Судя по письмам, увольнение мэра Москвы Юрия Лужкова, утратившего доверие президента, всколыхнула далеко не всю Россию и даже не всю Москву. Те, кто обратил внимание на это событие, видимо, будут обсуждать его ещё некоторое время, прежде чем забыть. Каких-нибудь полгода назад казалось, что изгнание кого-то из столпов режима если уж и случится, то будет означать, что началась новая жизнь, а сегодня… Сегодня я не удивлюсь, если даже устранение Путина или Медведева или сразу обоих произведёт на Россию то впечатление, о котором сказал поэт: лишь мимолётная забота затуманит её прекрасные черты.
«Все диктаторы, - пишет между тем Владимир, - со временем начинают испытывать страх, становятся крайне подозрительными и начинают уничтожать собственное окружение. И именно это ведёт их к краху. Путин - не исключение. По большому счёту, отставка Лужкова принесла власти больше минусов, чем плюсов, те же минусы принесут репрессии по отношению к верноподданным "Справедливой России" и ЛДПР. Несмотря на то, что обе партии являются кремлёвскими проектами, их лидеры, глядя на отставку Лужкова и собственные выборные коллизии, будут вынуждены призадуматься над своим будущим и начать приглядываться к лагерю оппозиции. Путинскую элиту ждёт крах, и каждому пора определяться, с кем идти дальше».
Я не очень понял: то ли автор советует этим людям определяться, то ли просто отмечает, что пришло время это делать. Нам бы их заботы.
«В стране, - читаю следующее письмо, - где союзники Путина и Медведева колоссально обогатились за счет подавляющих масс населения, и в городе, занимающем второе место в мире по числу миллиардеров, обвинить в коррупции только одного человека - Лужкова - это лицемерие». Такими словами выражается, пожалуй, наиболее распространённое мнение по поводу завершения карьеры московского мэра. В стране правит беззаконие и бессовестность, и люди это знают. В то же время они хотят, чтобы беззаконие и бессовестность с кем-то, в данном случае, с Лужковым поступало всё-таки по закону и по совести. Путин с Медведевым сняли Лужкова точно так, как назначили себя: не по закону и не по совести. Люди, повторяю, знают, что правит беззаконие и бессовестность, и одновременно как бы не знают. Это вообще-то хорошо - такое раздвоение. Значит, понятие о законе и совести живёт. Эта живучесть и сказывается в таком странном желании, как то, чтобы с Лужковым, который был одним из главных творцов современного беззакония, поступили по закону. Некоторые охотно гадают, почему решено было расстаться с Лужковым, какая кошка пробежала между ним и Кремлём, чего не поделили. Не хочется занимать слушателей «Свободы» письмами на эту тему. Что касается меня, то мне удобно думать, что никакой кошки не было. Лужков стар, засиделся, пора освобождать место, ему на это намекнули. А намёк в данном случае – приказ. А он сделал вид, что не понял. Он повёл себя – вы будете смеяться – так, будто на дворе демократия, будто в стране существует обычная политическая жизнь, обычная политическая борьба, высшая власть не всесильна, с нею можно спорить: я - мэр, лицо по определению выборное – почему это меня должны снимать? От обиды Лужков забыл, что тут действует простое правило: я – начальник, ты – дурак. Он забыл это и сказал: ты, конечно, начальник, но я не дурак. У Медведева с Путиным не было выхода. Они должны были его прогнать, причём с треском, чтобы другим была наука. Если дать слабину, тогда будет демократия или анархия, что для них одно и то же, и первыми пострадают они как самозванцы. Забавная история… Лужков сам создавал этот строй. Он всласть пожил начальником, перед которым все нижестоящие - дураки, и вдруг решил, что на него эти порядки не распространяются. Что-то похожее было у Путина с Ходорковским. Путин ему сказал: не давайте денег коммунистам. Он ответил: это не я даю, а человек из моей команды, и - свои личные. Путин сказал: понятно - и попросил не давать денег ещё на что-то политическое. Ходорковский ответил: это мои личные деньги, имею право их хоть с кашей есть. Вот так Ходорковский стал первым в истории России денежным мешком (Лужков оказался только вторым), кто сказал начальнику всех начальников: ты, конечно, начальник, но я не дурак. Если бы Путин это стерпел, Россия была бы сейчас другая страна. Бизнес был бы отделён от власти, как в обычной свободной стране. Но Путину было страшно даже подумать об этом. Ему страшно было представить себе, что он может оказаться первым в истории России правителем, который не на словах, а на деле разведёт бизнес и власть. Мне бы тоже, наверное, было страшно, очень страшно. И от этого страха Путин поступил так, как до него поступали все цари и генсеки. Первым, кто сразу раскусил Путина, был не кто иной, как Чубайс. Он сказал: я не одобряю, что он делает с телевидением, но должен признать, что Путин понимает, что такое власть. Лужков это понимал не хуже Путина, а когда коснулось себя, любимого, забыл. Это хорошая забывчивость. Чем больше будет случаев такой забывчивости, тем быстрее будет отёсываться страна.
«Дикость, Анатолий Иванович, - следующее письмо, - Господи, какая дикость! Моя знакомая, преподавательница биологии, ходит в церковь, думаете, зачем? Чтобы подзаряжаться положительной энергией. Станет посреди церкви, в аккурат под верхней точкой купола, и стоит, как истукан с закрытыми глазами. Не молится, а просто стоит, задрав голову. Вокруг неё с недоумением ходит даже наш батюшка.
А однажды догадался, в чём дело, подошёл к ней и тихо говорит: «Не люблю экстрасенсов». Но и это ещё не конец. Она однажды вызвала дух Иисуса Христа, и тот ей сказал, что он не сын Божий, а обыкновенный человек, философ, и что его учению очень вредят его последователи. Вдумайтесь, Анатолий Иванович! Получается, что в Бога она не верит, а к Его церкви относится, как к месту, где глупые верующие накопили огромные запасы положительной энергии, которую нужно использовать для улучшения здоровья. Щербаков. Подольск». С этим ничего не поделать, господин Щербаков, разве что улыбнуться, глядя на учительницу, которая ходит в церковь, как в баню: чтобы подзарядиться бодростью. Очень многие люди – может быть, большинство - верят не так, как учит писание или священники (хотя… чему там они учат!), а как хотят. Каждый - по своему вкусу, разумению, натуре. Это не совсем новая картина, Есть и опыт приведения людей к общему, так сказать, знаменателю, большой опыт. Лучше бы он был меньшим… Мне вспоминается одно страшное место у Чаадаева. Он говорит о способах, которыми католическая церковь насаждала своё учение. Не было такого зверства, которого она себе не позволила, не было такой подлости… Сейчас об этом чуть легче говорить, потому что папа Павел за неё покаялся. Так вот, Чаадаев говорит, что церковь действовала правильно, что под рукой у неё не было других средств и способов. В тех, мол, условиях… Он не распространяется об этих условиях, но мы знаем, о чём речь. Примерно о том же, что наблюдается сейчас. Верили кто во что горазд, сотни сект, тысячи сумасшедших бродят по дорогам и проповедуют каждый своё учение. Внести какой-то порядок в умы, объединить людей можно было, мол, только огнём и мечём, угрозами и пытками. Другого языка те люди, мол, не поняли бы. Кончилось, как известно, тем, что церковь взяли да и отделили от государства.
«Путинская «Единая Россия», - пишет наш слушатель Борис, - это худший вариант КПСС. Мироновская «Справедливая Россия» - это карманная оппозиция. ЛДПР Жириновского - это изощренная карманная оппозиция с долей юмора. Коммунисты Зюганова - продажные карманные неудачники». Дело, мне кажется, не в том, прав ли этот слушатель, считая, что партия «Единая Россия» хуже КПСС. Дело в его настроении. Этот человек, а таких очень много, никогда не поверит, что «Единая Россия» и «Справедливая Россия» будут всерьёз соперничать или уже соперничают. Пусть они хоть в тюрьмы друг друга бросают, он всё равно скажет, что это они понарошку. И вот такое настроение миллионов избирателей поставит крест на замысле устроить, наконец, настоящую многопартийность при двух главных партиях, которые будут бороться между собой за расположение народа. Единожды солгавши, кто тебе поверит? А лгавши десять лет подряд?! Надеяться, что после этого поверят – значит потерять связь с действительностью. И слава Богу, что эта связь потеряна, скажем мы. Иначе нечего было бы и мечтать об ослаблении гаек.
А так, может быть, всё-таки чуток отпустят, - и тогда в эту щёлочку хлынет жизнь и распорядится по-своему. Как было при Горбачёве… Короче: нешуточная конкуренция «Единой России» и «Справедливой России» в два счёта сведёт на нет их обеих. Если Путин затеет таки демократизацию России, она произойдёт за его счёт. И, разумеется, за счёт Медведева, но это уже подробности.
Правда, желающие мечтать о благополучном исходе имеются. "Единая Россия", - пишет, например, господин Кириллов, - прямой продолжатель брежневского курса на построение в нашей стране экономики "трубы". Вся их деятельность заключается в создании наилучших условий для экспорта нефти, газа и металлов из страны и последующем перераспределении полученной от экспорта сырья валютной выручки. Это партия импортеров, торгашей и строителей, которые, в основном, переваривают остающиеся в стране нефтедоллары. Поддерживая высокий, постоянно укрепляющийся курс рубля, они поддерживают импорт и те бизнесы, где нет конкуренции с импортом: строительство, прежде всего. Одновременно этим они добивают и так лежачего внутреннего товаропроизводителя. Нам нужна такая партия, как украинская "Партия регионов", которая своей задачей ставит возрождение и технологическую модернизацию отечественной промышленности и сельского хозяйства. Но нам нужна и партия импортеров, такая как "Единая Россия", чтоб карась не дремал! Все у нас наладится, когда мы отстроим эту двухпартийную политическую систему и дадим каждой из этих партий при смене их у руля власти достаточно большие для осуществления поставленных перед ними задач сроки», - пишет господин Кириллов. Он, видимо, не знает, что украинская «Партия регионов» ни о чём так не хлопочет, как стать двойником «Единой России» - смотрит на неё с обожанием и завидует ей всеми фибрами своей пацанской души, и готовится – изо всех сил готовится! – выкидывать такие фортеля, в частности, на ближайших выборах, что ей, в свою очередь, позавидует «Единая Россия». Задачу возрождения «Партия регионов», конечно, ставит, но это возрождение чего угодно, только не промышленности и сельского хозяйства.
«Вы обратили внимание, Анатолий Иванович, как притих патриарх Кирилл? – следующее письмо. - Не мы ли с вами разделяли мнение, что под этим псевдонимом господин Гундяев может попытаться стать номером три в государстве российском, которое он не раз смело называл Святой Русью? Что ему помешало продолжить свой путь? Я, да будет вам известно, являюсь однофамильцем Гундяева. Признаюсь вам, что моя фамилия мне никогда не нравилась, в юности я даже страдал от этого, но не додумался решить эту проблему моей жизни переменой фамилии на монашеское прозвище. Хотелось бы с вашей помощью инициировать обсуждение слушателями «Свободы» патриаршего фальстарта. В свете этого фальстарта я, например, смягчил свою оценку покойного патриарха Алексия. Старик не рыпался. Это было мудро. Он понимал необратимость петровских преобразований в части отношений между государством российским и православной церковью. С уважением Сергей Гундяев, Омск». Спасибо за письмо, Сергей, не обижайтесь, что я его существенно сократил. Суть, согласитесь, осталась в неприкосновенности. Притихли, кажется, все, кто возносил нынешнюю Святую Русь в укор евроатлантическому миру. Помню, как это делал патриарх в свой прошлогодний приезд в Украину, как осуждал заразу потребительства, занесённую, мол, с Запада. Меньше кушайте, меньше покупайте носильных и прочих вещей, больше питайтесь Духом Святым, как подобает настоящим православным, в чём и заключается их первородство… Это говорилось миллионам, которые едва сводят концы с концами. Говорилось с часами на запястье в тридцать тысяч евро… Как раз перед восшествием Кирилла на патриаршество путинизм вплотную приблизился к роковой черте. Или отгораживаться от мира, становиться православной Северной Кореей, или потихоньку отрабатывать назад. Во всяком случае, такой выглядела диспозиция на идеологическом фронте. Кирилл, похоже, несколько просчитался. Или зондировал обстановку. Вот возьмём у «америкосов» их рекламные уловки, всё грамотно спланируем: как стать перед камерами, с каким выражением сказать то, с каким – это, кто подхватит… создадим, короче, такое шумовое обеспечение, что в Москву вернёмся пусть ещё не первым, но и не вторым лицом, а уж третьим – на худший случай… Мне, честно говоря, жаль, что господин Гундяев перестал дерзать. Любая реальная борьба за власть – благо для России. Чья бы то ни было претензия на самостоятельность – хорошо… Бунт патриархата мог бы ускорить дело. Путь России к свободе сократился бы.
Илья Запорожец прислал словесную картинку, которая заслуживает, по-моему, размышления. Читаю: «Есть воспоминания, которые не важны, но при случае видятся такими яркими и длительными, что поневоле думаешь - здесь скрыто настоящее. Одним из таких личных сувениров в коллекции прошлых дней колышется и поскрипывает дорожными ямами водительская кабина загородного автобуса. Первое, что гипнотизирует взгляд - сотни значков, приколотых к красно-бархатным одеяльцам и укрепленных над широким стеклом. Это хоругви общественного транспорта, охраняющие своей множественностью и мельчайшей эмалевой мишурой салон автобуса и что в нем. Тут же подвешены вымпелы футбольных клубов и городов, остроконечные и прямоугольные. Периметр обзорного стекла венчает вывязанное атласными шелковыми нитками мягкое веко бахромы. Шик и уют утраченных интерьеров. В глубине кабины огромный руль, оплетенный туго-белой пластиковой тесьмой, уже слегка пожелтевшей до благородного оттенка слоновой кости. Рычаг скоростей одет в резиновый хобот до самого подбородья плексигласовой ручки, а в ней стиснут оптический обман красной розы. И нельзя не упомянуть клетчатый старый плед на кожухе мотора. Шерстяная забота о сердце и смысле движения. Советские водители - забытые боги, их собственноручные алтари, неисследованный культ дороги.
И табличка над портретом Высоцкого: "Водителя во время движения не отвлекать". О чём можно размышлять в связи с этой картинкой Ильи Запорожца? О, есть о чём. Например, о влиянии Запада даже на советскую жизнь, которую самым тщательным образом огораживали со всех сторон. Собирание значков, например, и флажков началось в одна тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году, во дни Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве. Само понятие сувенира – западное, что видно из слова. Уж не говорю о таком пустяке – чуть его не забыл – как автомобиль вообще и автобус, и не просто автобус, а рейсовый – это всё тоже западные выдумки. Прообразом рейсовых автобусов послужили английские пассажирские дилижансы, они впервые описаны у Карамзина в «Письмах русского путешественника».
Слушатели «Свободы», особенно пожилые сельские, время от времени присылают мне вырезки из газет – для сведения и повышения образовательного уровня, как написал один из них. Больше всего же люблю находить в письмах листки из отрывных календарей, здесь усматриваю не только заботу о просвещении нашего брата. Человек прочитал что-то интересное, захотелось с кем-то поделиться, а не с кем, вот и шлёт листочек на «Свободу». «Вторая Коренная Раса произошла путём почкования из Первой Коренной расы. Первая Раса не порождала и не создавала её». Правда, интересно?
Читаю следующее письмо. «Уважаемый Анатолий Иванович! Иногда вы говорите загадками. Одну из них я, положим, разгадал. Я понял, почему вы сказали, что в Сколково будут творить науку дети чекистов-воров даже в том случае, если ни одного из чекистских отпрысков там не будет. Вы хотели сказать, что без отбора в КГБ туда никого не возьмут. Это я понял. Понял я и другое ваше загадочное выражение: Кремль врёт даже тогда, когда он говорит правду. Но у меня следующий вопрос. В таком случае получается, что американский Белый дом, в противовес Кремлю, говорит правду даже тогда, когда врёт? Ну, что скажете, Анатолий Иванович? Хорошо я вас подловил? Жду вашего ответа. Смирнов. Дубна, Московская область». Вы почти угадали ход моей мысли, господин Смирнов. Я скажу не о правде и вранье, а о правоте и неправоте. Американец прав, даже когда он не прав. А Путин, Лукашенко, их братья по разуму не правы, даже когда правы. Диалектика тут проста, как дважды два. Неправота американца – это его заблуждение или ошибка. Можно сказать, это неправота случайная. Не хватило знаний, сведений, прозорливости – и дело пошло наперекосяк. А у Путина, Лукашенко может быть случайная правота, только случайная. Там – случайная неправота, здесь – случайная правота. Не уверен, нужно ли разжёвывать дальше… Всё дело в намерениях, хотя и говорится, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Пусть вымощена куда угодно, но благие намерения от этого не перестают быть благими. С демократической точки зрения, за любым действием Путина благого намерения быть не может. По крайней мере, до сих пор не было. «И все дела твои – и добрые и злые, - всё было ложь в тебе». В царе, в Александре Первом. Так вот, в Путине, в путинизме – всё ложь: и добро, и зло.
Следующее письмо – религиозно-философское: «Уважаемый Анатолий Иванович! Вот слушаю я, как вы с цицероновским упрямством рассказываете, какие замечательные западные люди и какие плохие русские, как важно мыться и не мусорить, и думаю. Я знаю Запад изнутри. Вот и мусорят здесь куда меньше, чем в советской Пицунде, Африке или Бразилии (в Рио, правда, пляжи удивительно чистые, хотя урн вообще нет, поскольку там придумали за сдачу мусора платить, посему по Капакабане и Ипанеме ходят чёрнокожие люди с мешками и каждую выброшенную мелочь подбирают), и машины по правилам ездят, и полиция никого не терроризирует. А вот не могу сказать, что люди выглядят счастливее, чем даже в абсолютно нищем и замусоренном центральноафриканском Банги. Ну, вот добьются либералы своего, везде будет, как в ЕС, с коррекцией на фольклорные различия, уйдут в историю зловредные путинисты, и Чавес с Кастро и Ахмадинежадом. Экологические проблемы решит наука. Везде будет «плюрализм» в рамках идеологии «светского гуманизма». Все будут мыться два раза в день, все будут жить как минимум до ста лет, а может и до ста пятидесяти. От любых депрессий, лени, бреда ревности, пьянства и наркомании спасут умные психиатры, а также от расовых, гендерных, религиозных предрассудков. Ну, а дальше что? Вы уверены, что помирать в сто лет легче и приятнее, чем в тридцать? Вы говорите, что западный человек биороботом не станет, потому что он западный, но я-то вижу, что масса людей таковыми уже в значительной степени стали: политкорректные, живут по правилам, работают в рамках трудового законодательства, моются, лечатся питаются в соответствии с рекомендациями, не мусорят, пользуются презервативами. А дальше что?», - повторяет автор свой вопрос, на который у меня ответа нет. Честно говоря, не жду ответов и от слушателей «Свободы», хотя, если пришлют, с интересом прочитаю. Меня больше заинтересовало сообщение, что в Рио за сдачу мусора с пляжей платят деньги, и, наверное, достаточно платят, раз есть от этого толк.
Закончу сегодня приятным для меня письмом. Пишет госпожа Степанова: «Как Стреляный подбирает такие умные письма? И его комментарии также очень прочувствованные. Мне они нравятся. Но слишком много всякой тягости. Жить не хочется! А Путин меня с самого начала поразил умением говорить без бумажки (вспомните Брежнева, да и Горбачева) дельные вещи. Но, видно, в нашем менталитете (извините) что-то сидит и провоцирует считать человека, говорящего правильно, порядочным, умным. Я услышала по ТВ, что Путин - лицемер. Ну, никак не могу этого осмыслить! Анатолий, спасибо вам за ваши программы, они меня делают более образованной». Спасибо за добрые слова, госпожа Степанова. По мне, так тоже слишком много всякой тягости в нашей почте. И всё о Путине да о Путине.