Услышала бэкграунд новости про Леонида Кучму, и задумалась накрепко. Справочная информация о жизни экс-президента Украины была такой:
"19 января 2005 исполняющий обязанности премьера Украины Николай Азаров подписал правительственное постановление №15-р под грифом "для служебного пользования", по которому Кучма получил пожизненное содержание в размере заработной платы действующего президента; ему предоставлялась в личное пользование государственная дача в Конча-Заспе в пригороде Киева с обслуживающим персоналом - четыре водителя, две горничные, два официанта и повар, и ещё два автомобиля; сохранялись государственная охрана, а также помощник и советник."
И вот как-то меня все это чрезвычайно задело. Вовсе не по отношению к Кучме, и не по отношению к деньгам украинских налогоплательщиков. Задел меня род занятий – "официант Кучмы". Вообще это тема странная, неизученная – официант при Путине, например. Наверняка в звании майора. И стоило ради этого оканчивать какое-нибудь краснознаменное училище? И что, интересно, у таких людей написано в трудовой книжке? Что они думают, что чувствуют, как женятся, и что говорят маме – кем они работают?
Есть такой прекрасный немецкий фильм, "Жизнь других" фон Доннерсмарка, наверняка вы видели, а если не видели, посмотрите обязательно, "Оскар"-2007 за лучший иностранный фильм. Там главный герой – мелкий офицер Штази, чья работа – прослушка, он здесь виртуоз. И он начинает потихоньку проникаться жизнью людей, которых он прослушивает, и вдруг меняется сам. Я три года слоняюсь по тюрьмам и зонам – у меня муж сидит – и постоянно слышу эту байку в приложении для родных осин, звучит она всегда примерно одинаково: кто-то обязательно сидел с бизнесменом, или с ученым по ракетам, которого посадили, а до этого долго прослушивали, а девушка, которая его слушала (обычно генеральская дочь) все бросила, сорвала с себя погоны и поехала за ним на каторгу. Правда, я таких дев на каторге ни разу не встречала, да и истории о человеческом содержании фараонов мне кажутся скорее обычной вселенской тоской о некой прекрасной даме, которая тебя любит, а ты и не знаешь. Жизнь, я думаю, гораздо ближе к известному анекдоту, когда два киллера, поджидающие жертву, начинают волноваться – не случилось ли с ним чего.
Но трудная работа киллера воспета российским кинематографом 90-х, и отчасти более поздними шедеврами ментовского жанра, а вот куда как более ответственную и, может быть, более гуманную работу официанта при высоком чине никто не воспевает, и мемуаров что-то особо не видно. Как и работу прослушки, например.
Интересно - почему? В особую секретность не верится, про умерших вождей давно уж можно рассказывать. Рассказывают же отставные лакеи из Виндзорского дворца подробности жизни королевских особ, а наши лакеи при эполетах молчат. Им что, воспитание не позволяет, или они в официантах получают свою лычку, дослуживаются потом до генерал-майоров, и деликатно потом обходят эту сторону своей жизни?
А может быть, они понимают, что это – стыдная профессия? А какие еще бывают стыдные профессии? Ассенизатор, например – не стыдная профессия, ибо она приносит людям пользу. А стукач-официант людям пользы не приносит, ибо стучит нынешнему руководству про прошлое. Или одному нынешнему на другое нынешнее. Так, на всякий случай, мало ли.
Я вот думаю, сегодня милиционер – стыдная профессия. Не хочу мазать всех одной краской, и даже совершенно уверена, что встречаются среди них люди хорошие и честные, но, согласитесь, на фоне остальных они как-то теряются. Вот приходит к вам подрощенный сынок и говорит: мама, папа, я хочу быть милиционером. То есть вы наверняка с этим радостно согласитесь – при условии, что вы тоже милиционер и все понимаете. Или вот судья – профессия в прошлом весьма уважаемая, как она уважаема в других странах, но у нас она стала символом гибкого позвоночника, полного подчинения и повышенной взяткоемкости. Одна моя знакомая хорошая девочка отказывалась знакомить маму со своим бойфрендом, и характеризовала ситуацию так: мама, он тебе не понравится, он сын председателя суда. А еще я все время спрашиваю разных адвокатов – не чувствуют ли они, что стали лишними, если 99% выносимых приговоров – обвинительные, а оправдательных меньше процента, то зачем они? Хороший адвокат сейчас – это тот, кто знает судью, который у него возьмет. Да, обычно говорят адвокаты, мы чувствуем свою ненужность, чувствуем кризис профессии, но ведь мы пытаемся быть полезными. Наверное, можно попытаться еще быть полезным милиционером или полезным судьей. Пытаться приносить пользу людям. Это ведь приятно – быть полезным. Интересно, почему многие даже не пытаются? Может, в краснознаменных училищах надо чего поправить?
"19 января 2005 исполняющий обязанности премьера Украины Николай Азаров подписал правительственное постановление №15-р под грифом "для служебного пользования", по которому Кучма получил пожизненное содержание в размере заработной платы действующего президента; ему предоставлялась в личное пользование государственная дача в Конча-Заспе в пригороде Киева с обслуживающим персоналом - четыре водителя, две горничные, два официанта и повар, и ещё два автомобиля; сохранялись государственная охрана, а также помощник и советник."
И вот как-то меня все это чрезвычайно задело. Вовсе не по отношению к Кучме, и не по отношению к деньгам украинских налогоплательщиков. Задел меня род занятий – "официант Кучмы". Вообще это тема странная, неизученная – официант при Путине, например. Наверняка в звании майора. И стоило ради этого оканчивать какое-нибудь краснознаменное училище? И что, интересно, у таких людей написано в трудовой книжке? Что они думают, что чувствуют, как женятся, и что говорят маме – кем они работают?
Есть такой прекрасный немецкий фильм, "Жизнь других" фон Доннерсмарка, наверняка вы видели, а если не видели, посмотрите обязательно, "Оскар"-2007 за лучший иностранный фильм. Там главный герой – мелкий офицер Штази, чья работа – прослушка, он здесь виртуоз. И он начинает потихоньку проникаться жизнью людей, которых он прослушивает, и вдруг меняется сам. Я три года слоняюсь по тюрьмам и зонам – у меня муж сидит – и постоянно слышу эту байку в приложении для родных осин, звучит она всегда примерно одинаково: кто-то обязательно сидел с бизнесменом, или с ученым по ракетам, которого посадили, а до этого долго прослушивали, а девушка, которая его слушала (обычно генеральская дочь) все бросила, сорвала с себя погоны и поехала за ним на каторгу. Правда, я таких дев на каторге ни разу не встречала, да и истории о человеческом содержании фараонов мне кажутся скорее обычной вселенской тоской о некой прекрасной даме, которая тебя любит, а ты и не знаешь. Жизнь, я думаю, гораздо ближе к известному анекдоту, когда два киллера, поджидающие жертву, начинают волноваться – не случилось ли с ним чего.
Но трудная работа киллера воспета российским кинематографом 90-х, и отчасти более поздними шедеврами ментовского жанра, а вот куда как более ответственную и, может быть, более гуманную работу официанта при высоком чине никто не воспевает, и мемуаров что-то особо не видно. Как и работу прослушки, например.
Интересно - почему? В особую секретность не верится, про умерших вождей давно уж можно рассказывать. Рассказывают же отставные лакеи из Виндзорского дворца подробности жизни королевских особ, а наши лакеи при эполетах молчат. Им что, воспитание не позволяет, или они в официантах получают свою лычку, дослуживаются потом до генерал-майоров, и деликатно потом обходят эту сторону своей жизни?
А может быть, они понимают, что это – стыдная профессия? А какие еще бывают стыдные профессии? Ассенизатор, например – не стыдная профессия, ибо она приносит людям пользу. А стукач-официант людям пользы не приносит, ибо стучит нынешнему руководству про прошлое. Или одному нынешнему на другое нынешнее. Так, на всякий случай, мало ли.
Я вот думаю, сегодня милиционер – стыдная профессия. Не хочу мазать всех одной краской, и даже совершенно уверена, что встречаются среди них люди хорошие и честные, но, согласитесь, на фоне остальных они как-то теряются. Вот приходит к вам подрощенный сынок и говорит: мама, папа, я хочу быть милиционером. То есть вы наверняка с этим радостно согласитесь – при условии, что вы тоже милиционер и все понимаете. Или вот судья – профессия в прошлом весьма уважаемая, как она уважаема в других странах, но у нас она стала символом гибкого позвоночника, полного подчинения и повышенной взяткоемкости. Одна моя знакомая хорошая девочка отказывалась знакомить маму со своим бойфрендом, и характеризовала ситуацию так: мама, он тебе не понравится, он сын председателя суда. А еще я все время спрашиваю разных адвокатов – не чувствуют ли они, что стали лишними, если 99% выносимых приговоров – обвинительные, а оправдательных меньше процента, то зачем они? Хороший адвокат сейчас – это тот, кто знает судью, который у него возьмет. Да, обычно говорят адвокаты, мы чувствуем свою ненужность, чувствуем кризис профессии, но ведь мы пытаемся быть полезными. Наверное, можно попытаться еще быть полезным милиционером или полезным судьей. Пытаться приносить пользу людям. Это ведь приятно – быть полезным. Интересно, почему многие даже не пытаются? Может, в краснознаменных училищах надо чего поправить?