Артем Лоскутов стал героем Новосибирска в 2004 году, когда организовал ставшие популярными по всей стране монстрации – первомайские шествия, пропагандировавшие право на публичное выражение эмоций с помощью абсурдных плакатов. Всероссийскую известность Лоскутов обрел в 2009 году, получив приговор за хранение наркотиков.
Он заплатил штраф в 20 тысяч рублей, а культурное сообщество истолковало возбужденное против Лоскутова дело как давление властей на представителя прогрессивного искусства. По стране прокатилась волна пикетов и митингов с лозунгами "Свободу художнику Лоскутову". Питерские арт-деятели даже объявили голодовку. Так Артем Лоскутов официально был признан современным художником.
Сегодня лидер арт-группы "Бабушка после похорон" проводит общественные акции в защиту 31-ой статьи Конституции, устраивает перформанс со сбором денег на революцию, борется с наркологами и попутно готовится к новому судебному процессу. Следственные органы Новосибирска возбудили против арт-активиста уголовное дело по статье "Оскорбление представителя власти".
По версии следствия, в конце сентября Лоскутов присел на постамент памятника в центре Новосибирска, вызвал этим неудовольствие милиционеров, оскорбил их и попал в изолятор. После чего вышел и снова оскорбил представителей власти - уже в своем блоге, описав впечатления ночи, проведенной в СИЗО.
Пока суд обыскивает квартиру Артема, изымает компьютеры и мобильные телефоны, проводит судебно-лингвистическую экспертизу интернет-записей, корреспондент Радио Свобода пытается установить связь между общественной деятельностью молодого художника и его проблемами с законом.
- Вы утверждаете, что ваши акции не имеют политического подтекста?
- Не так все однозначно. В самом начале, в 2004 году, я говорил о монстрациях как об акциях, не имеющих традиционного поверхностного пропагандистского политического смысла. Но естественно, вся наша жизнь связана с политикой. Даже утверждение о том, что ты аполитичен, уже несет в себе политическую окраску. Это означает, что ты соглашаешься с существующим положением вещей. Когда я пишу о своей невключенности в политический процесс, я, скорее, имею в виду независимость от конкретных партий.
- То есть ваша арт-деятельность – это все-таки проявление гражданской позиции?
- Уж точно, мы выходим на улицы не для того, чтобы порадоваться, как все хорошо!
- Журналисты уже не первый год ищут в ваших монстрационных лозунгах код политической реальности. "Таня, не плачь!" – призыв к министру здравоохранения и социального развития Татьяне Голиковой не отчаиваться из-за роста безработицы и цен на лекарства. "Стучу на барабане" – выражение состояния нынешней российской политической и интеллектуальной элиты. "Где я?" – отражение ориентации подавляющего числа россиян в политической и экономической ситуации в стране и мире и.т.д. Это тоже индивидуальные особенности восприятия художественного творчества?
- Каждый реагирует в соответствии со своим миропониманием.
- Что вы все-таки пытаетесь донести до своей аудитории: искусство или гражданскую позицию?
- Четкой границы нет. Все взаимосвязано. И из-за этого возникает куча проблем и ограничений.
- Проблемы – это ваши уголовные дела?
- В том числе.
- Если проследить вашу историю, то оказывается, что уголовное преследование добавляет ценности художественному высказыванию. Конфликты с законом вас хорошо распиарили.
- И что?
- То есть вы благодарны милиционерам за то, что они, как вы пишите в блоге, "делают из вас самого знаменитого новосибирца"?
- Популярный культорологический сайт Openspace.ru, например, ничего не сообщал о художнике Лоскутове до 2009 года. А после уголовного дела стал следить за моей судьбой. Летом у нас была выставка на "Винзаводе" в Москве. Выходит, что плюсы есть.
- Может, и дальше продолжать в том же духе? Еще пару раз нарветесь на милицию, глядишь - и всемирная слава придет?
- Да хватит нам уже, по большому-то счету. Тут и так конкуренции особо никакой нет.
- Вам не кажется, что протестовать сегодня становится модным?
- К сожалению, моды на протест в России нет. Разве что только в очень-очень узком кругу - от силы тысяча человек по всей стране. Иначе мы бы жили в другом государстве. А о моде на протест заговорили те, кто давно привык выходить на улицы раз в неделю - на площади покричать. И никто их никогда не слышал. А тут вдруг пошла какая-то другая волна, привлекающая внимание. Вот они и начали возмущаться: мол, протест вошел в моду.
- Но ведь протестные настроения сегодня подхватываются мгновенно. Noize MC, например, вошел в сотню самых авторитетных людей России именно за гражданские выступления.
- Noize, кстати, открещивается, когда его называют протестным флагманом. Но люди понимают и принимают его позицию, потому что в обществе созрел запрос на подобные высказывания. Noize был популярен и до песни про Баркова. А Катя Гордон как была плохой певицей, так и осталась ею, даже, несмотря на свои выступления на митингах. Протест в данном случае – это некий множитель. Но на что бы ни умножали ноль, он так нолем и останется.
- А как вы относитесь к тому, что среди тех тысяч людей, что вы выводите на улицы ради протеста, не все явно понимают, что делают? Судя по высказываниям в интернете, многие участники монстраций воспринимают их не как гражданскую акцию, а, скорее, как маскарад или способ просто "позлить ментов".
- К сожалению, если мы собираем на своих акциях такое количество народа, то не можем рассчитывать на то, что среди них все будут осознавать происходящее в верном ключе. Это неизбежно для крупномасштабных движений.
- А вы не боитесь, что такое движение "несознательных" может привести к массовым беспорядкам?
- Не может. Меня, кстати, о том же спрашивали на беседе в Центре "Э" (центр по борьбе с экстремизмом - РС) незадолго до ареста. Мол, у вас тут люди, объединенные общим интересом, и стоит их подогреть…Я тогда ответил: "Здесь рядом есть оперный театр. Из него каждый вечер тоже выходят люди, объединенные общим интересом. Почему вы среди них не ищите провокаторов, способных пойти штурмом на мэрию?"
- А зачем вы из своих общественных выступлений вы устраиваете шоу?
- Потому что для того, чтобы просто донести свое сообщение, достаточно написать и продекларировать манифесты. Но это же скучно.
- То есть монстрации и провокационные перформансы это, в том числе, протест против традиционных форм гражданской активности?
- Сначала было так. Но в последние годы общественные выступления в большинстве своем перестали быть теми консервативными бессмысленными партийными демонстрациями, какими мы их помним. По моим личным ощущениям, митинги, собрания и пикеты сегодня начали как-то влиять на ситуацию. Во всяком случае, в нашем регионе я вижу, что когда люди выходят на улицы, у них есть шанс быть услышанными.
- Значит ли это, что гражданское общество развивается?
- Гражданское общество сегодня – это по-прежнему очень маленький процент населения. Но динамика есть. Если судить по Новосибирску, я бы сказал, что гражданское общество развивается от единиц к тысячам.
- В чем причина?
- Во-первых, повлиял кризис. А во-вторых, сегодняшнее ядро гражданского общества – это те, кто в 90-е еще ходил в школу. Когда мы начали учиться, то можно было одеваться как хочешь и говорить что хочешь. А когда закончили, в 2002 году, то обнаружили, что мир все больше становится похожим на прежний, режимный, советский. Но мы-то уже привыкли к свободе…
- Сбор средств в интернете на оплату штрафа в 20 тысяч рублей за хранение наркотиков – это тоже художественная гражданская акция? Как и сбор денег на революцию? Вы принципиально не хотели самостоятельно рассчитываться с государством?
- Для меня это не маленькие деньги. Но на адвокатов ушло больше. Когда стала известна сумма штрафа, люди сами начали предлагать помощь: "Мы тоже ходим на монстрации. Ты не должен рассчитываться за них один".
- В связи с недавними беспорядками в Москве и других регионах, СМИ заговорили о возможном гражданском бунте. По вашему мнению, до этого может дойти?
- Я бы не стал называть фанатские группировки гражданским обществом.
- То есть художники-авангардисты, по вашему мнению, могут выражать свое мнение доступным им способом, а например, спортсменам или болельщикам вы в таком праве отказываете?
- Да, я отказываю фанатам в праве считаться частью гражданского общества, потому что на протяжении двухтысячных они неоднократно были замечены в событиях, где явно выступали в роли наемной силы.
- Вы не считаете, что новая волна интереса "органов" к вам связана с сильно обострившимся в последнее время желанием властей ликвидировать любые очаги гражданской активности?
- Нет. Моя последняя история с милицией началась еще несколько месяцев назад. Это сугубо бытовой конфликт. Я бы назвал это местью правоохранительных органов мне лично. Но я точно знаю, что в УВД Новосибирска есть люди, которым претит моя общественная деятельность и они готовы меня посадить. Тем более, у нас грядет предвыборный год. Власти сильно опасаются всего, что может дестабилизировать общество. Так что вполне можно ожидать повышенного внимания к таким возмутителям спокойствия, как я.
- А вы сами не хотите поучаствовать в политике?
- В качестве шутки бродит мысль выдвинуться в мэры Новосибирска. Хантер Томпсон ведь в свое время боролся за место шерифа.
Он заплатил штраф в 20 тысяч рублей, а культурное сообщество истолковало возбужденное против Лоскутова дело как давление властей на представителя прогрессивного искусства. По стране прокатилась волна пикетов и митингов с лозунгами "Свободу художнику Лоскутову". Питерские арт-деятели даже объявили голодовку. Так Артем Лоскутов официально был признан современным художником.
Сегодня лидер арт-группы "Бабушка после похорон" проводит общественные акции в защиту 31-ой статьи Конституции, устраивает перформанс со сбором денег на революцию, борется с наркологами и попутно готовится к новому судебному процессу. Следственные органы Новосибирска возбудили против арт-активиста уголовное дело по статье "Оскорбление представителя власти".
По версии следствия, в конце сентября Лоскутов присел на постамент памятника в центре Новосибирска, вызвал этим неудовольствие милиционеров, оскорбил их и попал в изолятор. После чего вышел и снова оскорбил представителей власти - уже в своем блоге, описав впечатления ночи, проведенной в СИЗО.
Пока суд обыскивает квартиру Артема, изымает компьютеры и мобильные телефоны, проводит судебно-лингвистическую экспертизу интернет-записей, корреспондент Радио Свобода пытается установить связь между общественной деятельностью молодого художника и его проблемами с законом.
- Вы утверждаете, что ваши акции не имеют политического подтекста?
- Не так все однозначно. В самом начале, в 2004 году, я говорил о монстрациях как об акциях, не имеющих традиционного поверхностного пропагандистского политического смысла. Но естественно, вся наша жизнь связана с политикой. Даже утверждение о том, что ты аполитичен, уже несет в себе политическую окраску. Это означает, что ты соглашаешься с существующим положением вещей. Когда я пишу о своей невключенности в политический процесс, я, скорее, имею в виду независимость от конкретных партий.
- То есть ваша арт-деятельность – это все-таки проявление гражданской позиции?
- Уж точно, мы выходим на улицы не для того, чтобы порадоваться, как все хорошо!
- Журналисты уже не первый год ищут в ваших монстрационных лозунгах код политической реальности. "Таня, не плачь!" – призыв к министру здравоохранения и социального развития Татьяне Голиковой не отчаиваться из-за роста безработицы и цен на лекарства. "Стучу на барабане" – выражение состояния нынешней российской политической и интеллектуальной элиты. "Где я?" – отражение ориентации подавляющего числа россиян в политической и экономической ситуации в стране и мире и.т.д. Это тоже индивидуальные особенности восприятия художественного творчества?
- Каждый реагирует в соответствии со своим миропониманием.
- Что вы все-таки пытаетесь донести до своей аудитории: искусство или гражданскую позицию?
- Четкой границы нет. Все взаимосвязано. И из-за этого возникает куча проблем и ограничений.
- Проблемы – это ваши уголовные дела?
- В том числе.
- Если проследить вашу историю, то оказывается, что уголовное преследование добавляет ценности художественному высказыванию. Конфликты с законом вас хорошо распиарили.
- И что?
- То есть вы благодарны милиционерам за то, что они, как вы пишите в блоге, "делают из вас самого знаменитого новосибирца"?
- Популярный культорологический сайт Openspace.ru, например, ничего не сообщал о художнике Лоскутове до 2009 года. А после уголовного дела стал следить за моей судьбой. Летом у нас была выставка на "Винзаводе" в Москве. Выходит, что плюсы есть.
- Может, и дальше продолжать в том же духе? Еще пару раз нарветесь на милицию, глядишь - и всемирная слава придет?
- Да хватит нам уже, по большому-то счету. Тут и так конкуренции особо никакой нет.
- Вам не кажется, что протестовать сегодня становится модным?
- К сожалению, моды на протест в России нет. Разве что только в очень-очень узком кругу - от силы тысяча человек по всей стране. Иначе мы бы жили в другом государстве. А о моде на протест заговорили те, кто давно привык выходить на улицы раз в неделю - на площади покричать. И никто их никогда не слышал. А тут вдруг пошла какая-то другая волна, привлекающая внимание. Вот они и начали возмущаться: мол, протест вошел в моду.
- Но ведь протестные настроения сегодня подхватываются мгновенно. Noize MC, например, вошел в сотню самых авторитетных людей России именно за гражданские выступления.
- Noize, кстати, открещивается, когда его называют протестным флагманом. Но люди понимают и принимают его позицию, потому что в обществе созрел запрос на подобные высказывания. Noize был популярен и до песни про Баркова. А Катя Гордон как была плохой певицей, так и осталась ею, даже, несмотря на свои выступления на митингах. Протест в данном случае – это некий множитель. Но на что бы ни умножали ноль, он так нолем и останется.
- А как вы относитесь к тому, что среди тех тысяч людей, что вы выводите на улицы ради протеста, не все явно понимают, что делают? Судя по высказываниям в интернете, многие участники монстраций воспринимают их не как гражданскую акцию, а, скорее, как маскарад или способ просто "позлить ментов".
- К сожалению, если мы собираем на своих акциях такое количество народа, то не можем рассчитывать на то, что среди них все будут осознавать происходящее в верном ключе. Это неизбежно для крупномасштабных движений.
- А вы не боитесь, что такое движение "несознательных" может привести к массовым беспорядкам?
- Не может. Меня, кстати, о том же спрашивали на беседе в Центре "Э" (центр по борьбе с экстремизмом - РС) незадолго до ареста. Мол, у вас тут люди, объединенные общим интересом, и стоит их подогреть…Я тогда ответил: "Здесь рядом есть оперный театр. Из него каждый вечер тоже выходят люди, объединенные общим интересом. Почему вы среди них не ищите провокаторов, способных пойти штурмом на мэрию?"
- А зачем вы из своих общественных выступлений вы устраиваете шоу?
- Потому что для того, чтобы просто донести свое сообщение, достаточно написать и продекларировать манифесты. Но это же скучно.
- То есть монстрации и провокационные перформансы это, в том числе, протест против традиционных форм гражданской активности?
- Сначала было так. Но в последние годы общественные выступления в большинстве своем перестали быть теми консервативными бессмысленными партийными демонстрациями, какими мы их помним. По моим личным ощущениям, митинги, собрания и пикеты сегодня начали как-то влиять на ситуацию. Во всяком случае, в нашем регионе я вижу, что когда люди выходят на улицы, у них есть шанс быть услышанными.
- Значит ли это, что гражданское общество развивается?
- Гражданское общество сегодня – это по-прежнему очень маленький процент населения. Но динамика есть. Если судить по Новосибирску, я бы сказал, что гражданское общество развивается от единиц к тысячам.
- В чем причина?
- Во-первых, повлиял кризис. А во-вторых, сегодняшнее ядро гражданского общества – это те, кто в 90-е еще ходил в школу. Когда мы начали учиться, то можно было одеваться как хочешь и говорить что хочешь. А когда закончили, в 2002 году, то обнаружили, что мир все больше становится похожим на прежний, режимный, советский. Но мы-то уже привыкли к свободе…
- Сбор средств в интернете на оплату штрафа в 20 тысяч рублей за хранение наркотиков – это тоже художественная гражданская акция? Как и сбор денег на революцию? Вы принципиально не хотели самостоятельно рассчитываться с государством?
- Для меня это не маленькие деньги. Но на адвокатов ушло больше. Когда стала известна сумма штрафа, люди сами начали предлагать помощь: "Мы тоже ходим на монстрации. Ты не должен рассчитываться за них один".
- В связи с недавними беспорядками в Москве и других регионах, СМИ заговорили о возможном гражданском бунте. По вашему мнению, до этого может дойти?
- Я бы не стал называть фанатские группировки гражданским обществом.
- То есть художники-авангардисты, по вашему мнению, могут выражать свое мнение доступным им способом, а например, спортсменам или болельщикам вы в таком праве отказываете?
- Да, я отказываю фанатам в праве считаться частью гражданского общества, потому что на протяжении двухтысячных они неоднократно были замечены в событиях, где явно выступали в роли наемной силы.
- Вы не считаете, что новая волна интереса "органов" к вам связана с сильно обострившимся в последнее время желанием властей ликвидировать любые очаги гражданской активности?
- Нет. Моя последняя история с милицией началась еще несколько месяцев назад. Это сугубо бытовой конфликт. Я бы назвал это местью правоохранительных органов мне лично. Но я точно знаю, что в УВД Новосибирска есть люди, которым претит моя общественная деятельность и они готовы меня посадить. Тем более, у нас грядет предвыборный год. Власти сильно опасаются всего, что может дестабилизировать общество. Так что вполне можно ожидать повышенного внимания к таким возмутителям спокойствия, как я.
- А вы сами не хотите поучаствовать в политике?
- В качестве шутки бродит мысль выдвинуться в мэры Новосибирска. Хантер Томпсон ведь в свое время боролся за место шерифа.