Программу ведет Андрей Шарый. Над темой работал корреспондент Радио Свобода в Берлине Юрий Векслер.
Андрей Шарый: 2003-й год был объявлен Годом русской культуры в Германии. Принципиальное решение о проведении широкомасштабной акции в свое время принимали президент России Владимир Путин и канцлер ФРГ Герхард Шредер. В разных немецких городах прошли более тысяч спектаклей, концертов, выставок и других мероприятий. Об итогах русского сезона в Германии – корреспондент Радио Свобода в Берлине Юрий Векслер:
Юрий Векслер: Акция небывалого масштаба, включившая в себя почти тысячу концертов, спектаклей и выставок, доставила удовольствие многим. Но, судя по тому, как это происходило в столице Германии, можно прийти к весьма печальным выводам. Естественно, что деятели искусств России хотели показать в Германии все лучшее. Театр Петра Фоменко, например, вещь, увенчанную "золотыми масками" - "Одну абсолютно счастливую деревню" по Вахтину и "Войну и мир" - плод многолетнего труда. Говорит Петр Фоменко:
Петр Фоменко: Мы каждый спектакль репетируем в течение уже многих лет, не только в течение семи лет, когда мы читали романы, по ролям, по судьбам, и все читали свою судьбу в романе. Это было полезно, но такого времени уже нет. Идеология денег стремится к результатам и сокращает процесс. А что будет - покажут спектакли, тем более, с немецким зрителем. Мы немножечко тревожимся. Я говорю о себе.
Юрий Векслер: Другой режиссер, Юрий Петрович Любимов, имевший больший опыт работы в Германии, как видно, что-то предчувствовал:
Юрий Любимов: Я рад, что у вас такая огромная диаспора, если говорить о слушателях, владеющих русским.
Юрий Векслер: В результате именно русская публика, которой в Берлине много, заполняла залы, но не все и не полностью. Залы, в которых было почти не видно не только немецких зрителей, но и немецких журналистов. Аншлаги в Берлине были лишь на спектаклях Фоменко "Война и мир", но, повторюсь, это была русская публика. Фоменко же, например, явно не прочь был узнать мнения немецких профессионалов, коллег и критиков, о том, как они видят его многолетние труды. Было очень мало рекламы, и она была весьма сомнительного качества. Русские СМИ в Германии распространили информацию по своим каналам, и зрители в результате пришли, а многие немцы так и не узнали о русских мирных десантах. Почему было мало рекламы? Я, например, не увидел в Берлине ни одного плаката о спектаклях Любимова, Фоменко и Гришковца. Устроителям, в частности, этих гастролей, было коммерчески безразлично, придет ли публика вообще, потому что деньги, и немалые, из негосударственных фондов глава собственной фирмы господин Пхан уже получил до начала гастролей. "Деревня" Фоменко была объявлена, но не показана в Берлине, и многие ездили ее смотреть за несколько сотен километров в Дрезден. Надо думать, что так же, из экономии государственных средств в свою пользу, не привезли в Берлин анонсированный московский хор Людмилы Петрушевской в постановке Льва Додина. Почти все деятели искусств России оказались в Германии не впервые и почувствовали то, что хорошо сформулировал Александр Сокуров:
Александр Сокуров: Немецкое общество тоже меняется. Оно также, на мой взгляд, подвержено изменениям, и некоторые процессы не отслеживаются даже самим немецким обществом.
Юрий Векслер: Вот как эти изменения проявились в конкретных случаях с посланцами российской культуры? Маленький фрагмент из дуэтного выступления в Берлине писателя Владимира Сорокина и поэтессы Веры Павловой:
Владимир Сорокин: Россия - это совершенно непредсказуемая страна с, я бы сказал, подвижным этическим началом. И вот, наверное, поэтому наши женщины так притягивали немецких мужчин.
Вера Павлова: Почему меня не пропускали вчера на паспортном контроле? Потому что оказалось, что я нигде не работаю, у меня нет приглашения, у меня всего 50 евро в кармане. Вероятно, испугались магического притяжения русской женщины.
Юрий Векслер: Мелочь – то, что у Павловой не оказалось приглашения от организаторов, а их представитель не позаботился о надлежащей встрече, не случайный промах, а часть все той же симптоматики, о которой говорит вынужденный играть свой спектакль "Дредноуты" два раза в полупустом, а третий раз в практически пустом зале Евгений Гришковец:
Евгений Гришковец: В первый раз мы столкнулись с очень недружелюбным отношением в театре со стороны техников, всегда очень радушные и работящие люди, а здесь - нет. Здесь они очень подчеркивают профессионализм, все время об этом говорят, и ни черта не делают. Жуткое ощущение отсутствия смысла в том, что ты делаешь. Во Франкфурте, когда мы играли в полупустых залах, просто по той причине, что в городе никто об этом ничего не знал, и пришли, по сути дела, те люди, которых я сам пригласил за неделю до того, когда я был на книжной ярмарке – это ужасно. Понятно, что мы играем не бесплатно, но чего было ехать, из-за денег, что ли играть в полупустом зале, тратить время - это ужасно. Да, когда это вот так вот дотируется, когда много денег разворовывается, причем в этом смысле немецкие представители ничем не отличаются от наших, если еще не хуже, циничнее, неприятно в этом участвовать.
Юрий Векслер: Если о многих спектаклях публика просто не узнала, то о выставке "Москва - Берлин" информации было предостаточно, и публика, в данном случае и немецкая, пришла. И для большинства это событие, на проведение которого было выделено несколько миллионов евро, стало одним из крупнейших разочарований. Говорит берлинский архитектор и искусствовед Дмитрий Хмельницкий:
Дмитрий Хмельницкий: Значит, эти люди, которые все это организовывали, оказалось, что среди кураторов выставки, по крайней мере, с российской стороны, как я понимаю, с немецкой тоже, оказались люди, которые жизнь положили на продвижение на рынок концептуалистов, Кабакова, Булатова и иже с ними. И они использовали эту ситуацию, чтобы решить свои корыстные маркетинговые задачи. Совершенно невозможно получить представление о том, что же происходило в искусстве Германии и России с 1950-го года по конец ХХ века.
Юрий Векслер: Такое становится возможным, когда из культуры начинают делать политику, и когда за организацию культурных событий берутся правительственные чиновники. Тогда, как следствие, деньги попадают в руки тем, кто стоит ближе к чиновничьему миру. Все это извращает одну очень важную традицию, о которой хорошо сказал кинорежиссер Александр Сокуров:
Александр Сокуров: Германия вкладывает огромные деньги в развитие мировой культуры, европейской культуры, может даже вообще развитие европейской культуры, как континентальной, держится на Германии. Столько, сколько делают немецкие фонды, для кинематографа, для литературы, для лингвистики, не делает никто в мире. Это поразительно и вызывает огромное уважение и преклонение. Этот пример, к сожалению, не заразительный.
Юрий Векслер: Конечно, при таком масштабе гастролей многое и очень многое проходило иначе. Например, были прекрасно организованы и прошли с огромным успехом выступления в берлинской "Дойче Опер" петербургской Мариинки под руководством Валерий Гергиева. Но и тут не без странностей. Единственный симфонический концерт оркестра театра был проведен в один и тот же вечер, что и концерт оркестра петербургской филармонии под управлением Юрия Темирканова. Год русской культуры Германии формально продолжится в январе и феврале, когда все тот же театр Гергиева в Баден-Бадене покажет свою версию "Кольца Нибелунгов", а новосибирский театр оперы и балета привезет в Германию награжденную "Золотой маской" оперу "Жизнь с идиотом" Альфреда Шнитке по Виктору Ерофееву. Оба этих события - своеобразный переход к предстоящей в следующем году, объявленном Годом немецкой культуры в России, волне ответных визитов.
Андрей Шарый: 2003-й год был объявлен Годом русской культуры в Германии. Принципиальное решение о проведении широкомасштабной акции в свое время принимали президент России Владимир Путин и канцлер ФРГ Герхард Шредер. В разных немецких городах прошли более тысяч спектаклей, концертов, выставок и других мероприятий. Об итогах русского сезона в Германии – корреспондент Радио Свобода в Берлине Юрий Векслер:
Юрий Векслер: Акция небывалого масштаба, включившая в себя почти тысячу концертов, спектаклей и выставок, доставила удовольствие многим. Но, судя по тому, как это происходило в столице Германии, можно прийти к весьма печальным выводам. Естественно, что деятели искусств России хотели показать в Германии все лучшее. Театр Петра Фоменко, например, вещь, увенчанную "золотыми масками" - "Одну абсолютно счастливую деревню" по Вахтину и "Войну и мир" - плод многолетнего труда. Говорит Петр Фоменко:
Петр Фоменко: Мы каждый спектакль репетируем в течение уже многих лет, не только в течение семи лет, когда мы читали романы, по ролям, по судьбам, и все читали свою судьбу в романе. Это было полезно, но такого времени уже нет. Идеология денег стремится к результатам и сокращает процесс. А что будет - покажут спектакли, тем более, с немецким зрителем. Мы немножечко тревожимся. Я говорю о себе.
Юрий Векслер: Другой режиссер, Юрий Петрович Любимов, имевший больший опыт работы в Германии, как видно, что-то предчувствовал:
Юрий Любимов: Я рад, что у вас такая огромная диаспора, если говорить о слушателях, владеющих русским.
Юрий Векслер: В результате именно русская публика, которой в Берлине много, заполняла залы, но не все и не полностью. Залы, в которых было почти не видно не только немецких зрителей, но и немецких журналистов. Аншлаги в Берлине были лишь на спектаклях Фоменко "Война и мир", но, повторюсь, это была русская публика. Фоменко же, например, явно не прочь был узнать мнения немецких профессионалов, коллег и критиков, о том, как они видят его многолетние труды. Было очень мало рекламы, и она была весьма сомнительного качества. Русские СМИ в Германии распространили информацию по своим каналам, и зрители в результате пришли, а многие немцы так и не узнали о русских мирных десантах. Почему было мало рекламы? Я, например, не увидел в Берлине ни одного плаката о спектаклях Любимова, Фоменко и Гришковца. Устроителям, в частности, этих гастролей, было коммерчески безразлично, придет ли публика вообще, потому что деньги, и немалые, из негосударственных фондов глава собственной фирмы господин Пхан уже получил до начала гастролей. "Деревня" Фоменко была объявлена, но не показана в Берлине, и многие ездили ее смотреть за несколько сотен километров в Дрезден. Надо думать, что так же, из экономии государственных средств в свою пользу, не привезли в Берлин анонсированный московский хор Людмилы Петрушевской в постановке Льва Додина. Почти все деятели искусств России оказались в Германии не впервые и почувствовали то, что хорошо сформулировал Александр Сокуров:
Александр Сокуров: Немецкое общество тоже меняется. Оно также, на мой взгляд, подвержено изменениям, и некоторые процессы не отслеживаются даже самим немецким обществом.
Юрий Векслер: Вот как эти изменения проявились в конкретных случаях с посланцами российской культуры? Маленький фрагмент из дуэтного выступления в Берлине писателя Владимира Сорокина и поэтессы Веры Павловой:
Владимир Сорокин: Россия - это совершенно непредсказуемая страна с, я бы сказал, подвижным этическим началом. И вот, наверное, поэтому наши женщины так притягивали немецких мужчин.
Вера Павлова: Почему меня не пропускали вчера на паспортном контроле? Потому что оказалось, что я нигде не работаю, у меня нет приглашения, у меня всего 50 евро в кармане. Вероятно, испугались магического притяжения русской женщины.
Юрий Векслер: Мелочь – то, что у Павловой не оказалось приглашения от организаторов, а их представитель не позаботился о надлежащей встрече, не случайный промах, а часть все той же симптоматики, о которой говорит вынужденный играть свой спектакль "Дредноуты" два раза в полупустом, а третий раз в практически пустом зале Евгений Гришковец:
Евгений Гришковец: В первый раз мы столкнулись с очень недружелюбным отношением в театре со стороны техников, всегда очень радушные и работящие люди, а здесь - нет. Здесь они очень подчеркивают профессионализм, все время об этом говорят, и ни черта не делают. Жуткое ощущение отсутствия смысла в том, что ты делаешь. Во Франкфурте, когда мы играли в полупустых залах, просто по той причине, что в городе никто об этом ничего не знал, и пришли, по сути дела, те люди, которых я сам пригласил за неделю до того, когда я был на книжной ярмарке – это ужасно. Понятно, что мы играем не бесплатно, но чего было ехать, из-за денег, что ли играть в полупустом зале, тратить время - это ужасно. Да, когда это вот так вот дотируется, когда много денег разворовывается, причем в этом смысле немецкие представители ничем не отличаются от наших, если еще не хуже, циничнее, неприятно в этом участвовать.
Юрий Векслер: Если о многих спектаклях публика просто не узнала, то о выставке "Москва - Берлин" информации было предостаточно, и публика, в данном случае и немецкая, пришла. И для большинства это событие, на проведение которого было выделено несколько миллионов евро, стало одним из крупнейших разочарований. Говорит берлинский архитектор и искусствовед Дмитрий Хмельницкий:
Дмитрий Хмельницкий: Значит, эти люди, которые все это организовывали, оказалось, что среди кураторов выставки, по крайней мере, с российской стороны, как я понимаю, с немецкой тоже, оказались люди, которые жизнь положили на продвижение на рынок концептуалистов, Кабакова, Булатова и иже с ними. И они использовали эту ситуацию, чтобы решить свои корыстные маркетинговые задачи. Совершенно невозможно получить представление о том, что же происходило в искусстве Германии и России с 1950-го года по конец ХХ века.
Юрий Векслер: Такое становится возможным, когда из культуры начинают делать политику, и когда за организацию культурных событий берутся правительственные чиновники. Тогда, как следствие, деньги попадают в руки тем, кто стоит ближе к чиновничьему миру. Все это извращает одну очень важную традицию, о которой хорошо сказал кинорежиссер Александр Сокуров:
Александр Сокуров: Германия вкладывает огромные деньги в развитие мировой культуры, европейской культуры, может даже вообще развитие европейской культуры, как континентальной, держится на Германии. Столько, сколько делают немецкие фонды, для кинематографа, для литературы, для лингвистики, не делает никто в мире. Это поразительно и вызывает огромное уважение и преклонение. Этот пример, к сожалению, не заразительный.
Юрий Векслер: Конечно, при таком масштабе гастролей многое и очень многое проходило иначе. Например, были прекрасно организованы и прошли с огромным успехом выступления в берлинской "Дойче Опер" петербургской Мариинки под руководством Валерий Гергиева. Но и тут не без странностей. Единственный симфонический концерт оркестра театра был проведен в один и тот же вечер, что и концерт оркестра петербургской филармонии под управлением Юрия Темирканова. Год русской культуры Германии формально продолжится в январе и феврале, когда все тот же театр Гергиева в Баден-Бадене покажет свою версию "Кольца Нибелунгов", а новосибирский театр оперы и балета привезет в Германию награжденную "Золотой маской" оперу "Жизнь с идиотом" Альфреда Шнитке по Виктору Ерофееву. Оба этих события - своеобразный переход к предстоящей в следующем году, объявленном Годом немецкой культуры в России, волне ответных визитов.