В Северной Корее прошли широкомасштабные торжества в связи с днем рождения вождя КНДР Ким Чен Ира. Историки считают, что Ким Чен Ир отпраздновал 70-летний юбилей, однако в официальных биографиях указывается, что сын основателя КНДР, которого в стране называют "Солнце", на год моложе.
"Вся страна наполнена гордостью и радостью", – отметило Центральное информационное агентство Кореи. По случаю праздника жителям раздали дополнительные порции сои или кукурузы, работники заводов по производству боеприпасов получили повышенные пайки. С 90-х годов прошлого века Северная Корея регулярно сталкивается с проблемой нехватки продовольствия. Каковы причины жизнестойкости северокорейского режима, главным оружием которого является идеология чучхэ? На вопросы Радио Свобода отвечает востоковед Валентин Моисеев:
– "Чу" по-корейски – "хозяин", "чхэ" – "своего тела". То есть смысл таков: "я делаю то, что я хочу, то, что мне выгодно, независимо ни от кого другого". Идеология чучхэ, как и само слово, существовала и раньше, просто в конце 1950-х годов, когда возник конфликт в международном коммунистическом движении между Советским Союзом и Китаем, она была возрождена и взята в качестве государственной идеологии. Сегодня чучхэ – это национализм, возведенный в ранг государственной политики.
Эта идеология, как и любой национализм, находит, к сожалению, отклик в народе. Не одно поколение сменилось, и люди искренне, на мой взгляд, верят, что только идеи чучхэ позволяют Корейской Народной Демократической Республике выжить в столь сложных условиях: сначала – конфликт в международном коммунистическом движении, теперь – существование в окружении врагов, без всяких союзников и без всякой помощи.
Идеи чучхэ в экономике – это опора на собственные силы, то есть, опять же, "ни от кого не зависим, делаем все, что нам нужно, не считаясь с затратами". Как в свое время Ким Ир Сен говорил, "пусть капиталисты считают, сколько стоит, а мы делаем то, что нам нужно".
В общественной жизни не важно, как живут другие, не важно, как они ведут себя, какой образ жизни – "у нас свой образ жизни, у нас свое понимание, мы – корейцы и мы ведем себя именно таким образом". Можно сказать, что именно эта идеология и позволяет Северной Корее выжить – действительно, без союзников.
– Вы перечислили некоторые психологические, социально-политические основы, на которых зиждется северокорейский режим: национальная исключительность, внешний враг и независимость, возведенная в принцип. Идея всеобщего равенства играет какую-то роль в корейской национальной и социально-политической психологии?
– Насколько социалистическая идея равенства присутствует в сознании северокорейцев?.. Скажем так: у них нет большого расслоения, то есть расслоения на уровне обывателей. Там есть, конечно, расслоение – высшие слои, которые давно живут при коммунизме, и весь остальной народ. В этом плане – да, там проводится в жизнь идея всеобщего равенства, которая воплощается в карточной системе распределения основных продуктов потребления. Это воспринимается народом как временные трудности, которые страна переживает в результате происков врагов.
– Есть несколько тоталитарных матриц: кубинская, советская… Северокорейская похожа на них или есть какие-то существенные отличия?
– На мой взгляд, северокорейцы взяли все худшее, что существовало в Китае времен Мао Цзэдуна и в Советском Союзе. И благодаря маленькой территории они сумели все это воплотить у себя в стране – тотальную слежку, тотальную власть спецслужб, всеобщую нищету, уравниловку и так далее.
– Вы не удивляетесь, что в таком состоянии они просуществовали уже 60 лет?
– С одной стороны, это удивительно. Но, с другой стороны, совсем не удивительно, потому что народ-то оторван от всех сведений о том, что происходит вокруг. Они искренне уверены, что у них хорошо, что в других странах живут еще хуже. Газета "Правда" советских времен – это журнал "Лайф" по сравнению с их аналогом "Правды", газетой "Нодон синмун".
– Посадить под громадный колпак страну – это довольно успешный, с точки зрения тоталитарного общества, эксперимент.
– В Советском Союзе, где жили многие десятки миллионов людей, это было сделать гораздо сложнее, чем в стране, где всего два десятка миллионов и территория – даже не две московские области. Благодаря этому они замкнутость, существовавшую в 1950-60-е годы в Советском Союзе, просто довели до совершенства. Они оказались хорошими учениками.
– Сколько может продержаться такой строй?
– Каких-то временных ограничений я не вижу. Это будет до тех пор, пока страна будет закрыта, пока народ не поймет, что можно жить иначе, – полагает Валентин Моисеев.
В день рождения вождя в Корее прошли массовые спортивные праздники и парады, выступления артистов и пловцов-синхронистов. Участников – тысячи. Состоялся фестиваль красных цветов сорта "кинменирия" из семейства бегониевых, выведенных в восьмидесятые годы прошлого века и названных в честь Ким Ир Сена. О принципах эстетики северокорейского тоталитаризма в беседе с корреспондентом Радио Свобода размышляет концептуалист и художественный критик Никита Алексеев:
– Северокорейское искусство – один из вариантов искусства тоталитаризма. Всем таким режимам свойственна мегаломания, как видно на примере нацистской Германии, сталинского Советского Союза, ну, в меньшей степени – Италии при Муссолини. Естественно, у корейцев есть какие-то свои национальные культурные особенности, чисто эстетические: очень яркий цвет (что не допускалось в советском соцреализме), какие-то дальневосточные красивости, которые восходят к старой китайско-корейской культуре… Но при этом наблюдается довольно много совершенно прямых влияний Советского Союза. Ведь, насколько я понимаю, школа их соцреализма закладывалась при помощи наших всяких суриковских институтов: видимо, родоначальники этого искусства учились в Советском Союзе. Конечно, благодаря этому гибриду – дальневосточная традиция плюс ждановский соцреализм – получилась вот такая совершенно фантасмагорическая штука.
– Почему тоталитарное искусство, или "большой стиль", основано на традициях монументализма? Почему все обязательно должно быть большое и массовое?
– Набоков когда-то гениально сказал, что ему отвратительны все режимы, где портреты лидеров больше почтовой марки. Любому тоталитаризму свойственно преувеличение – даже в чисто формальном, материальном плане – размера вождя: чем вождь больше, тем он как бы и важнее. Плюс в Корее, несмотря на многие годы социализма, глубоко коренится конфуцианская и буддийская традиция – и, насколько я понимаю, и Ким Чен Ир, и его папаша обожествлены даже куда более, чем у нас был обожествлен Сталин. То есть это действительно уже такие абсолютно надмирские существа. Там же просто какие-то чудеса постоянные происходят, когда Ким Чен Ир появляется в двух или трех местах одновременно, когда он выходит на люди – и в небе поднимается радуга.
– Вы упомянули о том, что северокорейская эстетика использует цвет в большей степени, чем, скажем, советская. Почему в Советском Союзе это не приветствовалось?
– Вся наша великая живопись – Репин, Суриков и т.д. – она такая притушенная… Может, это просто какие-то свойства нашего пейзажа… Я никогда в Корее не был, но, судя по фотографиям, там на самом деле очень яркие цвета: сияющие ледяные горы – и тут же какие-то цветущие сады. Как-никак субтропики.
– Сейчас в современном искусстве тоталитарная эстетика как-то обыгрывается или это уже не предмет интереса актуального искусства?
– Если говорить о России, у нас чуть ли не самые успешные художники – это Виноградов и Дубосарский, которые всячески обыгрывали эстетику соцреализма, но использовали ее в совершенно анекдотических целях.
– А зарубежная традиция?
– Там это проявилось в меньшей степени, потому что у них же не было феномена соцреализма. Скажем, в Америке есть поп-арт – просто потому, что происходила рефлексия по поводу "общества потребления". А соцреализм для них – что-то чужое. В Китае же, безусловно, это вовсю практикуется: у них просто сейчас это такой тренд – современное китайское искусство всячески использует, иронически или не совсем иронически, китайский соцреализм.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
"Вся страна наполнена гордостью и радостью", – отметило Центральное информационное агентство Кореи. По случаю праздника жителям раздали дополнительные порции сои или кукурузы, работники заводов по производству боеприпасов получили повышенные пайки. С 90-х годов прошлого века Северная Корея регулярно сталкивается с проблемой нехватки продовольствия. Каковы причины жизнестойкости северокорейского режима, главным оружием которого является идеология чучхэ? На вопросы Радио Свобода отвечает востоковед Валентин Моисеев:
– "Чу" по-корейски – "хозяин", "чхэ" – "своего тела". То есть смысл таков: "я делаю то, что я хочу, то, что мне выгодно, независимо ни от кого другого". Идеология чучхэ, как и само слово, существовала и раньше, просто в конце 1950-х годов, когда возник конфликт в международном коммунистическом движении между Советским Союзом и Китаем, она была возрождена и взята в качестве государственной идеологии. Сегодня чучхэ – это национализм, возведенный в ранг государственной политики.
Эта идеология, как и любой национализм, находит, к сожалению, отклик в народе. Не одно поколение сменилось, и люди искренне, на мой взгляд, верят, что только идеи чучхэ позволяют Корейской Народной Демократической Республике выжить в столь сложных условиях: сначала – конфликт в международном коммунистическом движении, теперь – существование в окружении врагов, без всяких союзников и без всякой помощи.
Идеи чучхэ в экономике – это опора на собственные силы, то есть, опять же, "ни от кого не зависим, делаем все, что нам нужно, не считаясь с затратами". Как в свое время Ким Ир Сен говорил, "пусть капиталисты считают, сколько стоит, а мы делаем то, что нам нужно".
В общественной жизни не важно, как живут другие, не важно, как они ведут себя, какой образ жизни – "у нас свой образ жизни, у нас свое понимание, мы – корейцы и мы ведем себя именно таким образом". Можно сказать, что именно эта идеология и позволяет Северной Корее выжить – действительно, без союзников.
– Вы перечислили некоторые психологические, социально-политические основы, на которых зиждется северокорейский режим: национальная исключительность, внешний враг и независимость, возведенная в принцип. Идея всеобщего равенства играет какую-то роль в корейской национальной и социально-политической психологии?
– Насколько социалистическая идея равенства присутствует в сознании северокорейцев?.. Скажем так: у них нет большого расслоения, то есть расслоения на уровне обывателей. Там есть, конечно, расслоение – высшие слои, которые давно живут при коммунизме, и весь остальной народ. В этом плане – да, там проводится в жизнь идея всеобщего равенства, которая воплощается в карточной системе распределения основных продуктов потребления. Это воспринимается народом как временные трудности, которые страна переживает в результате происков врагов.
– Есть несколько тоталитарных матриц: кубинская, советская… Северокорейская похожа на них или есть какие-то существенные отличия?
– На мой взгляд, северокорейцы взяли все худшее, что существовало в Китае времен Мао Цзэдуна и в Советском Союзе. И благодаря маленькой территории они сумели все это воплотить у себя в стране – тотальную слежку, тотальную власть спецслужб, всеобщую нищету, уравниловку и так далее.
– Вы не удивляетесь, что в таком состоянии они просуществовали уже 60 лет?
– С одной стороны, это удивительно. Но, с другой стороны, совсем не удивительно, потому что народ-то оторван от всех сведений о том, что происходит вокруг. Они искренне уверены, что у них хорошо, что в других странах живут еще хуже. Газета "Правда" советских времен – это журнал "Лайф" по сравнению с их аналогом "Правды", газетой "Нодон синмун".
– Посадить под громадный колпак страну – это довольно успешный, с точки зрения тоталитарного общества, эксперимент.
– В Советском Союзе, где жили многие десятки миллионов людей, это было сделать гораздо сложнее, чем в стране, где всего два десятка миллионов и территория – даже не две московские области. Благодаря этому они замкнутость, существовавшую в 1950-60-е годы в Советском Союзе, просто довели до совершенства. Они оказались хорошими учениками.
– Сколько может продержаться такой строй?
– Каких-то временных ограничений я не вижу. Это будет до тех пор, пока страна будет закрыта, пока народ не поймет, что можно жить иначе, – полагает Валентин Моисеев.
В день рождения вождя в Корее прошли массовые спортивные праздники и парады, выступления артистов и пловцов-синхронистов. Участников – тысячи. Состоялся фестиваль красных цветов сорта "кинменирия" из семейства бегониевых, выведенных в восьмидесятые годы прошлого века и названных в честь Ким Ир Сена. О принципах эстетики северокорейского тоталитаризма в беседе с корреспондентом Радио Свобода размышляет концептуалист и художественный критик Никита Алексеев:
– Северокорейское искусство – один из вариантов искусства тоталитаризма. Всем таким режимам свойственна мегаломания, как видно на примере нацистской Германии, сталинского Советского Союза, ну, в меньшей степени – Италии при Муссолини. Естественно, у корейцев есть какие-то свои национальные культурные особенности, чисто эстетические: очень яркий цвет (что не допускалось в советском соцреализме), какие-то дальневосточные красивости, которые восходят к старой китайско-корейской культуре… Но при этом наблюдается довольно много совершенно прямых влияний Советского Союза. Ведь, насколько я понимаю, школа их соцреализма закладывалась при помощи наших всяких суриковских институтов: видимо, родоначальники этого искусства учились в Советском Союзе. Конечно, благодаря этому гибриду – дальневосточная традиция плюс ждановский соцреализм – получилась вот такая совершенно фантасмагорическая штука.
– Почему тоталитарное искусство, или "большой стиль", основано на традициях монументализма? Почему все обязательно должно быть большое и массовое?
– Набоков когда-то гениально сказал, что ему отвратительны все режимы, где портреты лидеров больше почтовой марки. Любому тоталитаризму свойственно преувеличение – даже в чисто формальном, материальном плане – размера вождя: чем вождь больше, тем он как бы и важнее. Плюс в Корее, несмотря на многие годы социализма, глубоко коренится конфуцианская и буддийская традиция – и, насколько я понимаю, и Ким Чен Ир, и его папаша обожествлены даже куда более, чем у нас был обожествлен Сталин. То есть это действительно уже такие абсолютно надмирские существа. Там же просто какие-то чудеса постоянные происходят, когда Ким Чен Ир появляется в двух или трех местах одновременно, когда он выходит на люди – и в небе поднимается радуга.
– Вы упомянули о том, что северокорейская эстетика использует цвет в большей степени, чем, скажем, советская. Почему в Советском Союзе это не приветствовалось?
– Вся наша великая живопись – Репин, Суриков и т.д. – она такая притушенная… Может, это просто какие-то свойства нашего пейзажа… Я никогда в Корее не был, но, судя по фотографиям, там на самом деле очень яркие цвета: сияющие ледяные горы – и тут же какие-то цветущие сады. Как-никак субтропики.
– Сейчас в современном искусстве тоталитарная эстетика как-то обыгрывается или это уже не предмет интереса актуального искусства?
– Если говорить о России, у нас чуть ли не самые успешные художники – это Виноградов и Дубосарский, которые всячески обыгрывали эстетику соцреализма, но использовали ее в совершенно анекдотических целях.
– А зарубежная традиция?
– Там это проявилось в меньшей степени, потому что у них же не было феномена соцреализма. Скажем, в Америке есть поп-арт – просто потому, что происходила рефлексия по поводу "общества потребления". А соцреализм для них – что-то чужое. В Китае же, безусловно, это вовсю практикуется: у них просто сейчас это такой тренд – современное китайское искусство всячески использует, иронически или не совсем иронически, китайский соцреализм.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"