будут сужать поле интерпретации того, что там происходит. Там много пластов и слоев про то, что политическое волеизъявление необязательно представляет из себя великую художественную ценность. Ну, у нас в стране – так наоборот.
– Но ведь политическое искусство было всегда. И Пушкин писал такие стихи.
– Я не думаю, что это лучшие его произведения.
– А вы собираетесь и дальше продолжать линию этой песни?
– Не знаю. Дело в том, что как-то само собой получилось. Поэтому, что там будет – я не знаю. Вообще вещь получилась изящная.
– А вы не боитесь, что некоторые музыканты на вас обидятся, расценив это как политический донос, что ваш корпоративный имидж пострадает?
– Я не знаю. На что там обижаться? Песню я пою – заметьте, я говорю про себя. Поймите, что песня спета мной, что тоже интересно.
– Вы уже знаете о реакции на эту песню?
– Нет, не знаю. Честно говоря, я не особенно пользуюсь интернетом. Дома я его отключил. Да и вообще я на гастролях. Мне говорят, что там какое-то бешеное количество просмотров. А дальше что? Говорят по поводу того, что кем-то это воспринимается как некий политический заказ. У нас почему-то либо это обязательно агенты, влияние Америки, либо политический заказ Кремля. Других вариантов русский народ не видит. Повторюсь, вещь изящная. Если бы это было как-то грубо, несвоевременно и неостроумно, я бы сказал, что это полная ерунда.
– Не получается ли, что это выпад против Артемия Троицкого, который к вам благоволит?
– Можно и так посмотреть. Как угодно можно. Это и есть самая настоящая демократия, когда есть разные точки зрения. Та, которая другая, необязательно плохая или хорошая. Она просто другая.
* * *
Общественный смысл публичной полемики рок-музыкантов анализирует редактор отдела политики газеты "Коммерсант" Глеб Черкасов:
– Я не исключаю, что Шнуров вполне искренен, что он так думает. Для Шнура всегда было главным поиграть в эпатаж. Тут он вполне эпатажно выступил. Я не вижу в его клипе никаких оснований для конспирологических версий.
– Что вы имеете в виду под конспирологическими версиями?
– В социальных сетях пошли разговоры о том, что эту композицию заказали Шнурову, чтобы как-то дискредитировать защитников Химкинского леса. Я думаю, что это достаточно далеко от истины. Действительно, противники защитников Химкинского леса с удовольствием тиражируют этот клип. Но, думаю, они просто нашли в нем некое воплощение своих предположений о том, как все должно быть.
– У вас есть версия, почему эта дискуссия началась именно вокруг рок-музыки? Почему именно рок-музыканты оказались самым активным отрядом российских "мастеров культуры", продемонстрировавшим внимание к социальной проблематике?
– Вообще-то рок изначально был формой протеста. И перестройка началась, в том числе, с открытых рок-концертов… Для русского рока с его большим упором на текст, чем на музыку, социальная составляющая вполне естественна. Мне симпатично, что музыканты высказывают свою позицию по определенному поводу. Это часть жизни. Рок-музыка – часть общества. Рок-музыканты живут в этом обществе. Если никого не смущает, что группа "Алиса" и Константин Кинчев выступают с вполне националистическими композициями, конечно же, не должно смущать и то, что Шевчук, Борзыкин и другие музыканты выступают на стороне защитников Химкинского леса. И так же не должно смущать, что Шнуров над этим слегка издевается. Почему – нет? Каждый имеет право на выражение собственного мнения.
– Вы ждете продолжения этой полемики?
– Я не думаю, что Шевчук будет отвечать Шнурову. Мне кажется, что эта дискуссия как-то продолжится по-другому. Кстати, не могу исключать, что наступит момент, когда Шнуров напишет что-нибудь глубоко протестное.
– Собственно говоря, для его творчества, по крайней мере, для раннего творчества "Ленинграда", была характерна довольно острая социальная сатира, сатира на российскую политическую систему…
– Можно к Шнурову по-разному относиться, но вполне возможно, что его чем-то эстетически не устроила борьба за Химкинский лес. И он решил над этим поиздеваться. А завтра может найтись другой молодой исполнитель, которого мы еще не знаем, который решит поиздеваться над Шнуровым. Это признак легкой нормализации общества. Никого же не смущало, когда рок-музыканты принимали ордена за защиту Белого дома. Никого не смущало активное участие рок-музыкантов в предвыборных турне. Это тоже часть жизни. И далеко не факт, что многие сделали это исключительно за деньги, а не потому, что им нравилась та или иная позиция. Они все очень недавно, что называется, вышли из народа. А вот что гранды мирового рока уже 10-летиями миллионеры...
– Ну, Боно (лидер группы лидер U2) – миллионер, а как активно поддержал и Химкинский лес, и Шевчук на сцене.
– Я не говорю, что миллионеры не участвуют в общественной жизни. Большая часть западных исполнителей вполне социально активна. Для русского рока это еще более естественно.
Музыкально-анимационный ролик "Химкинский лес" (художник – Николай Копейкин) размещен на сайте группы "Ленинград", о роспуске которой Сергей Шнуров объявил в декабре 2008 года. Сайт "спал" на протяжении длительного времени и ожил в конце нынешнего сентября. Последнее обновление – песня, в которой музыканты, присоединившиеся к критикам прокладки скоростной автомагистрали через лес, представлены людьми, озабоченными исключительно самопиаром ("Покупайте билеты, братья, я последний певец демократии. Химкинский лес!") и легкой наживой: ("Так и я не внакладе, получаю процент, живу в шоколаде, громко капает цент").
Напомним, что 22 августа на Пушкинской площади в Москве прошел митинг-концерт в защиту Химкинского леса, ведущим которого был Артемий Троицкий. Столичные власти, согласовавшие проведение мероприятия, тем не менее, запретили проносить на площадь звукоусиливающую аппаратуру. Из-за этого многие музыканты, собиравшиеся петь на митинге, выступить не смогли – в том числе и группа Михаила Борзыкина "Телевизор". А Юрий Шевчук вынужден был, поднявшись на стремянку, исполнять свои песни под акустическую гитару.
Вот как оценил последнее произведение Сергея Шнурова в беседе с корреспондентом Радио Свобода Татьяной Вольтской Михаил Борзыкин:
– Все это выглядит как какая-то корпоративная заказушка. Этакий пасквиль политический… Не знаю, что на самом деле побудило Шнурова написать эту песню, но знаю, что группа "Рубль", которую он возглавляет, сейчас очень плохо собирает людей. Может быть, это послужило эмоциональным толчком.
В любом случае, песня – серенькая. Что же касается упреков в меркантильности, которые там содержатся, то не Сергею Шнурову такие упреки кому-либо делать. Человек, видимо, не может себе представить искреннюю боль другого человека по поводу экологии, окружающей среды и политической ситуации. Для него, конечно, важнее присосаться к некоему источнику корпоративных денег, чем заниматься отношениями в музыкальной корпоративной среде. Он выбрал другую корпорацию.
В связи с этим произведением возникает интересная коллизия. Артемий Троицкий, насколько я знаю, в последнее время популяризировал творчество группы "Рубль" Сергея Шнурова, выдвигал его на премию "Степной волк". Художник Копейкин, на основе картин которого снят видеоклип, тоже является довольно близким другом Троицкого. И мне очень интересно, как эти два друга умудрились совместно совершить такой плевок в лицо известного продюсера. Потому что мы все знаем мнение Артемия Троицкого по поводу Химкинского леса – он был одним из ведущих этого митинга и вообще его взгляд на эти вещи известен. Конечно же, никакой конъюнктуры там со стороны музыкантов не было: люди бесплатно поехали на этот митинг, где, как оказалось, невозможно было даже сыграть.
Шнуров – это такой формат: пиар-человек. И он внезапно почувствовал некую новую, свежую струю: перестает быть модным глумиться, издеваться и ерничать, а вдруг становится модным выражать честно, открыто свое мнение… Это угроза, в том числе, и для его пиара. Он так воспринимает жизнь… – говорит Михаил Борзыкин.
Артемий Троицкий, с которым связался обозреватель Радио Свобода, признался, что песню Шнура про лес не слышал и видеоролика не видел:
– Но этот клип мне подробно описали – он построен на картинах моего близкого друга Коли Копейкина. Песню, естественно, мне тоже цитировали: про какие-то проценты и так далее. Однако, не слушая, трудно давать оценки. Я не исключаю, что все это какая-то очень тонкая ирония со стороны Шнурова. Хотя мне кажется, что, скорее всего, тут дело не вполне тонкое, а, скорее, очень даже толстое, если иметь в виду какие-то шнуровские дивиденды и проценты от этой самой акции.
– Вы намекаете на то, что он так называемый "корпоративный исполнитель"?
– Какая у Шнурова может быть мотивация, не знаю. Самая благородная из этих мотиваций – просто устроить провокацию. Шнуров, конечно, человек, который любит провокации. Я говорю о провокациях не в плохом, а в хорошем смысле этого слова. Он любит устраивать скандалы, он любит теребить общественную мораль и общественное мнение. Я считаю, что это очень хорошо. Собственно, во многом благодаря этому он и прославился... В этом случае я бы с ним просто поговорил по-приятельски, сказал бы ему: "Сережа, провокация – это здорово, но надо все же знать, где предел, где желание спровоцировать уже выходит за рамки хорошего вкуса и благородных человеческих поступков". Однако, может быть, желание спровоцировать тут не было доминирующей мотивацией, а в основном мотивы были гораздо более прозаические и, боюсь, даже корыстные. С одной стороны, сделать себе пиар. С другой стороны, немного оттоптаться на конкуренте по цеху Юрии Шевчуке. С третьей стороны (это, конечно, самое неприятное предположение), зная Шнурова, зная его глубокое лукавство и довольно, скажем так, противоречивое отношение к тому, что касается властей, корпораций и получаемых от них денег… В общем, я вполне допускаю, что он мог в данном случае стать исполнителем какого-то заказа.
– Вы занимались организацией рок-концертов в защиту Химкинского леса. Вам не приходилось группу "Рубль" Шнурова приглашать участвовать в такого рода акциях? Ведь известно, что вы состояли во вполне дружеских отношениях со Шнуровым и даже предлагали его на какие-то профессиональные премии.
– Я с Сергеем Шнуровым состою, во-первых, не скажу, что в близких, дружеских, но, несомненно, в хороших, приятельских отношениях. Во-вторых, по крайней мере, одно дело мы с ним провернули, а именно – я в своей студии выпустил последний альбом его группы "Рубль", альбом под названием "Сдачи не надо". Так что в каком-то смысле Шнуров – мой клиент. Я после всей этой истории совершенно не собираюсь объявлять его бездарью, сволочью, подонком и так далее. Сергей Шнуров, несомненно, интересный и талантливый парень. Хотя, разумеется, у людей талантливых и интересных случаются всякие малоаппетитные шатания, как и в данном случае.
К акциям по защите Химкинского леса я его не привлекал. Даже не знаю, почему его имя мне в голову не пришло, хотя совершенно не исключаю, что мог бы ему и позвонить. Думаю, что просто все это происходило в спешке. Поэтому в основном фигурировали те музыканты, которые сами вызвались в этом деле участвовать. Шнуров сам не вызывался. Я, кстати говоря, зная его противоречивую мятущуюся натуру, вполне допускаю, что он сначала мог бы выступить в поддержку защитников Химкинского леса, а потом вдруг взять (то ли спьяну, то ли не спьяну) и устроить вот такую дурацкую штуку.
Я хотел сказать еще одну вещь, которая касается Коли Копейкина. Вот это, я боюсь, определенно некрасиво. Потому что Коля Копейкин – наш со Шнуровым общий друг, а мой – так вообще очень близкий друг. Это прекрасный питерский художник. Видеоклип Шнурова построен на картинах Коли Копейкина. При том, что Копейкин, как мне рассказали мои питерские знакомые, был абсолютно не в курсе содержания этой песни. Он сам находится сейчас за границей, в творческой командировке. Он сказал, что позвонил Шнуров или кто-то из его представителей и спросили: можно мы для видеоклипа твои картинки возьмем? Коля парень простой, щедрый, простодушный, он сказал – да. При этом он, естественно, не знал, в каком контексте его картины будут использованы. Я думаю, что тут, конечно, Колю подставили довольно сильно. Мне за него очень обидно, – говорит Артемий Троицкий.
Сергей Шнуров тоже ответил на вопросы Радио Свобода.
– Как вам пришла в голову идея сделать такой клип?
– Не знаю, просто родилась такая песня и все. Это как-то в моей голове сложилось…
– Вы действительно считаете защитников Химкинского леса вот такими неискренними и корыстными?
– Дело в том, что Химкинский лес – идиоматическое выражение в этой песне. Фактически к реальному Химкинскому лесу это не имеет никакого отношения. Песня, скорее, про искренность… Песня и про Африку, детей Африки, про все про это.
– Как же тогда участники известного концерта в защиту Химкинского леса приняли песню на свой счет?
– Что же делать? Я не знаю. На самом деле, этой песней все сказано. Дополнительные комментарии будут сужать поле интерпретации того, что там происходит. Там много пластов и слоев про то, что политическое волеизъявление необязательно представляет из себя великую художественную ценность. Ну, у нас в стране – так наоборот.
– Но ведь политическое искусство было всегда. И Пушкин писал такие стихи.
– Я не думаю, что это лучшие его произведения.
– А вы собираетесь и дальше продолжать линию этой песни?
– Не знаю. Дело в том, что как-то само собой получилось. Поэтому, что там будет – я не знаю. Вообще вещь получилась изящная.
– А вы не боитесь, что некоторые музыканты на вас обидятся, расценив это как политический донос, что ваш корпоративный имидж пострадает?
– Я не знаю. На что там обижаться? Песню я пою – заметьте, я говорю про себя. Поймите, что песня спета мной, что тоже интересно.
– Вы уже знаете о реакции на эту песню?
– Нет, не знаю. Честно говоря, я не особенно пользуюсь интернетом. Дома я его отключил. Да и вообще я на гастролях. Мне говорят, что там какое-то бешеное количество просмотров. А дальше что? Говорят по поводу того, что кем-то это воспринимается как некий политический заказ. У нас почему-то либо это обязательно агенты, влияние Америки, либо политический заказ Кремля. Других вариантов русский народ не видит. Повторюсь, вещь изящная. Если бы это было как-то грубо, несвоевременно и неостроумно, я бы сказал, что это полная ерунда.
– Не получается ли, что это выпад против Артемия Троицкого, который к вам благоволит?
– Можно и так посмотреть. Как угодно можно. Это и есть самая настоящая демократия, когда есть разные точки зрения. Та, которая другая, необязательно плохая или хорошая. Она просто другая.
* * *
Общественный смысл публичной полемики рок-музыкантов анализирует редактор отдела политики газеты "Коммерсант" Глеб Черкасов:
– Я не исключаю, что Шнуров вполне искренен, что он так думает. Для Шнура всегда было главным поиграть в эпатаж. Тут он вполне эпатажно выступил. Я не вижу в его клипе никаких оснований для конспирологических версий.
– Что вы имеете в виду под конспирологическими версиями?
– В социальных сетях пошли разговоры о том, что эту композицию заказали Шнурову, чтобы как-то дискредитировать защитников Химкинского леса. Я думаю, что это достаточно далеко от истины. Действительно, противники защитников Химкинского леса с удовольствием тиражируют этот клип. Но, думаю, они просто нашли в нем некое воплощение своих предположений о том, как все должно быть.
– У вас есть версия, почему эта дискуссия началась именно вокруг рок-музыки? Почему именно рок-музыканты оказались самым активным отрядом российских "мастеров культуры", продемонстрировавшим внимание к социальной проблематике?
– Вообще-то рок изначально был формой протеста. И перестройка началась, в том числе, с открытых рок-концертов… Для русского рока с его большим упором на текст, чем на музыку, социальная составляющая вполне естественна. Мне симпатично, что музыканты высказывают свою позицию по определенному поводу. Это часть жизни. Рок-музыка – часть общества. Рок-музыканты живут в этом обществе. Если никого не смущает, что группа "Алиса" и Константин Кинчев выступают с вполне националистическими композициями, конечно же, не должно смущать и то, что Шевчук, Борзыкин и другие музыканты выступают на стороне защитников Химкинского леса. И так же не должно смущать, что Шнуров над этим слегка издевается. Почему – нет? Каждый имеет право на выражение собственного мнения.
– Вы ждете продолжения этой полемики?
– Я не думаю, что Шевчук будет отвечать Шнурову. Мне кажется, что эта дискуссия как-то продолжится по-другому. Кстати, не могу исключать, что наступит момент, когда Шнуров напишет что-нибудь глубоко протестное.
– Собственно говоря, для его творчества, по крайней мере, для раннего творчества "Ленинграда", была характерна довольно острая социальная сатира, сатира на российскую политическую систему…
– Можно к Шнурову по-разному относиться, но вполне возможно, что его чем-то эстетически не устроила борьба за Химкинский лес. И он решил над этим поиздеваться. А завтра может найтись другой молодой исполнитель, которого мы еще не знаем, который решит поиздеваться над Шнуровым. Это признак легкой нормализации общества. Никого же не смущало, когда рок-музыканты принимали ордена за защиту Белого дома. Никого не смущало активное участие рок-музыкантов в предвыборных турне. Это тоже часть жизни. И далеко не факт, что многие сделали это исключительно за деньги, а не потому, что им нравилась та или иная позиция. Они все очень недавно, что называется, вышли из народа. А вот что гранды мирового рока уже 10-летиями миллионеры...
– Ну, Боно (лидер группы лидер U2) – миллионер, а как активно поддержал и Химкинский лес, и Шевчук на сцене.
– Я не говорю, что миллионеры не участвуют в общественной жизни. Большая часть западных исполнителей вполне социально активна. Для русского рока это еще более естественно.
Этот и другие важные материалы из итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым".