Виктор Резунков: Сегодня мы будем говорить об акциях протеста, об участии в той или иной форме в этих акциях молодежи, о том, что станет со «Стратегией-31» после того, как власти разрешат проводить митинги по 31-ым числам, о том, будет ли дальше продолжаться процесс радикализации молодежи в России и к чему этот процесс может привести.
В Петербургской студии Радио Свобода в гостях - писатель, публицист Захар Прилепин.
Захар, нашу беседу я бы хотел начать с обсуждения последней статьи Михаила Ходорковского, которая появилась позавчера в «Los Angeles Times», ее русский перевод представлен на сайте Михаила Ходорковского. Статья называется «История России и современность: мой личный урок, полезный для руководства моей страны». Михаил Ходорковский вспоминает, как неожиданно для него и многих советских людей рухнул режим КПСС. И в заключение статьи пишет: «На подходе новое поколение российских политиков, людей, которые готовы воспринимать мир таким, как он есть: стремительно глобализующимся и динамичным. У консервативного «старого» руководства существует огромная боязнь реального перехода власти к «новому» поколению… Россия подходит к той же точке, в которой оказался СССР во второй половине восьмидесятых годов XX века. Тогда наступил кризис коммунистической идеологии, а плановая экономика «реального социализма» обнаружила свою стратегическую неэффективность. Второе десятилетие XXI века станет для России периодом кризиса системы, построенной на тотальной коррупции и ручном управлении. Проницательные, инициативные россияне, умеющие заглядывать в будущее, уже это понимают. Во времена моей молодости лидеры СССР вовсе не хотели уходить от власти. Просто история их к этому принудила. Современные российские теоретики и практики «коррупционно-вертикального» управления никуда уходить не собираются. Но им придется. Я знаю, я подобное уже видел». Захар, вы согласны с Михаилом Ходорковским?
Захар Прилепин: Я могу соглашаться с Ходорковским, безусловно, мною уважаемым, могу не соглашаться, потому что на всю эту историю можно смотреть двояко. Михаил Ходорковский последние семь лет своей жизни не наблюдал в упор новые российские элиты, в том числе и те элиты, которые, с его точки зрения, должны прийти на смену старым элитам, он их просто в глаза не видит и может о них только читать в СМИ. А нам, так или иначе, и мне лично приходится с ними сталкиваться. И я хочу сказать, что эти пресловутые новые российские элиты с удовольствием на самых разных основаниях встраиваются в никуда негодную, консервативную - и какие эпитеты Ходорковский дальше приводит – в эту систему «распиливания», поедания и приведение страны в негодный вид. Можно брать партийную систему, где медленно, но, так или иначе, происходит смена элит, или брать систему местных Заксобраний или Гордум, или систему правительства. Все молодые люди, а еще позавчера многие из них были, так или иначе, оппозиционерами или оппозиционно настроенными людьми, они все мгновенно принимают все эти правила игры. И глядя на всю эту свистопляску я, скорее, скептически отношусь к тем прогнозам, которые дает Ходорковский.
И надо прямо сказать, перспективы развития страны в нынешнем ее состоянии понимает не только, по словам Ходорковского, продвинутая и глобализированная новая элита, но и архаичные, консервативные старые элиты тоже прекрасно понимают, что у нас происходит со страной. Просто для того чтобы эту страну сдвинуть, перевернуть и провести революцию сверху, нужны необычайные, огромные сверхусилия. Мы даже представить себе не можем, что нужно сделать с этой страной, чтобы она изменила нынешний вектор развития. И старые, и совсем старые, и те люди, которых мы откровенно ненавидим, наблюдая их по «Первому» каналу телевидения, они все понимают, что со страной происходит нечто совсем неприглядное. А многие из них понимают даже лучше, чем мы с вами.
Виктор Резунков: Я знаю, что в одном из интервью вы сказали, что существует некий альтернативный вариант изменения ситуации в стране – когда премьер-министр уйдет в отставку, уедет на дачу, Абрамович изменит свое отношение к бизнесу, сделает его более социальным. Это в шутку было сказано?
Захар Прилепин: Конечно, это все фантасмагория. Я убежден, глядя на этих людей, что никакой революции сверху и тотального видоизменения их мышления, их физиологии... человек, ходящий на двух ногах, питающийся двумя руками, не может стать летающим. Вот они не могут. Физически я не способен поверить в какое-то самостийное видоизменение этой власти.
Виктор Резунков: А снизу?
Захар Прилепин: Снизу – да, но это относится к разряду тех вещей, которые в России фактически никогда не прогнозируются. Мы, люди, выросшие на политике и на политических взглядах, политических текстах эпохи конца 80-ых и 90-ых годов, должны заметить, что в России 99,9 прогнозов не сбываются никогда и ни при каких условиях. И лично для меня самые симпатичные, самые любопытные мне люди из философско-социального истеблишмента никогда не давали точных прогнозов, и дать я их тоже не могу. Я думаю, что в России революция снизу возможна при стечении обстоятельств, когда одна катастрофа социальная или военная, политическая или экологическая будет происходить одна за другой. И только наступивший, очевидный ад вокруг способен подвинуть нынешнее, прямо скажем, совершенно аморфное население к тому, чтобы каким-то образом взять в свои руки и понять необходимость смены власти сегодня и сейчас. Но грех желать такого своей собственной стране, чтобы такое происходило. Но иных причин для видоизменения нынешнего политического строя я не могу придумать.
Виктор Резунков: Захар, в вашей повести «Санькя» дело заканчивается вооруженным захватом молодыми радикалами местного отдела ГУВД. Насколько, по вашему мнению, возможен силовой вариант изменения? Насколько сильны, как вы думаете, в молодежных кругах именно радикальные настроения?
Захар Прилепин: Молодежи, настроенной радикально по отношению к нынешнему порядку вещей, очень много, то есть их тысячи, а может быть, десятки тысяч. И когда я начинал заниматься политикой, интересоваться ею, все-таки это были куда меньшие сегменты. Они имели отношение к запрещенной ныне Национал-большевистской партии или к каким-то леворадикальным организациям. Сегодня это может быть связано с самыми разными вещами, вплоть до футбольных клубов или аудитории молодежных рэп-групп, или даже среды продвинутой молодежи из числа менеджеров среднего звена, гораздо реже – высшего звена. Тем не менее, это самые разные группы, которые никоим образом друг с другом никогда не состыковываются, и мало того, не состыкуются никогда. Но их становится все больше и больше. Потому что ощущение от страны и от тупика, в котором она находится, конечно, любого вменяемого человека, за исключением тех, кто тусуется на Селигере, оно в любую голову приходит. И это ощущение мучит, так или иначе, всех, но это, скорее, шаг не к видоизменению строя, а к возможности манипулировать самыми разными группами молодежи, сталкивать их и устраивать вялотекущую, манипулируемую сверху гражданскую войну между одними и другими. Хотя это тоже в итоге закончится плохо, но пока еще можно на этом играть.
Виктор Резунков: Захар, недавно на сайте «АПН - Нижний Новгород», который вы создавали в свое время и активно в нем работали, появилась статья Юрия Сошина «Рождение православного шахидизма». Он рассматривает ситуацию с «приморскими партизанами» и вот что пишет: «Прецедент «приморских партизан» не может считаться частным явлением, случайным эксцессом в общественной жизни России. Это явление системного характера, что доказывается широким резонансом и практически полной общероссийской общественной поддержкой их действий». Что вы можете сказать по поводу «приморских партизан»?
Захар Прилепин: У меня к этому, скорее, болезненное отношение. И я бы не согласился с автором АПН в том, что полная общественная поддержка. Конечно, она далеко не полная, потому что принципы элементарного гуманизма далеко не всех еще покинули, при всей нашей совершенно очевидной, мягко говоря, неприязни к тому, что происходит в органах МВД и так далее. Более того, я не соглашусь, что это такой симптом, из которого мы можем сделать вывод о том, что послезавтра или через неделю у нас по всей стране начнут один за другим появляться партизанские отряды. Вполне возможно, что этого не случится, и не нужно наделять один частный случай какими-то колоссальными философскими, паразитарными смыслами. Безусловно, Россия и поныне богата на диких, агрессивных, правдоискательных мальчиков, которые в своем правдоискательстве могут совершать самые разные и дикие поступки. И что греха таить, году в 96-ом я физически желал просто уничтожить часть своих политических противников или негодяев во власти. И сегодня люди, подобные мне в юности или подобные этим «партизанам», появляются и будут появляться. Но шаг от осознания мерзости мира до того, чтобы это движение превратилось в то, что представляло собой, скажем, эсеровское движение на начальном периоде или то, что было в XIX веке, он еще не столь близок. Я не думаю, что что-то подобное будет в России происходить.
Виктор Резунков: Захар, а как вы оцениваете создание многочисленных националистических группировок в Петербурге? Журнал «Город 812» дает большое интервью с Романом Зенцовым, который заявил о создании общественного движения «Сопротивление». Он сам спортсмен, был два раза чемпионом мира по боям без правил, создает спортивные филиалы по некоторым городам России, обучает молодежь. Там нет явно радикального национализма, но все-таки направлено на возрождение русской духовности и так далее.
Захар Прилепин: Я к самому Роману Зенцову отношусь очень хорошо. Безусловно, это мужественный, думающий и радеющий о судьбе страны человек. То, что вы сейчас сказали, что там не столь все радикально выглядит, как могло бы нас напугать, я думаю, что это не так. Я думаю, что как раз слава Богу, что этим занимается Роман, потому что он каким-то образом нивелирует тотальный радикализм многих участников этих правонационалистических движений и пытается все это буйство, все эту энергетику в какое-то русло нормальное ввести и каким-то образом этой стихией управлять. Можно и нужно уже скорее бежать от аморальных оценок всего этого, потому что происходит это в силу очевидных обстоятельств. Молодые люди, которые не имеют в России никакого большого, общего и честного дела, пытаются, испытывая первичное физическое раздражение от тех или иных раздражающих факторов, каким-то образом собраться в стаю и выдумать для себя простейшие какие-то идеологии, чтобы противостоять абсурду и мерзости этого мира. И то, что они собираются вокруг таких нормальных и вменяемых людей, как Зенцов, слава Богу. Потому что могли бы быть другие люди, и тогда было бы все куда печальнее.
И если не врет статистика, мне показалось, что в последние годы физическое, болезненное противостояние между людьми других национальностей в России, не то чтобы оно совсем спало, но оно нивелируется. Я надеюсь, что вся эта энергия, а по сути, это энергия, конечно, оппозиционная, она выльется в какие-то другие, более разумные формы. Потому что дело, конечно, не в таджике с метлой, а в совершенно других вещах.
Виктор Резунков: Есть еще другие проявления актов протеста. Сегодня интернет-издание «Газета.Ru» сообщило о том, что активист «Другой России» Евгений Мельников в Ростове-на-Дону во время визита министра образования Андрея Фурсенко бросил в него яйцом. И как вы отметили в «Саньке», нужно иметь большое мужество, чтобы бросать яйца в представителей власти. Что вы думаете о формах борьбы молодежи? Могут они как-то видоизмениться в перспективе? Хотя, действительно, это большое мужество.
Захар Прилепин: Да, большое мужество. И я это говорю не потому, что я вот так решил, что это большое мужество, а я просто знаю десятки, если не сотни людей, которые, так или иначе, участвовали в акциях «бархатного» протеста. И для кого-то из них это закончилось поломанными руками или выбитыми зубами, а для кого-то - реальными тюремными сроками. Поэтому скептическое, дурное отношение к этому, что все это смешно, для меня всегда казалось постыдным проявлением человеческой несолидарности. То, что происходит с образованием в России, вот лично мне дико не нравится. И в отсутствие реальной общественной дискуссии по этому поводу, которая (пункт второй и самый главный) может реально повлиять на ситуацию, для меня приемлемы любые ненасильственные акции протеста в том числе. Ничего страшного, Фурсенко почистит свой пиджак. И если они проводят свои реформы, не оглядываясь на мнение сотен представителей реальной культурной элиты, а не своих клевретов, значит, как-то нужно с вами (или с тобой) иначе разговаривать. Все в порядке. И эти акции протеста, и блогерские акции протеста, то, что происходит в «Живом журнале», что происходит в живой жизни – все это мне, так или иначе, симпатично. До тех пор, пока их не начали убивать, к чему у меня отношение в силу личных причин болезненное.
Виктор Резунков: А вы не думаете, что появится некая организация типа «Народная воля»?
Захар Прилепин: Я уже говорил, что шаг от оппозиционности до реальной деятельности все-таки очень огромен. Я лично, как организатор многих протестных мероприятий, знаю, что люди в городе, где я живу, в Нижнем Новгороде, которые не любят власть или не разделяют каких-то ее деяний, их десятки, если не сотни тысяч. А собрать на главной площади города тысячу человек – это огромный труд. Ну, пока нет. Когда была «Народная воля», тогда нищета и заброшенность русского крестьянина была вопиющей. Это сегодня люди, говорящие о «золотом веке» России, начинают выдумывать какой-то полный бред, хотя нужно почитать дневники Толстого или «Мужики» Чехова и понять, в каком аду жили 80% населения страны.
Виктор Резунков: Но у вас в «Саньке» тоже в таком же живут.
Захар Прилепин: Да. Но сейчас эту деревню мало кто видит. Я сам сейчас переехал в деревню, практически половину года провожу там, и я что-то не вижу в этих остатках советской цивилизации хоть какой-то неприязни по отношению к нынешней власти. У них там везде флаги «Единой России» висят, они все дружно за нее голосуют. Там недавно леса горели, чуть половина области не выгорела, деревня чуть не сгорела, а они идут и голосуют за «Единую Россию». Сегодня как-то сложно соотнести свою оппозиционность и раздражение с реальным состоянием общества. Партия «Другая Россия» или бывшая НБП проводят какие-то акции по помощи людям, попавшим в сложную ситуацию, из каких-то промышленных гигантов, которых начинает «кидать» их власть или им не дают зарплаты, или выбрасывают из их квартир, проводится огромное количество действий. И пока эти действия проводятся они, конечно, солидарны с нами, во всем нам помогают, а как только вся эта история заканчивается, они говорят: «До свидания, ребята. Вы все-таки немножко националисты, вы слишком Сталина любите», - или еще чего-то. А если бы мы были либералами, то тоже чего-нибудь не понравилось. И люди из самых разных страт общества, которые находятся в тяжелом положении, они в партию приходят крайне редко, я имею в виду любую партию оппозиционную, и нужно себе в этом отдавать отчет. А чтобы хоть один крестьянин из деревни пришел когда-либо в оппозицию, я такого вообще не помню, честно говоря, за последние 10 лет.
Виктор Резунков: То есть вы не допускаете возможности перспективы таких же волнений в России, как во Франции? Опять обсуждается вопрос о пенсионной реформе, и видимо, в ближайшее время Госдума будет заниматься этим.
Захар Прилепин: Я совершенно искренне верю, что во Франции с 60-ти до 62 подняли, а если в России поднимут с 60-ти до 85-ти, ну, может быть, выйдут 85 человек в каждом городе. Но того, что происходит во Франции, не будет никогда. Я первым хотел бы выступить сам себе оппонентом, я хотел бы сказать, что я говорю бред, что я слишком дурно отзываюсь о прекрасном (действительно прекрасном) русском народе, но я не вижу никаких реальных предпосылок для того, чтобы подобное хотя бы тому, что происходит во Франции, произошло в России.
Виктор Резунков: Захар, я читал ваш замечательный комментарий к выборам, которые сейчас прошли в Нижнем Новгороде, в «Огоньке». Вы приводили только лозунги, под которыми выходили псевдокандидаты, но это было уникально.
Захар Прилепин: Они реальные кандидаты, они все прошли во власть. Сейчас проходили выборы в Гордуму, а вскоре будут проходить выборы в Заксобрания, они проходят по всей стране. И абсурдизация политической жизни в России достигла уже какого-то смехотворного предела. Притом, что газеты по-прежнему на полном серьезе обсуждают всю эту так называемую политическую жизнь, которой уже как таковой нет. У нас дошло до того, что на одних и тех же участках «единороссы» борются с «единороссами», два «единоросса» выходят под одними и теми же слоганами, они вместе снимаются на одних фотографиях с мэром и губернатором, и вот мы между ними выбираем – это как бы наша демократия. Новая российская демократия. И это, конечно, смешно. Мне забавно, что «Единая Россия» борется с «Единой Россией». Как бы мы все не об этом мечтали, когда наступала эпоха свободы в России. И они же совершенно как из космоса, как инопланетяне прилетают. Выбираются депутаты в Госдуму, а они начинают говорить о том, что они реорганизуют работу милиции или построят мосты, блочные школы будут новые открывать. То есть обсуждают не те проблемы, которыми они будут заниматься, а черт знает что. Ну и слоганы у них были смешные, да. Был слоган «Всех уволю!», «Хватит! Натерпелись». Ситуация похожа, как будто Баркашов, Макашов и Анпилов идут на выборы в 93-м году. Нет, идут депутаты «Единой России», которые берут и нагло, тупо аккумулируют всю протестную энергию, делают себе суровые подбородки и произносят какую-то патриотическую, шапкозакидательную туфту. И люди говорят: «Натерпелся, мужик. Я натерпелся и он натерпелся». А этот мужик – миллионер, он имеет 10 миллионов долларов активов. И чего он натерпелся – совершенно непонятно. Но этого никому не объяснишь, никто не верит все равно. «Это хороший мужик, правильные вещи говорил по телевизору». Слов нет!
Виктор Резунков: Захар, давайте поговорим о «Стратегии-31». Буквально сейчас выясняется, и в «Новостях» это прозвучало, что правозащитники, активисты «Стратегии-31» пытаются согласовать с мэрией Москвы вопросы о численности участников. Но с подачи Владислава Суркова, замглавы Администрации президента, после его слов мэрия дала разрешение на проведение митинга на Триумфальной площади. И интернет-издание «Slon.ru» публикует интервью с известной правозащитницей Людмилой Алексеевой, задает ей такой вопрос: «После «триумфальной» победы вы еще будете подавать заявки на проведение таких мероприятий?». И вот что отвечает Людмила Алексеева: «Обязательно будем. Ведь не только в Москве проблемы со свободой собраний. Это касается очень многих регионов. В прошлый раз акцию 31-го числа поддержали 48 городов, теперь наша очередь их поддерживать. Акции по 31-м числам – хорошая традиция, надо ее продолжать». Захар, как вы считаете, если власти начнут везде разрешать проведение 31-го числа митинги на центральных площадях населенных пунктов, то тогда получается, что «Стратегии»...
Захар Прилепин: Секунду! Во-первых, ничего сверхординарного не получается. Да, отлично, что разрешили. Но, как известно, «Стратегия-31» построена на одной из статей Конституции – о свободе собраний. А в российской Конституции еще полно статей, которые не исполняются представителями власти. И «Стратегию-31» не обязательно переименовывать под «имя» каждой статьи, но если у нас получилось выиграть в одном месте, значит, будем пытаться добиваться победы по всем остальным статьям Конституции. И это совершенно нормальная, последовательная работа. Если кто-то думает, что мы в связи с этим остановимся, то глупо было бы на это надеяться.
Спасибо, дорогие, что вы нам разрешили. Давайте теперь работать со всем остальным текстом нашего главного документа.
Виктор Резунков: А у вас в Нижнем Новгороде разрешили?
Захар Прилепин: В Нижнем Новгороде после того, как нас разметали на двух «Маршах несогласных» пару лет назад, у нас в последнее время «Стратегия-31»... кстати, по-моему, это первый город в России, в котором в процессе договоренностей с местной администрацией она была разрешена. Они нам стали разрешать, мы там собираемся, читаем стихи. Приходят какие-то люди. Вот теперь Москва пошла по пути Нижнего. Очень хорошо!
Виктор Резунков: А Петербург запретил проведение на Дворцовой площади...
Захар Прилепин: Я думаю, что Петербург сейчас возьмется за ум. Я так понимаю, у местного губернатора и так положение не самое лучшее по отношению к федеральной власти, уж не говоря о местном населении. Насколько я знаю питерцев, многие относятся весьма скептически к Матвиенко. Я думаю, что с ее стороны было бы проявлением высшего благоразумия 31-ое разрешить и не искать себе проблем на голову лишних.
Виктор Резунков: Захар, а у вас есть какие-то данные о том, какие сложные взаимоотношения у Матвиенко с федеральной властью?
Захар Прилепин: Со стороны скажут: приехал какой-то нижегородский журналист и начал рассказывать, как у Матвиенко обстоят дела с Медведевым. Нет, прямых данных у меня нет, есть косвенные данные. Я думаю, что отношение к Матвиенко, скорее, скептическое со стороны нескольких представителей власти в самых высших эшелонах. Но она-то про это знает лучше меня, поэтому пускай с 31-ым числом быстренько разрешит проблему.
Виктор Резунков: Новиков нам пишет: «Современное российское политическое пространство затем и «выжжено», чтобы на нем были лучше видны зарождающиеся не только молодежные оппозиционные движения. Пока царит бесславный «путинизм», охраняемый «денежными мешками» вкупе с внутренними, обласканными войсками, о политических и экономических переменах можно забыть».
Захар Прилепин: Я во всем соглашусь, кроме «внутренних обласканных войск». Прямо скажем, больше, чем презирает население милицию, только сама милиция себя презирает за свое состояние. А уж про армию и говорить нечего.
Виктор Резунков: Об армии мы поговорим отдельно. И все-таки по поводу возможной реформы милиции (полиции). Захар, вы с милицией сталкивались, я знаю, неоднократно...
Захар Прилепин: Не то что я с ней сталкиваюсь, я в ней работал. Я 6 лет работал в отряде милиции особого назначения, ушел оттуда в должности командира отделения. И я более-менее понимаю, что представляет собой современная русская милиция. И вот менее всего, что может ей помочь, так это переименование ее в полицию. Для меня это еще более абсурдный, чем выборы между «единороссами» и «единороссами», жест – переименовать ее в полицию. На кой черт!.. Совершенно непонятно. Огромные деньги на это ухнут. Куда? Зачем? Я даже комментировать не могу, настолько все это бредово.
Виктор Резунков: А вы думаете, что вообще реформу милиции нельзя провести?
Захар Прилепин: Я думаю, что в милиции, равно как и во всех стратах российской власти и политической жизни как таковой реформа сверху либо вообще невозможна, либо трудно производима. Надо честно себе отдавать отчет, что, пожалуй, самое большое количество преступлений в России совершается в зданиях МВД, прокуратуры, на улицах сотрудниками милиции в форме или в «гражданке», просто колоссальное. Ежедневно совершаются просто тысячи преступлений против человечности, здравого смысла и по всем статьям Конституции. И пытаться это реформировать каким-то образом силами этой же милиции, или переименовывая милицию в полицию, крайне сложно. Притом, что у меня до сих пор сохранилось огромное количество друзей в милиции, многие из них пытаются, так или иначе, честно выполнять свою работу. Многие, конечно, и подворовывают, но там для этого есть, прямо скажем, объективные причины. Когда мы ругаем милицию, мы же не помним, какая у них зарплата, что они получают 15 тысяч рублей в месяц. И я, честно говоря, не могу себе представить... вот у меня трое детей, как бы я даже одного ребенка кормил, имея зарплату в 15 тысяч рублей в месяц. Я даже прямо скажу сейчас в эфир, я ушел из милиции только потому, что я понял, что если я буду и дальше работать в милиции, меня имеют все основания посадить, потому что жить я на эти деньги просто не могу. Либо я буду грабить всех подряд, а там были люди, у кого можно было что-то отобрать, либо я должен отсюда уходить. Нельзя работать в современной милиции, потому что денег там не платят ни черта.
Виктор Резунков: Александр нам пишет: «Есть еще один путь. Вчера Гольц утверждал, что в России грядут военные мятежи. Военных достало все».
Захар Прилепин: Военные мятежи в России могли бы произойти, когда Россия действительно имела действующую, мощную, одну из самых сильных армий в мире, с колоссальным вооружением, с развитым и образованным офицерским составом. В общем, тогда, когда у нас генералы и полковники стрелялись один за другим, когда все они вместе человек по 30, правда, уже уходя в отставку, писали в газету «Завтра» письма о том, что российская армия разваливается и превращается в никчемную массу. Сегодня уже такое представить невозможно. Даже тогда было сложно, а сегодня вообще невозможно. И это могут предполагать только люди, знающие армию со стороны. Сама внутренняя система армии такой вариант событий просто исключает, потому что соотношение, механика существования армии такая, что один офицер с другим офицером никогда не смогут создать что-то подобное обществу декабристов в силу самых разных обстоятельств. Потому что все, так или иначе, контролируется государством, какими-то органами, которые подслушивают, «стучат» и так далее. Нынешняя армия не является элитой общества в силу очевидных обстоятельств и не способна ни к какому военному перевороту, это точно.
Другой вопрос, что при каких-то обстоятельствах, когда что-то в стране начнет происходить, не дай Бог, армия может принять сторону народа. Но далеко, конечно, не вся, не в полной мере, но какие-то люди из числа продвинутого офицерства. Но в целом армия, конечно, к этому не способна.
Виктор Резунков: Петр из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте, сограждане. Я очень взрослый мужик, мне скоро 80. И мне хочется не задать вопрос, а высказать свое мнение по тем проблемам, которые вы подняли. У России, не глядя на ее огромные подземные и надземные ресурсы, остался один ресурс – это ее дети. И пока дети будут чувствовать низкий общественный статус учителей, врачей и инженеров, мы всегда будем сталкиваться с этими проблемами. Необходимо срочно, как в Южной Корее, поднять статус учителей, поднять на образование инвестиции. Там 23%, а у нас 3%. Это позорище! Необходимо срочно убрать призыв, эту школу рабства. Россия уже погибла. Дело в том, что нынешний тандем этого не понимает, поэтому Россия уже погибла. Надо опомниться, думать о детях.
Захар Прилепин: Ну, кто же против того, чтобы дали больше денег учителям и врачам.
Виктор Резунков: Продолжим разговор об армии. Захар, вы в одном из интервью сказали о ситуации в Чечне. Вы там были два раза, сначала в Грозном, а потом в Дагестане, в составе войск. И вы сказали в интервью, что ситуация там не изменится, пока не сменится власть в Кремле. Как вы себе это представляете? Что надо предпринять, если бы изменилась власть в Кремле?
Захар Прилепин: Нужно отдавать себе отчет в том, что сегодня Чечня живет не в составе России, а живет на особых, договорных условиях по отношению к России. И по факту она не является территорией, которая контролируется российскими чиновниками. И любые действия, направленные на большее внесение Чечни в контекст существования российской государственности, обречены на неуспех. Чечня ответит адекватным или неадекватным образом, и Россия вновь оставит эту территорию в покое. Подобное, примерно в тех же размерах, только без кровопролития было на исходе советской власти, когда советская власть осознала, что она не способна контролировать байство в Казахстане, в Азербайджане, ситуацию в Грузии, тотально коррумпированной, и так далее. Вот сегодня Россия находится в таком состоянии, что российской власти легче не трогать какие-то вещи, потому что себе дороже обойдется. Нужна власть та, которая такими вещами не руководствуется. И если нужно что-то тронуть, она берет и трогает. Если нужно кого-то сменить, посадить или переставить местами, то она берет и это делает, не пугаясь ни одной секунды. Представить себе Петра I, который боится какого-то своего управленца на окраине державы тронуть, совершенно невозможно. А нынешняя российская власть, при всем ее видимом «мачизме», она, конечно, не касается очень многих вещей.
Виктор Резунков: Марина из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Все-таки весь мир поменялся из-за того, что не стало Советского Союза. Потому что в этом мире бесноватом Советский Союз, несмотря на то, что было атеистическое государство декларировано, светское, но оно удерживало от содомо-гоморрийского беснования. И армия была самая сильная, и ее боялись. А на сегодняшний день с таким министром, который около храма начинает проявлять явные признаки одержимости, и с тем, что из армии вытащили все, даже материальные какие-то у нее есть сбережения, оставшиеся от советского времени, то, на что они могли жить независимо, вот этот коммерсант-мебельщик даже это у них изъял. Хотя один генерал сказал: «Куда ему реформировать нашу армию! Самое лучшее, на что он способен, - это из кабинетов министерства продать мебель».
Виктор Резунков: Такое мнение о министре обороны звучит уже неоднократно и в самых разных кругах.
Дмитрий из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Мне кажется, что молодежи надо просто становиться умной, самообразовываться и вести умный диалог с властью, переигрывать ее на этом поле. А как вы говорите - стремиться к какой-то радикальности, то кто-то может этим воспользоваться. И для меня совершенно неочевидно, что надо освобождать Ходорковского, потому что, мне кажется, у него на лице написано, что он не лучше остальных.
Захар Прилепин: Я не знаю, чего написано на лице у Ходорковского. Мне кажется, что просто нужно жить в соответствии с Конституцией. И суд над Ходорковским заставляет усомниться в том, что он проводится праведными методами. И почему бы его не освободить, если того требует закон. Мало ли чего у него написано на лице.
Виктор Резунков: Захар, политолог Станислав Белковский на страницах Агентства политических новостей написал о новых лидерах протеста и назвал Алексея Навального, Евгению Чирикову и Юрия Шевчука. Как вы думаете, они способны стать действительно политическими лидерами? Обсуждается широко в Интернете выдвижение Шевчука в президенты. Это тоже достаточно интересный момент.
Захар Прилепин: Если о персоналиях говорить, я немного знаю Юрия Юлиановича, и я думаю, что менее всего его интересует участие в политической жизни. Сам он к этому совершенно не стремится, он просто на правах русского поэта и музыканта ходит, как в былые времена, по базарам (помните, с чего «Андрей Рублев» начинался) и начинает петь правду о боярах или говорить ее. А что до Навального, то это, безусловно, человек большой, реальной политики, который чувствует себя там как рыба в воде, который доказал свое мужество и свою независимость уже не одним или двумя деяниями, а годами политической работы. В России очень часто просто хорошие люди, да и мои друзья не из мира политики говорят: «Ну а из кого выбирать? Посмотри телевизор. Чем Миронов, Жириновский или тот-то лучше, чем Путин с Медведевым?». Миллионы граждан в России уверены, что вся политика живет в телевизоре, и больше в России никаких мужчин и женщин, готовых заниматься политикой, нет в принципе, потому что мы же видели политиков в телевизоре – там все плохие. Вот Навального по телевизору не показывают. А есть еще, я думаю, десятка два-три, а то и сотня людей, которые могут на всех основаниях претендовать на участие в политике на самых высших должностях. Они это уже умеют делать, они уже это доказали. И в этом смысле Белковский, безусловно, прав. Новая политическая элита, безусловно, формируется, сформирована, она есть в России, мы на нее еще не обеднели.
Виктор Резунков: Олег из Краснодара, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Сердюков как раз и пытается сделать армию с человеческим лицом, а не со звериным оскалом. Он делает все правильно. А вот эта одержимая слушательница, которая звонила, - это и есть представитель звериной власти, вот этой армейщины, быдлизма. Извините за эмоциональность.
Захар Прилепин: Пускай они друг с другом спорят, я не буду в это вмешиваться.
Виктор Резунков: Игорь из Краснодара, пожалуйста.
Слушатель: Добрый день. Господин Прилепин, в начале программы вы сказали, что чиновники, бюрократия все понимают, что страна вроде в тупик зашла. Но разве у них нет инстинкта самосохранения? Или у них в Лондоне дома уже куплены, а они только время выжидают, чтобы слинять туда, когда страна до ручки дойдет?
Захар Прилепин: Чтобы ответить на этот вопрос, нужно на какое-то время попасть в кресло управленца среднего, не говоря уж о высшем звене. И понять, что любое твое действие, которое вступает в противоречие, что называется, с линией Москвы или с линией Кремля, влечет за собой немедленное твое исчезновение из этого кресла. Поэтому люди, попадающие во власть и идущие по ступеням все выше и выше во власть, постепенно меняют свою физическую структуру. И осознавая все то, что происходит, что политика – это ложь, подлость, воровство и «распил» бесконечный, они понимают, что «если я сюда попал, значит, я буду жить по этим законам». И тут инстинкт самосохранения совершенно ни при чем. Они стараются делать какие-то добрые дела и этим оправдывают свое существование на земле, но при этом, закрывая глаза или раскрывая глаза и прямо глядя в жизнь, они прекрасно знают, что малейшее приложение добрых сил к социальной ситуации в России не исправляет в целом того, что со страной происходит. А страна катится на черной льдине в небытие, и это совершенно очевидно. Ну а что они могут сделать на своих местах? Ничего они не могут сделать, давайте прямо себе в этом признаемся.
Виктор Резунков: Борис пишет: «Хотелось бы узнать, учитывает ли ваш гость в политическом будущем России так называемый мусульманский фактор. Или для него существует только красное и белое, как и 90 лет назад?».
Захар Прилепин: Красное, белое, коричневое для меня существует, в чуть меньшей степени существует голубое, и все другие цвета радуги я тоже хорошо различаю. Мусульманский фактор, безусловно, существует, и говорить про это смешно и грешно в России, которая жила бок о бок с Татарстаном, и татарские элиты были еще при Царе Горохе, при Иване Грозном составляли чуть ли не треть, а то и половину элит России. А если нужно, чтобы я сказал какие-то адекватные и элементарные вещи, я готов их повторить специально для нашего слушателя.
Виктор Резунков: Владимир Сергеевич из города Владимир, пожалуйста.
Слушатель: Я по поводу выступления московской радиослушательницы хочу сказать следующее. Она из числа тех наших граждан, которые не могут освободиться от привычки проливать «крокодиловы слезы» по Советскому Союзу в связи с его распадом. И она сказала, что несмотря на то, что СССР был атеистическим государством, тем не менее, был неким заслоном против мирового гоморризма, развращенчества, мира пороков и прочее. Несмотря на то, что безбожное государство. И если радиослушательнице из Москвы нужен мощный заслон социальной разнузданности, гоморризму, то ей лучше принять ислам, и соответственно, в исламе она найдет более мощное оружие идейное в борьбе с этими явлениями.
Захар Прилепин: Зачем обижать нашу слушательницу? Зачем ей принимать ислам, если она хочет жить в этой стране и хочет себя действительно изолировать от всего этого Содома и Гоморры? Я совершенно не пойму. Может быть, это юмор такой. Я сам не лью «крокодиловы слезы» по Советскому Союзу, хотя человек левых убеждений, нужно понимать, что это уже дело давнишнее и прошлое, и привнести его в нашу ситуацию не удастся. Но ничего сверхнеобычного и обидного для нашей страны она не сказала. Конечно, Россия семимильными шагами себя погружает в социализированный, меркантильный, подлый ад и пропагандирует пошлость всеми удобными способами. И почему бы не стремиться избежать этого, не принимая мусульманства, а какими-то другими способами?..
Виктор Резунков: Александр Иванович из города Рязань, добрый день.
Слушатель: Добрый день. Извините меня, за мой, может быть, наивный вопрос. Давно уже нами правит мировое правительство из Лондона, которое хорошо описано в книге Джона Колемана «Комитет трехсот».
Виктор Резунков: «Теория заговора» - известная концепция.
Захар Прилепин: Есть еще много других городов в мире крупных, которые тоже имеют отношение к управлению Россией, возможно. Я отношусь к этому скептически. Безусловно, каждая страна, с которой Россия связана политически или экономически, имеет свои взгляды на будущее России, имеет свои интересы в России. Но положа руку на сердце и глядя на последние 30 лет происходящего в России, я прекрасно понимаю, что все, что сделано со страной, 99% из этого сделано собственно самими русскими людьми, даже физиологически и генетически русскими сделано самими. И все законы приняли мы сами, и в армии мы служим сами, и в милиции мы сами, и в Госдуме мы тоже сами. И до сих пор лично я не получал ни одного звонка из Лондона с просьбой сделать то или иное.
Виктор Резунков: И за «Единую Россию» тоже сами голосуем. Захар, в этой студии сидел Эдуард Лимонов в свое время, он изложил свою политическую программу. Я так понимаю, вы ее поддерживаете?
Захар Прилепин: В основных постулатах – да.
Виктор Резунков: Перенос столицы...
Захар Прилепин: Это обязательно нужно сделать, потому что в России нарушены географические и экономические связи. В отличие, например, от Америки. Там никогда практически ни один уголок страны, ни один субъект или штат страны не воспринимается как периферия, как провинция, там везде достаточно пышный, толстый слой экономики, культуры и так далее. Они отличаются друг от друга, но того ощущения, которое испытываешь в России, будучи где-нибудь (не хочу никого обидеть) далеко от столицы, там, конечно, не испытываешь нигде. А Россия просто вся заточена под Москву, и с экономикой, и с шоу-бизнесом, и с управленческим нашим кланом, и так далее. И я бы еще дальше пошел, чем Эдуард Вениаминович, я бы еще столицу России переносил каждые 8 лет с места на место. Как только вся эта шатия-братия присосалась бы к Уренгою, а мы раз – и во Владивосток. Они только туда, а мы раз – в другую сторону. Так они и будут по всей стране бегать.
Виктор Резунков: Хорошая идея! Виктор из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Женщина, которая звонила, я с ней полностью согласен, что СССР противостоял западному, как говорится, всякому нехорошему, грязному. А люди, которые ее охаяли, может быть, не совсем правильно понимают или что-то с головой у них неладно.
Виктор Резунков: Захар, подведите итоги нашей программы.
Захар Прилепин: Главное, чтобы все мы научились отдавать себе отчет в том, что вот то, что происходит с Россией, заставляет нас печалиться о будущем наших детей, которые здесь живут. Потому что мы сегодня можем свои молодые годы прожить более-менее нормально, а то, что будет через 35-40 лет, заставляет меня печалиться о будущем моих детей. Поэтому давайте при самых разных обстоятельствах делать правильный выбор и думать головой о том, с какой властью нам жить и какое будущее нам всем иметь.