Ирина Лагунина: В киргизском городе Таш-Кумыр в среду возобновились слушания по апелляции узбекского активиста, главы правозащитной организации "Воздух" в городе Базар-Коргон Азимжана Аскарова. "Amnesty International призывает немедленно и безусловно освободить правозащитника-узбека, осуждённого за причастность к убийству сотрудника милиции во время июньских беспорядков в Кыргызстане" - выступила по поводу судебного процесса крупнейшая правозащитная организация "Международная амнистия". Свидетельства о грубых нарушениях в ходе судебного процесса собрала и еще одна правозащитная организация – Human Rights Watch. 15 сентября Аскаров был приговорен к пожизненному заключению с конфискацией имущества. Об этом человеке мы сегодня беседуем с правозащитником из киргизского города Джалал-Абад Абдулмаликом Шариповым.
Абдулмалик Шарипов: С Азимажаном Аскаровым я знаком где-то 10 лет, он бывший художник. И потом каким-то образом он узнал о нашей организации, начал сотрудничать. Он был корреспондентом. Со временем он создал самостоятельную организацию, набрал штат и назвал свою организацию "Воздух". Мы спрашивали, очень много удивлялись, почему "Воздух". Он говорит: права человека нужны человеку как воздух. Он был из таких правозащитников, которые не боялись правоохранительных органов, суда. Я считаю, в Киргизстане один из непримиримых борцов против пыток. Нажил себе, естественно, очень много недоброжелателей в структурах этих органов. Он несколько раз судился с правоохранительными органами, его обвиняли в клевете. Помимо правозащитной деятельности он писал статьи для нашего движения "Право для всех". Эти статьи были очень резонансные, всегда болезненно реагировали правоохранительные органы. Несколько лет судился по этим делам. Ему 60 лет.
Ирина Лагунина: Господин Шарипов, а какого рода нарушения прав человека в основном зафиксированы правозащитными организациями были, скажем, до июньских погромов?
Абдулмалик Шарипов: У нас весь спектр нарушений. В нашей организации в последнее время особый приоритет для нашей организации был – это пытки в правоохранительных органах и мониторинг прав человека в закрытых учреждениях, в СИЗО, в колониях, в тюрьме. Самый трудный участок правоохранительной деятельности. Тем не менее, мы занимаемся и другими вопросами, бесплатно оказываем юридические услуги населению.
Ирина Лагунина: А это касалось исключительно узбекского населения или киргизского тоже?
Абдулмалик Шарипов: И киргизского, и узбекского, у нас нет такого разделения. Потому что город Джалал-Абад интернациональный город и здесь очень много жило русских, сейчас тоже остались русские. И коллеги у нас есть киргизы, русские, узбеки. В основном 90% людей, которые обращаются – это местное население, то есть киргизы, узбеки.
Ирина Лагунина: Его задержали 15 июня и международная правозащитная организация "Эмнести Интернэшнл" подчеркивает, что задержание произошло тогда, когда правозащитник фотографировал и снимал на видеокамеру убийства людей, поджоги домов, в которых преимущественно жили узбеки. Снятые им кадры предположительно свидетельствуют о причастности силовых структур к июньским беспорядкам в Базар-Коргоне.
Абдулмалик Шарипов: В июне, когда начались эти беспорядки, мы не могли находиться в своем офисе, очень опасно было, в городе никого не было, мирных жителей, я имею в виду. Везде стреляли, ездили машины без номеров. Поэтому мы работали через телефон. Все звонили друг другу каждый из своего дома, узнавали. С Азимажаном связались, рассказывал, что там тоже беспорядки. Он сейчас фотографирует, помогает людям. С утра, в первой половине дня он сообщил, что 13 человек ранены. Потом прервалась связь. Затем узнали, что 15 его арестовали. А во время нахождения в милиции мы достоверно знаем, что к нему применяли пытки, очень зверские пытки и жестокие.
Ирина Лагунина: Напомню, о судьбе директора правозащитной организации "Воздух" Азимжана Аскарова мы беседуем с узбекским правозащитником из южного киргизского города Джалал-Абад Абдулмаликом Шариповым. 6 сентября Аскаров появился в суде с заметным кровоподтеком на лице.
Абдулмалик Шарипов: Да, синяки были и во время суда. В перерывах, сегодня суд начался, завтра продолжение, после этого тоже избивали. Об этом он сообщил своим адвокатам. И такой характерный момент: во время следствия очень большое давление было на адвоката, на правозащитников, в частности, на наших сотрудников, которые сопровождали адвокатов в этот район, кидались родственники убитого милиционера. Правоохранительные органы так подали информацию этим родственника, как будто Азимжан организатор убийства и массовых беспорядков. И отсюда неадекватное поведение, реакция этих родственников. Хотели избить адвоката. Каждый раз, когда туда приезжали адвокаты, сопровождалось скандалами, угрозами в адрес адвокатов, правозащитников. И во время суда тоже продолжаются и до сих пор продолжаются угрозы со стороны родственников.
Ирина Лагунина: Господину Аскарову была предоставлена возможность наедине встречаться с адвокатами? Насколько были гарантированы его права в процессе следствия и судебных слушаний?
Абдулмалик Шарипов: Грубо нарушались все процедурные права, нечасто давали поговорить наедине с адвокатом. Но он подавал знаки, что его действительно избивали. И ясно было, адвокат обратился в областную прокуратуру по этим фактам, а областная прокуратура вынуждена была дать ответ, что его избили сокамерники, которые разозлились на то, что он начал массовые беспорядки и из-за этого у них дома сгорели. На самом деле пытки были.
Ирина Лагунина: Вместе с Аскаровым на скамье подсудимых оказались еще шесть мужчин и одна женщина.
Абдулмалик Шарипов: И сейчас суд идет таким образом, что доказательная база только признание этих людей, кроме Аскарова, Аскаров ничего не признавал. Эти люди признали и показали на Аскарова якобы, что он был организатором.
Ирина Лагунина: То есть это единственное доказательство, которое фигурирует в суде, и других доказательств, вещественных подтверждений, свидетелей, как вы говорите, нет?
Абдулмалик Шарипов: Нет, доказательств вообще нет. Я не юрист, я бывший журналист, но, видите ли, даже мне удивительно. Я ознакомился с обвинительным заключением, там пишут такими словами, что на трассе Ош – Бишкек около 500 человек узбекской национальности перекрыли дорогу и сопротивление оказывали правоохранительным силам, что якобы Аскаров находился и все. А детализация каждого обвиняемого, что он делал в это время, во время массовых беспорядков. Там же самое страшное – это убийство милиционера получается. Участвовал в этом Аскаров или не участвовал или другие лица, кто убивал милиционера, каждый за свой поступок должен отвечать. Там общими словами.
Ирина Лагунина: Скажите, вы живете в районе, где компактно проживают киргизские узбеки, вы следите, я понимаю, что сообщество вокруг вас тоже внимательно следит за этим судебным процессом, какое настроение сейчас у людей – страх, безысходность?
Абдулмалик Шарипов: Страх и безысходность. Страх, потому что до сих пор сейчас периодически продолжаются произвольные аресты. Ежедневно к нам обращаются люди, они жалуются, что без ордена обыскивают дома, вымогают деньги. С этими заявлениями мы работаем. Если действительно возбуждено уголовное дело и применены пытки, мы даем адвокатские услуги бесплатно, оплачиваем адвоката.
Ирина Лагунина: На что люди надеются?
Абдулмалик Шарипов: Я не знаю сейчас. Со многими я говорил, они говорят: надежда только на Аллаха. Надежда была во время выборов. У нас работали представители партий, и много узбеков, как я слышал потом, голосовали за партию, якобы представители этой партии говорили узбекам, что мы знаем, что вы не виноваты, мы знаем, кто это начал. Как только мы придем к власти, объявим амнистию, будем расследование по-другому проводить. Поверили узбеки, голосовали очень многие. Но многие не верят никому сейчас, никакой надежды нет, и новому правительству. Говорили, что у нас будут введены полицейские ОБСЕ, 52 человека, но это не получилось.
Ирина Лагунина: О судьбе директора правозащитной организации "Воздух" Азимжана Аскарова мы беседовали с узбекским правозащитником из южного киргизского города Джалал-Абад Абдулмаликом Шариповым. За ходом судебного процесса следят и правозащитные организации в Бишкеке. Одна из них – правозащитный центр "Граждане против коррупции" - даже разместила на своей странице в Интернете опрос – насколько честно, по мнению граждан, проходят судебные процессы на Юге Киргизстана. 80 процентов ответивших считают, что с проходят они с грубыми нарушениями.
Абдулмалик Шарипов: С Азимажаном Аскаровым я знаком где-то 10 лет, он бывший художник. И потом каким-то образом он узнал о нашей организации, начал сотрудничать. Он был корреспондентом. Со временем он создал самостоятельную организацию, набрал штат и назвал свою организацию "Воздух". Мы спрашивали, очень много удивлялись, почему "Воздух". Он говорит: права человека нужны человеку как воздух. Он был из таких правозащитников, которые не боялись правоохранительных органов, суда. Я считаю, в Киргизстане один из непримиримых борцов против пыток. Нажил себе, естественно, очень много недоброжелателей в структурах этих органов. Он несколько раз судился с правоохранительными органами, его обвиняли в клевете. Помимо правозащитной деятельности он писал статьи для нашего движения "Право для всех". Эти статьи были очень резонансные, всегда болезненно реагировали правоохранительные органы. Несколько лет судился по этим делам. Ему 60 лет.
Ирина Лагунина: Господин Шарипов, а какого рода нарушения прав человека в основном зафиксированы правозащитными организациями были, скажем, до июньских погромов?
Абдулмалик Шарипов: У нас весь спектр нарушений. В нашей организации в последнее время особый приоритет для нашей организации был – это пытки в правоохранительных органах и мониторинг прав человека в закрытых учреждениях, в СИЗО, в колониях, в тюрьме. Самый трудный участок правоохранительной деятельности. Тем не менее, мы занимаемся и другими вопросами, бесплатно оказываем юридические услуги населению.
Ирина Лагунина: А это касалось исключительно узбекского населения или киргизского тоже?
Абдулмалик Шарипов: И киргизского, и узбекского, у нас нет такого разделения. Потому что город Джалал-Абад интернациональный город и здесь очень много жило русских, сейчас тоже остались русские. И коллеги у нас есть киргизы, русские, узбеки. В основном 90% людей, которые обращаются – это местное население, то есть киргизы, узбеки.
Ирина Лагунина: Его задержали 15 июня и международная правозащитная организация "Эмнести Интернэшнл" подчеркивает, что задержание произошло тогда, когда правозащитник фотографировал и снимал на видеокамеру убийства людей, поджоги домов, в которых преимущественно жили узбеки. Снятые им кадры предположительно свидетельствуют о причастности силовых структур к июньским беспорядкам в Базар-Коргоне.
Абдулмалик Шарипов: В июне, когда начались эти беспорядки, мы не могли находиться в своем офисе, очень опасно было, в городе никого не было, мирных жителей, я имею в виду. Везде стреляли, ездили машины без номеров. Поэтому мы работали через телефон. Все звонили друг другу каждый из своего дома, узнавали. С Азимажаном связались, рассказывал, что там тоже беспорядки. Он сейчас фотографирует, помогает людям. С утра, в первой половине дня он сообщил, что 13 человек ранены. Потом прервалась связь. Затем узнали, что 15 его арестовали. А во время нахождения в милиции мы достоверно знаем, что к нему применяли пытки, очень зверские пытки и жестокие.
Ирина Лагунина: Напомню, о судьбе директора правозащитной организации "Воздух" Азимжана Аскарова мы беседуем с узбекским правозащитником из южного киргизского города Джалал-Абад Абдулмаликом Шариповым. 6 сентября Аскаров появился в суде с заметным кровоподтеком на лице.
Абдулмалик Шарипов: Да, синяки были и во время суда. В перерывах, сегодня суд начался, завтра продолжение, после этого тоже избивали. Об этом он сообщил своим адвокатам. И такой характерный момент: во время следствия очень большое давление было на адвоката, на правозащитников, в частности, на наших сотрудников, которые сопровождали адвокатов в этот район, кидались родственники убитого милиционера. Правоохранительные органы так подали информацию этим родственника, как будто Азимжан организатор убийства и массовых беспорядков. И отсюда неадекватное поведение, реакция этих родственников. Хотели избить адвоката. Каждый раз, когда туда приезжали адвокаты, сопровождалось скандалами, угрозами в адрес адвокатов, правозащитников. И во время суда тоже продолжаются и до сих пор продолжаются угрозы со стороны родственников.
Ирина Лагунина: Господину Аскарову была предоставлена возможность наедине встречаться с адвокатами? Насколько были гарантированы его права в процессе следствия и судебных слушаний?
Абдулмалик Шарипов: Грубо нарушались все процедурные права, нечасто давали поговорить наедине с адвокатом. Но он подавал знаки, что его действительно избивали. И ясно было, адвокат обратился в областную прокуратуру по этим фактам, а областная прокуратура вынуждена была дать ответ, что его избили сокамерники, которые разозлились на то, что он начал массовые беспорядки и из-за этого у них дома сгорели. На самом деле пытки были.
Ирина Лагунина: Вместе с Аскаровым на скамье подсудимых оказались еще шесть мужчин и одна женщина.
Абдулмалик Шарипов: И сейчас суд идет таким образом, что доказательная база только признание этих людей, кроме Аскарова, Аскаров ничего не признавал. Эти люди признали и показали на Аскарова якобы, что он был организатором.
Ирина Лагунина: То есть это единственное доказательство, которое фигурирует в суде, и других доказательств, вещественных подтверждений, свидетелей, как вы говорите, нет?
Абдулмалик Шарипов: Нет, доказательств вообще нет. Я не юрист, я бывший журналист, но, видите ли, даже мне удивительно. Я ознакомился с обвинительным заключением, там пишут такими словами, что на трассе Ош – Бишкек около 500 человек узбекской национальности перекрыли дорогу и сопротивление оказывали правоохранительным силам, что якобы Аскаров находился и все. А детализация каждого обвиняемого, что он делал в это время, во время массовых беспорядков. Там же самое страшное – это убийство милиционера получается. Участвовал в этом Аскаров или не участвовал или другие лица, кто убивал милиционера, каждый за свой поступок должен отвечать. Там общими словами.
Ирина Лагунина: Скажите, вы живете в районе, где компактно проживают киргизские узбеки, вы следите, я понимаю, что сообщество вокруг вас тоже внимательно следит за этим судебным процессом, какое настроение сейчас у людей – страх, безысходность?
Абдулмалик Шарипов: Страх и безысходность. Страх, потому что до сих пор сейчас периодически продолжаются произвольные аресты. Ежедневно к нам обращаются люди, они жалуются, что без ордена обыскивают дома, вымогают деньги. С этими заявлениями мы работаем. Если действительно возбуждено уголовное дело и применены пытки, мы даем адвокатские услуги бесплатно, оплачиваем адвоката.
Ирина Лагунина: На что люди надеются?
Абдулмалик Шарипов: Я не знаю сейчас. Со многими я говорил, они говорят: надежда только на Аллаха. Надежда была во время выборов. У нас работали представители партий, и много узбеков, как я слышал потом, голосовали за партию, якобы представители этой партии говорили узбекам, что мы знаем, что вы не виноваты, мы знаем, кто это начал. Как только мы придем к власти, объявим амнистию, будем расследование по-другому проводить. Поверили узбеки, голосовали очень многие. Но многие не верят никому сейчас, никакой надежды нет, и новому правительству. Говорили, что у нас будут введены полицейские ОБСЕ, 52 человека, но это не получилось.
Ирина Лагунина: О судьбе директора правозащитной организации "Воздух" Азимжана Аскарова мы беседовали с узбекским правозащитником из южного киргизского города Джалал-Абад Абдулмаликом Шариповым. За ходом судебного процесса следят и правозащитные организации в Бишкеке. Одна из них – правозащитный центр "Граждане против коррупции" - даже разместила на своей странице в Интернете опрос – насколько честно, по мнению граждан, проходят судебные процессы на Юге Киргизстана. 80 процентов ответивших считают, что с проходят они с грубыми нарушениями.