27 января во многих странах мира по решению ООН отмечается Международный день памяти жертв Холокоста. В это день 66 лет назад советская армия освободила самый страшный нацистский лагерь смерти Освенцим-Аушвитц.
Решение ООН было принято в 2005 году, но в самой Германии еще с 1996 года этот день является национальным днем памяти всех жертв национал-социализма. К поминаемым жертвам режима относят евреев, цыган, христиан – противников нацистов, инвалидов, гомосексуалистов, диссидентов, борцов Сопротивления, военнопленных, а также стариков и подростков, поставленных Гитлером под ружье в последние месяцы войны. В этот день в Берлине проводится специальное заседание бундестага, на официальных зданиях вывешивают приспущенные государственные флаги, проводятся разнообразные мероприятия, напоминающие о преступлениях нацистского режима и о его жертвах, в память о которых в церквях проходят специальные службы... Все это дополняет постоянно ведущуюся в Германии работу по осмыслению и извлечению исторических уроков из нацистского прошлого.
Особым вниманием в Германии пользуется 27 января немецкие евреи, которым удалось выжить, несмотря на принятый нацистами план тотального уничтожения еврейского народа. Один из таких берлинцев – 82-летний Хельмут Штерн, которого его родители смогли в 10-летнем возрасте вывезти в 1938 году из Берлина в Китай. Спустя 23 года, в 1961 году, Хельмут Штерн вернулся в Берлин, став первой скрипкой берлинского филармонического оркестра. Он и такие, как он, рассказывают в эти дни в различных аудиториях о своей жизни и напоминают об уничтожении нацистами шести миллионов евреев Европы, о Холокосте, который они называют еще словом "катастрофа".
Хельмут Штерн вспоминает:
– Я попал в Китай, в Манчжурию, в город Харбин. Там научился говорить по-русски. И не только по-русски, но и по-китайски, и по-японски. Последний язык потребовался, поскольку до 1945 года там у власти были японцы. Сейчас я каждый день хожу по школам, по разным организациям и рассказываю про свое детство в гитлеровской Германии, о своем бегстве из страны.
– В Берлине достаточно напоминаний о том времени? Или все-таки мало?
– Я считаю, что в этом плане все в порядке. Люди делают все возможное, очень интересуются тем временами, особенно молодежь в школах. В Германии о Холокосте знают больше, чем в других странах. Здесь есть, например, и такая организация, как Центр исследования антисемитизма, где учатся историки. И не только этот центр. Есть германско-израильское общество, Христианское еврейское общество… В Германии большинство людей сейчас открыты для восприятия всей этой истории. И это своеобразная гарантия от повторения ошибок.
Решение ООН было принято в 2005 году, но в самой Германии еще с 1996 года этот день является национальным днем памяти всех жертв национал-социализма. К поминаемым жертвам режима относят евреев, цыган, христиан – противников нацистов, инвалидов, гомосексуалистов, диссидентов, борцов Сопротивления, военнопленных, а также стариков и подростков, поставленных Гитлером под ружье в последние месяцы войны. В этот день в Берлине проводится специальное заседание бундестага, на официальных зданиях вывешивают приспущенные государственные флаги, проводятся разнообразные мероприятия, напоминающие о преступлениях нацистского режима и о его жертвах, в память о которых в церквях проходят специальные службы... Все это дополняет постоянно ведущуюся в Германии работу по осмыслению и извлечению исторических уроков из нацистского прошлого.
Особым вниманием в Германии пользуется 27 января немецкие евреи, которым удалось выжить, несмотря на принятый нацистами план тотального уничтожения еврейского народа. Один из таких берлинцев – 82-летний Хельмут Штерн, которого его родители смогли в 10-летнем возрасте вывезти в 1938 году из Берлина в Китай. Спустя 23 года, в 1961 году, Хельмут Штерн вернулся в Берлин, став первой скрипкой берлинского филармонического оркестра. Он и такие, как он, рассказывают в эти дни в различных аудиториях о своей жизни и напоминают об уничтожении нацистами шести миллионов евреев Европы, о Холокосте, который они называют еще словом "катастрофа".
Хельмут Штерн вспоминает:
– Я попал в Китай, в Манчжурию, в город Харбин. Там научился говорить по-русски. И не только по-русски, но и по-китайски, и по-японски. Последний язык потребовался, поскольку до 1945 года там у власти были японцы. Сейчас я каждый день хожу по школам, по разным организациям и рассказываю про свое детство в гитлеровской Германии, о своем бегстве из страны.
– В Берлине достаточно напоминаний о том времени? Или все-таки мало?
– Я считаю, что в этом плане все в порядке. Люди делают все возможное, очень интересуются тем временами, особенно молодежь в школах. В Германии о Холокосте знают больше, чем в других странах. Здесь есть, например, и такая организация, как Центр исследования антисемитизма, где учатся историки. И не только этот центр. Есть германско-израильское общество, Христианское еврейское общество… В Германии большинство людей сейчас открыты для восприятия всей этой истории. И это своеобразная гарантия от повторения ошибок.