В годовщину смерти британского рок-музыканта Джона Леннона, застреленного собственным поклонником ровно 30 лет назад, журнал Rolling Stone впервые полностью опубликовал интервью с музыкантом, записанное за три дня до его смерти.
Леннон говорил журналистам о том, что критики больше заинтересованы в "мертвых героях". "Критики сами питают слишком много иллюзий относительно людей искусства и сами лепят из них идолов. Но они любят музыкантов, лишь пока они находятся на взлете… Я не хочу снова идти по этой дороге. Им нужны мертвые герои".
В день смерти Джона Леннона о мертвых и живых героях Радио Свобода рассказали рок-журналист, автор энциклопедии рок-музыки Андрей Бурлака и обозреватель РС Кирилл Кобрин.
– Будь Джон Леннон жив сегодня, кем бы он был: живым богом или забытым всеми рок-музыкантом?
Андрей Бурлака:
– Забытым всеми он точно бы не был, поскольку "Битлз" остается по-прежнему актуальной группой. Думаю, что Джону Леннону тоже нашлось бы место на этом свете и в этом музыкальном контексте. Другой вопрос, что мы жили бы в другой стране. Это как с Львом Толстым. Кто-то умный сказал, что если бы Лев Толстой был жив в 1914 году, Первая мировая война не началась бы.
– В какой бы стране мы жили тогда?
– В стране, может быть, и в той же, но мир был бы определенно другим.
– Не преувеличиваете?
– Думаю, что нет.
– Вопрос Кириллу Кобрину: а вы что думаете по этому поводу?
– Я скептик. По-человечески мне, конечно, ужасно жалко, что убили Джона Леннона. С трудом себе представляю, как бы сейчас Джон Леннон выглядел в поп-музыке, в общественной жизни и так далее. Потому что в отличие от музыкантов, рок- или поп-исполнителей, звезд, которые могут меняться, вроде Дэвида Боуи и которые каждое десятилетие менялись радикальным образом, изобретая себя заново, Джон Леннон себя изобрел заново только один раз. Когда "Битлз" распался, и он в конце истории группы превратился в зануду со скверным характером, который пел песню о рабочем классе. Последний его альбом (я понимаю, что сейчас навлеку на себя ненависть всех битломанов), который вышел посмертно, показывает его полнейшую растерянность перед тем временем, которое наступало в 1980 году. Что бы он делал в музыкальном отношении, в идеологическом отношении, совершенно невозможно себе просто-напросто представить.
Андрей Бурлака:
– Вовсе не обязан музыкант и творец меняться и чисто внешне, и в художественном смысле слова. Например, Чак Берри, который до сих пор гастролирует, исполняет те же 30-40 рок-н-роллов, которые сочинил в начале 1950-х годов на рубеже 1960-х, что совершенно не мешает ему оставаться иконой жанра. Что касается экспериментов, то Леннон-то как раз и был самым главным экспериментатором в группе "Битлз". Потому что в отличие от Маккартни, который просто всю жизнь пел красивые песни и продолжает делать это до сих пор, именно Леннон всегда был инициатором каких-то новаций, перемен, причем зачастую крайне радикальных. Достаточно вспомнить его электронные альбомы начала 1970-х годов, "Революцию №9", которую, кстати, Дэвид Боуи назвал своей любимой музыкальной композицией. Я думаю, что Леннон менялся, причем гораздо чаще, чем другие члены "Битлз".
– Что важнее: "Битлз" или Леннон после "Битлз"?
Кирилл Кобрин:
– Безусловно, как культурное и поп-культурное явление, "Битлз" мощнее, чем Леннон. Я с большим интересом слушаю песни Леннона, написанные после распада "Битлз". Как потребителю музыки Леннон после окончания "Битлз" мне ближе сердцу, нежели Леннон эпохи "Битлз". Но с точки зрения больших трендов "Битлз" в этом смысле сильнее. Но я говорю все-таки не о музыке, а о том, как общество воспринимает какие-то фигуры, явления и так далее. Это скорее социокультурные вещи.
– Почему Леннон до сих пор остается актуальным? Это гигантская инерция взрыва, который "Битлз" вызвали, или речь идет о каком-то месседже, которые актуален и сегодня? Если он есть, то в чем он для вас?
Андрей Бурлака:
– Оба предположения верны, потому что "Битлз" действительно изменили картину тогдашнего мира. Влияние на культуру, на умы, на сознание практически всего человечества ни с чем абсолютно было несоизмеримо: ни с политиками, ни с писателями, ни с философами. Никто столь сильно не изменил вектор развития цивилизации в 1960-е годы, хотя понятно, что музыка не может влиять на развитие общества глобально. А что касается Леннона, сюда, безусловно, еще добавляются и его гуманистические идеи, которые он пропагандировал, популяризовал в 1970-е, на протяжении своей постбитловской карьеры, и его трагическая смерть.
– Почему история отпустила "Битлз" менее десятилетия? Это стечение субъективных обстоятельств, сиюминутных проблем или время уходило?
Кирилл Кобрин:
– Я думаю, что они вообще слишком долго продержались. Они должны были, видимо, распасться где-нибудь в середине 1960-х, но благодаря своей музыкальной гениальной изобретательности они как-то сцепились другими "ложноножками", которые выросли к этому времени и продержались еще некоторое время. Все-таки случай с "Роллинг Стоунз" другой. "Роллинг Стоунз" существует до сих пор, и это совершенно удивительно, что столько десятилетий. Но там все-таки есть очень мощный лидер, такая пара – Джаггер и Ричардс. Они, в основном, играют одну и ту же музыку все эти десятилетия. "Битлз" же меняли свои музыкальные стили и понятно, что так долго вместе продержаться невозможно. "Битлз" встретились раньше, чем это случилось у музыкантов "Роллинг Стоунз", это такая подростковая дружба. А подростковая дружба довольно быстро распадается. Идеологически, конечно, "Битлз" оказались сильнее, чем "Роллинг Стоунз", потому что они не сосредотачивались на том, чтобы играть только музыку, они много чего придумывали. Они вообще были выдумщиками и в этом их главный урок: чтобы каким-то образом изменить мир, надо уметь фантазировать, уметь что-то придумывать.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
Леннон говорил журналистам о том, что критики больше заинтересованы в "мертвых героях". "Критики сами питают слишком много иллюзий относительно людей искусства и сами лепят из них идолов. Но они любят музыкантов, лишь пока они находятся на взлете… Я не хочу снова идти по этой дороге. Им нужны мертвые герои".
В день смерти Джона Леннона о мертвых и живых героях Радио Свобода рассказали рок-журналист, автор энциклопедии рок-музыки Андрей Бурлака и обозреватель РС Кирилл Кобрин.
– Будь Джон Леннон жив сегодня, кем бы он был: живым богом или забытым всеми рок-музыкантом?
Андрей Бурлака:
– Забытым всеми он точно бы не был, поскольку "Битлз" остается по-прежнему актуальной группой. Думаю, что Джону Леннону тоже нашлось бы место на этом свете и в этом музыкальном контексте. Другой вопрос, что мы жили бы в другой стране. Это как с Львом Толстым. Кто-то умный сказал, что если бы Лев Толстой был жив в 1914 году, Первая мировая война не началась бы.
– В какой бы стране мы жили тогда?
– В стране, может быть, и в той же, но мир был бы определенно другим.
– Не преувеличиваете?
– Думаю, что нет.
– Вопрос Кириллу Кобрину: а вы что думаете по этому поводу?
– Я скептик. По-человечески мне, конечно, ужасно жалко, что убили Джона Леннона. С трудом себе представляю, как бы сейчас Джон Леннон выглядел в поп-музыке, в общественной жизни и так далее. Потому что в отличие от музыкантов, рок- или поп-исполнителей, звезд, которые могут меняться, вроде Дэвида Боуи и которые каждое десятилетие менялись радикальным образом, изобретая себя заново, Джон Леннон себя изобрел заново только один раз. Когда "Битлз" распался, и он в конце истории группы превратился в зануду со скверным характером, который пел песню о рабочем классе. Последний его альбом (я понимаю, что сейчас навлеку на себя ненависть всех битломанов), который вышел посмертно, показывает его полнейшую растерянность перед тем временем, которое наступало в 1980 году. Что бы он делал в музыкальном отношении, в идеологическом отношении, совершенно невозможно себе просто-напросто представить.
Андрей Бурлака:
– Вовсе не обязан музыкант и творец меняться и чисто внешне, и в художественном смысле слова. Например, Чак Берри, который до сих пор гастролирует, исполняет те же 30-40 рок-н-роллов, которые сочинил в начале 1950-х годов на рубеже 1960-х, что совершенно не мешает ему оставаться иконой жанра. Что касается экспериментов, то Леннон-то как раз и был самым главным экспериментатором в группе "Битлз". Потому что в отличие от Маккартни, который просто всю жизнь пел красивые песни и продолжает делать это до сих пор, именно Леннон всегда был инициатором каких-то новаций, перемен, причем зачастую крайне радикальных. Достаточно вспомнить его электронные альбомы начала 1970-х годов, "Революцию №9", которую, кстати, Дэвид Боуи назвал своей любимой музыкальной композицией. Я думаю, что Леннон менялся, причем гораздо чаще, чем другие члены "Битлз".
– Что важнее: "Битлз" или Леннон после "Битлз"?
Кирилл Кобрин:
– Безусловно, как культурное и поп-культурное явление, "Битлз" мощнее, чем Леннон. Я с большим интересом слушаю песни Леннона, написанные после распада "Битлз". Как потребителю музыки Леннон после окончания "Битлз" мне ближе сердцу, нежели Леннон эпохи "Битлз". Но с точки зрения больших трендов "Битлз" в этом смысле сильнее. Но я говорю все-таки не о музыке, а о том, как общество воспринимает какие-то фигуры, явления и так далее. Это скорее социокультурные вещи.
– Почему Леннон до сих пор остается актуальным? Это гигантская инерция взрыва, который "Битлз" вызвали, или речь идет о каком-то месседже, которые актуален и сегодня? Если он есть, то в чем он для вас?
Андрей Бурлака:
– Оба предположения верны, потому что "Битлз" действительно изменили картину тогдашнего мира. Влияние на культуру, на умы, на сознание практически всего человечества ни с чем абсолютно было несоизмеримо: ни с политиками, ни с писателями, ни с философами. Никто столь сильно не изменил вектор развития цивилизации в 1960-е годы, хотя понятно, что музыка не может влиять на развитие общества глобально. А что касается Леннона, сюда, безусловно, еще добавляются и его гуманистические идеи, которые он пропагандировал, популяризовал в 1970-е, на протяжении своей постбитловской карьеры, и его трагическая смерть.
– Почему история отпустила "Битлз" менее десятилетия? Это стечение субъективных обстоятельств, сиюминутных проблем или время уходило?
Кирилл Кобрин:
– Я думаю, что они вообще слишком долго продержались. Они должны были, видимо, распасться где-нибудь в середине 1960-х, но благодаря своей музыкальной гениальной изобретательности они как-то сцепились другими "ложноножками", которые выросли к этому времени и продержались еще некоторое время. Все-таки случай с "Роллинг Стоунз" другой. "Роллинг Стоунз" существует до сих пор, и это совершенно удивительно, что столько десятилетий. Но там все-таки есть очень мощный лидер, такая пара – Джаггер и Ричардс. Они, в основном, играют одну и ту же музыку все эти десятилетия. "Битлз" же меняли свои музыкальные стили и понятно, что так долго вместе продержаться невозможно. "Битлз" встретились раньше, чем это случилось у музыкантов "Роллинг Стоунз", это такая подростковая дружба. А подростковая дружба довольно быстро распадается. Идеологически, конечно, "Битлз" оказались сильнее, чем "Роллинг Стоунз", потому что они не сосредотачивались на том, чтобы играть только музыку, они много чего придумывали. Они вообще были выдумщиками и в этом их главный урок: чтобы каким-то образом изменить мир, надо уметь фантазировать, уметь что-то придумывать.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"