Татьяна Валович: Сегодня у нас в гостях фотохудожник Людмила Волкова. Люда, доброе утро.
Людмила Волкова: Доброе утро, Татьяна.
Татьяна Валович: Сегодня в петербургской галерее «Матисс-клуб» открывается ваша выставка «Ступени. XIX-XXI». Конечно, как говорится, лучше один раз увидеть. Но мы сейчас не имеем такой возможности, и поэтому своими впечатлениями от уже увиденного поделится корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: «Взбежал на лестницу и - на лестнице - перед дверью, весь мой страх пропал…» - читаем короткую подпись под одной из фотографий. «Мы вышли, на лестнице меня поразила одна идея», - читаем под другой. Это цитаты из Достоевского, да и многие лестницы - тоже из его романов. Собственно говоря, идея выставки родилась благодаря тому, что Людмила Волкова - автор фотоальбома «Декорации Достоевского», удивительно поэтичной книги, где Достоевский прочитан, если можно так выразиться, невербально: увиден, подсмотрен, почувствован, а кое-где и беспощадно «вскрыт» объективом, который, оказывается, может быть не менее острым, чем скальпель литературного критика. Выщербленные ступени, крутые лестничные пролеты, чья опасная высота - соблазн для самоубийц всех времен, общий план и подробности - фактура стены, проем окна. Зритель может не помнить, кто именно спускался по этой лестнице - Раскольников или Свидригайлов, но не может не почувствовать присутствие на всех этих ступенях некого лирического героя, который вот только что здесь прошел - еще слышен шорох одежды, еще видна тень на полу. Может быть, эффект присутствия так удается автору фотографий, потому что Людмила Волкова много лет делает репортажные фотографии для газет. Говорит арт-директор газеты «Невское время» Андрей Куренков.
Андрей Куренков: Она один из гениальнейших фотографов Петербурга, может быть, и Москвы. Потому что она больше пропадает, по-моему, в Москве, чем в Петербурге в последнее время. Я боюсь через некоторое время ее потерять окончательно, потому что мы ей, кажется, становимся уже неинтересны, а ее куда-то влечет все дальше и дальше, выше, выше и выше.
Татьяна Вольтская: Выше и выше - эти слова подходят для лестницы, ведь в самом слове «ступени» кроется преодоление. В названии выставки есть еще цифры - XIX - XXI - это XIX-XXI века. Глаз фотографа старается схватить изменения, которые проделывает с материей время. Это вопрос философский, но не только: множество деталей интерьера питерских домов, заснятых всего несколько лет назад, уже бесследно исчезли. Дома сносят, перестраивают, все меньше становится витражей, деревянных перил, чугунных решеток, и только грустный глаз художника способен сохранить для нас уходящую натуру.
Татьяна Валович: Татьяна Вольтская рассказывала о выставке "Ступени. XIX-XXI", которая открывается сегодня в галерее "Матисс-клуб". А у нас в гостях автор выставки Людмила Волкова. Люда, скажите пожалуйста, для вас это первая ступень, эта фотовыставка?
Людмила Волкова: Нет, конечно, для меня это уже не первая ступень. Выставок не так было много и все началось, конечно, с Достоевского. Сначала я сделала альбом, после этого в Музее Достоевского была первая моя выставка.
Татьяна Валович: Насколько сложно организовать выставку в современных условиях? Что для этого нужно?
Людмила Волкова: Знаете, для выставки, мне кажется, как для любой работы, как для любого дела, нужна сначала идея или какой-то замысел, который может меняться в процессе. А чисто техническая работа, она всегда преодолевается или легче, или труднее, или быстрее, или медленнее, это зависит уже от условий каких-то быта или жизни, или в данном случае иногда от финансовых условий или их отсутствия.
Татьяна Валович: Насколько открыта, скажем, "Матисс-клуб", эта галерея? Вот вы пришли и просто сказали: "Я хочу у вас сделать выставку", или нужно предварительно договариваться с владельцами галереи?
Людмила Волкова: Я не знаю, как это бывает у художников, которые выставляются в галереях, работают с галереями. Потому что все-таки моя работа - это репортаж. Репортажная работа в ежедневной газете. И меня знают как фотохудожника только по альбому Достоевского. И в Музей Достоевского обратилась эта галерея. Потому что галерея находится по известному адресу в литературе, предположительно здесь жила старуха-процентщица Алена Ивановна из известного романа "Преступление и наказание". Этот дом считается как раз тем местом, куда пришел Раскольников выяснять свои отношения.
Татьяна Валович: То есть, такая взаимосвязь литературная получилась.
Людмила Волкова: Да. Наверное все-таки галерейщики хотели подчеркнуть свое местоположение здесь тем, что этот дом известный по литературе, и то, что это канал Грибоедова, это самое литературное место вообще в Петербурге, он извивается, как известно, такой змейкой по самому центру. И вот, наверное, только таким путем, по набережной канала, я и пришла в эту галерею.
Татьяна Валович: Люда, занятие фотографией для вас случайно или это было давнишнее какое-то осознанное желание, вы понимали, что именно это ваша стезя?
Людмила Волкова: Знаете, я так давно занимаюсь фотографией, что мне уже трудно понять, где случайность, а где закономерность.
Татьяна Валович: Как давно занимаетесь?
Людмила Волкова: Можно сказать, что всю жизнь. Мне повезло чрезвычайно. Дело в том, что я очень плохо знала школьный предмет физику и дважды проваливала этот экзамен, поступая в Педиатрический институт, я очень хотела быть детским врачом. Дважды оказалась я у разбитого корыта и решила заняться чем-то другим, просто пошла работать. И тут мне предложили сделать несколько фотографий в обычную многотиражную газету. Я вспомнила, что у папы есть старенький фотоаппарат "Зенит-3М", это очень старая камера, с хорошим объективом "Гелиос". Я взяла аппарат, пошла снимать и конечно же завалила всю работу с первого раза. Но, видимо, характер упрямый. Вставила следующую пленку, пошла еще раз снимать, опять была неудача, а неудачи, они как-то подкрепляют меня, я стараюсь всегда преодолеть.
Татьяна Валович: Опять же ступени.
Людмила Волкова: Да, да. То есть постепенно вверх. Лучше всегда вверх идти. И потом засела за книжки, стала учиться, как это нужно делать, как правильно выставлять экспозицию, как делают все любители, которые начинают заниматься фотографией.
Татьяна Валович: Вы занимаетесь сейчас черно-белой или цветной фотографией, какое предпочтение?
Людмила Волкова: Трудно отдать предпочтение. Потому что моя работа включает в себя мгновенный результат. Сейчас можно этого добиться или цифровой камерой, или цветной пленкой, которую можно сдать в любую фотолабораторию и быстро получить, через полчаса или даже через 15 минут, пленку. То, что вы меня спросите, что я предпочитаю для себя и вообще, я бы, конечно, занималась только черно-белой фотографией.
Татьяна Валович: Вот эта выставка "Ступени. XIX-XXI", там какие фотографии, черно-белые или цветные?
Людмила Волкова: В основном там только черно-белые фотографии. Сначала задумывалась только черно-белая фотография. В ней больше нюансов, она более тонкая, более лиричная, она передает множество оттенков от белого к черному - и тона, и полутона, и полунюансы какие-то. Вот эта светопись, это правильно сказано о фотографии. Но на данной выставке, там есть маленький такой раздел, там фотографий 20, это лестницы петербургские разных домов, в основном, конечно, это квартал Центральный, Петроградская сторона, Васильевский остров, и очень маленькое количество, 4-5 фотографий, на выставке называются "Лестницы Алены Ивановны", то есть эта как раз документальная фотография снята в этом самом доме, где галерея "Матисс", по которым как будто бы ходил Раскольников, где слышен был звон колокольчика, когда он к старухе звонил. Это в цвете сделаны фотографии.
Татьяна Валович: Насколько сложно и трудоемко? Вы выполняете весь процесс или вы просто пользуетесь тем, что отдаете для проявки свои пленки какие-то, потом печатает кто-то другой для вас?
Людмила Волкова: Что касается цветных фотографий, конечно, я делаю их не сама. Я только снимаю и отдаю в проявку профессионалам.
Татьяна Валович: Но это подразумевает какое-то взаимоотношение, потому что ведь нужно, чтобы были единомышленники тогда, люди, которые так сотрудничают.
Людмила Волкова: Да, это обязательно. Несмотря на то, что сейчас машины все делают, но даже при коррекции цветной фотографии обязательно должен быть человеческий глаз. И здесь мне очень помогают мои фотооператоры, с которыми я работаю. Это небольшая студия на Васильевском острове, на 7-й линии.
Татьяна Валович: Они могут вам подсказать: "Знаешь, может быть лучше стоит переснять вот этот снимок с другого ракурса"?
Людмила Волкова: Нет, переснять нет, они не подскажут. Они скажут, что можно сделать отпечаток более теплым или более холодным. Я предпочитаю холодный, но иногда они видят иначе это. У них тоже ощущение цвета другое. Это то, что касается цветной фотографии. Черно-белая фотография, некоторые фотографы отдают в проявку и негатив и потом кто-то печатает им фотографии. Я предпочитаю проявлять сама негативы. Но есть такой замечательный, я даже не знаю как сказать, мастер, просто мастер фотопечати Михаил Петрович Сигал, который с моих немыслимых негативов иногда, колдует, я не знаю, что-то там творит, какие-то отпечатки, я смотрю и думаю, неужели это я сфотографировала.
Татьяна Валович: Люда, я хотела спросить, а вам смысл пенсионной реформы, которая в России происходит сейчас, понятен? Вообще, художники имеют какой-то доход, задумываются о своем будущем?
Людмила Волкова: Конечно, художники имеют доход. Обычно это называется "гонорар". Но смысл этой реформы мне абсолютно неясен, никаких "писем счастья" я не получала. Потому что вообще для меня проблема получить что-нибудь по почте, - район, где я живу, с доходными домами старыми, там обычно все осталось по-прежнему: сломанные ящики, сломанные двери в парадных. Поэтому ничего не могу сказать. Единственное, я послушала комментарий, какое-то общее непонимание все равно есть у всех, у каждого и тревога конечно.
Татьяна Валович: Насколько вообще сложна жизнь современного фотографа, даже в плане получения гонораров, взаимоотношения с работодателем? Как мы поняли, вы официально работаете в газете "Невское время", которая постоянно дает вам какую-то работу . Но как продать, в хорошем смысле, себя, свои работы, кто вас покупает, кто делает заказы?
Людмила Волкова: Вы мне столько вопросов сразу задали, что трудно разобраться, с чего начать. Как сложна жизнь фотографа? Ну, просто настолько она сложна, как жизнь любого современного человека. Работая в "Невском времени", я внештатный корреспондент, в общем-то, я фрилансовец. И поэтому самое главное для меня и самое трудное для меня и сложное - личность моя как фотографа, это умение организовать себя, как каждый человек в любом деле. Это навести порядок прежде всего в самой себе и выстроить свой рабочий день.
Татьяна Валович: Быть менеджером для себя.
Людмила Волкова: Да. Только так можно удержаться. Выстроить свой рабочий день. Например, вечером, гуляя с собакой, ты представляешь, что ты будешь делать завтра, утром тебе звонок и все меняется, все нужно переделывать и все нужно успеть: сфотографировать, сдать материал в номер, сделать еще один материал для другого издания, потому что невозможно прожить на гонорар, работая только в одном издании у нас. Это к вопросу о гонорарах. И даже можно что-то, какие-то снимки или тексты послать в другое издание. Но если ты туда не позвонишь, не напомнишь о себе, то гонорар, конечно, останется где-нибудь... Это не ко всем изданиям относится, везде по-разному. Некоторые сами звонят и говорят: "Заберите ваши 3 копейки, пожалуйста, нам трудно, тут нужно свести какие-нибудь справки".
Татьяна Валович: У нас есть вопрос от слушателя. Пожалуйста, вы в эфире.
Радиослушатель: Здравствуйте. Майор запаса Понтюхов Николай Николаевич. Людмила Волкова, я вас очень внимательно слушал. Меня такой вопрос интересует. Вы говорили о черно-белом и цветном изображении. Черно-белое, я так понял, это изображение, которое обладает свойствами, художественно выразительными и там большой диапазон есть, где можно себя выразить. В цветном же сам процесс проявления, он этого не дает, он как бы недоступен для художника.
Следующее я хотел вас спросить. Вот вы говорите, у вас очень хороший знакомый, который занимается проявлением. Я сам занимался фотографией, я знаю, что в процессе проявления 80 процентов практически заключается в качестве снимка. То есть его можно изменить, можно впечатать что-то, освещенность разная, выдержка и время, все, что угодно, можно сделать. Скажите, ваша роль? Вот вы как режиссер, вы только снимаете. А ведь основная, львиная доля достается этому теневому вашему кардиналу.
Людмила Волкова: Я хочу сказать, что, действительно мой здесь только взгляд, взгляд через объектив на ту картину, которую я увидела или просто задумала ее и построила сама в своем воображении, а потом это обнаружила. То есть мое воображение было готово увидеть это в реальной жизни. Но, дело в том, что свои негативы, - а самое важное это, конечно, негатив, - я проявляю сама. Есть замечательное выражение "бриллиантовый негатив". Добиться этого и легко и сложно. Здесь нужно такое чувство меры знать и просто глубокий профессионализм. С хорошего негатива напечатать кадр, с "бриллиантового негатива", это не так сложно. Но бывают сложные условия съемки, бывает, что при обработке пленки ты что-то сделал не так, не учел, какую-то минуту ты потерял или, наоборот, минута лишняя у тебя, и негатив уже не имеет тех блистательных качеств, которые удобны для печати. И тогда здесь, конечно, начинает колдовать человек, который это делает с великим мастерством.
Татьяна Валович: Люда, а вы сейчас не используете возможности компьютерного какого-то воздействия потом на свои негативы или на отпечаток?
Людмила Волкова: На негативы нет. Негативы можно только сканировать и все. Дальше идет изображение, которое работает просто как позитивный отпечаток. Но для печати, я имею в виду, что для издательской работы, каждый снимок, он обрабатывается в компьютере.
Татьяна Валович: Тогда не привносится ли что-то другое? Тогда не меняется ли именно взгляд художника, не портится ли?
Людмила Волкова: Нет, нет. Я сейчас объясню, как это происходит. Это чисто техническое. Компьютерная обработка - это только как инструмент, как кисточка, как карандаш, как линейка. Только технический инструмент. Ни в коем случае он не вносит в замысел какие-то дополнительные. Не может быть главной компьютерная работа, нет. Конечно, можно добиваться каких-то эффектов. Есть специальные программы в компьютере, в "Видеошопе", где можно сделать отпечаток, ретро сделать, например, придать какой-то контраст, увеличить.
Татьяна Валович: Ретушь или что-то еще сделать.
Людмила Волкова: Нет, это другое. То же самое раньше делалось в лабораторных условиях. Фотолаборатория - это изумительный процесс, очень интересный. Если туда погрузиться, можно вообще там не выходить из лаборатории днями, ночами, потому что есть разные сорта бумаги, разные проявители.
Татьяна Валович: Экспериментировать можно бесконечно.
Людмила Волкова: Совершенству предела нет.
Татьяна Валович: Люда, насколько я поняла, и ваша последняя выставка, и альбом, посвященный Достоевскому, - это литературная тема. А вообще, у вас есть какие-то другие темы, объекты, на которые ваш интерес направлен? Как вы решаете, что вот это интересно будет запечатлеть?
Людмила Волкова: Вы знаете, конечно, все в жизни интересно. Город, в котором мы живем, - это первое, наверное, но не думаю, что самое важное. Больше меня интересуют люди. Люди, лица, их судьбы. И просто моя работа всегда связана. Дело в том, что я сейчас только репортажный фотограф. Это значит, я должна успеть увидеть событие и отразить его непоследовательно, потому что печатается иногда один снимок, редко два снимка. И самый яркий кадр должен войти в издание и вы должны увидеть его на страницах.
Татьяна Валович: Есть ли сейчас цензура? Как раньше, например, фотографа просили, чтобы если демонстрация, то должны быть только радостные лица.
Людмила Волкова: По поводу демонстраций я не знаю, у нас радостных лиц сейчас много. Хотя больше таких лиц радостных, которые эту радость добывают каким-то странным способом, там пиво, еще что-то, это к празднику...
Татьяна Валович: Наблюдая за людьми повседневно, это если не праздник, а какое-то событие, или вы идете по улице, видите интересное лицо человека, может ли он стать вашим персонажем, успеете ли вы его снять? И каковы настроения, вы анализируете, в Петербурге, скажем, люди больше улыбаются или наоборот?
Людмила Волкова: Нет, люди улыбаются, к сожалению моему, очень мало люди улыбаются. Увидеть просто чистое, откровенное лицо, сияющее, практически невозможно. А просто улыбающееся, хотя бы сам себе улыбается... Вот идет какая-нибудь девушка и улыбается сама себе, каким-то своим мыслям, тоже достаточно редко. Хотя в общем-то я не могу сказать, что у нас очень уныло.
Татьяна Валович: Это почему, потому что жизнь тяжелая или люди, россияне, не умеют так открыто радоваться чему-то?
Людмила Волкова: Мне кажется, что не потому, что жизнь тяжелая. Жизнь во все времена была тяжелая. Мне кажется, что здесь зависит от каждого человека, кто больше что в себе несет. Конечно, лучше светлое, чистое, приятное.
Татьяна Валович: Люда, скажите пожалуйста, как вы относитесь к творчеству своих соратников по цеху, если так можно выразиться? Учитесь ли чему-то? Вот когда вы смотрите на другую фотографию, "ах, как здорово, я бы тоже, наверное, могла, а может быть по-другому снять". Подмечаете ли вы такие штрихи?
Людмила Волкова: Нет, я всегда смотрю с удовольствием на работу своих коллег. Меня всегда потрясает, какая быстрая реакция у фотографов на событие какое-то, на какое-то движение, на жизнь, если идет съемка во время пресс-конференции какого-то персонажа. И я с бОльшим удовольствием хотела бы посмотреть на их выставки, чем показывать свою. Потому что мне кажется, что у них большой опыт, большое мастерство, и есть что сказать и показать. Я очень рада, что я знаю таких людей, я с ними работаю, это Дима Кащеев из "Аргументов и фактов", это Семенов из "Коммерсанта". Я сейчас боюсь кого-то забыть и уже всех перезабыла сразу же. Это мой коллега из "Невского времени" Кухарский Коля. И мне кажется, что есть еще очень много фотографов, Белинский Юра, Млатковец. И мне кажется, что все фотографы очень достойны. И, глядя на их работу, я думаю, что нет, я конечно чуть-чуть не дотягиваю здесь, а вот в другом кадре, наверное, все-таки я успела больше что-то поймать. По-разному.
Татьяна Валович: Заказывают ли вам работы, есть у вас журналы, с которыми вам хотелось бы работать в большем объеме? Как вы вообще этот рынок в России отслеживаете, оцениваете? Насколько ценят работу фотографов?
Людмила Волкова: Что касается Петербурга, здесь очень мало изданий, и мало появляется новых изданий. Поэтому круг журналистов, пишущих и снимающих, достаточно узок и все так сцеплены, все крепко держатся.
Татьяна Валович: Поэтому редактор "Невского времени" говорил, что вы пропадете сейчас в Москве. В Москве легче реализоваться?
Людмила Волкова: Вы знаете, да. Там, во-первых, больше изданий, там жизнь другого темпа, там сейчас появился интерес к нашим материалам, к материалам из Петербурга. И там как-то у меня выстраиваются отношения проще с издательствами. Это несколько журналов, в которых я сотрудничала. Сначала я пришла туда как фотограф, работая вместе с другими корреспондентами, а в последнее время я уже сама пишу материалы, предлагаю им. Темы мне иногда предлагает издание: "нам интересна из Эрмитажа тема освещения зала, как освещаются скульптуры". Я тогда делаю такой материал. И тут же могу предложить другую тему, сама, этому изданию. Например, спектакли театра "Дерево" прошли, там изумительное освещение. Это я говорю про освещение, потому что в данном случае я сотрудничаю с журналом "Иллюминатор", он - специальный журнал об освещении. И для меня освещение, как для фотографа, это тоже очень важно и интересно всегда, это можно познавать всегда.
Татьяна Валович: Свет падает из окон. Кстати, это тоже такая уходящая натура Петербурга - старые окна. Сейчас исторический центр действительно очень здорово изменяется, быстро. Витражи, я уже не знаю, встречаются ли сейчас.
Людмила Волкова: Есть витражи, но их очень мало. Их мало, все они разрушены и все они как-то разбиты. Не видно уже их красоты. И даже не могу назвать сейчас адреса. А раньше я знала такие адреса, но сейчас там уже ничего не осталось. Исчезает все быстро из города, вы себе представить не можете. Поэтому я так и назвала "XIX-XXI век", потому что что-то осталось из XIX века здесь, но это ненадолго останется, к сожалению моему большому.
Татьяна Валович: Останется на ваших фотографиях.
Людмила Волкова: Мне бы хотелось даже не то, чтобы только на фотографиях. Мне хотелось бы, чтобы фотография была поводом сохранить для людей, которые занимаются архитектурой, не только в Петербурге, но вообще в России. Не надо выдумывать что-то новое. Нужно сохранить что-то свое, русское, национальное, в данном случае петербургское. Увидеть на снимках, не только на моих, на остальных фотографиях какие-то детали решетки, оконного проема, как выглядит здание. И не надо придумывать ничего нового. Может быть, используя это в проектах для строительства новых домов в Петербурге.
Татьяна Валович: Спасибо большое, Люда. Я желаю вам новых творческих успехов и побед. Пускай эта ваша выставка будет успешной.
Людмила Волкова: Доброе утро, Татьяна.
Татьяна Валович: Сегодня в петербургской галерее «Матисс-клуб» открывается ваша выставка «Ступени. XIX-XXI». Конечно, как говорится, лучше один раз увидеть. Но мы сейчас не имеем такой возможности, и поэтому своими впечатлениями от уже увиденного поделится корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: «Взбежал на лестницу и - на лестнице - перед дверью, весь мой страх пропал…» - читаем короткую подпись под одной из фотографий. «Мы вышли, на лестнице меня поразила одна идея», - читаем под другой. Это цитаты из Достоевского, да и многие лестницы - тоже из его романов. Собственно говоря, идея выставки родилась благодаря тому, что Людмила Волкова - автор фотоальбома «Декорации Достоевского», удивительно поэтичной книги, где Достоевский прочитан, если можно так выразиться, невербально: увиден, подсмотрен, почувствован, а кое-где и беспощадно «вскрыт» объективом, который, оказывается, может быть не менее острым, чем скальпель литературного критика. Выщербленные ступени, крутые лестничные пролеты, чья опасная высота - соблазн для самоубийц всех времен, общий план и подробности - фактура стены, проем окна. Зритель может не помнить, кто именно спускался по этой лестнице - Раскольников или Свидригайлов, но не может не почувствовать присутствие на всех этих ступенях некого лирического героя, который вот только что здесь прошел - еще слышен шорох одежды, еще видна тень на полу. Может быть, эффект присутствия так удается автору фотографий, потому что Людмила Волкова много лет делает репортажные фотографии для газет. Говорит арт-директор газеты «Невское время» Андрей Куренков.
Андрей Куренков: Она один из гениальнейших фотографов Петербурга, может быть, и Москвы. Потому что она больше пропадает, по-моему, в Москве, чем в Петербурге в последнее время. Я боюсь через некоторое время ее потерять окончательно, потому что мы ей, кажется, становимся уже неинтересны, а ее куда-то влечет все дальше и дальше, выше, выше и выше.
Татьяна Вольтская: Выше и выше - эти слова подходят для лестницы, ведь в самом слове «ступени» кроется преодоление. В названии выставки есть еще цифры - XIX - XXI - это XIX-XXI века. Глаз фотографа старается схватить изменения, которые проделывает с материей время. Это вопрос философский, но не только: множество деталей интерьера питерских домов, заснятых всего несколько лет назад, уже бесследно исчезли. Дома сносят, перестраивают, все меньше становится витражей, деревянных перил, чугунных решеток, и только грустный глаз художника способен сохранить для нас уходящую натуру.
Татьяна Валович: Татьяна Вольтская рассказывала о выставке "Ступени. XIX-XXI", которая открывается сегодня в галерее "Матисс-клуб". А у нас в гостях автор выставки Людмила Волкова. Люда, скажите пожалуйста, для вас это первая ступень, эта фотовыставка?
Людмила Волкова: Нет, конечно, для меня это уже не первая ступень. Выставок не так было много и все началось, конечно, с Достоевского. Сначала я сделала альбом, после этого в Музее Достоевского была первая моя выставка.
Татьяна Валович: Насколько сложно организовать выставку в современных условиях? Что для этого нужно?
Людмила Волкова: Знаете, для выставки, мне кажется, как для любой работы, как для любого дела, нужна сначала идея или какой-то замысел, который может меняться в процессе. А чисто техническая работа, она всегда преодолевается или легче, или труднее, или быстрее, или медленнее, это зависит уже от условий каких-то быта или жизни, или в данном случае иногда от финансовых условий или их отсутствия.
Татьяна Валович: Насколько открыта, скажем, "Матисс-клуб", эта галерея? Вот вы пришли и просто сказали: "Я хочу у вас сделать выставку", или нужно предварительно договариваться с владельцами галереи?
Людмила Волкова: Я не знаю, как это бывает у художников, которые выставляются в галереях, работают с галереями. Потому что все-таки моя работа - это репортаж. Репортажная работа в ежедневной газете. И меня знают как фотохудожника только по альбому Достоевского. И в Музей Достоевского обратилась эта галерея. Потому что галерея находится по известному адресу в литературе, предположительно здесь жила старуха-процентщица Алена Ивановна из известного романа "Преступление и наказание". Этот дом считается как раз тем местом, куда пришел Раскольников выяснять свои отношения.
Татьяна Валович: То есть, такая взаимосвязь литературная получилась.
Людмила Волкова: Да. Наверное все-таки галерейщики хотели подчеркнуть свое местоположение здесь тем, что этот дом известный по литературе, и то, что это канал Грибоедова, это самое литературное место вообще в Петербурге, он извивается, как известно, такой змейкой по самому центру. И вот, наверное, только таким путем, по набережной канала, я и пришла в эту галерею.
Татьяна Валович: Люда, занятие фотографией для вас случайно или это было давнишнее какое-то осознанное желание, вы понимали, что именно это ваша стезя?
Людмила Волкова: Знаете, я так давно занимаюсь фотографией, что мне уже трудно понять, где случайность, а где закономерность.
Татьяна Валович: Как давно занимаетесь?
Людмила Волкова: Можно сказать, что всю жизнь. Мне повезло чрезвычайно. Дело в том, что я очень плохо знала школьный предмет физику и дважды проваливала этот экзамен, поступая в Педиатрический институт, я очень хотела быть детским врачом. Дважды оказалась я у разбитого корыта и решила заняться чем-то другим, просто пошла работать. И тут мне предложили сделать несколько фотографий в обычную многотиражную газету. Я вспомнила, что у папы есть старенький фотоаппарат "Зенит-3М", это очень старая камера, с хорошим объективом "Гелиос". Я взяла аппарат, пошла снимать и конечно же завалила всю работу с первого раза. Но, видимо, характер упрямый. Вставила следующую пленку, пошла еще раз снимать, опять была неудача, а неудачи, они как-то подкрепляют меня, я стараюсь всегда преодолеть.
Татьяна Валович: Опять же ступени.
Людмила Волкова: Да, да. То есть постепенно вверх. Лучше всегда вверх идти. И потом засела за книжки, стала учиться, как это нужно делать, как правильно выставлять экспозицию, как делают все любители, которые начинают заниматься фотографией.
Татьяна Валович: Вы занимаетесь сейчас черно-белой или цветной фотографией, какое предпочтение?
Людмила Волкова: Трудно отдать предпочтение. Потому что моя работа включает в себя мгновенный результат. Сейчас можно этого добиться или цифровой камерой, или цветной пленкой, которую можно сдать в любую фотолабораторию и быстро получить, через полчаса или даже через 15 минут, пленку. То, что вы меня спросите, что я предпочитаю для себя и вообще, я бы, конечно, занималась только черно-белой фотографией.
Татьяна Валович: Вот эта выставка "Ступени. XIX-XXI", там какие фотографии, черно-белые или цветные?
Людмила Волкова: В основном там только черно-белые фотографии. Сначала задумывалась только черно-белая фотография. В ней больше нюансов, она более тонкая, более лиричная, она передает множество оттенков от белого к черному - и тона, и полутона, и полунюансы какие-то. Вот эта светопись, это правильно сказано о фотографии. Но на данной выставке, там есть маленький такой раздел, там фотографий 20, это лестницы петербургские разных домов, в основном, конечно, это квартал Центральный, Петроградская сторона, Васильевский остров, и очень маленькое количество, 4-5 фотографий, на выставке называются "Лестницы Алены Ивановны", то есть эта как раз документальная фотография снята в этом самом доме, где галерея "Матисс", по которым как будто бы ходил Раскольников, где слышен был звон колокольчика, когда он к старухе звонил. Это в цвете сделаны фотографии.
Татьяна Валович: Насколько сложно и трудоемко? Вы выполняете весь процесс или вы просто пользуетесь тем, что отдаете для проявки свои пленки какие-то, потом печатает кто-то другой для вас?
Людмила Волкова: Что касается цветных фотографий, конечно, я делаю их не сама. Я только снимаю и отдаю в проявку профессионалам.
Татьяна Валович: Но это подразумевает какое-то взаимоотношение, потому что ведь нужно, чтобы были единомышленники тогда, люди, которые так сотрудничают.
Людмила Волкова: Да, это обязательно. Несмотря на то, что сейчас машины все делают, но даже при коррекции цветной фотографии обязательно должен быть человеческий глаз. И здесь мне очень помогают мои фотооператоры, с которыми я работаю. Это небольшая студия на Васильевском острове, на 7-й линии.
Татьяна Валович: Они могут вам подсказать: "Знаешь, может быть лучше стоит переснять вот этот снимок с другого ракурса"?
Людмила Волкова: Нет, переснять нет, они не подскажут. Они скажут, что можно сделать отпечаток более теплым или более холодным. Я предпочитаю холодный, но иногда они видят иначе это. У них тоже ощущение цвета другое. Это то, что касается цветной фотографии. Черно-белая фотография, некоторые фотографы отдают в проявку и негатив и потом кто-то печатает им фотографии. Я предпочитаю проявлять сама негативы. Но есть такой замечательный, я даже не знаю как сказать, мастер, просто мастер фотопечати Михаил Петрович Сигал, который с моих немыслимых негативов иногда, колдует, я не знаю, что-то там творит, какие-то отпечатки, я смотрю и думаю, неужели это я сфотографировала.
Татьяна Валович: Люда, я хотела спросить, а вам смысл пенсионной реформы, которая в России происходит сейчас, понятен? Вообще, художники имеют какой-то доход, задумываются о своем будущем?
Людмила Волкова: Конечно, художники имеют доход. Обычно это называется "гонорар". Но смысл этой реформы мне абсолютно неясен, никаких "писем счастья" я не получала. Потому что вообще для меня проблема получить что-нибудь по почте, - район, где я живу, с доходными домами старыми, там обычно все осталось по-прежнему: сломанные ящики, сломанные двери в парадных. Поэтому ничего не могу сказать. Единственное, я послушала комментарий, какое-то общее непонимание все равно есть у всех, у каждого и тревога конечно.
Татьяна Валович: Насколько вообще сложна жизнь современного фотографа, даже в плане получения гонораров, взаимоотношения с работодателем? Как мы поняли, вы официально работаете в газете "Невское время", которая постоянно дает вам какую-то работу . Но как продать, в хорошем смысле, себя, свои работы, кто вас покупает, кто делает заказы?
Людмила Волкова: Вы мне столько вопросов сразу задали, что трудно разобраться, с чего начать. Как сложна жизнь фотографа? Ну, просто настолько она сложна, как жизнь любого современного человека. Работая в "Невском времени", я внештатный корреспондент, в общем-то, я фрилансовец. И поэтому самое главное для меня и самое трудное для меня и сложное - личность моя как фотографа, это умение организовать себя, как каждый человек в любом деле. Это навести порядок прежде всего в самой себе и выстроить свой рабочий день.
Татьяна Валович: Быть менеджером для себя.
Людмила Волкова: Да. Только так можно удержаться. Выстроить свой рабочий день. Например, вечером, гуляя с собакой, ты представляешь, что ты будешь делать завтра, утром тебе звонок и все меняется, все нужно переделывать и все нужно успеть: сфотографировать, сдать материал в номер, сделать еще один материал для другого издания, потому что невозможно прожить на гонорар, работая только в одном издании у нас. Это к вопросу о гонорарах. И даже можно что-то, какие-то снимки или тексты послать в другое издание. Но если ты туда не позвонишь, не напомнишь о себе, то гонорар, конечно, останется где-нибудь... Это не ко всем изданиям относится, везде по-разному. Некоторые сами звонят и говорят: "Заберите ваши 3 копейки, пожалуйста, нам трудно, тут нужно свести какие-нибудь справки".
Татьяна Валович: У нас есть вопрос от слушателя. Пожалуйста, вы в эфире.
Радиослушатель: Здравствуйте. Майор запаса Понтюхов Николай Николаевич. Людмила Волкова, я вас очень внимательно слушал. Меня такой вопрос интересует. Вы говорили о черно-белом и цветном изображении. Черно-белое, я так понял, это изображение, которое обладает свойствами, художественно выразительными и там большой диапазон есть, где можно себя выразить. В цветном же сам процесс проявления, он этого не дает, он как бы недоступен для художника.
Следующее я хотел вас спросить. Вот вы говорите, у вас очень хороший знакомый, который занимается проявлением. Я сам занимался фотографией, я знаю, что в процессе проявления 80 процентов практически заключается в качестве снимка. То есть его можно изменить, можно впечатать что-то, освещенность разная, выдержка и время, все, что угодно, можно сделать. Скажите, ваша роль? Вот вы как режиссер, вы только снимаете. А ведь основная, львиная доля достается этому теневому вашему кардиналу.
Людмила Волкова: Я хочу сказать, что, действительно мой здесь только взгляд, взгляд через объектив на ту картину, которую я увидела или просто задумала ее и построила сама в своем воображении, а потом это обнаружила. То есть мое воображение было готово увидеть это в реальной жизни. Но, дело в том, что свои негативы, - а самое важное это, конечно, негатив, - я проявляю сама. Есть замечательное выражение "бриллиантовый негатив". Добиться этого и легко и сложно. Здесь нужно такое чувство меры знать и просто глубокий профессионализм. С хорошего негатива напечатать кадр, с "бриллиантового негатива", это не так сложно. Но бывают сложные условия съемки, бывает, что при обработке пленки ты что-то сделал не так, не учел, какую-то минуту ты потерял или, наоборот, минута лишняя у тебя, и негатив уже не имеет тех блистательных качеств, которые удобны для печати. И тогда здесь, конечно, начинает колдовать человек, который это делает с великим мастерством.
Татьяна Валович: Люда, а вы сейчас не используете возможности компьютерного какого-то воздействия потом на свои негативы или на отпечаток?
Людмила Волкова: На негативы нет. Негативы можно только сканировать и все. Дальше идет изображение, которое работает просто как позитивный отпечаток. Но для печати, я имею в виду, что для издательской работы, каждый снимок, он обрабатывается в компьютере.
Татьяна Валович: Тогда не привносится ли что-то другое? Тогда не меняется ли именно взгляд художника, не портится ли?
Людмила Волкова: Нет, нет. Я сейчас объясню, как это происходит. Это чисто техническое. Компьютерная обработка - это только как инструмент, как кисточка, как карандаш, как линейка. Только технический инструмент. Ни в коем случае он не вносит в замысел какие-то дополнительные. Не может быть главной компьютерная работа, нет. Конечно, можно добиваться каких-то эффектов. Есть специальные программы в компьютере, в "Видеошопе", где можно сделать отпечаток, ретро сделать, например, придать какой-то контраст, увеличить.
Татьяна Валович: Ретушь или что-то еще сделать.
Людмила Волкова: Нет, это другое. То же самое раньше делалось в лабораторных условиях. Фотолаборатория - это изумительный процесс, очень интересный. Если туда погрузиться, можно вообще там не выходить из лаборатории днями, ночами, потому что есть разные сорта бумаги, разные проявители.
Татьяна Валович: Экспериментировать можно бесконечно.
Людмила Волкова: Совершенству предела нет.
Татьяна Валович: Люда, насколько я поняла, и ваша последняя выставка, и альбом, посвященный Достоевскому, - это литературная тема. А вообще, у вас есть какие-то другие темы, объекты, на которые ваш интерес направлен? Как вы решаете, что вот это интересно будет запечатлеть?
Людмила Волкова: Вы знаете, конечно, все в жизни интересно. Город, в котором мы живем, - это первое, наверное, но не думаю, что самое важное. Больше меня интересуют люди. Люди, лица, их судьбы. И просто моя работа всегда связана. Дело в том, что я сейчас только репортажный фотограф. Это значит, я должна успеть увидеть событие и отразить его непоследовательно, потому что печатается иногда один снимок, редко два снимка. И самый яркий кадр должен войти в издание и вы должны увидеть его на страницах.
Татьяна Валович: Есть ли сейчас цензура? Как раньше, например, фотографа просили, чтобы если демонстрация, то должны быть только радостные лица.
Людмила Волкова: По поводу демонстраций я не знаю, у нас радостных лиц сейчас много. Хотя больше таких лиц радостных, которые эту радость добывают каким-то странным способом, там пиво, еще что-то, это к празднику...
Татьяна Валович: Наблюдая за людьми повседневно, это если не праздник, а какое-то событие, или вы идете по улице, видите интересное лицо человека, может ли он стать вашим персонажем, успеете ли вы его снять? И каковы настроения, вы анализируете, в Петербурге, скажем, люди больше улыбаются или наоборот?
Людмила Волкова: Нет, люди улыбаются, к сожалению моему, очень мало люди улыбаются. Увидеть просто чистое, откровенное лицо, сияющее, практически невозможно. А просто улыбающееся, хотя бы сам себе улыбается... Вот идет какая-нибудь девушка и улыбается сама себе, каким-то своим мыслям, тоже достаточно редко. Хотя в общем-то я не могу сказать, что у нас очень уныло.
Татьяна Валович: Это почему, потому что жизнь тяжелая или люди, россияне, не умеют так открыто радоваться чему-то?
Людмила Волкова: Мне кажется, что не потому, что жизнь тяжелая. Жизнь во все времена была тяжелая. Мне кажется, что здесь зависит от каждого человека, кто больше что в себе несет. Конечно, лучше светлое, чистое, приятное.
Татьяна Валович: Люда, скажите пожалуйста, как вы относитесь к творчеству своих соратников по цеху, если так можно выразиться? Учитесь ли чему-то? Вот когда вы смотрите на другую фотографию, "ах, как здорово, я бы тоже, наверное, могла, а может быть по-другому снять". Подмечаете ли вы такие штрихи?
Людмила Волкова: Нет, я всегда смотрю с удовольствием на работу своих коллег. Меня всегда потрясает, какая быстрая реакция у фотографов на событие какое-то, на какое-то движение, на жизнь, если идет съемка во время пресс-конференции какого-то персонажа. И я с бОльшим удовольствием хотела бы посмотреть на их выставки, чем показывать свою. Потому что мне кажется, что у них большой опыт, большое мастерство, и есть что сказать и показать. Я очень рада, что я знаю таких людей, я с ними работаю, это Дима Кащеев из "Аргументов и фактов", это Семенов из "Коммерсанта". Я сейчас боюсь кого-то забыть и уже всех перезабыла сразу же. Это мой коллега из "Невского времени" Кухарский Коля. И мне кажется, что есть еще очень много фотографов, Белинский Юра, Млатковец. И мне кажется, что все фотографы очень достойны. И, глядя на их работу, я думаю, что нет, я конечно чуть-чуть не дотягиваю здесь, а вот в другом кадре, наверное, все-таки я успела больше что-то поймать. По-разному.
Татьяна Валович: Заказывают ли вам работы, есть у вас журналы, с которыми вам хотелось бы работать в большем объеме? Как вы вообще этот рынок в России отслеживаете, оцениваете? Насколько ценят работу фотографов?
Людмила Волкова: Что касается Петербурга, здесь очень мало изданий, и мало появляется новых изданий. Поэтому круг журналистов, пишущих и снимающих, достаточно узок и все так сцеплены, все крепко держатся.
Татьяна Валович: Поэтому редактор "Невского времени" говорил, что вы пропадете сейчас в Москве. В Москве легче реализоваться?
Людмила Волкова: Вы знаете, да. Там, во-первых, больше изданий, там жизнь другого темпа, там сейчас появился интерес к нашим материалам, к материалам из Петербурга. И там как-то у меня выстраиваются отношения проще с издательствами. Это несколько журналов, в которых я сотрудничала. Сначала я пришла туда как фотограф, работая вместе с другими корреспондентами, а в последнее время я уже сама пишу материалы, предлагаю им. Темы мне иногда предлагает издание: "нам интересна из Эрмитажа тема освещения зала, как освещаются скульптуры". Я тогда делаю такой материал. И тут же могу предложить другую тему, сама, этому изданию. Например, спектакли театра "Дерево" прошли, там изумительное освещение. Это я говорю про освещение, потому что в данном случае я сотрудничаю с журналом "Иллюминатор", он - специальный журнал об освещении. И для меня освещение, как для фотографа, это тоже очень важно и интересно всегда, это можно познавать всегда.
Татьяна Валович: Свет падает из окон. Кстати, это тоже такая уходящая натура Петербурга - старые окна. Сейчас исторический центр действительно очень здорово изменяется, быстро. Витражи, я уже не знаю, встречаются ли сейчас.
Людмила Волкова: Есть витражи, но их очень мало. Их мало, все они разрушены и все они как-то разбиты. Не видно уже их красоты. И даже не могу назвать сейчас адреса. А раньше я знала такие адреса, но сейчас там уже ничего не осталось. Исчезает все быстро из города, вы себе представить не можете. Поэтому я так и назвала "XIX-XXI век", потому что что-то осталось из XIX века здесь, но это ненадолго останется, к сожалению моему большому.
Татьяна Валович: Останется на ваших фотографиях.
Людмила Волкова: Мне бы хотелось даже не то, чтобы только на фотографиях. Мне хотелось бы, чтобы фотография была поводом сохранить для людей, которые занимаются архитектурой, не только в Петербурге, но вообще в России. Не надо выдумывать что-то новое. Нужно сохранить что-то свое, русское, национальное, в данном случае петербургское. Увидеть на снимках, не только на моих, на остальных фотографиях какие-то детали решетки, оконного проема, как выглядит здание. И не надо придумывать ничего нового. Может быть, используя это в проектах для строительства новых домов в Петербурге.
Татьяна Валович: Спасибо большое, Люда. Я желаю вам новых творческих успехов и побед. Пускай эта ваша выставка будет успешной.