Супербоул, конечно, кульминация футбольного сезона в Америке, но не единственная. Первый этап футбольного праздника состоялся 10 января, когда за звание чемпиона страны встречались университетские команды Орегона и Обурна. И, кажется, в НФЛ скоро появится феноменальный квотербек.
Есть вещи, которые полностью ускользают от широкого внимания, хотя даже от беглого их упоминания вроде бы любой человек, мало-мальски интересующийся спортом, должен просто опешить. Есть в штате Алабама городок Обурн, практически в России неизвестный. Да и что выдающегося в этом местечке, если значительной экономики там нет, и ничего особо интересного не происходит. Глухая провинция, словом, и если попросить местных жителей рассказать, чем их городок прославился, то они вспомнят, пожалуй, знаменитого баскетболиста, а ныне телекомментатора Чарльза Баркли, пресс-секретаря президента Обамы Роберта Гиббса да несколько астронавтов, которые закончили местный университет. Вот, собственно, и все.
С университетом же связаны и все главные события городской жизни. Речи о том, чтобы Обурн мог позволить себе содержать профессиональную спортивную команду, будь это баскетбол, бейсбол или что-либо еще, и быть не может. Поэтому жители ходят на матчи футбольной университетской команды. Так сказать, "за неимением лучшего". Называется она "Обурн Тайгерз" и, как правило, остается в тени соседей по штату из Университета Алабамы ("Алабама Кримзон Тайд"), которые год назад даже завоевали титул чемпионов страны. Тем не менее, горожане аккуратно заполняют местный стадион, на котором пустых мест никогда не бывает. Надо думать – от безделья да провинциальной скуки? Но вот тут-то как раз начинается паззл, над которым стоит поломать голову: как стадион вместимостью в 87 тысяч может раз за разом наполняться битком, если население города составляет менее 60 тысяч человек?
В паузу, занятую напряженным размышлением над этой задачей, можно подкинуть еще пару вопросов параллельного порядка: каждый припомнит какой-нибудь российский городок на 60 тысяч человек, так можно ли в здравом уме представить, что на игры местной вузовской команды (говорим о "соккере", разумеется, как нашей главной игре), придет больше народу, чем там проживает? Или даже: кто вспомнит, когда в последний раз был аншлаг в "Лужниках"? Для справки: финал Лиги чемпионов 2008 года собрал на трибуны 69 500 человек.
Более того, оказывается, в дни матчей со всего штата в Обурн съезжается до… 100 тысяч болельщиков, а годовой оборот футбольной индустрии в городе превышает 100 миллионов долларов (еще раз для сравнения: в 2006 году "Газпром" купил 51 % акций "Зенита" за 36 миллионов долларов). Вот такие реалии "глухой провинциальной жизни"…
Впрочем, в минувший сезон Обурн оказался в самом центре внимания болельщиков. После нескольких неудачных лет вдруг все части головоломки "Стань чемпионом" стали сходиться. Три года назад был приглашен новый тренер Джин Чизик (кстати, Чарльз Баркли, который активно участвует во всем, что происходит в его родном университете, был категорически против: Чизик перед этим провел два катастрофически плохих сезона в Университете штат Айова, причем проиграл там 10 последних матчей кряду), и ему далось устранить зияющие "дыры" в защитных линиях команды. А в атаке появился Кэм Ньютон.
Чернокожий квотербек с ослепительный улыбкой за пару игр стал кумиром местных болельщиков, а вскоре уже вся страна с ума сходила по этому атлету. Он был не просто опасен – страшен! Дело в том, что все-таки типичный квотербек – это распасовщик. Поэтому защитники просто стараются перекрыть всех его потенциальных адресатов. Не то с Ньютоном! Он вдобавок к недюжинному таланту плеймейкера может сыграть просто как нападающий. Остановить его сложно даже самой мощной защите: при росте 198 см, весе 113 килограммов и спринтерской быстроте он легко прорывается через любые оборонительные порядки. При такой "физике" Ньютона защитники всегда перед ужасным выбором: можно, конечно, все-таки "прикрыть" его, но тогда свободным остается кто-то из партнеров Обурна, которому уже никто не мешает принять пас.
Ньютон очень быстро стал фаворитом на получение "Хайсман Трофи" – приза лучшему игроку студенческого сезона. Но тут на него свалилось испытание, которое поставило под угрозу всю его карьеру. Выяснилось, что в поисках новой команды в межсезонье его отец вел переговоры с Университетом штата Миссисипи и требовал за согласие Кэма защищать его цвета весьма приличную сумму – от 100 до 180 тысяч долларов. Но дело даже не деньгах, а в том, что любые финансовые сделки такого рода в американском студенческом спорте запрещены категорически. В конце концов доказать факт вымогательства не удалось, и обвинения были сняты, хотя, как говорится, "осадок остался", и мало кто сомневается, что факт незаконных переговоров имел место. Кстати, отец спортсмена даже вынужден был пропустить церемонию вручения "Хайсман Трофи" (Ньютон выиграл приз с огромным отрывом от других номинантов), и на ней семью представляла только мать Кэма. Но в другом отношении этот скандал оказался как нельзя кстати: теперь испытанию должна была подвергнуться психологическая устойчивость восходящей звезды. Ведь понятно, что атлетический дар сам по себе, без умения оставаться хладнокровным и твердым в решающие моменты, не позволяет по-настоящему раскрыться никакому, даже самому большому таланту.
Апогеем этой пробы на прочность (проводилось расследование, и при неблагоприятном для Ньютона исходе он был бы дисквалифицирован, а все победы команды с его участием аннулированы) стал матч против принципиального противника – Университета Алабамы. Действующий чемпион хотя и переживал к тому времени некоторые трудности, но все еще сохранял шансы закончить сезон на высоком месте. Для этого Алабаме надо было обязательно выигрывать этот матч, тем более что играли они дома, в Тускалузе. Пришло на матч более ста тысяч зрителей – то есть, те счастливчики, кому повезло попасть на игру. Эксперты накануне предрекали, что Алабама должна выиграть: многолетняя репутация фаворита, домашние стены (перед этим они выиграли здесь 20 матчей подряд), невозможность отступать с точки зрения турнирной таблицы, ситуация с Ньютоном, да и вообще Обурн казался везунчиком, который, наконец-то, должен был оступиться.
Шла еще только вторая четверть, а эксперты уже принимали комплименты по поводу своей проницательности. Счет был сокрушительный – 24:0 в пользу Алабамы, и никогда никому в истории этого дерби не удавалось ликвидировать такой разрыв. Более того, Алабама вообще никогда и никому не проигрывала, получая такое преимущество. Но вот тут-то и начался бенефис Кэма Ньютона. Оказалось, что до какого-то момента он просто подбирал ключик к защите соперника, и когда в замке, наконец, "кликнуло", весь механизм Обурна заработал на полную мощь. Три результативных паса плюс один собственный тачдаун Ньютона, и в итоге 28:27 в пользу Обурна. 100-тысячный стадион в немом шоке смотрел, как смеющийся Ньютон бежит вдоль трибун, приложив палец к губам: этот жест имел двойной смысл и, помимо того, что он буквально заставил затихнуть трибуны, еще и намекал на его собственное молчание – квотербек уже третью неделю отказывался от интервью и комментариев в связи с продолжающимся расследованием. Джин Чизик сказал после игры, что он никогда не видел никого ни ментально, ни физически равного Кэму Ньютону. Комментаторы говорили, что не могут представить никого другого на его месте, кто способен был бы спасти этот матч.
Во встрече за национальный титул 10 января против "Орегон Дакс" Ньютон подвигов не совершил. И даже пару раз грубо ошибся, допустив один перехват и одну потерю, но от него и не потребовалось ничего сверхординарного: Обурн контролировал ситуацию на протяжении всей игры. И хотя преимущество в результате было скромным – 22?19, но сомнений в закономерности триумфа команды Кэма Ньютона не оставалось ни у кого. Во второй раз (впервые – в 1957 году) Обурн стал лучшей командой страны.
А Кэм решил "ковать железо, пока горячо". Он объявил, что отказывается от своего последнего года в университете и выставляется на драфт НФЛ. 28 апреля станет известно, кто его выбрал. Первыми по списку идут Каролина, Денвер и Баффало. Едва ли Ньютону доведется ждать своей очереди дольше – кто-то из этих трех команд наверняка пожелает увидеть в своих рядах этого феноменального игрока.
Есть вещи, которые полностью ускользают от широкого внимания, хотя даже от беглого их упоминания вроде бы любой человек, мало-мальски интересующийся спортом, должен просто опешить. Есть в штате Алабама городок Обурн, практически в России неизвестный. Да и что выдающегося в этом местечке, если значительной экономики там нет, и ничего особо интересного не происходит. Глухая провинция, словом, и если попросить местных жителей рассказать, чем их городок прославился, то они вспомнят, пожалуй, знаменитого баскетболиста, а ныне телекомментатора Чарльза Баркли, пресс-секретаря президента Обамы Роберта Гиббса да несколько астронавтов, которые закончили местный университет. Вот, собственно, и все.
С университетом же связаны и все главные события городской жизни. Речи о том, чтобы Обурн мог позволить себе содержать профессиональную спортивную команду, будь это баскетбол, бейсбол или что-либо еще, и быть не может. Поэтому жители ходят на матчи футбольной университетской команды. Так сказать, "за неимением лучшего". Называется она "Обурн Тайгерз" и, как правило, остается в тени соседей по штату из Университета Алабамы ("Алабама Кримзон Тайд"), которые год назад даже завоевали титул чемпионов страны. Тем не менее, горожане аккуратно заполняют местный стадион, на котором пустых мест никогда не бывает. Надо думать – от безделья да провинциальной скуки? Но вот тут-то как раз начинается паззл, над которым стоит поломать голову: как стадион вместимостью в 87 тысяч может раз за разом наполняться битком, если население города составляет менее 60 тысяч человек?
В паузу, занятую напряженным размышлением над этой задачей, можно подкинуть еще пару вопросов параллельного порядка: каждый припомнит какой-нибудь российский городок на 60 тысяч человек, так можно ли в здравом уме представить, что на игры местной вузовской команды (говорим о "соккере", разумеется, как нашей главной игре), придет больше народу, чем там проживает? Или даже: кто вспомнит, когда в последний раз был аншлаг в "Лужниках"? Для справки: финал Лиги чемпионов 2008 года собрал на трибуны 69 500 человек.
Более того, оказывается, в дни матчей со всего штата в Обурн съезжается до… 100 тысяч болельщиков, а годовой оборот футбольной индустрии в городе превышает 100 миллионов долларов (еще раз для сравнения: в 2006 году "Газпром" купил 51 % акций "Зенита" за 36 миллионов долларов). Вот такие реалии "глухой провинциальной жизни"…
Впрочем, в минувший сезон Обурн оказался в самом центре внимания болельщиков. После нескольких неудачных лет вдруг все части головоломки "Стань чемпионом" стали сходиться. Три года назад был приглашен новый тренер Джин Чизик (кстати, Чарльз Баркли, который активно участвует во всем, что происходит в его родном университете, был категорически против: Чизик перед этим провел два катастрофически плохих сезона в Университете штат Айова, причем проиграл там 10 последних матчей кряду), и ему далось устранить зияющие "дыры" в защитных линиях команды. А в атаке появился Кэм Ньютон.
Чернокожий квотербек с ослепительный улыбкой за пару игр стал кумиром местных болельщиков, а вскоре уже вся страна с ума сходила по этому атлету. Он был не просто опасен – страшен! Дело в том, что все-таки типичный квотербек – это распасовщик. Поэтому защитники просто стараются перекрыть всех его потенциальных адресатов. Не то с Ньютоном! Он вдобавок к недюжинному таланту плеймейкера может сыграть просто как нападающий. Остановить его сложно даже самой мощной защите: при росте 198 см, весе 113 килограммов и спринтерской быстроте он легко прорывается через любые оборонительные порядки. При такой "физике" Ньютона защитники всегда перед ужасным выбором: можно, конечно, все-таки "прикрыть" его, но тогда свободным остается кто-то из партнеров Обурна, которому уже никто не мешает принять пас.
Ньютон очень быстро стал фаворитом на получение "Хайсман Трофи" – приза лучшему игроку студенческого сезона. Но тут на него свалилось испытание, которое поставило под угрозу всю его карьеру. Выяснилось, что в поисках новой команды в межсезонье его отец вел переговоры с Университетом штата Миссисипи и требовал за согласие Кэма защищать его цвета весьма приличную сумму – от 100 до 180 тысяч долларов. Но дело даже не деньгах, а в том, что любые финансовые сделки такого рода в американском студенческом спорте запрещены категорически. В конце концов доказать факт вымогательства не удалось, и обвинения были сняты, хотя, как говорится, "осадок остался", и мало кто сомневается, что факт незаконных переговоров имел место. Кстати, отец спортсмена даже вынужден был пропустить церемонию вручения "Хайсман Трофи" (Ньютон выиграл приз с огромным отрывом от других номинантов), и на ней семью представляла только мать Кэма. Но в другом отношении этот скандал оказался как нельзя кстати: теперь испытанию должна была подвергнуться психологическая устойчивость восходящей звезды. Ведь понятно, что атлетический дар сам по себе, без умения оставаться хладнокровным и твердым в решающие моменты, не позволяет по-настоящему раскрыться никакому, даже самому большому таланту.
Апогеем этой пробы на прочность (проводилось расследование, и при неблагоприятном для Ньютона исходе он был бы дисквалифицирован, а все победы команды с его участием аннулированы) стал матч против принципиального противника – Университета Алабамы. Действующий чемпион хотя и переживал к тому времени некоторые трудности, но все еще сохранял шансы закончить сезон на высоком месте. Для этого Алабаме надо было обязательно выигрывать этот матч, тем более что играли они дома, в Тускалузе. Пришло на матч более ста тысяч зрителей – то есть, те счастливчики, кому повезло попасть на игру. Эксперты накануне предрекали, что Алабама должна выиграть: многолетняя репутация фаворита, домашние стены (перед этим они выиграли здесь 20 матчей подряд), невозможность отступать с точки зрения турнирной таблицы, ситуация с Ньютоном, да и вообще Обурн казался везунчиком, который, наконец-то, должен был оступиться.
Шла еще только вторая четверть, а эксперты уже принимали комплименты по поводу своей проницательности. Счет был сокрушительный – 24:0 в пользу Алабамы, и никогда никому в истории этого дерби не удавалось ликвидировать такой разрыв. Более того, Алабама вообще никогда и никому не проигрывала, получая такое преимущество. Но вот тут-то и начался бенефис Кэма Ньютона. Оказалось, что до какого-то момента он просто подбирал ключик к защите соперника, и когда в замке, наконец, "кликнуло", весь механизм Обурна заработал на полную мощь. Три результативных паса плюс один собственный тачдаун Ньютона, и в итоге 28:27 в пользу Обурна. 100-тысячный стадион в немом шоке смотрел, как смеющийся Ньютон бежит вдоль трибун, приложив палец к губам: этот жест имел двойной смысл и, помимо того, что он буквально заставил затихнуть трибуны, еще и намекал на его собственное молчание – квотербек уже третью неделю отказывался от интервью и комментариев в связи с продолжающимся расследованием. Джин Чизик сказал после игры, что он никогда не видел никого ни ментально, ни физически равного Кэму Ньютону. Комментаторы говорили, что не могут представить никого другого на его месте, кто способен был бы спасти этот матч.
Во встрече за национальный титул 10 января против "Орегон Дакс" Ньютон подвигов не совершил. И даже пару раз грубо ошибся, допустив один перехват и одну потерю, но от него и не потребовалось ничего сверхординарного: Обурн контролировал ситуацию на протяжении всей игры. И хотя преимущество в результате было скромным – 22?19, но сомнений в закономерности триумфа команды Кэма Ньютона не оставалось ни у кого. Во второй раз (впервые – в 1957 году) Обурн стал лучшей командой страны.
А Кэм решил "ковать железо, пока горячо". Он объявил, что отказывается от своего последнего года в университете и выставляется на драфт НФЛ. 28 апреля станет известно, кто его выбрал. Первыми по списку идут Каролина, Денвер и Баффало. Едва ли Ньютону доведется ждать своей очереди дольше – кто-то из этих трех команд наверняка пожелает увидеть в своих рядах этого феноменального игрока.