Фильм "Социальная сеть" в профессиональном отношении совершенно беспомощный, но авторам и незачем было стараться: Facebook насчитывает полмиллиарда пользователей по всему миру, авось хоть половина посмотрит. Большой кассы картина не сделала, но все-таки уже собрала денег почти вчетверо больше своего 50-миллионного бюджета.
Публика смотрела ее не за высокие художественные достоинства, а потому что хотела узнать секрет головокружительного успеха создателя Facebook Марка Цукерберга, занимающего в свои 26 лет 35-ю строчку в списке американских "форбсов": аферист он, гений или дуриком вытянул счастливый билет?
Если верить фильму, все началось с юношеской обиды на девицу, которая дала от ворот поворот второкурснику Гарварда: он достал ее своим нытьем об элитарных студенческих клубах, куда ему вход заказан. Она обозвала его придурком (на самом деле похуже) и сказала, что он, зануда и шантрапа, никогда в эти клубы для мальчиков из хороших семей не попадет. Уязвленный непризнанный гений отворил лэптоп, написал про нее в свой блог, что она шлюха, а потом придумал штуку почище: взломал базу данных университетского бюро пропусков, выложил в сеть своей общаги фотографии студенток и учинил конкурс сексапила. Траффик оказался настолько мощным, что у гарвардской компьютерной сети "перегорели пробки". Девчата не знали, куда деваться от стыда и зависти.
Ну а потом к нему пришли братья-близнецы Винклвоссы из того самого клуба "Порселлиан", о котором он мечтал – блондинистые голубоглазые атлеты. И предложили создать закрытую элитарную сеть – вроде клуба, только виртуального. У него был талант программиста, у них – деньги. Идея заключалась в том, что все американские девочки хотят дружить с мальчиками из Гарварда, особенно с теми, кто состоит в закрытых клубах.
Тяжелая дубовая дверь клуба "Порселлиан" открылась перед Цукербергом ровно настолько, чтобы показать ему лестницу. В гостиную его не пригласили.
В итоге Марк кинул братьев-гребцов: он создал сеть, но общедоступную, а не элитарную, которая стала разбухать точно на дрожжах. В новой компании места Винклвоссам не было. Отметим, что до Цукерберга над созданием интерфейса трудились двое программистов. Присвоил ли он их разработки – вопрос открытый. Фильм на него ответа не дает.
У обобранных близнецов два варианта ответа: ославить Цукерберга в университетской газете и вчинить ему иск. Но Камерон Винклвосс решительно возражает. "Мы – джентльмены Гарварда, - говорит он. – Это Гарвард. Здесь не жалуются в газету и не вчиняют иски".
Подозреваю, что российский зритель превратно понимает этот важнейший для сюжета момент. Дело вовсе не в утонченном благородстве Винклвоссов. Дело в особой культуре того социального слоя, к которому они принадлежат. Культура эта называется "преппи". В России она ассоциируется со стилем одежды (как раз в этом сезоне он вошел в моду). На самом деле это образ жизни и неписанный этикет. Преппи живут в мире фамильного серебра и "старых денег", гольф-клубов и парусных яхт. Повадки преппи – никогда не благоприобретенные, а только врожденные. Самая главная из этих повадок – манера снисходительного отношения к миру внешнему – миру глобальных идей и проблем.
История Марка Цукерберга – это традиционный сюжет о парвеню, прокладывающем себе дорогу к успеху всеми правдами и неправдами. А когда обманутые им преппи, брезгливо отвергнув идеи судебной тяжбы и газетного фельетона, идут к президенту университета Ларри Саммерсу, который сам по рождению далеко не преппи, тот заявляет им, что время, когда студенты Гарварда бегали жаловаться папеньке, кончилось полвека назад.
Братья Винклвоссы в конце концов согласились подписать мировое соглашение: им хотелось денег, а Цукербергу было необходимо заручиться их обязательством не разглашать подробности истории Facebook. Поэтому теперь Цукерберг говорит, что в фильме все вранье, а братья молчат. Впрочем, посмотрев картину, они решили, что продешевили и вчиняют ему новый иск. А Цукерберг объявил, что он, вслед за Биллом Гейтсом и Уорреном Баффетом, отдаст бóльшую часть своего состояния на благотворительность. И теперь вышло, что алчные бездельники покушаются на святое.
Публика смотрела ее не за высокие художественные достоинства, а потому что хотела узнать секрет головокружительного успеха создателя Facebook Марка Цукерберга, занимающего в свои 26 лет 35-ю строчку в списке американских "форбсов": аферист он, гений или дуриком вытянул счастливый билет?
Если верить фильму, все началось с юношеской обиды на девицу, которая дала от ворот поворот второкурснику Гарварда: он достал ее своим нытьем об элитарных студенческих клубах, куда ему вход заказан. Она обозвала его придурком (на самом деле похуже) и сказала, что он, зануда и шантрапа, никогда в эти клубы для мальчиков из хороших семей не попадет. Уязвленный непризнанный гений отворил лэптоп, написал про нее в свой блог, что она шлюха, а потом придумал штуку почище: взломал базу данных университетского бюро пропусков, выложил в сеть своей общаги фотографии студенток и учинил конкурс сексапила. Траффик оказался настолько мощным, что у гарвардской компьютерной сети "перегорели пробки". Девчата не знали, куда деваться от стыда и зависти.
Ну а потом к нему пришли братья-близнецы Винклвоссы из того самого клуба "Порселлиан", о котором он мечтал – блондинистые голубоглазые атлеты. И предложили создать закрытую элитарную сеть – вроде клуба, только виртуального. У него был талант программиста, у них – деньги. Идея заключалась в том, что все американские девочки хотят дружить с мальчиками из Гарварда, особенно с теми, кто состоит в закрытых клубах.
Тяжелая дубовая дверь клуба "Порселлиан" открылась перед Цукербергом ровно настолько, чтобы показать ему лестницу. В гостиную его не пригласили.
В итоге Марк кинул братьев-гребцов: он создал сеть, но общедоступную, а не элитарную, которая стала разбухать точно на дрожжах. В новой компании места Винклвоссам не было. Отметим, что до Цукерберга над созданием интерфейса трудились двое программистов. Присвоил ли он их разработки – вопрос открытый. Фильм на него ответа не дает.
У обобранных близнецов два варианта ответа: ославить Цукерберга в университетской газете и вчинить ему иск. Но Камерон Винклвосс решительно возражает. "Мы – джентльмены Гарварда, - говорит он. – Это Гарвард. Здесь не жалуются в газету и не вчиняют иски".
Подозреваю, что российский зритель превратно понимает этот важнейший для сюжета момент. Дело вовсе не в утонченном благородстве Винклвоссов. Дело в особой культуре того социального слоя, к которому они принадлежат. Культура эта называется "преппи". В России она ассоциируется со стилем одежды (как раз в этом сезоне он вошел в моду). На самом деле это образ жизни и неписанный этикет. Преппи живут в мире фамильного серебра и "старых денег", гольф-клубов и парусных яхт. Повадки преппи – никогда не благоприобретенные, а только врожденные. Самая главная из этих повадок – манера снисходительного отношения к миру внешнему – миру глобальных идей и проблем.
История Марка Цукерберга – это традиционный сюжет о парвеню, прокладывающем себе дорогу к успеху всеми правдами и неправдами. А когда обманутые им преппи, брезгливо отвергнув идеи судебной тяжбы и газетного фельетона, идут к президенту университета Ларри Саммерсу, который сам по рождению далеко не преппи, тот заявляет им, что время, когда студенты Гарварда бегали жаловаться папеньке, кончилось полвека назад.
Братья Винклвоссы в конце концов согласились подписать мировое соглашение: им хотелось денег, а Цукербергу было необходимо заручиться их обязательством не разглашать подробности истории Facebook. Поэтому теперь Цукерберг говорит, что в фильме все вранье, а братья молчат. Впрочем, посмотрев картину, они решили, что продешевили и вчиняют ему новый иск. А Цукерберг объявил, что он, вслед за Биллом Гейтсом и Уорреном Баффетом, отдаст бóльшую часть своего состояния на благотворительность. И теперь вышло, что алчные бездельники покушаются на святое.