Ричард Холбрук, один из самых влиятельных американских дипломатов последнего времени, скончался вечером 13 декабря в одной из клиник Вашингтона. Во многом благодаря его усилиям в конце 1995 года было подписано Дейтонское соглашение, остановившее вооруженный конфликт в бывшей Югославии. В профессиональной среде Холбрук получил прозвище "бульдозер".
Обозреватель Радио Свобода Андрей Шарый, в середине 1990-х годов - наш корреспондент в Загребе, имел возможность наблюдать за работой Ричарда Холбрука на Балканах.
– Андрей, каким Холбрук был человеком: жестким, суровым или, наоборот, дипломатом, который умел находить общий язык со всеми конфликтующими сторонами? К какому типу дипломатов он относился?
– Он был бульдозером. Его и в журналистских кругах звали бульдозером. Ричард Холбрук был дважды связан в своей профессиональной карьере с балканским урегулированием. Сначала с 1994 по 1996 годы он был специальным представителем президента Клинтона по вопросам урегулирования в бывшей Югославии. Тогда представители нескольких великих держав и международных организаций высылали на Балканы своих дипломатов, которые осуществляли посреднические миссии. А потом в самом конце 1990-х-начале 2000-х годов он в той же примерно ипостаси участвовал в разрешении косовского кризиса.
Мне неоднократно доводилось бывать на пресс-конференциях Холбрука, я следил за его выступлениями и манерой работы. Он был дипломатом с жесткой и четкой позицией. Кроме того, он был таким дипломатом, который делал на своей пути к цели целые просеки, как в Химкинском лесу. Оставалось большое количество срубленных сучьев и упавших стволов, но к цели он шел по кратчайшей дороге. Балканский конфликт был невероятно запутанным, отношения конфликтовавших сторон осложнялись огромным количеством мелких проблем, которые часто мешали видеть и достигать главную цель урегулирования. Для Холбрука было характерно то, что он не заморачивался решением многих небольших проблем. Грубо говоря, судьба какой-нибудь маленькой деревушки на границе между сербскими и хорватскими вооруженными формированиями его интересовала меньше, чем общая первоочередная проблема достижения мира, поскольку именно это достижение позволило бы решить в конечном счете и проблемы той самой маленькой деревушки. Этим он отличался от многих дипломатов, которые работали тогда на Балканах.
Он довольно часто использовал неформальные способы общения. Скажем, я помню, как в конце 1990-х годов Холбрук поехал в лагерь косовских партизан, с которыми тогда американская дипломатия не имела официальных контактов. И к ярости и негодованию сербов тогда появилась фотография, как он сидит босиком в партизанской палатке и ведет там переговоры с руководителями повстанческого движения. Холбрук считал это необходимым – установить прямой контакт с людьми, которые представляли воюющую сторону. Без этого, он считал, невозможно добиться перемирия. Сейчас, с временной дистанции в 10-15 лет, понятно, что этот стиль дипломатии принес региону больше плюсов, чем минусов. Это не безупречная работа, не кружевное вышивание, но метод, который позволяет добиться результата, несмотря ни на что, и часто - очень быстро.
– Ричард Холбрук в последние годы был специальным представителем американского президента в Пакистане, совсем в другом регионе. Вы упомянули, что он в палатке у мусульман, у албанцев сидел без обуви. Он относился к тому типу дипломатов, которые в разных регионах мира, где работают, стараются вникнуть в историко-культурные особенности этих мест? Или он считал, что универсальные, главные законы дипломатии одинаковы для всех народов и всех конфликтных ситуаций?
– Правильнее будет говорить о втором подходе. Холбрук руководствовался, прежде всего, интересами американской внешней политики и целями, которые перед ним ставили в Вашингтоне. Он был американским дипломатом и проводил линию США вне зависимости от культурных, религиозных или других обстоятельств. Он пытался не допустить, чтобы переговорный процесс превращался в бесконечную дорогу. Такой подход иногда характерен для дипломатов - вне зависимости от их национальности - которые досконально знают "свой" регион. Холбрук порой добивался успеха вопреки сложившимся представлениям о том, какой должна быть дипломатия.
Если бы не удалось при его участии и посредничестве подписать Дейтонские соглашения (Холбрук был одним из двух главных творцов концепции документа вместе с Карлом Бильтом, шведским международным посредником, представлявшим международные организации), то тогда его методы, наверное, осудили бы. Но победителя не судят. Холбрук написал несколько книг дипломатических мемуаров, самая известная - "Прекратить войну". Он много пишет о тонкостях переговоров, о своих внутренних сомнениях по тем или иным вопросам, но за этими рассуждениями совершенно очевидно скрывается хватка и решительность.
Может быть, это такая традиционная американская манера, большой дипломатический стиль. Приезжает крупный, здоровенный, почти двухметровый мужик, говорит очень жестко, напористо, иногда позволяет себе перебивать президента, когда хочет донести свою точку зрения. На взгляд очень многих журналистов и экспертов, которые работали тогда в балканском регионе, без Холбрука не было бы Дейтонского соглашения, война на Балканах могла бы еще дольше затянуться. Все проблемы этого региона не способны решить и сто Ричардов Холбруков, однако искусством, как заставить тех, кто ведет войну, эту войну прекратить, американский дипломат владел лучше многих прочих.
Обозреватель Радио Свобода Андрей Шарый, в середине 1990-х годов - наш корреспондент в Загребе, имел возможность наблюдать за работой Ричарда Холбрука на Балканах.
– Андрей, каким Холбрук был человеком: жестким, суровым или, наоборот, дипломатом, который умел находить общий язык со всеми конфликтующими сторонами? К какому типу дипломатов он относился?
– Он был бульдозером. Его и в журналистских кругах звали бульдозером. Ричард Холбрук был дважды связан в своей профессиональной карьере с балканским урегулированием. Сначала с 1994 по 1996 годы он был специальным представителем президента Клинтона по вопросам урегулирования в бывшей Югославии. Тогда представители нескольких великих держав и международных организаций высылали на Балканы своих дипломатов, которые осуществляли посреднические миссии. А потом в самом конце 1990-х-начале 2000-х годов он в той же примерно ипостаси участвовал в разрешении косовского кризиса.
Мне неоднократно доводилось бывать на пресс-конференциях Холбрука, я следил за его выступлениями и манерой работы. Он был дипломатом с жесткой и четкой позицией. Кроме того, он был таким дипломатом, который делал на своей пути к цели целые просеки, как в Химкинском лесу. Оставалось большое количество срубленных сучьев и упавших стволов, но к цели он шел по кратчайшей дороге. Балканский конфликт был невероятно запутанным, отношения конфликтовавших сторон осложнялись огромным количеством мелких проблем, которые часто мешали видеть и достигать главную цель урегулирования. Для Холбрука было характерно то, что он не заморачивался решением многих небольших проблем. Грубо говоря, судьба какой-нибудь маленькой деревушки на границе между сербскими и хорватскими вооруженными формированиями его интересовала меньше, чем общая первоочередная проблема достижения мира, поскольку именно это достижение позволило бы решить в конечном счете и проблемы той самой маленькой деревушки. Этим он отличался от многих дипломатов, которые работали тогда на Балканах.
Он довольно часто использовал неформальные способы общения. Скажем, я помню, как в конце 1990-х годов Холбрук поехал в лагерь косовских партизан, с которыми тогда американская дипломатия не имела официальных контактов. И к ярости и негодованию сербов тогда появилась фотография, как он сидит босиком в партизанской палатке и ведет там переговоры с руководителями повстанческого движения. Холбрук считал это необходимым – установить прямой контакт с людьми, которые представляли воюющую сторону. Без этого, он считал, невозможно добиться перемирия. Сейчас, с временной дистанции в 10-15 лет, понятно, что этот стиль дипломатии принес региону больше плюсов, чем минусов. Это не безупречная работа, не кружевное вышивание, но метод, который позволяет добиться результата, несмотря ни на что, и часто - очень быстро.
– Ричард Холбрук в последние годы был специальным представителем американского президента в Пакистане, совсем в другом регионе. Вы упомянули, что он в палатке у мусульман, у албанцев сидел без обуви. Он относился к тому типу дипломатов, которые в разных регионах мира, где работают, стараются вникнуть в историко-культурные особенности этих мест? Или он считал, что универсальные, главные законы дипломатии одинаковы для всех народов и всех конфликтных ситуаций?
– Правильнее будет говорить о втором подходе. Холбрук руководствовался, прежде всего, интересами американской внешней политики и целями, которые перед ним ставили в Вашингтоне. Он был американским дипломатом и проводил линию США вне зависимости от культурных, религиозных или других обстоятельств. Он пытался не допустить, чтобы переговорный процесс превращался в бесконечную дорогу. Такой подход иногда характерен для дипломатов - вне зависимости от их национальности - которые досконально знают "свой" регион. Холбрук порой добивался успеха вопреки сложившимся представлениям о том, какой должна быть дипломатия.
Если бы не удалось при его участии и посредничестве подписать Дейтонские соглашения (Холбрук был одним из двух главных творцов концепции документа вместе с Карлом Бильтом, шведским международным посредником, представлявшим международные организации), то тогда его методы, наверное, осудили бы. Но победителя не судят. Холбрук написал несколько книг дипломатических мемуаров, самая известная - "Прекратить войну". Он много пишет о тонкостях переговоров, о своих внутренних сомнениях по тем или иным вопросам, но за этими рассуждениями совершенно очевидно скрывается хватка и решительность.
Может быть, это такая традиционная американская манера, большой дипломатический стиль. Приезжает крупный, здоровенный, почти двухметровый мужик, говорит очень жестко, напористо, иногда позволяет себе перебивать президента, когда хочет донести свою точку зрения. На взгляд очень многих журналистов и экспертов, которые работали тогда в балканском регионе, без Холбрука не было бы Дейтонского соглашения, война на Балканах могла бы еще дольше затянуться. Все проблемы этого региона не способны решить и сто Ричардов Холбруков, однако искусством, как заставить тех, кто ведет войну, эту войну прекратить, американский дипломат владел лучше многих прочих.