В Петербурге открывается ежегодная конференция писателей-фантастов и любителей фантастической литературы "Интерпресскон". Один из крупнейших в стране форум поклонников научно-фантастического жанра в этом году посвящен 50-летию первого полета человека в космос.
Сообщество любителей и авторов фантастической литературы – одно из самых организованных. Клубы любителей фантастики существуют в большинстве стран мира, во многих странах мира проводятся съезды, конвенты и конференции. О традициях жанра и его перспективах говорит писатель Мария Галина:
– Сообщество вокруг фантастики называется "фэндом". Оно включает в себя и любителей фантастики, и писателей-фантастов, и начинающих писателей, и критиков и т. д. Оно существует по всему земному шару, и в каждой стране есть свой фэндом. В сущности, вся жизнь в фантастике группируется вокруг фэндома – сайты, фэнтезийные журналы, выпускаемые любителями фантастики по собственной инициативе. Из фэндома время от времени выходят новые писатели-фантасты.
– А какую роль играют в этом движении – конгрессы и съезды любителей фантастики и писателей-фантастов?
– Центральную, потому что в год только в разных городах России и бывших республиках СНГ происходит 10-12 таких съездов фантастики. Они называются конвентами, проходят и в Америке, есть Еврокон, есть всемирный съезд фантастов. Один из старейших российских конвентов, – это и есть "Интерпресскон", который проходит каждый год в начале мая в Питере.
– Для вас как писателя полезно участвовать в такого рода мероприятиях?
– Я вообще не уверена, что от этих мероприятий для состоявшихся писателей есть польза, кроме того, что всегда общение людей дает некие толчки для обмена идеями. Да и просто приятно пообщаться, потому что фантасты – очень сплоченное сообщество. Корпоративная дружба, корпоративные отношения гораздо сильнее, чем в любом другом литературном жанре. Мы не можем себе представить, например, съезд писателей дамских романов. Есть съезды детективщиков, но они не так распространены. Для любителей фантастики, для начинающих фантастов это очень важно. Они попадают в среду, которая им помогает расти. Есть, например, мастер-классы при каждом таком конвенте. Их обычно ведут самые крупные, самые известные писатели-фантасты. На этих мастер-классах люди тоже заявляют о себе, и по итогам этих мастер-классов, по итогам конкурсов могут выйти сборники. В принципе это очень важное, интересное и замечательное дело.
– Фантастика не теряет популярности в России?
– То, что мы очень условно называем мейнстримовской литературой, литературой основного потока, сейчас во многом работает на поле фантастики. Если мы посмотрим шорт-листы и лонг-листы наших крупнейших литературных премий, Букера, "Большая книга", то увидим очень много произведений с элементом фантастики. Возьмем "2017" Ольги Славниковой, возьмем Дмитрия Быкова с "Эвакуатором" или с "ЖД", того же Пелевина. Это все фантастические произведения. Получается, что фантасты начинают конкурировать с внежанровой литературой. И здесь ситуация очень сложная.
– Сложная по-хорошему или по-плохому?
– По-хорошему. Потому что эта ситуация заставляет писателей-фантастов уходить от штампов и заниматься решением чисто художественных проблем. Потому что фантастика – это замечательный инструмент именно для решения общечеловеческих вопросов. Такая ситуация заставляет писателей-менстримщиков не воротить нос и не говорить, что фантастика – это ерунда, это "не для нас". Сейчас фантастика так или иначе захватывает огромную область литературы. Единственное, чего я боюсь - это то, что накопится некоторая усталость. Если слишком часто пользоваться приемами литературной условности, то в конце концов от них устанут и читатели, и писатели. Вот идет волна так называемого нового реализма. Скорее всего, это реакция именно на засилье фантастики, на засилье "гиперфикшн" в литературе.
– Если не говорить о направлениях, границы которых особенно размыты, о фэнтези или постмодернизме, а говорить о более традиционной фантастической литературе – это плодотворное поле или с этогополя большинство писателей ушли?
– Имеет место ренессанс, потому что литература в жанре фэнтези в свое время захватила огромное литературное поле. Сейчас читатель несколько устал – да и автор тоже. И автор, и читатель начали обращаться к твердой фантастике. На Западе это произошло раньше, чем у нас. Там есть сейчас несколько очень интересных, ярких образцов твердой фантастики, которая вызывает огромный читательский резонанс. Что касается России, то здесь мы немножко запаздываем, но тем не менее и у нас есть очень интересный, новаторский опыт. Это, скажем, роман Сергея Жарковского "Я, Хобо", переизданный сейчас в издательстве "Эксмо" в серии "Интеллектуальной фантастики". Очень неожиданный, очень экспериментальный, очень жесткий производственный космический роман.
– Кто ориентирует эти движения – что модно, что не модно, каково дуновение ветра общественных перемен? Для вас это играет какое-то значение? Или есть какой-то внутренний метроном, который дает вам новые темы?
– По моему опыту, если писатель любого толка начинает ориентироваться на то, что модно, а что не модно, он всегда запаздывает. Он улавливает вторую волну. Даже если он начинает работать, пытаясь оказаться на острие, он все равно оказывается позади. Имеет смысл идти против потока. В общем-то, по моему опыту - надо просто делать то, что интересно и нравится. Потому что читателя нельзя надурить, всегда видно, когда делается насильственно. И для самого автора всегда приятнее, когда не нужно себя ломать.
– Сравните, пожалуйста, последнюю свою вышедшую книгу и ту книгу, над которой вы работаете сейчас?
– Последний мой роман – "Малая глушь". Он был посвящен 70-80-м годам – ревизия того времени, которое сейчас, видимо, очень значимо для современного массового сознания. Новый роман, который сейчас выходит в 5 и 6 номерах "Нового мира", посвящен нынешнему времени – отсутствию верификации, отсутствию окончательной истины, полной размытости грани между предполагаемым и реальным, подмене этих понятий.
– Кому-то из ваших коллег приходит в голову написать фантастический роман о строительстве громадного космического корабля, который отправляется искать неземные цивилизации, маленьких зеленых человечков? Об этом пишут?
– В принципе, сейчас в интернете идет такой эксперимент, который называется "Дорога к Марсу". Это роман-буриме, который пишут наши самые значимые, самые интересные писатели-фантасты, вот там примерно об этом. Но дело не в том, о чем писать, это не так важно. Дело в том - как именно писать, какие проблемы перед собой ставить. Никто, пожалуй, так не рассказал о ХХ веке, как Станислав Лем. Никто не рассказал так о Советском Союзе, о советской эпохе, как братья Стругацкие. Совершенно не важно, каким ты инструментарием ты пользуешься. Если это будет строительство огромного корабля, который отправляется на поиски зеленых человечков, это может быть великая вещь, не хуже "Войны и мира", – а может быть проходная, которая окажется на сливных лотках через три месяца.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
Сообщество любителей и авторов фантастической литературы – одно из самых организованных. Клубы любителей фантастики существуют в большинстве стран мира, во многих странах мира проводятся съезды, конвенты и конференции. О традициях жанра и его перспективах говорит писатель Мария Галина:
– Сообщество вокруг фантастики называется "фэндом". Оно включает в себя и любителей фантастики, и писателей-фантастов, и начинающих писателей, и критиков и т. д. Оно существует по всему земному шару, и в каждой стране есть свой фэндом. В сущности, вся жизнь в фантастике группируется вокруг фэндома – сайты, фэнтезийные журналы, выпускаемые любителями фантастики по собственной инициативе. Из фэндома время от времени выходят новые писатели-фантасты.
– А какую роль играют в этом движении – конгрессы и съезды любителей фантастики и писателей-фантастов?
– Центральную, потому что в год только в разных городах России и бывших республиках СНГ происходит 10-12 таких съездов фантастики. Они называются конвентами, проходят и в Америке, есть Еврокон, есть всемирный съезд фантастов. Один из старейших российских конвентов, – это и есть "Интерпресскон", который проходит каждый год в начале мая в Питере.
– Для вас как писателя полезно участвовать в такого рода мероприятиях?
Фантасты – очень сплоченное сообщество. Там корпоративная дружба, корпоративные отношения гораздо сильнее, чем в любом другом литературном жанре
– Я вообще не уверена, что от этих мероприятий для состоявшихся писателей есть польза, кроме того, что всегда общение людей дает некие толчки для обмена идеями. Да и просто приятно пообщаться, потому что фантасты – очень сплоченное сообщество. Корпоративная дружба, корпоративные отношения гораздо сильнее, чем в любом другом литературном жанре. Мы не можем себе представить, например, съезд писателей дамских романов. Есть съезды детективщиков, но они не так распространены. Для любителей фантастики, для начинающих фантастов это очень важно. Они попадают в среду, которая им помогает расти. Есть, например, мастер-классы при каждом таком конвенте. Их обычно ведут самые крупные, самые известные писатели-фантасты. На этих мастер-классах люди тоже заявляют о себе, и по итогам этих мастер-классов, по итогам конкурсов могут выйти сборники. В принципе это очень важное, интересное и замечательное дело.
– Фантастика не теряет популярности в России?
– То, что мы очень условно называем мейнстримовской литературой, литературой основного потока, сейчас во многом работает на поле фантастики. Если мы посмотрим шорт-листы и лонг-листы наших крупнейших литературных премий, Букера, "Большая книга", то увидим очень много произведений с элементом фантастики. Возьмем "2017" Ольги Славниковой, возьмем Дмитрия Быкова с "Эвакуатором" или с "ЖД", того же Пелевина. Это все фантастические произведения. Получается, что фантасты начинают конкурировать с внежанровой литературой. И здесь ситуация очень сложная.
– Сложная по-хорошему или по-плохому?
– По-хорошему. Потому что эта ситуация заставляет писателей-фантастов уходить от штампов и заниматься решением чисто художественных проблем. Потому что фантастика – это замечательный инструмент именно для решения общечеловеческих вопросов. Такая ситуация заставляет писателей-менстримщиков не воротить нос и не говорить, что фантастика – это ерунда, это "не для нас". Сейчас фантастика так или иначе захватывает огромную область литературы. Единственное, чего я боюсь - это то, что накопится некоторая усталость. Если слишком часто пользоваться приемами литературной условности, то в конце концов от них устанут и читатели, и писатели. Вот идет волна так называемого нового реализма. Скорее всего, это реакция именно на засилье фантастики, на засилье "гиперфикшн" в литературе.
– Если не говорить о направлениях, границы которых особенно размыты, о фэнтези или постмодернизме, а говорить о более традиционной фантастической литературе – это плодотворное поле или с этогополя большинство писателей ушли?
– Имеет место ренессанс, потому что литература в жанре фэнтези в свое время захватила огромное литературное поле. Сейчас читатель несколько устал – да и автор тоже. И автор, и читатель начали обращаться к твердой фантастике. На Западе это произошло раньше, чем у нас. Там есть сейчас несколько очень интересных, ярких образцов твердой фантастики, которая вызывает огромный читательский резонанс. Что касается России, то здесь мы немножко запаздываем, но тем не менее и у нас есть очень интересный, новаторский опыт. Это, скажем, роман Сергея Жарковского "Я, Хобо", переизданный сейчас в издательстве "Эксмо" в серии "Интеллектуальной фантастики". Очень неожиданный, очень экспериментальный, очень жесткий производственный космический роман.
– Кто ориентирует эти движения – что модно, что не модно, каково дуновение ветра общественных перемен? Для вас это играет какое-то значение? Или есть какой-то внутренний метроном, который дает вам новые темы?
Если писатель любого толка начинает ориентироваться на то, что модно, а что не модно, он всегда запаздывает. Он уже улавливает вторую волну
– По моему опыту, если писатель любого толка начинает ориентироваться на то, что модно, а что не модно, он всегда запаздывает. Он улавливает вторую волну. Даже если он начинает работать, пытаясь оказаться на острие, он все равно оказывается позади. Имеет смысл идти против потока. В общем-то, по моему опыту - надо просто делать то, что интересно и нравится. Потому что читателя нельзя надурить, всегда видно, когда делается насильственно. И для самого автора всегда приятнее, когда не нужно себя ломать.
– Сравните, пожалуйста, последнюю свою вышедшую книгу и ту книгу, над которой вы работаете сейчас?
– Последний мой роман – "Малая глушь". Он был посвящен 70-80-м годам – ревизия того времени, которое сейчас, видимо, очень значимо для современного массового сознания. Новый роман, который сейчас выходит в 5 и 6 номерах "Нового мира", посвящен нынешнему времени – отсутствию верификации, отсутствию окончательной истины, полной размытости грани между предполагаемым и реальным, подмене этих понятий.
– Кому-то из ваших коллег приходит в голову написать фантастический роман о строительстве громадного космического корабля, который отправляется искать неземные цивилизации, маленьких зеленых человечков? Об этом пишут?
– В принципе, сейчас в интернете идет такой эксперимент, который называется "Дорога к Марсу". Это роман-буриме, который пишут наши самые значимые, самые интересные писатели-фантасты, вот там примерно об этом. Но дело не в том, о чем писать, это не так важно. Дело в том - как именно писать, какие проблемы перед собой ставить. Никто, пожалуй, так не рассказал о ХХ веке, как Станислав Лем. Никто не рассказал так о Советском Союзе, о советской эпохе, как братья Стругацкие. Совершенно не важно, каким ты инструментарием ты пользуешься. Если это будет строительство огромного корабля, который отправляется на поиски зеленых человечков, это может быть великая вещь, не хуже "Войны и мира", – а может быть проходная, которая окажется на сливных лотках через три месяца.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"