Александр Касаткин: Ингушским властям есть, чем гордится. Количество погибших в боевых столкновениях, пропавших без вести в минувшем году снизилось почти вдвое. Силовым структурам удалось обездвижить вооруженное подполье. Тем не менее, спецслужбы и правоохранительные органы используют те же незаконные методы – похищения людей, пытки, бессудные казени – что и раньше. Таковы итоги года для Ингушетии в версии руководителя ингушского отделения Правозащитного центра "Мемориал" Тимура Акиева.
Тимур Акиев: Власти Ингушетии уверено заявляют о том, что ситуация в республике улучшилась. И отрицать этот факт было бы неправильно. Даже если не брать в расчёт официальную статистку, можно смело констатировать, что уровень насилия в республике значительно снизился. Достаточно сравнить (неофициальные) цифры количества убитых в прошлом и этом году. Судите сами в 2009 году было зафиксировано 272 убитых, при этом следует отметить, что в расчёт не берутся случаи бытовых и уголовных преступлений, а только те случаи, которые являются следствием противостояния вооружённого подполья и федеральных силовых ведомств. В том же году 5 человек, похищенных на территории республики, пропали без вести, ещё 7 человек были похищены и пропали без вести за пределами республики. В 2010 году зафиксировано 138 убитых, ещё 1 человек пропал в республике после похищения и 9 человек жителей Ингушетии были похищены и пропали за пределами республики. Улучшение очевидное и объясняться она тем, что во второй половине 2010 года практически на нет была сведена активность вооружённого подполья. И если кто-то, где-то ещё пытается говорить об ежедневных обстрелах в республике, он пользуется устаревшими источниками информации. Возможно на снижение активности боевиков сказался арест полевого командира Магаса, известного в миру как Али Тазиева и убийство не менее известного идеолога боевиков Саида Бурятского, урождённого Александра Тихомирова.
Но сохраняющиеся у населения республики неуверенность в стабильности ситуации объясняется не только посттравматическим синдромом, но и продолжающимся нарушениями прав человека при проведение сотрудникам силовых структур специальных мероприятий. Прежде всего это относиться к незаконным задержаниям, которые можно квалифицировать как похищения, и не потому что правозащитники пытаются искусственно нагнетать обстановку, а потому что по закону оно так и получается. Когда человека увозят в неизвестном направлении неизвестные люди, пусть и представившийся на словах сотрудниками силовых структур, это можно квалифицировать только как похищение, когда родные похищенных в течение нескольких дней не могут установить их местонахождение, а республиканские правоохранительные органы им ничем помочь не могут, это то же свидетельство того, что человек был похищен. Чтобы не быть голословным приведу свежий пример подобного похищения: 22 декабря в с. Чермен, недалеко от поста милиции расположенного в районе Черменского круга неизвестные вооружённые люди в масках, одетые в камуфляжную форму похитили жительницу Назарни Залину Елхороеву. Конечно у родственников сохраняется ещё надежда на то, что Залину задержали ,а не похитили, но так как по состоянию на 29 декабря никакой информации о её дальнейшей судьбе у них не была, Залина числиться среди похищенных и пропавших без вести.
Как видно из приведённой выше статистки Залина не единственный житель Ингушетии, который был похищен или пропал за пределами республики. И хоть эти похищения произошли в других регионах России, они, с учётом малочисленности ингушей, сказываются на общей ситуации в самой республике. Да и родственники похищенных в этих случаях прежде всего обращаются за помощью к местным властям.
По-прежнему не редки случаи, когда подозреваемых убивают при задержании. Доказать факт необоснованности применения оружия следственным путём не представляться возможным, так как следственные органы не возбуждают по таким случаям уголовные дела. Доводы родственников и свидетельства анонимных очевидцев в расчёт не берутся.
Стабильность в республике это не вершина горы, вид которой может меняться в зависимости от положения смотрящего на неё, она определяться прежде всего устойчивым правовым полем, когда ответственность за нарушения закона несут не только бандиты и террористы но и представители власти вне зависимости от того, какое ведомство они представляют и какие цели преследуют, когда идут на нарушения закона.
Александр Касаткин: Что продемонстрировала реакция первых лиц российского государства на недавние антикавказские выступления в стране? Писатель Герман Садулаев считает, что заявления Путина и Медведева в полной мере выявили отсутствие всякой кавказской политики у Кремля. В перспективе такое положение дел угрожает России распадом.
Герман Садулаев: В середине декабря уходящего года по всей России прокатилась волна выступлений на национальной почве. Застрельщиками мятежа стали фанаты футбольного клуба "Спартак" из Москвы. Поводом или последней каплей переполнившей чашу терпения стало убийство в бытовой драке одного из молодых лидеров фанатского движения Егора Свиридова. Массовые акции прошли в Москве, а также в Санкт-Петербурге и других городах. Оказалось, что везде есть аналогичные проблемы, везде есть свои жертвы межэтнической распри.
Прошло около двух недель. Волна протеста схлынула так же неожиданно, как поднялась. И до сих пор непонятно: что это было? Стихийный бунт? Или умело спровоцированное мероприятие? Если спровоцированное – то кем? Националистами? Оппозицией? Западными спецслужбами? Или самой российской властью? Возможно, имело место сочетание возмущения народной стихии с канализацией агрессии в безопасное для властей русло столкновений между русскими и кавказцами. Никто не знает наверняка. Думаю, что даже сами организаторы не знают наверняка, как, почему, а, главное, что у них получилось.
Кстати, об организаторах. Милиция нашла главного виновника мятежных акций. Им оказался, если верить официальной информации, Илья Кубраков. Всё бы ничего, но это подросток, ему 14 лет. Как всегда, официальные средства массовой информации объяснили всё так, что стало ещё меньше понятно, кто стоит за русским бунтом. Почему-то с трудом верится, что только мальчишка 14 лет от роду. Всего на год старше моей дочери. Должно быть, это глыба, человечище, если он способен на такое уже с малолетства. Остаётся только ждать, пока ему исполнится лет хотя бы 16 – это будет как раз в 2012 году. Будущее России очень тревожно.
Интересно наблюдать реакцию властей на выступления. Сначала милиция была вполне лояльна к демонстрантам. Затем последовали довольно жёсткие меры. А что же самые главные лица нашей страны? А они, конечно, выступили с резкими заявлениями. У них такой образ: по любому поводу выступать с резкими заявлениями. Только что в сухом остатке, о чём эти заявления? Какую позицию заняли первые лица, а именно, президент Медведев и премьер-министр Путин?
Если откинуть эмоции и риторику, то никакой позиции у них вообще нет. На всякий случай тандем сделал все заявления. В обе стороны. И о том, что найдут тех, кто гадит, что жёстко пресекут выступления русских националистов. И о том, что кавказцы должны уважать местные, то есть, видимо, московские и ростовские, обычаи, иначе их накажут. Например, введут жёсткие правила регистрации и ограничат въезд в большие города. Всем сёстрам по серьгам. Каждая сторона может считать, что лидеры выступили в защиту её интересов. Или что лидеры их предали. Кому как нравится.
Кардинально сменили риторику местные власти. Молчит защитник прав чеченского человека во всей вселенной господин Нухажиев, не повторяет своих ярких тезисов о вечной правоте и непогрешимости соплеменников. Главы и духовные чиновники регионов теперь зачитывают свои заявления словно бы по моим прежним статьям и высказываниям: о едином правовом пространстве Российской Федерации, о недопустимости проповеди национальной исключительности, об огрехах в воспитании кавказской молодёжи и так далее.
Ещё совсем недавно я выглядел большим оригиналом, а теперь это – официальный мейнстрим. Но обольщаться не стоит. Смена риторики – это не смена политики. Тем более, что как таковой национальной политики в Российской Федерации вообще нет. Как нет и эффективного управления в целом. Мы видим, что система стихийна, неуправляема. Все резкие заявления – только попытки подстроить риторику пост-фактум под изменяющееся общество, с единственной целью – удержать власть во что бы то ни стало. Это пока удаётся и, наверное, будет ещё долго удаваться нашим элитам. Им удаётся защитить свой интерес – но не улучшить ситуацию. Власть обладает нулевым мобилизационным ресурсом. Масштабные изменения – не в её силах.
В чём же суть происходящего вне и помимо воли правителей процесса? Увы, ответ только один: это продолжающийся культурный, цивилизационный, правовой и политический распад России.
Александр Касаткин: Политолог Сергей Маркедонов считает, что американская внешняя политика исходит не только из прагматического расчета собственных интересов, в неменьшей степени ей свойственен и идеализм, попытка импортировать ценности демократии во внешний мир. К такому выводу он пришел, проанализировав отношение к теме армянского геноцида различных политических и властных институтов США.
Сергей Маркедонов: Под занавес уходящего года "армянский вопрос" снова оказался в фокусе внимания. 22 декабря прошло последнее заседание Палаты Представителей Конгресса США в нынешнем его составе (после этого руководство в нижней палате переходит в руки республиканского большинства). Эту политическую возможность пытались использовать сторонники продвижения резолюции № 252 по признанию геноцида армян в Османской империи. Однако голосование по резолюции не было включено в повестку дня.
Вокруг данной проблемы развернулись жаркие дебаты, как в Вашингтоне, так и за его пределами. Находящийся на отдыхе в Конье глава МИД Турции Ахмет Давутоглу, был вынужден в экстренном порядке выйти на работу и начать консультации с главой Госдепа Хилари Клинтон. Сразу же после этого в дипломатический бой вступила тяжелая артиллерия, к переговорам подключился турецкий премьер Реджеп Тайип Эрдоган. Против проармянской резолюции активную кампанию развернула президентская администрация, в то время, как представители армянского и турецкого лобби, доказывая свою точку зрения, начали активную перепалку в СМИ. В итоге голосование не состоялось, что, впрочем, не означает, что "вопрос закрыт навсегда".
Между тем, рассмотрение "армянского вопроса" в Конгрессе США (а также на уровне администрации) интересно не только в контексте ближневосточной или кавказской геополитики. Оно чрезвычайно важно для понимания особенностей американской как внешней, так и внутренней политики. Не для ее осуждения (в чем немало преуспели популярные российские журналисты), сделавшие антиамериканизм своей визитной карточкой (или восторженных ее оценок), а для понимания.
Зачастую американская политика за рубежами США представляется нам как гиперрациональная, ориентированная на установление "контроля над ресурсами". Фактов, подтверждающих такого рода подход, существует немало. Здесь и пресловутый тезис о "наших сукиных сынах" (союзниках вашингтонских администраций в недемократичных республиках Латинской Америки), и "реальная политика" Штатов в отношении Пакистана. Египта, Саудовской Аравии, Грузии или Азербайджана. Однако в то же самое время нередко внешнеполитическая стратегия США базируется не на холодном расчете, а на идеалистических представлениях. Распространение свободы, защита прав человека и восстановление исторической справедливости – движущие мотивы стратегии "демократического мессианизма". Взять тот же "армянский вопрос", создающий столь серьезные политические проблемы во взаимоотношениях Вашингтона и Анкары.
Что такое Турция для США? Не просто многолетний стратегический союзник. Это - важнейший партнер Штатов в мусульманском мире. Сегодня США имеет на территории Турции военную базу Инжерлик, играющую ключевую роль в американских операциях в Ираке и Афганистане. Более 70% грузов, доставляемых в Ирак самолетами, поступает благодаря турецкому воздушному коридору. Без этой базы Вашингтону будет еще более проблематично реализовывать свою политику на Среднем и Ближнем Востоке.
Таким образом, исходя из прагматичного расчета, США никоим образом не заинтересованы в том, чтобы даже близко подступаться к "армянскому вопросу". Сегодня Армения, небогатое государство с трехмиллионным населением (и это только согласно данным официальной переписи, в реальности цифры еще ниже), фактически блокированное со стороны Азербайджана и Турции, не сможет стать для Вашингтона геополитической компенсацией за потерю такого союзника, как Анкара.
Учитывая же тот факт, что Конгресс США в отличие от российской Государственной думы не является "департаментом голосования" президентской администрации, играет серьезную роль в формировании внешнеполитической стратегии государства, необходимо признать важный тезис. Демократический "мессианизм" будет не просто сосуществовать вместе с геополитическим реализмом. Он наряду с ним будет определять внешнюю политику США. Соревнование этих двух подходов (и их диалектическое сочетание) во многом является ее сутью.
Второй не менее важный аспект, который высветили дискуссии вокруг резолюции № 252 - это внутриполитическое измерение американской внешней политики. Чрезвычайно показательно, что в спорах ни ее противники, ни ее горячие лоббисты, ни разу не были названы "врагами народа США" или "пятой колонной, мешающей реализации стратегических интересов государства". Внешнеполитическая дискуссия по узловым проблемам стратегии США - это норма, несмотря на все заявления о "сворачивании" демократии" в этой стране после 9/11. С одной стороны, геополитическая целесообразность, с другой, демократические принципы, на которых возникла сама Америка и которые она пытается нести по всему миру (насколько успешно - другой вопрос). Вечный спор прагматиков и романтиков не менее важен, чем спор демократов и республиканцев (свои прагматики и романтики есть в обеих партиях). Он не исчезнет ни с уходом Обамы, ни с его переизбранием. Пытаться регулировать этот спор административными методами невозможно, ибо это перманентный спор о ценностях и "цене вопроса". В этой связи возможна даже уничтожающая критика оппонента, за исключением одного пункта. Его не будут представлять врагом нации и американского государства, а нелояльность президенту и его курсу не станет синонимом нелояльности стране.
Александр Касаткин: Журналист Магомед Ториев, ныне живущий в Европе, перед Новым Годом попытался нарисовать портрет своей родины - Ингушетии.
Магомед Ториев: Не буду скрывать очевидного. Имея за плечами четыре годы жизни в Европе, я оказался не в состоянии избавиться от каждодневной тоски по родине, с которой меня продолжают связывать тысячи и тысячи прочнейших нитей. Мне не хватает родственников, друзей, каракулевых папах на седовласых старцах, непередаваемой грации, с которой ингушские девушки на тонких шпильках штурмуют осеннюю грязь, утренних призывов муэдзина, шума Ассы, туманов в джейрахском ущелье, коров, не желающих уступать место машинам на трассе "Ростов-Баку", лука с уксусом, подаваемого к шашлыку на выезде из Назрани. Да мало ли чего! Мне не хватает миллиона еталей, из которых складывается моя родина, я не могу жить без ее простой улыбки, без ее горской суровой стати, без ее наивности, в конце концов.
Я не могу воссоздать облик своей родины по новостям, ибо в них она предстает искалеченной и корчащейся от боли. Обстрелы, убийства, пытки и прочая кровавая мишура, ежедневно украшающая новостные ленты, это не моя родина, а какой-то притон пляшущих на костях друг друга приезжих омоновцев, исламских радикалов, коррупционеров, упивающихся властью чиновников. Нет, это какой-то очень узкий срез существования моей республики. Я никак не могу нащупать в этих сообщениях пульс нашей жизни, прикоснуться к той Ингушетии, которую знаю. Пусть кто-нибудь попробует сказать, что нам нечем поколебать основы мироздания, явив окружающим истинное лицо Ингушетии, от которого, конечно, отшатнутся наши злейшие враги, но которому будут восторженно дивиться доброжелатели.
Перед Новым годом я хочу порадовать далеких соотечественников и рассказать старую историю, на которую наткнулся полгода назад где-то в интернете. Такие эпизоды помогают мне хранить веру в свою родину и даже здесь на чужбине ощущать ток ее животворной энергии. Случай, в полной мере продемонстрировавший изобретательность и бодрость духа моих земляков, произошел прошлым летом. Некий путешественник из породы энтузиастов, чья жизнь подчинена одной страсти, за десяток, а то и более лет умудрился объездить пол мира на стареньком, велосипеде-развалюхе. Машины подороже бедолага позволить себе не мог, ибо был бессребреником и довольствовался малым. На его родной Украине не нашлось ни одного приличного бизнесмена, который бы из любви к искусству прикупил чудаку новенького двухколесного коня. Впрочем, путешественник не унывал, и для этого были причины. Куда бы ни отправился сухопутный Федор Конюхов (а он побывал в самых разных уголках планеты, в том числе и небезопасных), везде его потрепанный вид и амуниция вызывали умиление и жалость. Его подкармливали, чинили, устраивали на ночлег, лечили при необходимости и, может быть, даже любили. О последнем обстоятельстве источники умалчивают.
Не знавший ни одного языка, он общался с обитателями далеких стран при помощи улыбки столь детской и чистой, что один ее вид заставлял рыдать заматерелых преступников. Несчастному ничто не могло угрожать в этом мире, который в глубине души любит блаженных и считает, что обижать их - тяжкий грех.
Тем не менее, моим землякам удалось изменить ход этой незамысловатой истории. Чудаку вздумалось поколесить по Ингушетии. В какой-то момент два половозрелых ингушских парня наткнулись на странного человека в районе станицы Слепцовская. У сознания некоторых сельских жителей Ингушетии дистанция между желанием и его осуществлением отсутствует совсем. Здоровый охотничий инстинкт не подвел наших героев. Неухоженный владелец двухколесного транспортного средства тут же попал в их крепкие объятия.
Не столь важно, что отобранный у незадачливого украинца велосипед почти рассыпался по дороге в село, не имеет значения, что менты по жалобе гостя сразу обнаружили охотников в их же доме, совсем уж неинтересно, получили абреки срок за грабеж или сумели откупиться.
Важно только одно - ребят не подвел инстинкт, они смогли доставить домой добычу, выхватив ее на грани утраты всякого сознания или его полного отсутствия, что много вероятнее. За это я и люблю своих земляков. Им свойственна природная бесхитростность и умение не обращать внимания на второстепенные детали. Да, два богатыря слегка увлеклись только потому, что ими овладел истинный азарт засады. Если бы особи хранили хладнокровие, даже они сумели бы сообразить, что владелец велосипеда обязательно наведет на их следы сотрудников милиции. Но нет, возбужденные и счастливые, наши герои повели в ночь железного коня, не обращая внимания на всхлипывания за спиной. Хорошо, что путешественнику не нанесли более серьезного ущерба. А могли бы.
Ведь он и сегодня, я думаю, и не понял, что забрел случайно в зону свободной охоты, где чудо-богатыри ткут на прялке истории судьбу моего народа. Мы даруем жизнь нашему гостю просто потому, что он не заслуживает смерти. Нам нужен его велосипед, и мы добьемся своего! Бросьте строить преграды и ограничивать нашу страсть! Мы - свободные люди! И у нас будет этот велосипед!
Александр Касаткин: На этой неделе большинство общественных черкесских организаций провели объединительный съезд и создали общий совет. Но не все черкесские политики одинаково позитивно оценивают это событие.
Из Майкопа Лариса Черкес.
Лариса Черкес: 26 декабря в городе Черкесске прошло заседание большинства черкесских общественных организаций в России. Делегаты 18 объединений подписались под решением о создании "Совета черкесских общественных организаций". Теперь их действия будут скоординированы, планируется сообща вырабатывать решения по насущным проблемам. Общественная организация в Адыгее уже несколько лет трудилась над воплощением этой идеи:
Руководитель "Адыгэ Хасэ" Арамбий Хапай рассказывает о том, как готовилось нынешнее объединение:
Арамбий Хапай: Уже 3 года мы занимаемся этим делом. На собрании договорились, что все, кто занимаются черкесскими проблемами, будут собираться. Подписались под решением, что проблемы черкесов, которые существуют в России, мы будем согласованно, не по одиночке, представлять государственным органам.
Лариса Черкес: Прошедшее в Черкесске собрание черкесских лидеров и принятое решение о создании "Совета черкесских организаций" - это шаг к созданию в будущем единой общероссийской организации. Такое предположение выражает Аскер Сохт, руководитель "Адыгэ Хасэ" в г.Краснодаре:
Аскер Сохт: Совет будет собираться не реже, чем раз в 6 месяцев. У такого координационного собрания не будет конкретных руководителей. По любым обсуждаемым вопросам, те, кто будут "за" - подпишутся, кто "против" - могут не подписываться. Если так все черкесские организации начнут собираться, они будут лучше слышать время, более плодотворно сотрудничать с властью. По истечении времени, если мнения будут совпадать, тогда рассмотрим вопрос о создании единой организации.
Лариса Черкес: Все-таки у многих лидеров есть опасение, как бы такая мобилизация сил не обернулась против самих же участников объединительного процесса. Когда они действуют в рамках одной структуры, ими легче управлять, осуществлять контроль за их деятельностью. Как бы такая возможная трибуна не стала ареалом безысходности.
В мире сейчас существует около 150-ти "Адыгэ Хасэ" - черкесских общественных организаций. По мнению лидера "Черкесского конгресса" в Адыгее Мурата Берзегова, они не в состоянии предложить решение хотя бы одной маленькой проблемы. И появление новой - проблем не решит. Мурат Берзегов считает, что сами организационные принципы, на которых базируется деятельность черкесских организаций, и реальные проблемы черкесов находятся в противоречии друг с другом. "Черкесский конгресс" не принял участия в прошедшем заседании:
Мурат Берзегов: Планируется вовлечь в создающийся Совет те черкесские организации, которые имеют свое мнение и согласны не со всем. Это проект власти, поэтому с нею и будут советоваться. Совет создается для того, чтобы дезавуировать позицию тех людей, которые не желали проведения Олимпиады, тех, кому не нравится то, что сейчас происходит. Если хорошо знать, кто предоставляет возможности и стоит за спинами организаторов, можно понять, для чего создается Совет и как он будет использоваться, зачем собираются и чем будут заниматься. У нас есть недоверие. Поэтому мы туда не вступили. Говорим то, что нам не нравится.
Лариса Черкес: Соглашение и сегодня остается открытым для подписания. Войти в Совет в любой момент могут другие черкесские организации.
Александр Касаткин: "Кавказский перекресток" - программа, которая готовится совместно Азербайджанской, Армянской и Грузинской службами Радио Свобода, а также радио "Эхо Кавказа". На сей раз эксперты из Баку, Тбилиси и Еревана обсуждают итоги года для стран Южного Кавказа.
Андрей Бабицкий: Сегодня наши эксперты Арастун Орудждлу, руководитель исследовательского центра "Восток – Запад", из Баку Манвел Саркисян, эксперт армянского Центра национальных и стратегических исследований из Еревана и из Тбилиси Мераб Басилая, директор Центра правового образования и гражданского обучения госуниверситета Илии. Господа, я хотел бы, чтобы мы подвели сегодня итоги года, и я хотел попросить каждого из вас перечислить наиболее важные достижения, которые были отмечены или которые вы сами для себя отметили в ваших странах и какие-то ошибки, какие-то изъяны, которые в этом году как-то испортили его итоги. Начнем мы с Баку, Арастун Оруджлу, вам слово.
Арастун Оруджлу: К великому сожалению, в этом году в Азербайджане не было каких-то особо радостных событий, но зато было достаточно негативных, начиная с парламентских выборов, которые в Азербайджане за всю историю независимости Азербайджана были сфальсифицированы как никогда. Сегодня в Азербайджане сформировался парламент, в котором не представлен ни один оппозиционный депутат. Еще один негативный момент – это полное отсутствие продвижения в разрешении ключевого конфликта на Южном Кавказе нагорно-карабахского конфликта. Положительным можно отметить в этом случае именно тот нюанс, что хотя бы не было военного противостояния. Были перестрелки, они регулярно происходят, были убитые. Но я говорю о том масштабном нарушении перемирия, то есть фактически о возобновлении боевых действий, которые вполне возможны на фоне милитаристских заявлений сторон и плюс, к сожалению, на фоне тех усилий международных посредников, которые в конечном итоге, как показал саммит ОБСЕ в Астане, оказались недостаточными, если быть очень дипломатичным. В Азербайджане ситуация за этот год ухудшалась в плане гражданских и политических прав, ограничения деятельности политических партий, неправительственных организаций, средств массовой информации, коррупция росла. Ничего красочного.
Андрей Бабицкий: Манвел Саркисян, Ереван, вам слово, тот же вопрос.
Манвел Саркисян: Естественно такие же можно привести примеры того, что утешительного в принципе мало в этот год. Армения первые шесть месяцев прожила под барабанный бой армяно-турецких отношений. Оппозиция приглядывалась к этому, полагая, что внешнеполитические проблемы превалируют. Но в итоге все это остановилось, ничего не получилось, и в определенной степени заменилось таким же боем на арене урегулирования карабахской проблемы. То есть власти погрузили страну в лоно внешнеполитических проблем, а внутри тем временем все ухудшалось. Положение с кризисом финансовым сильно отразилось на стране. Одно было ясно – это резкий взлет цен на протяжении всего года. И на этом фоне наиболее примечательным к концу года можно назвать ухудшение или осложнение внутривластной ситуации. Известный случай, очень широко распространилась информация о том, что резко со своего поста ушел в отставку, на самом деле "ушли" избранного мэра, который год всего сумел на своем посту остаться. Вокруг этого очень большие скандалы. Один министр тоже был отправлен в отставку. Это говорит о том, что еще министры будут отправлены. То есть какая-то чехарда внутривластная, суть никто не может понять, власти практически ничего не говорят. И оппозиция с сентября месяца снова начала проявлять активность, снова поставлены вопросы о том, что необходимы досрочные выборы. К концу года Армения подошла к такой сложной ситуации, внешнеполитические игры властей не смогли отвлечь общество от внутренних проблем.
Андрей Бабицкий: Спасибо, Манвел. Я думаю, что такая ситуация конфликтная, которую вы описываете, она чуть лучше той стагнации, которую Арастун Оруджлу. Мераб Басилая, Тбилиси, я думаю, что Тбилиси как раз есть, что поставить себе в заслугу.
Мераб Басилая: И наоборот тоже. Да, у нас год был разносторонний в плане хорошего и плохого и в плане так себе. Первое, что приходит – это вопрос, связанный, когда политический мир сказал, что, оказывается, в Грузии была война. Эта война была русско-грузинская и что она закончилась оккупацией. Когда вслед за госдепартаментом Соединенных Штатов и Европа говорит, что была война и была оккупация – это уже хорошо. Если мы знаем, с чем имеем дело, то появляется шанс решения проблемы. Когда говорят, что была оккупация, она действует и она продолжается, значит есть шанс, что она закончится и закончится как-то положительно. Также, я думаю, что в заслугу правящего класса или президента можно причислить инициативу об одностороннем обязательстве о неприменении силы в решении этих вопросах. Остальное, что я хочу перечислить, уже касается общественной жизни в основном, это меня более интересует, это более близко. Например, я считаю, что в этом году был очень серьезный прорыв в плане общественного сознания, которое столкнулось с самым опасным явлением религиозного экстремизма в Грузии. Я имею в виду май этого года, когда хорошо или плохо спланированная акция или вылазка экстремистов закончилась плачевно. Сработало хорошо и общественное мнение, и журналистика, и правительство. Очень большая была заслуга в том плане, что этнические меньшинства в этом году поступили в высшие учебные заведения, потому что государство приняло изменения в законе о высшем образовании. Очень плохо, что опять же остается проблемой доступность информации в Грузии, и правительство не считает себя достаточно подотчетным обществу, предоставляя информацию о своей деятельности. И очень плохо, что оппозиция остается такой, какой она была года, два, три, четыре тому назад.
Андрей Бабицкий: Арастун Оруджлу, Баку, в связи с тем, что система вошла в период полной стагнации и окончательного схлопывания всех политических и гражданских прав, появляется ли надежда на то, что она как-то более быстрыми темпами движется к своему концу?
Арастун Оруджлу: Да, вы знаете, идет полный провал внешней политики азербайджанского правительства. До сих пор власть держалась именно на внешней поддержке, она бесчинствовала внутри страны и разрушала политическую систему страны именно благодаря поддержке извне. Потому что мы все время слышали какие-то очень формальные заявления насчет результатов и проведения выборов. В этом году мы наконец-то слышали от государственного департамента Соединенных Штатов то, что выборы в Азербайджане не соответствовали международным стандартам. Мы слышали это также от бюро ОБСЕ по демократическим преобразованиям. Вот это был какой-то переломный момент. Власть, которая потеряла свою традиционную поддержку на уровне транснациональных компаний, работающих в Баку и в первую очередь ведущих геополитических игроков в регионе. Она будет вынуждена считаться с внутренними факторами. Власть уже потеряла самообладание, и последние парламентские выборы показали, полностью обнажили еще одну очень важную проблему. Вы знаете, мы проводили исследование: на парламентских выборах в Азербайджане участвовало всего 9% избирателей. Это говорит о том, что азербайджанские власти не имеют никакой абсолютно социальной базы в стране. Это фактически начало конца.
Андрей Бабицкий: Манвел Саркисян, Ереван, скажите, на внешнеполитическом фронте у Армении сегодня все в порядке? У нее все-таки очень сильный и близкий партнер в регионе – Россия.
Манвел Саркисян: Между Россией и Арменией был продлен договор о российской базе. Это, несомненно, было достаточно грубое вмешательство России в баланс региона. И власти, конечно, могут считать, что они так укрепили обороноспособность. Это все делается в основном, конечно, на пространстве СНГ, власти пытаются укреплять всегда. Недавно снова были пересмотрены документы ОДКБ и там тоже каким-то образом интеграция происходит оборонных усилий.
Андрей Бабицкий: Мераб Басилая, Тбилиси, на ваш взгляд, стала ли Грузия за прошедший год более свободной страной, продвинулась ли она к демократии еще на какое-то расстояние? И второй вопрос: вы говорили об оккупации, она признана, это дает возможность каким-то образом ей противодействовать. Мне не совсем понятно, как одно связано с другим. Каким образом при признании оккупации появляется возможность поставить точку в этом процессе?
Мераб Басилая: Начну со второго вопроса. Никто не ожидает, что будет достигнута точка в этом вопросе. Я просто имел в виду, что когда общество правильно описывает ситуацию, то появляется больше шансов решить проблему. Продвинулась ли Грузия в сторону демократии? Не знаю. Но она продвинулась в сторону Запада. Может быть это одно и то же.
Андрей Бабицкий: Мне кажется, к сожалению, не всегда. Я хотел бы попросить всех очень коротко, в нескольких тезисах сказать о том, чего каждый из участников этой дискуссии, этого круглого стола ожидает в следующем году, каких изменений в своей стране?
Арустун Оруджлу: Либо власть вынуждена пойти на реформы, либо она окажется в трудности и просто выведет страну из-под контроля. Самое главное я этого ожидаю в следующем году.
Андрей Бабицкий: Манвел Саркисян, Ереван, ваши ожидания?
Манвел Саркисян: То, что сейчас началось, показывает, что типичная для Армении кланово-олигархическая система уже не может существовать, очевидно. Оппозиция сумела отстоять два-два с половиной года своей позиции, достаточно сильная сейчас оппозиция в Армении. И все будет зависеть от того, насколько власти смогут все это переиграть и попробовать восстановить свои позиции. В 12 году выборы парламентские. Если опять будут попытки все удержать так, как есть, подавить свободу слова, конечно, могут быть сложные процессы.
Андрей Бабицкий: Мераб Басилая, что вы ожидаете от следующего года?
Мераб Басилая: Будущий год для Грузии решающий, потому что в будущем году будет закладываться фундамент процесса мирной смены власти. Это очень важно. Мы никогда не видели, что одна власть уходит по демократическим стандартам, приходит другая. Но я немножко пессимистичен насчет оппозиции, потому что оппозиция у нас фактически очень старая и уже немного употребленная в разных пониманиях. Но все-таки думаю, что инициативные группы абсолютно новых людей, пришедших из политики, а не из власти, смогут как-то консолидировать общественное мнение и создать новый политический класс.
Александр Касаткин: Калейдоскоп Мурата Гукемухова. Он поговорил со своими знакомыми из Майкопа, Нальчика и Черкесска с целью узнать, чем им запомнился минувший год.
Мурат Гукемухов: В канун нового года я решил провести виртуальное черкесское застолье. В гости я пригласил самых разных людей из разных городов Северного Кавказа. Застолье – это всегда истории. Я попросил своих гостей рассказать, что им запомнилось в этом году из увиденного, прочитанного, пережитого. Аслан Шазо, черкесский общественник из Майкопа, долгое время занимающийся установлением связей российских черкесов с зарубежной диаспорой, в этом году все же обнаружил обидную для российских черкесов разницу.
Аслан Шазов: Например, в Турции семьи черкесов ценят исключительно потому, что они честные, они не коррумпированные. Здесь государство зиждется на коррупции. Здесь российская действительность диктует кардинально другое. Если воруют, то они мощно воруют и мастерски. Существует такое расслоение у нас.
Мурат Гукемухов: Лингвист Рая Тимирова из Черкесска вспомнила историю, прочитанную ею в этом году о фонетических сложностях абхазо-адыгских языков.
Рая Тимирова: Турецкий султан решил узнать, что за народ живет по ту сторону Черного моря, на каком языке они говорят. И поручение дал своему представителю и прислал на северное Причерноморье. Посол султана прожил некоторое время среди черкесов и абазин, спустя какое-то время вернулся, но, как оказалось, безрезультатно. Он не смог выучить ни черкесский, ни абазинский язык. И чтобы показать сложность языка, он взял корзинку, заполнил небольшими камушками и уехал в Турцию. Пришел к султану, молча потряс сумкой, потом раскрыл сумочку и высыпал у ног султана. Тот недоуменно спрашивает: что это значит? Он говорит: вы из этих звуков что-нибудь поняли? Нет. Я тоже ничего не понял среди тех народов, у них такой язык, как шум этих камней.
Мурат Гукемухов: Аслан Бишто, житель Кабардино-Балкарии, абхазский доброволец. В этом году ему запомнилась история, как один сельский житель на рынке продавал телят.
Аслан Бишто: У нас прямо на берегу реки есть скотный рынок. Из далекого села привез дед корову с двумя телятами. Два абсолютно одинаковых теленка у одной коровы. Подходит потенциальный покупатель, здоровается, внимательно осматривает корову, трогает вымя, смотрит на теленка и говорит: это ее теленок? Он говорит: да. Сколько возраст? Два месяца. Хорошо. Смотрит на другого теленка: а это, говорит, ее теленок? Мужик подозрительно смотрит и говорит: нет, это не ее теленок – это она из детдома на воспитание взяла.
Мурат Гукемухов: У врачей свои истории. Анестезиолог Руслан Дышеков из Черкесска вспоминает.
Руслан Дышеков: Привезли наркоманку, она лежит, не дышит. С переохлаждением нашли. Давай мы ее спасать. Из ментовки приезжает следователь, оказывается, на нее три или четыре дела, просто подпись ее нужна, как только она подписывает, они закрывают. Вцепился в меня: давай, мне надо, чтобы она подписала. Говорю: слушай, она помирает уже, а тебе подпись нужна. Мы в перерывах между спасением друг друга за руки хватаем, он требует, чтобы я укол сделал, чтобы она ожила, я ору, что она умирает. То, се, смотрим, уже давления нет, пульса нет – умерла. Пошел ругаться с ментом. Пока мы с ним весело общались, тут смотрю – обе мои медсестры друг за друга держатся – она ожила. Как мы шутили: в рай ее не пустили, в аду был переучет. Самое интересное, что на следующий день в обед она сбежала из больницы. Она не подписала никому ничего, она просто сбежала из больницы.
Мурат Гукемухов: Таксисты – люди этой профессии в нашем несовершенном мире чаще других сталкиваются с агрессией. В такси иногда садятся пассажиры, которых вы вряд ли бы пригласили в гости. Вот и в этом году к таксисту Махардину Карданову подсела группа пассажиров, которые впоследствии оказались уголовными элементами.
Махардин Карданов: Доезжаем до поста, спрашивают: а ты что, не мог объехать? Сказали бы – объехал, сейчас они уже нас видят, как я назад развернусь? Оказывается, они экипированы полностью, они боятся милиции. А я откуда знал. А другой, который сзади сидел, русский был, пистолет достал и держит сзади меня. Доезжаем до поста, я говорю: ребята, давайте так – я вас провезу, только уберите. Ничего, говорят, езжай. Короче, я не помню, как я проехал и до сих пор живой вернулся оттуда.
Мурат Гукемухов: Вот такие истории уходящего года от самых разных людей.
Александр Касаткин: Мой коллега Дэмис Поландов вспомнил черкесские сказки – и те, которые он читал в детстве, и те, которые слышал от мамы и бабушки.
Дэмис Поландов: Сказки адыго-абхазских народов часто бывают многословными. Множество мелких незначительных деталей как будто специально включены в сказку, чтобы рассеять внимание слушателя, заставить его плыть в море возможностей. И лишь затем на него обрушивается концовка обычно в виде ярко выраженного морального императива. Но мне больше нравятся маленькие сказки, они тоже выполняют воспитательную функцию, но делают это в весьма ненавязчивой манере. Такую сказку или притчу легко рассказать ребенку походя или между делом, чтобы заострить его внимание на чем-то важном. И кстати, такие маленькие истории намного лучше запоминаются. Вот, например, абхазская сказка про спесивого петуха.
Два петуха дрались во дворе, один победил другого. Куры окружили петуха-победителя и стали восхвалять его. Услышав лестные слова, петух-победитель взлетел на заборный столб, взмахнул крыльями и начал громко кукарекать, словно провозглашая: вот, мол, смотрите на меня, какой я молодец. Но вдруг налетел ястреб, схватил его и унес в поднебесье.
Сказка – это простая, незатейливая и доступная пониманию даже совсем маленького ребенка. Но есть истории и посложнее. Например, притча о прозорливом осле наполнена глубоким прагматизмом.
Корова полезла на гору. Осел, который пасся на полянке, поднял крик. Его спрашивают: чего ты орешь? Осел ответил: а как же мне не орать? Ведь если корова упадет и разобьется, то ее тушу взвалят мне на спину и придется ее тащить. Вот это-то меня и беспокоит.
А сейчас я расскажу еще одну сказку, которой я не видел ранее в записанном виде. Ее рассказывала мне мама и бабушка.
Пошел однажды мужик корову продавать. По дороге на рынок ему встретились старые мудрецы, которые спросили: куда, сынок, идешь? Мужик ответил: иду на рынок, корову продам. Но ты, сынок, лучше скажи: если бог даст, корову продам, - посоветовали старики. Даст бог, не даст, все равно продам, - ответил мужчина и пошел дальше. Базар был далеко, поэтому идти нужно было долго. Путник устал, решил немного отдохнуть и пообедать. И как-то не заметил – заснул. А проснулся – коровы нет, украли. Идет расстроенный мужик обратно домой, а навстречу ему те же самые старцы: ну что, продал корову? Бог дал – украли, - ответил потерпевший.
К сожалению, многие адыго-абхазские сказки и особенно пословицы и поговорки построены на игре слов и просто не поддаются переводу. Понять, почему черкесы смеются, услышав короткую историю о медведе, который ел орехи и один орех недоел или о бабушке, которая ехала в город и, не доехав совсем чуть-чуть, умерла, не знающему черкесский язык не под силу.