Совет по развитию гражданского общества и по правам человека при президенте России может заняться "делом Навального" - популярного российского блогера, автора интернет-ресурса "РосПил", против которого на днях было возбуждено уголовное дело.
Почему решено проанализировать это дело, Радио Свобода рассказал член президентского Совета, председатель Национального антикоррупционного комитета (НАК) Кирилл Кабанов:
- Навальный уже стал неким символом в общественном сознании, поскольку он расследовал и придал гласности результаты своих расследований, посвященных системным хищениям в сфере госуправления и использования бюджетных средств. Надо разобраться, что за этим уголовным делом стоит. Есть две версии. Первая - месть коррумпированной бюрократии. Вторая - политическая раскрутка. Я считаю, было бы правильно разобраться с этим на совете. Почему Следственный комитет России вдруг, скидывая по регионам дела, стоимость которых измеряется миллиардами, берет дело, связанное с миллионом? Нелогично. Поэтому мы хотим разобраться, задать соответствующие вопросы и просто оценить, что за этим стоит - правда или некая манипуляция.
- Сам Навальный в эфире Радио Свобода выразил сомнение в целесообразности деятельности структур, подобных Совету по правам человека при президенте. В частности, он сказал: "Я, с одной стороны, благодарен людям, которые обратили внимание на это. С другой стороны, Совет по правам человека президента абсолютно, конечно, фейковая структура. Она не нужна, и она не должна существовать в нормальной ситуации. Потому что либо дела решаются в соответствии с законом и писаными правилами (уголовный процесс, Уголовный кодекс и т. д.), либо они не решаются никак. При всем моем уважении к некоторым людям, которые сидят в этом совете, все их чудесные заявления о том, что они займутся делом Магнитского, что они займутся делом Ходорковского... Не знаю, они много всяких дел заявили, что они займутся, пока это ни к чему не привело..." Существование подобных структур, по словам Навального, означает только одно: в стране не работает закон. Как вы относитесь к такой оценке?
- Если можно помочь хотя бы одному человеку, независимо от того, кто он, Ходорковский или Иванов, и мы ему поможем в рамках совета, - я считаю, что это правильно. Такие структуры существуют везде, в том числе в цивилизованном мире: собираются люди, имеющие общественный авторитет, и помогают власти избежать ошибок. Независимо от того, как Навальный оценивает нашу деятельность, мы все равно будем заниматься этим делом, потому что нам нужно разобраться и проинформировать общество о том, к каким выводам мы пришли. А по делу Ходорковского и Магнитского история нас рассудит и, думаю, это произойдет в ближайшее время.
- Несмотря на столь резкие высказывания Алексея Навального, вы по-прежнему будете настаивать на том, чтобы Совет по правам человека при президенте рассмотрел этот вопрос?
- Конечно. Потому что любая ситуация, когда используются незаконные методы, для нас понятна - мы сами подвергаемся воздействию подобными методами, хотя, может быть, они не предаются такой широкой огласке. Нам понятно, что предание гласности, публичность в условиях России едва ли не единственный способ защитить человека, если он нуждается в защите. Будем пытаться делать все, что возможно. К Алексею у нас отношение все равно очень теплое. Мы считаем, что нужно в любом случае, при любом раскладе понимать: он делает правильную работу.
Почему решено проанализировать это дело, Радио Свобода рассказал член президентского Совета, председатель Национального антикоррупционного комитета (НАК) Кирилл Кабанов:
- Навальный уже стал неким символом в общественном сознании, поскольку он расследовал и придал гласности результаты своих расследований, посвященных системным хищениям в сфере госуправления и использования бюджетных средств. Надо разобраться, что за этим уголовным делом стоит. Есть две версии. Первая - месть коррумпированной бюрократии. Вторая - политическая раскрутка. Я считаю, было бы правильно разобраться с этим на совете. Почему Следственный комитет России вдруг, скидывая по регионам дела, стоимость которых измеряется миллиардами, берет дело, связанное с миллионом? Нелогично. Поэтому мы хотим разобраться, задать соответствующие вопросы и просто оценить, что за этим стоит - правда или некая манипуляция.
- Сам Навальный в эфире Радио Свобода выразил сомнение в целесообразности деятельности структур, подобных Совету по правам человека при президенте. В частности, он сказал: "Я, с одной стороны, благодарен людям, которые обратили внимание на это. С другой стороны, Совет по правам человека президента абсолютно, конечно, фейковая структура. Она не нужна, и она не должна существовать в нормальной ситуации. Потому что либо дела решаются в соответствии с законом и писаными правилами (уголовный процесс, Уголовный кодекс и т. д.), либо они не решаются никак. При всем моем уважении к некоторым людям, которые сидят в этом совете, все их чудесные заявления о том, что они займутся делом Магнитского, что они займутся делом Ходорковского... Не знаю, они много всяких дел заявили, что они займутся, пока это ни к чему не привело..." Существование подобных структур, по словам Навального, означает только одно: в стране не работает закон. Как вы относитесь к такой оценке?
- Если можно помочь хотя бы одному человеку, независимо от того, кто он, Ходорковский или Иванов, и мы ему поможем в рамках совета, - я считаю, что это правильно. Такие структуры существуют везде, в том числе в цивилизованном мире: собираются люди, имеющие общественный авторитет, и помогают власти избежать ошибок. Независимо от того, как Навальный оценивает нашу деятельность, мы все равно будем заниматься этим делом, потому что нам нужно разобраться и проинформировать общество о том, к каким выводам мы пришли. А по делу Ходорковского и Магнитского история нас рассудит и, думаю, это произойдет в ближайшее время.
- Несмотря на столь резкие высказывания Алексея Навального, вы по-прежнему будете настаивать на том, чтобы Совет по правам человека при президенте рассмотрел этот вопрос?
- Конечно. Потому что любая ситуация, когда используются незаконные методы, для нас понятна - мы сами подвергаемся воздействию подобными методами, хотя, может быть, они не предаются такой широкой огласке. Нам понятно, что предание гласности, публичность в условиях России едва ли не единственный способ защитить человека, если он нуждается в защите. Будем пытаться делать все, что возможно. К Алексею у нас отношение все равно очень теплое. Мы считаем, что нужно в любом случае, при любом раскладе понимать: он делает правильную работу.