Ведет программу Петр Вайль. Участвуют корреспонденты Радио Свобода Евгений Бовкун, Иван Воронцов, Ян Рунов, Сергей Данилочкин беседует с корреспондентом Радио Свобода в Копенгагене Владимиром Пимоновым.
Петр Вайль: После вчерашнего саммита Европейский Союз – Россия сегодня состоялась краткая встреча канцлера Германии Герхарда Шредера и президента России Владимира Путина в Норвегии. Слово нашему германскому корреспонденту Евгению Бовкуну.
Евгений Бовкун: Канцлер ФРГ Герхард Шредер и президент России Владимир Путин попытались реализовать возможности диалога, не состоявшегося в октябре. Их встреча на аэродроме в Берлине, как известно, была отменена из-за трагических событий в Москве. Однако в Норвегию они прибыли после Брюссельского саммита Европейского Союза, на котором тема отношения России с Западом обсуждалась достаточно подробно. К тому же в их распоряжении оказалось не многим более часа, поэтому диалог, по мнению германской печати, получился поверхностным. Шредер подчеркнул заслуги России при обсуждении резолюции Совета безопасности по Ираку и услышал в ответ встречную похвалу. В позициях обеих стран по этому вопросу нашлось немало точек соприкосновения. Удовлетворено германское руководство и достижением компромисса в отношении Калининграда. Согласие Путина на введение особого паспортного режима для жителей российского анклава, превращающегося в эксклав, освобождает германскую дипломатию от поисков других решения. Более сложной и обоюдоострой оказалась тема международного терроризма. Участникам брюссельской встречи накануне не удалось выделить дебаты о политическом решении для Чечни в отдельный пункт повестки дня, а федеральный канцлер, хотя и собирался проявить в этом деле особую настойчивость, ожидания германской печати не оправдал. Как пишут газеты, его призывы решить политическим путем чеченский конфликт прозвучали в Брюсселе не слишком громко и убедительно и на общую прохладную обстановку встречи существенного влияния не оказали. И когда в Осло зашла речь о Чечне, канцлер выразил президенту полную солидарность с последовательной борьбой России против терроризма. Отдельные одобрения Шредер высказал относительно планов проведения конституционного референдума в Чечне, подчеркнув, что это хорошее начало, заслуживающее поддержки со стороны ФРГ. С точки зрения нынешнего германского руководства, приоритетными для мирового сообщества должны быть не сепаратистские тенденции в отдельных регионах, а успешные коллективные противодействия силам международного терроризма. Таким образом, тема прекращения войны в Чечне и политического решения этнического кризиса на Северном Кавказе как бы сама собой отодвинулась на второй план и перестала казаться такой важной правительству ФРГ, какой она была еще два года назад. Отказ Путина договариваться с Масхадовым вызвал в Берлине почти полное понимание, поскольку признанные авторитеты местных спецслужб тоже убеждены – садиться за стол переговоров с террористами не следует. Этому изменению позиций ФРГ возможно содействовали новые выводы федеральной разведки, согласно которым опасность совершения террористических актов на территории Германии со стороны исламских террористов стала реальной больше, чем когда-либо.
Петр Вайль: Отказ президента Путина от переговоров для решения чеченской проблемы чреват катастрофой. Таково одно из мнений, высказанных в европейской печати. Газеты обращают внимание не только на содержание выступлений Владимира Путина, но и на шокирующую их форму. Обзор прессы подготовил Иван Воронцов.
Иван Воронцов: Европейцы необычно резко выразили Москве свое несогласие с ее политикой по Чечне - пишет французская Le Monde. - На финальной пресс-конференции саммита премьер-министр Дании Андерс Фог Расмуссен заявил, что чеченский конфликт нельзя рассматривать исключительно как проблему терроризма - пишет Le Monde. Однако, большинство других газет критикуют позицию Евросоюза как слишком "сервильную" в отношении России. Это выражение немецкой Frankfurter Rundschau. "Неприятная история с переносом саммита из Копенгагена в Брюссель учит нас двум вещам. Во-первых, Россия еще не стала подлинно демократической страной. Во-вторых: Евросоюзу по-прежнему не хватает твердой внешней политики. Реакция ЕС, расстелившего перед Путиным красный ковер в Брюсселе - это сервильное поведение. Остальной мир теперь знает, что европейцами можно помыкать, и что претензии на сильную общеевропейскую политику просто смешны", - пишет Frankfurter Rundschau.
На прошлой неделе во французской газете Le Monde была опубликована статья известного философа Андре Глюксманна. Владимир Путин, писал Глюксманн, объявил себя глашатаем борьбы с террором, которую он начал раньше других и в которой готов действовать с максимальной твердостью, что доказывает Чечня и смерть сограждан Путина от газа в Москве. "Тогда великие демократического мира не жалели комплиментов, при этом если бы они сами действовали также, не жалея жизней пленных граждан - общественное мнение изгнало бы их со своих постов. Но Москве разрешено все", - пишет Глюксманн. Не надо думать, что наши политики плохо информированы, они знают о происходящем в Чечне точно так же, как любой, кто читает газеты... Между тем, в Чечне, - продолжает философ, - растет поколение молодых людей, сформированных войной и готовых на все, и это должно беспокоить и западных политиков... Вспомним Афганистан. Первый акт - вторжение в страну советской армии и
10-летние ее бесчинства. Второй акт - приход к власти бандитов, которых сменяют фанатики. Третий акт - 11 сентября. "Категорически отвергая идею переговоров, Путин ведет себя, как пожарный-пироман, и рискует выкопать собственную и нашу могилу... Если выращенные войной фанатики устроят новый Чернобыль - это станет катастрофой для Европы", - писал на страницах Le Monde французский философ, призвавший Европу потребовать от Путина прекратить "колониальную бойню". "Всему нашему миру угрожает опасность по частям или целиком провалиться в путинский сортир", - эта фраза завершает статью Глюксманна.
А сегодняшняя Liberation замечает, что призыв Андре Глюксманна к европейцам - пойти на конфликт с Путиным ради Европы и ее будущего - остался неуслышанным. Эта же газета публикует интервью с депутатом Европарламента, председателем фракции "зеленых" Даниэлем Кон-Бендитом. "В Европе все еще боятся российского медведя. Трусость мы оправдываем заботой о собственном спокойствии и надеждой на демократизацию России. Но в итоге мнимое спокойствие может обернуться серьезной угрозой", - говорит Даниэль Кон Бендит в интервью Liberation.
Американская New-York Times обращает внимание на высказывания президента Путина на саммите: "Выпады российского президента были необычны не только в силу того, что он говорил, но и того, где они были сказаны". Газета замечает, что переводчики на саммите смягчили высказывания говорившего по-русски Путина. "Если вы хотите стать исламским радикалом и сделать обрезание – пожалуйста, приезжайте в Москву. Мы - многоконфессиональная, многоэтническая страна, мы толерантно относимся к любому", - в обратном переводе с английского. Но в оригинале Путин сказал про обрезание: "Я рекомендую сделать эту операцию таким образом, чтобы у вас уже ничего больше не выросло". Об этом пишет New-York Times.
Немецкая Sueddeutsche Zeitung публикует комментарий под заголовком: "Проигранная борьба Путина". "Через год с лишним после 11 сентября ЕС опять пытается провести четкую границу между чеченской войной и борьбой с терроризмом. Разумеется, нельзя не замечать связи глобальной террористической сети с Чечней. Но Путину надо наконец-то понять, что у него нет шансов на победу в своей войне", - пишет Sueddeutsche Zeitung.
Петр Вайль: Суд в Дании принял сегодня решение – оставить под стражей Ахмеда Закаева – представителя чеченского лидера Аслана Масхадова. Закаев был задержан в Копенгагене по просьбе российских властей. Россия добивается его выдачи по обвинению в терроризме. Решение об экстрадиции Закаева датские власти должны принять до конца ноября.
Мой коллега Сергей Данилочкин побеседовал с нашим корреспондентом в Копенгагене Владимиром Пимоновым об обстоятельствах дела Закаева.
Сергей Данилочкин: Владимир, какова ситуация, связанная с экстрадицией Ахмеда Закаева в Россию?
Владимир Пимонов: Сегодня на закрытом заседании в копенгагенском суде было принято решение продлить содержание Закаева под стражей еще на 14 дней. Была другая альтернатива - судья имела возможность выпустить Закаева. Дело в том, что ее решение провести судебные заседания при закрытых дверях она мотивировала тем, что сказанное в зале суда может повлиять на параллельное дело. Это параллельное дело связано с требованием российской стороны о выдаче Закаева. Я думаю, что та же мотивировка легла и в основу решения датского судьи продлить содержание Закаева под стражей. Дело в том, что, наверное, ход мыслей судьи состоял в том, что если бы он вышел, то, может быть, его выступление или реакция прессы могла каким-то образом повлиять на рассмотрение дела об экстрадиции. Судья решила не рисковать и оставить его под стражей еще на 14 дней.
Сергей Данилочкин: Насколько я понимаю, российские власти должны были представить Дании обвинительные материалы вместе с требованием о его выдаче. Не могли бы вы поподробнее рассказать о том, какие материалы были представлены и какие проблемы возникли у датской юстиции в связи с выдачей Закаева России?
Владимир Пимонов: Во-первых, я должен сказать, что дело о содержании Закаева под стражей и дело о его выдаче России - это два совершенно разных дела, параллельных. Первое решается судьей в первой инстанции, второе, в конечном итоге - Министерством юстиции страны. Значит, несколько дней назад Минюст Дании оповестил журналистов о том, что первоначальные обвинения в причастности Закаева к планированию теракта в Москве отсутствовали в том пакте документов, который уже после задержания Закаева был передан датской стороне. То, что осталось, что на сегодняшний день известно журналистам, это пункты обвинения, где фигурируют эпизоды, касающиеся его деятельности 90-х годов. Но опять, подчеркиваю, решение о продлении его содержания под стражей никак не связано с делом об экстрадиции. Поэтому, его естественно, могли отпустить, условно говоря, под подписку о невыезде из страны, такая практика есть в России. Но чисто юридически здесь, по-видимому, был бы риск для судьи. Никто не предполагал, что Закаев, скажем, уедет из Дании, если он будет под подпиской о невыезде, или если у него полиция заберет паспорт, но я думаю, что судьбе показалось, что может быть риск того, что каким-то образом будет нарушена независимость дела об экстрадиции, поэтому, наверное, судья сочла нужным, чтобы он содержался под стражей и никакого влияния извне на дело об экстрадиции не оказывалось.
Сергей Данилочкин: Владимир, последний вопрос, сколько еще может продлиться дело, связанное с экстрадицией Закаева?
Владимир Пимонов: Министерство юстиции Дании оповещало журналистов, что с момента задержания Закаева России предоставлено 30 дней, в течение которых российская сторона должна предоставить убедительные доказательства его вины, если же в течение 30 дней убедительных доказательств представлено не будет, то, по всей видимости, он окажется на свободе.
Петр Вайль: Давний спор о том, кого считать борцами за независимость, а кого – террористами теперь приходится решать не только Израилю, Великобритании, Испании, Турции, Индии или Китаю, но и России. Путин называет чеченских боевиков международными террористами. Европейский Союз видит в них сепаратистов, с которыми надо вести переговоры. А какова точка зрения американского эксперта? Об этом – наш – нью-йоркский корреспондент Ян Рунов.
Ян Рунов: Своё мнение высказал профессор Военного колледжа Американской Армии Стивен Бланк:
Стивен Бланк: Путин явно пытается лишить чеченцев всякого законного основания для попыток самим определить свой статус. Россия никогда не признавала тот факт, что причина войны в Чечне - желание чеченцев иметь собственное, независимое правительство потому, что их российские методы правления вызывали недовольство. Другими словами российское правительство и поставленные Россией чиновники в Чечне не справились со своими функциями. Москва всегда называла чеченских повстанцев террористами. В настоящее время обе стороны – чеченские боевые отряды и российская армия – используют террористические методы ведения войны. Российские солдаты и офицеры терроризируют чеченское население. Чеченские боевики отвечают на это ещё более зверскими методами. Сейчас невозможно стало определить, кто контролирует чеченские операции. А Москва всю вину за войну возлагает на чеченцев, не признавая своих собственных ошибок. Это, в свою очередь, ведёт лишь к новым ошибкам. Советский Союз, а затем и Россия всегда сочувствовали палестинским группировкам, Ирландской республиканской Армии, никогда не называя их террористами. В подходе к чеченцам у Кремля явный двойной стандарт. Нам же совершенно ясно, что боевики ИРА, Хамаса, хезболлы и т.д. – террористы. Точка. Почему? Потому что террористы, в отличие от сепаратистов, не признают политических способов улаживания конфликта. Они всячески провоцируют войну. Их стратегия – терроризм. Сепаратисты в их классическом варианте стремятся к переговорам и решению политического конфликта путём договорённостей. Мы никогда не считали ни членов Ирландской Республиканской Армии, ни палестинских боевиков, ни басков борцами за независимость. Чеченцев тоже нельзя назвать борцами за свободу, видя, какими методами они действуют. Трудно себе представить и то, что Чечня сможет отделиться от России. Следовательно, для обеих сторон нет иного пути, кроме как сесть за стол переговоров. США предлагали Москве содействие в поисках решения проблемы. Большинство американских экспертов едины в том, что ни одна из сторон в российско-чеченской войне не может победить. Для некоторых российских военных решение видится так: нет Чечни – нет проблемы. Но такой подход может вызвать лишь ответное сопротивление. Кроме того, российская армия в её нынешнем состоянии вообще неспособна одерживать победы. Так что Чеченская война может продолжаться бесконечно. И России это будет стоить слишком дорого. После захвата заложников в Москве стало ещё более очевидно, что проблему надо решать путём переговоров. Финансирование чеченских операций, возможно, идёт из-за границы, но оружие, как известно, поступает от самих россиян, от коррумпированных военнослужащих российской армии. Армия коррумпирована и не может служить инструментом ведения войны. Такая армия неспособна победить. Соглашение сторон возможно, конечно, при условии, что у обеих сторон есть желание решить проблему политическими средствами. Но такого желания сейчас я не вижу. И не вижу, кто может вести переговоры от имени всех чеченцев. Это очень серьёзный вопрос, на который нет ответа.
Ян Рунов: Захват заложников в Москве и другие акты террора должны сделать Россию более близким союзником США в борьбе с международным терроризмом, а США, в ответ, должны бы поддержать позицию Кремля в отношении Чечни?
Стивен Бланк: Россия не способна внести более серьёзный вклад в борьбу против международного терроризма, даже если бы не было проблемы Чечни. Российская армия не может вести войну против терроризма, да и против кого бы то ни было. Сегодня Российская армия представляет угрозу только для собственно российской безопасности. Армия тесно связана с преступным миром, а в военном отношении бесполезна. И, я думаю, сам Путин это понимает.
Петр Вайль: После вчерашнего саммита Европейский Союз – Россия сегодня состоялась краткая встреча канцлера Германии Герхарда Шредера и президента России Владимира Путина в Норвегии. Слово нашему германскому корреспонденту Евгению Бовкуну.
Евгений Бовкун: Канцлер ФРГ Герхард Шредер и президент России Владимир Путин попытались реализовать возможности диалога, не состоявшегося в октябре. Их встреча на аэродроме в Берлине, как известно, была отменена из-за трагических событий в Москве. Однако в Норвегию они прибыли после Брюссельского саммита Европейского Союза, на котором тема отношения России с Западом обсуждалась достаточно подробно. К тому же в их распоряжении оказалось не многим более часа, поэтому диалог, по мнению германской печати, получился поверхностным. Шредер подчеркнул заслуги России при обсуждении резолюции Совета безопасности по Ираку и услышал в ответ встречную похвалу. В позициях обеих стран по этому вопросу нашлось немало точек соприкосновения. Удовлетворено германское руководство и достижением компромисса в отношении Калининграда. Согласие Путина на введение особого паспортного режима для жителей российского анклава, превращающегося в эксклав, освобождает германскую дипломатию от поисков других решения. Более сложной и обоюдоострой оказалась тема международного терроризма. Участникам брюссельской встречи накануне не удалось выделить дебаты о политическом решении для Чечни в отдельный пункт повестки дня, а федеральный канцлер, хотя и собирался проявить в этом деле особую настойчивость, ожидания германской печати не оправдал. Как пишут газеты, его призывы решить политическим путем чеченский конфликт прозвучали в Брюсселе не слишком громко и убедительно и на общую прохладную обстановку встречи существенного влияния не оказали. И когда в Осло зашла речь о Чечне, канцлер выразил президенту полную солидарность с последовательной борьбой России против терроризма. Отдельные одобрения Шредер высказал относительно планов проведения конституционного референдума в Чечне, подчеркнув, что это хорошее начало, заслуживающее поддержки со стороны ФРГ. С точки зрения нынешнего германского руководства, приоритетными для мирового сообщества должны быть не сепаратистские тенденции в отдельных регионах, а успешные коллективные противодействия силам международного терроризма. Таким образом, тема прекращения войны в Чечне и политического решения этнического кризиса на Северном Кавказе как бы сама собой отодвинулась на второй план и перестала казаться такой важной правительству ФРГ, какой она была еще два года назад. Отказ Путина договариваться с Масхадовым вызвал в Берлине почти полное понимание, поскольку признанные авторитеты местных спецслужб тоже убеждены – садиться за стол переговоров с террористами не следует. Этому изменению позиций ФРГ возможно содействовали новые выводы федеральной разведки, согласно которым опасность совершения террористических актов на территории Германии со стороны исламских террористов стала реальной больше, чем когда-либо.
Петр Вайль: Отказ президента Путина от переговоров для решения чеченской проблемы чреват катастрофой. Таково одно из мнений, высказанных в европейской печати. Газеты обращают внимание не только на содержание выступлений Владимира Путина, но и на шокирующую их форму. Обзор прессы подготовил Иван Воронцов.
Иван Воронцов: Европейцы необычно резко выразили Москве свое несогласие с ее политикой по Чечне - пишет французская Le Monde. - На финальной пресс-конференции саммита премьер-министр Дании Андерс Фог Расмуссен заявил, что чеченский конфликт нельзя рассматривать исключительно как проблему терроризма - пишет Le Monde. Однако, большинство других газет критикуют позицию Евросоюза как слишком "сервильную" в отношении России. Это выражение немецкой Frankfurter Rundschau. "Неприятная история с переносом саммита из Копенгагена в Брюссель учит нас двум вещам. Во-первых, Россия еще не стала подлинно демократической страной. Во-вторых: Евросоюзу по-прежнему не хватает твердой внешней политики. Реакция ЕС, расстелившего перед Путиным красный ковер в Брюсселе - это сервильное поведение. Остальной мир теперь знает, что европейцами можно помыкать, и что претензии на сильную общеевропейскую политику просто смешны", - пишет Frankfurter Rundschau.
На прошлой неделе во французской газете Le Monde была опубликована статья известного философа Андре Глюксманна. Владимир Путин, писал Глюксманн, объявил себя глашатаем борьбы с террором, которую он начал раньше других и в которой готов действовать с максимальной твердостью, что доказывает Чечня и смерть сограждан Путина от газа в Москве. "Тогда великие демократического мира не жалели комплиментов, при этом если бы они сами действовали также, не жалея жизней пленных граждан - общественное мнение изгнало бы их со своих постов. Но Москве разрешено все", - пишет Глюксманн. Не надо думать, что наши политики плохо информированы, они знают о происходящем в Чечне точно так же, как любой, кто читает газеты... Между тем, в Чечне, - продолжает философ, - растет поколение молодых людей, сформированных войной и готовых на все, и это должно беспокоить и западных политиков... Вспомним Афганистан. Первый акт - вторжение в страну советской армии и
10-летние ее бесчинства. Второй акт - приход к власти бандитов, которых сменяют фанатики. Третий акт - 11 сентября. "Категорически отвергая идею переговоров, Путин ведет себя, как пожарный-пироман, и рискует выкопать собственную и нашу могилу... Если выращенные войной фанатики устроят новый Чернобыль - это станет катастрофой для Европы", - писал на страницах Le Monde французский философ, призвавший Европу потребовать от Путина прекратить "колониальную бойню". "Всему нашему миру угрожает опасность по частям или целиком провалиться в путинский сортир", - эта фраза завершает статью Глюксманна.
А сегодняшняя Liberation замечает, что призыв Андре Глюксманна к европейцам - пойти на конфликт с Путиным ради Европы и ее будущего - остался неуслышанным. Эта же газета публикует интервью с депутатом Европарламента, председателем фракции "зеленых" Даниэлем Кон-Бендитом. "В Европе все еще боятся российского медведя. Трусость мы оправдываем заботой о собственном спокойствии и надеждой на демократизацию России. Но в итоге мнимое спокойствие может обернуться серьезной угрозой", - говорит Даниэль Кон Бендит в интервью Liberation.
Американская New-York Times обращает внимание на высказывания президента Путина на саммите: "Выпады российского президента были необычны не только в силу того, что он говорил, но и того, где они были сказаны". Газета замечает, что переводчики на саммите смягчили высказывания говорившего по-русски Путина. "Если вы хотите стать исламским радикалом и сделать обрезание – пожалуйста, приезжайте в Москву. Мы - многоконфессиональная, многоэтническая страна, мы толерантно относимся к любому", - в обратном переводе с английского. Но в оригинале Путин сказал про обрезание: "Я рекомендую сделать эту операцию таким образом, чтобы у вас уже ничего больше не выросло". Об этом пишет New-York Times.
Немецкая Sueddeutsche Zeitung публикует комментарий под заголовком: "Проигранная борьба Путина". "Через год с лишним после 11 сентября ЕС опять пытается провести четкую границу между чеченской войной и борьбой с терроризмом. Разумеется, нельзя не замечать связи глобальной террористической сети с Чечней. Но Путину надо наконец-то понять, что у него нет шансов на победу в своей войне", - пишет Sueddeutsche Zeitung.
Петр Вайль: Суд в Дании принял сегодня решение – оставить под стражей Ахмеда Закаева – представителя чеченского лидера Аслана Масхадова. Закаев был задержан в Копенгагене по просьбе российских властей. Россия добивается его выдачи по обвинению в терроризме. Решение об экстрадиции Закаева датские власти должны принять до конца ноября.
Мой коллега Сергей Данилочкин побеседовал с нашим корреспондентом в Копенгагене Владимиром Пимоновым об обстоятельствах дела Закаева.
Сергей Данилочкин: Владимир, какова ситуация, связанная с экстрадицией Ахмеда Закаева в Россию?
Владимир Пимонов: Сегодня на закрытом заседании в копенгагенском суде было принято решение продлить содержание Закаева под стражей еще на 14 дней. Была другая альтернатива - судья имела возможность выпустить Закаева. Дело в том, что ее решение провести судебные заседания при закрытых дверях она мотивировала тем, что сказанное в зале суда может повлиять на параллельное дело. Это параллельное дело связано с требованием российской стороны о выдаче Закаева. Я думаю, что та же мотивировка легла и в основу решения датского судьи продлить содержание Закаева под стражей. Дело в том, что, наверное, ход мыслей судьи состоял в том, что если бы он вышел, то, может быть, его выступление или реакция прессы могла каким-то образом повлиять на рассмотрение дела об экстрадиции. Судья решила не рисковать и оставить его под стражей еще на 14 дней.
Сергей Данилочкин: Насколько я понимаю, российские власти должны были представить Дании обвинительные материалы вместе с требованием о его выдаче. Не могли бы вы поподробнее рассказать о том, какие материалы были представлены и какие проблемы возникли у датской юстиции в связи с выдачей Закаева России?
Владимир Пимонов: Во-первых, я должен сказать, что дело о содержании Закаева под стражей и дело о его выдаче России - это два совершенно разных дела, параллельных. Первое решается судьей в первой инстанции, второе, в конечном итоге - Министерством юстиции страны. Значит, несколько дней назад Минюст Дании оповестил журналистов о том, что первоначальные обвинения в причастности Закаева к планированию теракта в Москве отсутствовали в том пакте документов, который уже после задержания Закаева был передан датской стороне. То, что осталось, что на сегодняшний день известно журналистам, это пункты обвинения, где фигурируют эпизоды, касающиеся его деятельности 90-х годов. Но опять, подчеркиваю, решение о продлении его содержания под стражей никак не связано с делом об экстрадиции. Поэтому, его естественно, могли отпустить, условно говоря, под подписку о невыезде из страны, такая практика есть в России. Но чисто юридически здесь, по-видимому, был бы риск для судьи. Никто не предполагал, что Закаев, скажем, уедет из Дании, если он будет под подпиской о невыезде, или если у него полиция заберет паспорт, но я думаю, что судьбе показалось, что может быть риск того, что каким-то образом будет нарушена независимость дела об экстрадиции, поэтому, наверное, судья сочла нужным, чтобы он содержался под стражей и никакого влияния извне на дело об экстрадиции не оказывалось.
Сергей Данилочкин: Владимир, последний вопрос, сколько еще может продлиться дело, связанное с экстрадицией Закаева?
Владимир Пимонов: Министерство юстиции Дании оповещало журналистов, что с момента задержания Закаева России предоставлено 30 дней, в течение которых российская сторона должна предоставить убедительные доказательства его вины, если же в течение 30 дней убедительных доказательств представлено не будет, то, по всей видимости, он окажется на свободе.
Петр Вайль: Давний спор о том, кого считать борцами за независимость, а кого – террористами теперь приходится решать не только Израилю, Великобритании, Испании, Турции, Индии или Китаю, но и России. Путин называет чеченских боевиков международными террористами. Европейский Союз видит в них сепаратистов, с которыми надо вести переговоры. А какова точка зрения американского эксперта? Об этом – наш – нью-йоркский корреспондент Ян Рунов.
Ян Рунов: Своё мнение высказал профессор Военного колледжа Американской Армии Стивен Бланк:
Стивен Бланк: Путин явно пытается лишить чеченцев всякого законного основания для попыток самим определить свой статус. Россия никогда не признавала тот факт, что причина войны в Чечне - желание чеченцев иметь собственное, независимое правительство потому, что их российские методы правления вызывали недовольство. Другими словами российское правительство и поставленные Россией чиновники в Чечне не справились со своими функциями. Москва всегда называла чеченских повстанцев террористами. В настоящее время обе стороны – чеченские боевые отряды и российская армия – используют террористические методы ведения войны. Российские солдаты и офицеры терроризируют чеченское население. Чеченские боевики отвечают на это ещё более зверскими методами. Сейчас невозможно стало определить, кто контролирует чеченские операции. А Москва всю вину за войну возлагает на чеченцев, не признавая своих собственных ошибок. Это, в свою очередь, ведёт лишь к новым ошибкам. Советский Союз, а затем и Россия всегда сочувствовали палестинским группировкам, Ирландской республиканской Армии, никогда не называя их террористами. В подходе к чеченцам у Кремля явный двойной стандарт. Нам же совершенно ясно, что боевики ИРА, Хамаса, хезболлы и т.д. – террористы. Точка. Почему? Потому что террористы, в отличие от сепаратистов, не признают политических способов улаживания конфликта. Они всячески провоцируют войну. Их стратегия – терроризм. Сепаратисты в их классическом варианте стремятся к переговорам и решению политического конфликта путём договорённостей. Мы никогда не считали ни членов Ирландской Республиканской Армии, ни палестинских боевиков, ни басков борцами за независимость. Чеченцев тоже нельзя назвать борцами за свободу, видя, какими методами они действуют. Трудно себе представить и то, что Чечня сможет отделиться от России. Следовательно, для обеих сторон нет иного пути, кроме как сесть за стол переговоров. США предлагали Москве содействие в поисках решения проблемы. Большинство американских экспертов едины в том, что ни одна из сторон в российско-чеченской войне не может победить. Для некоторых российских военных решение видится так: нет Чечни – нет проблемы. Но такой подход может вызвать лишь ответное сопротивление. Кроме того, российская армия в её нынешнем состоянии вообще неспособна одерживать победы. Так что Чеченская война может продолжаться бесконечно. И России это будет стоить слишком дорого. После захвата заложников в Москве стало ещё более очевидно, что проблему надо решать путём переговоров. Финансирование чеченских операций, возможно, идёт из-за границы, но оружие, как известно, поступает от самих россиян, от коррумпированных военнослужащих российской армии. Армия коррумпирована и не может служить инструментом ведения войны. Такая армия неспособна победить. Соглашение сторон возможно, конечно, при условии, что у обеих сторон есть желание решить проблему политическими средствами. Но такого желания сейчас я не вижу. И не вижу, кто может вести переговоры от имени всех чеченцев. Это очень серьёзный вопрос, на который нет ответа.
Ян Рунов: Захват заложников в Москве и другие акты террора должны сделать Россию более близким союзником США в борьбе с международным терроризмом, а США, в ответ, должны бы поддержать позицию Кремля в отношении Чечни?
Стивен Бланк: Россия не способна внести более серьёзный вклад в борьбу против международного терроризма, даже если бы не было проблемы Чечни. Российская армия не может вести войну против терроризма, да и против кого бы то ни было. Сегодня Российская армия представляет угрозу только для собственно российской безопасности. Армия тесно связана с преступным миром, а в военном отношении бесполезна. И, я думаю, сам Путин это понимает.