Программу ведет Владимир Бабурин. Участвуют корреспонденты Радио Свобода Мумин Шакиров и Владимир Долин, и российские политологи Георгий Сатаров, Андрей Пионтковский, Глеб Павловский, Сергей Марков, Игорь Бунин и Андрей Коновалов.
Владимир Бабурин: Лидеры блока "Родина" Сергей Глазьев и Дмитрий Рогозин после нескольких дней ожесточенной и публичной полемики также публично заявили о своем примирении и об отсутствии раскола в блоке "Родина". Журналисты, которые пришли на заседание Совета Думы, в первую очередь, искали именно этих двух политиков и задавали свои вопросы по поводу состоявшегося накануне и закончившегося поздно вечером заседания высшего совета этого блока. Рассказывает Мумин Шакиров:
Мумин Шакиров: Еще вчера, 2 февраля 2004-го года, накануне заседания Высшего совета блока "Родина" лидеры объединения мало походили на миротворцев. Критических высказываний в адрес друг друга было достаточно. Сопредседатель блока и вице-спикер российского парламента Дмитрий Рогозин утверждал, что его главный оппонент, лидер фракции "Родина" Сергей Глазьев, инициировал раскол политического объединения, созвав без ведома ряда членов высшего совета блока учредительное собрание по формированию новой общественной организации "Родина" ("Народно-патриотический союз"). Сергею Глазьеву пришлось защищаться. По его мнению, противники пытаются дать негативную оценку его выдвижению кандидатом в президенты России. При этом он заявил, что это его выдвижение состоялось с согласия высшего совета блока "Родина". В адрес конкретно Дмитрия Рогозина Сергей Глазьев сказал: "Я думаю, у Дмитрия Олеговича есть конфликт со своими обязательствами, а у меня есть одна задача: доказать, что блок "Родина" способен всерьез брать на себя политическую ответственность, в том числе в президентских выборах". Ситуация изменилась вчера, после окончания заседания политсовета блока. После долгих переговоров, которые завершились поздно ночью, Сергей Глазьев вышел к журналистам уже с прямо противоположными формулировками.
Сергей Глазьев: Никакого раскола в блоке "Родина" нет, не будет и быть не может. Было принято решение о том, что мы движемся к созданию единой партии.
Мумин Шакиров: Более определенно высказался по этому поводу Дмитрий Рогозин:
Дмитрий Рогозин: Разногласия состоят в том, что никто не имеет права приватизировать политический капитал. Он принадлежит всем, кто боролся на выборах. И в этой связи мы договорились о том, что в середине февраля пройдут съезды блокообразующих партий, именно они имеют право высказаться о перспективе формирования политической организации, и выработать свое отношение к тому, что произошло в прошлую пятницу.
Мумин Шакиров: Лидеры блока договорились об ограничении публичных высказываний, наносящих вред политическому объединению.
Дмитрий Рогозин: Мы договорились о том, что на фракцию это не распространяется. Фракция должна заняться своим делом, прежде всего, законотворчеством, и не надо разжигать здесь страсти. Я сам внес это предложение. И третье - также было принято мое предложение о том, чтобы наложить мораторий на рты, не совершать действий и не делать публичных заявлений, которые могли бы расшатывать лодку в интересах наших избирателей.
Мумин Шакиров: И все же разногласия между лидерами по поводу участия блока "Родина" в президентской кампании остались, и этого не скрывает Дмитрий Рогозин.
Дмитрий Рогозин: У нас нет никаких разногласий по вопросам экономики, идеологии, политики, и так далее. Но президентская кампания, она, конечно, нас поставила в сложное положение, и не только нас, внутри блока, но и, конечно, наших избирателей, потому что среди них есть и те, кто готовы поддержать самостоятельные фигуры, выдвигаемые от блока, и те, кто собирается поддерживать президента Российской Федерации нынешнего.
Мумин Шакиров: Дмитрий Рогозин по-прежнему поддерживает бывшего главу Центробанка России Виктора Геращенко, выдвинутого от избирательного блока "Родина" кандидатом в президенты России. Он и его сторонники ожидают решения Верховного суда России, которое должно поставить точку в споре между Центризбиркомом и политическим объединением. По словам Дмитрия Рогозина, 14 февраля пройдет съезд "Партии российских регионов", где и будут обсуждаться вопросы, вызвавшие в последнее время споры внутри избирательного блока:
Дмитрий Рогозин: "Партия российских регионов" как бы самая увесистая в блоке. На нее как бы нанизывался блок. Она и получила 30 декабря решением Высшего совета исключительное право на некий бонус блока, в том числе на выдвижение кандидатов в президенты, о чем мы спорим с ЦИКом и с Верховным судом. Поэтому, конечно, очень важен будет этот съезд 14 февраля, с точки зрения даже будущего блока. Он чрезвычайно важен.
Мумин Шакиров: Избирательный блок "Родина" состоит из "Партии российских регионов", партии национального возрождения "Народная воля" и "Социалистической единой партии России".
Владимир Бабурин: Мы продолжаем разговор о публичном примирении двух лидеров блока "Родина" Дмитрия Рогозина и Сергея Глазьева. У нас в прямом эфире Георгий Сатаров, бывший помощник по политическим вопросам президента Ельцина, ныне президент фонда "Индем". Георгий Александрович, вам это примирение показалось хоть сколько-нибудь искренним?
Георгий Сатаров: Честное слово, хочется воскликнуть, как Станиславский: "Не верю". Это я говорю как зритель. Конечно, когда Рогозин, скрежеща зубами говорил, что он хочет взглянуть в глаза Глазьеву, это выглядело абсолютно органично. Вот, когда они вышли перед телекамерами после долгих часов изъявления взаимных претензий, это выглядело неорганично. А как политолог я должен сказать, что у этого блока кроме тактической взаимной необходимости, связанной с выборами, необходимости составить некий альянс, воспользоваться некими ресурсами, пройти в Думу, у них больше ничего объединяющего, в общем-то, нет. Пока они удерживаются вместе, понимая, что их временный политический капитал связан с их объединением, а новый политический капитал может быть приобретен нескоро, до выборов еще далеко - это их удерживает вместе. Но единства серьезного, даже пока они формально будут оставаться вместе, безусловно, не будет.
Владимир Бабурин: Несмотря на, правда, не слишком энергичные, возражения и господина Глазьева, и господина Рогозина, мои коллеги-журналисты продолжают утверждать, что блок "Родина" - это создание ваших нынешних коллег, которые сменили вас на посту политического советника уже нынешнего президента Владимира Путина. Характерная публикация была в газете "Время новостей": "В Кремле, как известно, кусать локти по поводу "Родины" начали еще до парламентских выборов. Там быстро поняли, что скрестив своими руками господ Глазьева и Рогозина кремлевские политтехнологи получили политического франкенштейнчика, но поняли недостаточно быстро, чтобы вовремя убить его. Создание уже начало противно квакать и кусаться". Вы с такой оценкой согласны - что все-таки без Кремля здесь не обошлось?
Георгий Сатаров: Безусловно. Просто исходя из самых общих соображений. Все выборы регулировались, оттуда получались благословения на политическую активность, там и сценарии писались, так что тут все очевидно.
Владимир Бабурин: А насчет политического франкенштейнчика - здесь перебора нет?
Георгий Сатаров: И испуг был, и он был причем еще до объявления результатов выборов. Они почувствовали в Кремле, что "Родина" слишком "отвязывается", их пытались осадить, в ночь с 7-го на 8-го их ограничивали в эфире прямыми указаниями из Кремля. Все это было.
Владимир Бабурин: Но профессор Глазьев, как мы сейчас видим, "отвязался" еще больше и, не оповестив соратников, созвал и провел учредительный съезд, и в Кремле, по всей видимости, сейчас очень серьезно решают, стоит ли пропускать его для участия в президентских выборах, даже несмотря на то, что никакого варианта составить серьезную конкуренцию Владимиру Путину у Сергея Глазьева нет.
Георгий Сатаров: Конечно, он не конкурент, но нервы попортить может. У них стратегия постоянной перестраховки. Убирать любые возможные неожиданности, шероховатости, препятствия, и так далее. Если он так вышел из-под контроля, мало ли что он может вякнуть во время публичных дебатов, что-нибудь не то сказать против президента, а это нехорошо, не по правилам.
Владимир Бабурин: А это не страховка на 2008-й год? Потому что, заняв второе место, если Глазьев будет допущен, он будет реальным претендентом на кандидата в президенты от всего лево-патриотического спектра России.
Георгий Сатаров: У нас в стране совершенно необязательно. Если бы речь шла о том, что второе место заняла некая серьезная политическая сила, политическая партия, разветвленная, с сетью, с идеологией, с программой, но этого же ничего нет. Временные взлеты у нас бывали у разных политиков, ну и что из этого? Где они?
Владимир Бабурин: А будет ли характерным решение суда, в зависимости от того, какое будет решение суда по делу господина Геращенко. Ведь если все-таки суд прикажет его зарегистрировать, что, в общем-то, не соответствует закону, то это будет фактическим свидетельством того, что суду из Кремля приказали не пускать Глазьева?
Георгий Сатаров: Безусловно, чтобы поддержать раскол внутри этого неприятного франкенштейнчика.
Владимир Бабурин: И это будет значительное, на ваш взгляд, решение, или это будут такие мелкие политические игры?
Георгий Сатаров: В принципе, с моей точки зрения, это мелкие политические игры, поскольку все это мало влияет на конечный результат выборов. Но то, что это будет очередным насилием над правосудием, это очевидно, если будет.
Владимир Бабурин: А почему же к этому так серьезно относятся хотя бы мои коллеги-журналисты? Это свидетельство того, что, к сожалению, нет более серьезных тем для обсуждения?
Георгий Сатаров: Конечно.
Владимир Бабурин: О третьем участнике конфликта вспоминал сегодня глава Центризбиркома Александр Вешняков. Он говорил о Викторе Геращенко. Напомню, что Центризбирком принял решение при одном голосе против об отказе ему в регистрации в качестве кандидата в президенты без сбора двух миллионов подписей в его поддержку. В интервью агентству "Интерфакс" господин Вешняков сказал: Центризбирком неоднократно разъяснял правовые основы регистрации кандидатов в президенты, и добавил, что подобные разъяснения были даны и представителям блока "Родина", и входящей в него "Партии российских регионов" еще в декабре прошлого года. "Сопоставив все точки зрения, обсудив их и выяснив позиции сторон, комиссия приняла решение, главное - ничего не скрывая и не лукавя, - подчеркнул глава Центризбиркома, – А сейчас начинается определенное лукавство, непоследовательность, и я бы даже употребил слово непорядочность", - сказал господин Вешняков в интервью агентству "Интерфакс". А многие известные российские политологи охотно комментировали ситуацию, которая сложилась в блоке "Родина" после публичной ссоры, а потом публичного примирения двух лидеров блока. Профессор Андрей Пионтковский сказал, что он не слишком верит в искренность этого примирения.
Андрей Пионтковский: После обмена такими репликами, которые между ними прозвучали, вряд ли можно думать о сохранении каких-то теплых личных отношений. Да собственно и даже то, что они под пыткой 4 часов заседания из себя выжали, это были достаточно пустые формулы, что будут съезды трех блокообразующих организаций, съезды все это разрешат. Ясно, что это люди разные, с разными личными установками. Рогозин хочет делать карьеру в администрации Путина, и в первой, и второй, и в пожизненной, может быть... Глазьев, мне кажется, искренне поверил, что он - будущий президент РФ, в 2008-м году почти наверняка, - а чем черт не шутит... Во всяком случае, он хочет, как минимум, раскрутиться в 2004-м. Поэтому у них совершенно разные установки, и этот разрыв был генетически запрограммирован.
Владимир Долин: Может ли оказаться проект "Родина" долговременным?
Андрей Пионтковский: Конечно, нет. Там есть еще Бабурин, это тоже самостоятельная фигура, у него есть свои установки, планы и личные амбиции. Но у всех этих родителей есть общее дитя. Они как бы уже развелись, но у них есть дитя - имущество очень ценное, которое нельзя распилить - это фракция в Думе. Если они разделятся на 2-3 части они потеряют все привилегии думской фракции. Их всего 50. Теоретически, скажем, если бы они разделились на две группки по 25 человек, то такие группки не имеют права на существование. В случае раздела имущества им грозит судьба думских бомжей, независимых депутатов. Поэтому, несмотря на все теплые чувства к друг другу, которые они сейчас испытывают, за это имущество, этот сундучок они будут держаться. Единственный возможный сценарий - Рогозин может получить какой-нибудь достаточно весомый пост в исполнительной власти. Тогда он может потерять интерес к этому сундучку, и за него будет держаться только Глазьев.
Владимир Бабурин: Президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский согласен с профессором Пионтковским и тоже не слишком верит в искренность примирения Рогозина и Глазьева.
Глеб Павловский: Я не могу поверить в устойчивое примирение двух кандидатов в президенты. На самом деле, потенциально, с моей точки зрения, это два человека с президентскими амбициями. Внутренне они от этого никогда не отказывались, и они не смогут, в конце концов, думаю, ужиться в одной партии. Это главная причина. Все остальное, мне кажется, второстепенно. Они могут находить тактический баланс, но стратегически никогда не найдут баланса.
Владимир Долин: Блок "Родина" – это долговременный проект?
Глеб Павловский: Вы когда-нибудь наблюдали под микроскопом, как делится клетка? Это уже оттягивание каких-то ресурсов под проекты, которые, в конечном счете, окажутся либо глазьевскими, либо рогозинскими. У Глазьева есть поле чрезвычайно интересное. Его интерес - не создать маленькую личную партию, а перехватить коммунистов. И он противник путинского курса по большинству позиций, и, в общем, реально противник самого Путина. Электорат блока "Родина" – значительная часть его, я бы сказал, это определившиеся противники Путина. Они рассматривают Путина как своего временного попутчика, того, на ком они должны въехать во власть. Но, естественно, Путин не может приветствовать такого наездника.
Владимир Бабурин: Директор Института политических исследований Сергей Марков полагает, что Рогозин и Глазьев и вовсе преследуют разные цели.
Сергей Марков: Имеет место очень глубокое расхождение. Дело в том, что основа этого расхождения была с самого начала. Сергей Глазьев и Дмитрий Рогозин имели разные политические цели. Цель Глазьева была стать президентом в 2008-м году, возможно, стать премьер-министром до этого. В этом смысле он хотел бы не выпрашивать этот пост, а прийти к нему, что называется, в силе и славе. Цель Дмитрия Рогозина была другая: активная политическая деятельность на благо Кремля, чтобы встроиться в нынешнюю администрацию Владимира Путина.
Владимир Бабурин: Игорь Бунин, директор Центра политических технологий, так же, как и Сергей Марков, считает, что Рогозин и Глазьев слишком разные политики:
Игорь Бунин: Речь идет о том, что Рогозин с одной стороны и Глазьев с другой выбирают принципиально разные стратегии, и исходят из принципиально разных реальностей. Для Рогозина идея блока "Родина" была некой возможностью поднять свой политический статус, найти себя в качестве организации, вписанной в систему. Самое главное – чтобы она была вписана в систему, и он выполнял, в общем, политический заказ Кремля. Рогозин хотел играть в этой парадигме, связанной с Кремлем, с некими политическими отношениями с властью. Он был к этому готов, это был его личный проект, и он играл вместе с Кремлем, это был тандем. Что касается Глазьева – Глазьев хотел, наоборот, использовать Кремль, создавал "Родину", чтобы найти какую-то опору для будущих политических игр. Когда блок "Родина" получил весьма отличный результат, это разогрело личные амбиции Глазьева. Глазьев решил играть в эти личные амбиции. Разрыв между Глазьевым и Рогозиным был неизбежен, как неизбежно было и примирение. Примирение было неизбежно по другой причине: кроме долгосрочных планов Глазьева существует и его теперешняя жизнь. Если он уходит из "Родины", все остальные остаются, включая Бабурина, все остальные предпочтут играть с властью - в этой ситуации Глазьев теряет перспективу сегодняшней жизни.
Владимир Бабурин: И, наконец, Андрей Коновалов, президент Института стратегических оценок, вовсе не стал вдаваться в подробности конфликта Глазьева и Рогозина, и говорил о политпроекте под названием блок "Родина":
Андрей Коновалов: Блок "Родина" - это пиар-проект администрации с очень ограниченной функциональной задачей. На прошлых парламентских выборах он должен был отобрать какое-то количество голосов у коммунистов, и собственно ни для чего больше он не был нужен. У тех, кто его замышлял, не было никакой стратегии, как утилизировать продукт своей прошлой инсталляции. И оказалось, что Глазьев - это очень удачная фигура для серьезных, каких-то глубинных настроений в России, которые, вообще-то говоря, будить никогда нельзя. Играть на этих настроениях - это значит вызывать к памяти ультранационалистические, очень жесткие и темные силы. А Рогозин, на мой взгляд, фигура абсолютно манипулятивная, Рогозин никогда не будет в оппозиции администрации, он сделает все для развала блока, если сейчас понадобится его развалить. Рогозин - это не проблема. Это даже легче, чем Жириновский.
Владимир Бабурин: Лидеры блока "Родина" Сергей Глазьев и Дмитрий Рогозин после нескольких дней ожесточенной и публичной полемики также публично заявили о своем примирении и об отсутствии раскола в блоке "Родина". Журналисты, которые пришли на заседание Совета Думы, в первую очередь, искали именно этих двух политиков и задавали свои вопросы по поводу состоявшегося накануне и закончившегося поздно вечером заседания высшего совета этого блока. Рассказывает Мумин Шакиров:
Мумин Шакиров: Еще вчера, 2 февраля 2004-го года, накануне заседания Высшего совета блока "Родина" лидеры объединения мало походили на миротворцев. Критических высказываний в адрес друг друга было достаточно. Сопредседатель блока и вице-спикер российского парламента Дмитрий Рогозин утверждал, что его главный оппонент, лидер фракции "Родина" Сергей Глазьев, инициировал раскол политического объединения, созвав без ведома ряда членов высшего совета блока учредительное собрание по формированию новой общественной организации "Родина" ("Народно-патриотический союз"). Сергею Глазьеву пришлось защищаться. По его мнению, противники пытаются дать негативную оценку его выдвижению кандидатом в президенты России. При этом он заявил, что это его выдвижение состоялось с согласия высшего совета блока "Родина". В адрес конкретно Дмитрия Рогозина Сергей Глазьев сказал: "Я думаю, у Дмитрия Олеговича есть конфликт со своими обязательствами, а у меня есть одна задача: доказать, что блок "Родина" способен всерьез брать на себя политическую ответственность, в том числе в президентских выборах". Ситуация изменилась вчера, после окончания заседания политсовета блока. После долгих переговоров, которые завершились поздно ночью, Сергей Глазьев вышел к журналистам уже с прямо противоположными формулировками.
Сергей Глазьев: Никакого раскола в блоке "Родина" нет, не будет и быть не может. Было принято решение о том, что мы движемся к созданию единой партии.
Мумин Шакиров: Более определенно высказался по этому поводу Дмитрий Рогозин:
Дмитрий Рогозин: Разногласия состоят в том, что никто не имеет права приватизировать политический капитал. Он принадлежит всем, кто боролся на выборах. И в этой связи мы договорились о том, что в середине февраля пройдут съезды блокообразующих партий, именно они имеют право высказаться о перспективе формирования политической организации, и выработать свое отношение к тому, что произошло в прошлую пятницу.
Мумин Шакиров: Лидеры блока договорились об ограничении публичных высказываний, наносящих вред политическому объединению.
Дмитрий Рогозин: Мы договорились о том, что на фракцию это не распространяется. Фракция должна заняться своим делом, прежде всего, законотворчеством, и не надо разжигать здесь страсти. Я сам внес это предложение. И третье - также было принято мое предложение о том, чтобы наложить мораторий на рты, не совершать действий и не делать публичных заявлений, которые могли бы расшатывать лодку в интересах наших избирателей.
Мумин Шакиров: И все же разногласия между лидерами по поводу участия блока "Родина" в президентской кампании остались, и этого не скрывает Дмитрий Рогозин.
Дмитрий Рогозин: У нас нет никаких разногласий по вопросам экономики, идеологии, политики, и так далее. Но президентская кампания, она, конечно, нас поставила в сложное положение, и не только нас, внутри блока, но и, конечно, наших избирателей, потому что среди них есть и те, кто готовы поддержать самостоятельные фигуры, выдвигаемые от блока, и те, кто собирается поддерживать президента Российской Федерации нынешнего.
Мумин Шакиров: Дмитрий Рогозин по-прежнему поддерживает бывшего главу Центробанка России Виктора Геращенко, выдвинутого от избирательного блока "Родина" кандидатом в президенты России. Он и его сторонники ожидают решения Верховного суда России, которое должно поставить точку в споре между Центризбиркомом и политическим объединением. По словам Дмитрия Рогозина, 14 февраля пройдет съезд "Партии российских регионов", где и будут обсуждаться вопросы, вызвавшие в последнее время споры внутри избирательного блока:
Дмитрий Рогозин: "Партия российских регионов" как бы самая увесистая в блоке. На нее как бы нанизывался блок. Она и получила 30 декабря решением Высшего совета исключительное право на некий бонус блока, в том числе на выдвижение кандидатов в президенты, о чем мы спорим с ЦИКом и с Верховным судом. Поэтому, конечно, очень важен будет этот съезд 14 февраля, с точки зрения даже будущего блока. Он чрезвычайно важен.
Мумин Шакиров: Избирательный блок "Родина" состоит из "Партии российских регионов", партии национального возрождения "Народная воля" и "Социалистической единой партии России".
Владимир Бабурин: Мы продолжаем разговор о публичном примирении двух лидеров блока "Родина" Дмитрия Рогозина и Сергея Глазьева. У нас в прямом эфире Георгий Сатаров, бывший помощник по политическим вопросам президента Ельцина, ныне президент фонда "Индем". Георгий Александрович, вам это примирение показалось хоть сколько-нибудь искренним?
Георгий Сатаров: Честное слово, хочется воскликнуть, как Станиславский: "Не верю". Это я говорю как зритель. Конечно, когда Рогозин, скрежеща зубами говорил, что он хочет взглянуть в глаза Глазьеву, это выглядело абсолютно органично. Вот, когда они вышли перед телекамерами после долгих часов изъявления взаимных претензий, это выглядело неорганично. А как политолог я должен сказать, что у этого блока кроме тактической взаимной необходимости, связанной с выборами, необходимости составить некий альянс, воспользоваться некими ресурсами, пройти в Думу, у них больше ничего объединяющего, в общем-то, нет. Пока они удерживаются вместе, понимая, что их временный политический капитал связан с их объединением, а новый политический капитал может быть приобретен нескоро, до выборов еще далеко - это их удерживает вместе. Но единства серьезного, даже пока они формально будут оставаться вместе, безусловно, не будет.
Владимир Бабурин: Несмотря на, правда, не слишком энергичные, возражения и господина Глазьева, и господина Рогозина, мои коллеги-журналисты продолжают утверждать, что блок "Родина" - это создание ваших нынешних коллег, которые сменили вас на посту политического советника уже нынешнего президента Владимира Путина. Характерная публикация была в газете "Время новостей": "В Кремле, как известно, кусать локти по поводу "Родины" начали еще до парламентских выборов. Там быстро поняли, что скрестив своими руками господ Глазьева и Рогозина кремлевские политтехнологи получили политического франкенштейнчика, но поняли недостаточно быстро, чтобы вовремя убить его. Создание уже начало противно квакать и кусаться". Вы с такой оценкой согласны - что все-таки без Кремля здесь не обошлось?
Георгий Сатаров: Безусловно. Просто исходя из самых общих соображений. Все выборы регулировались, оттуда получались благословения на политическую активность, там и сценарии писались, так что тут все очевидно.
Владимир Бабурин: А насчет политического франкенштейнчика - здесь перебора нет?
Георгий Сатаров: И испуг был, и он был причем еще до объявления результатов выборов. Они почувствовали в Кремле, что "Родина" слишком "отвязывается", их пытались осадить, в ночь с 7-го на 8-го их ограничивали в эфире прямыми указаниями из Кремля. Все это было.
Владимир Бабурин: Но профессор Глазьев, как мы сейчас видим, "отвязался" еще больше и, не оповестив соратников, созвал и провел учредительный съезд, и в Кремле, по всей видимости, сейчас очень серьезно решают, стоит ли пропускать его для участия в президентских выборах, даже несмотря на то, что никакого варианта составить серьезную конкуренцию Владимиру Путину у Сергея Глазьева нет.
Георгий Сатаров: Конечно, он не конкурент, но нервы попортить может. У них стратегия постоянной перестраховки. Убирать любые возможные неожиданности, шероховатости, препятствия, и так далее. Если он так вышел из-под контроля, мало ли что он может вякнуть во время публичных дебатов, что-нибудь не то сказать против президента, а это нехорошо, не по правилам.
Владимир Бабурин: А это не страховка на 2008-й год? Потому что, заняв второе место, если Глазьев будет допущен, он будет реальным претендентом на кандидата в президенты от всего лево-патриотического спектра России.
Георгий Сатаров: У нас в стране совершенно необязательно. Если бы речь шла о том, что второе место заняла некая серьезная политическая сила, политическая партия, разветвленная, с сетью, с идеологией, с программой, но этого же ничего нет. Временные взлеты у нас бывали у разных политиков, ну и что из этого? Где они?
Владимир Бабурин: А будет ли характерным решение суда, в зависимости от того, какое будет решение суда по делу господина Геращенко. Ведь если все-таки суд прикажет его зарегистрировать, что, в общем-то, не соответствует закону, то это будет фактическим свидетельством того, что суду из Кремля приказали не пускать Глазьева?
Георгий Сатаров: Безусловно, чтобы поддержать раскол внутри этого неприятного франкенштейнчика.
Владимир Бабурин: И это будет значительное, на ваш взгляд, решение, или это будут такие мелкие политические игры?
Георгий Сатаров: В принципе, с моей точки зрения, это мелкие политические игры, поскольку все это мало влияет на конечный результат выборов. Но то, что это будет очередным насилием над правосудием, это очевидно, если будет.
Владимир Бабурин: А почему же к этому так серьезно относятся хотя бы мои коллеги-журналисты? Это свидетельство того, что, к сожалению, нет более серьезных тем для обсуждения?
Георгий Сатаров: Конечно.
Владимир Бабурин: О третьем участнике конфликта вспоминал сегодня глава Центризбиркома Александр Вешняков. Он говорил о Викторе Геращенко. Напомню, что Центризбирком принял решение при одном голосе против об отказе ему в регистрации в качестве кандидата в президенты без сбора двух миллионов подписей в его поддержку. В интервью агентству "Интерфакс" господин Вешняков сказал: Центризбирком неоднократно разъяснял правовые основы регистрации кандидатов в президенты, и добавил, что подобные разъяснения были даны и представителям блока "Родина", и входящей в него "Партии российских регионов" еще в декабре прошлого года. "Сопоставив все точки зрения, обсудив их и выяснив позиции сторон, комиссия приняла решение, главное - ничего не скрывая и не лукавя, - подчеркнул глава Центризбиркома, – А сейчас начинается определенное лукавство, непоследовательность, и я бы даже употребил слово непорядочность", - сказал господин Вешняков в интервью агентству "Интерфакс". А многие известные российские политологи охотно комментировали ситуацию, которая сложилась в блоке "Родина" после публичной ссоры, а потом публичного примирения двух лидеров блока. Профессор Андрей Пионтковский сказал, что он не слишком верит в искренность этого примирения.
Андрей Пионтковский: После обмена такими репликами, которые между ними прозвучали, вряд ли можно думать о сохранении каких-то теплых личных отношений. Да собственно и даже то, что они под пыткой 4 часов заседания из себя выжали, это были достаточно пустые формулы, что будут съезды трех блокообразующих организаций, съезды все это разрешат. Ясно, что это люди разные, с разными личными установками. Рогозин хочет делать карьеру в администрации Путина, и в первой, и второй, и в пожизненной, может быть... Глазьев, мне кажется, искренне поверил, что он - будущий президент РФ, в 2008-м году почти наверняка, - а чем черт не шутит... Во всяком случае, он хочет, как минимум, раскрутиться в 2004-м. Поэтому у них совершенно разные установки, и этот разрыв был генетически запрограммирован.
Владимир Долин: Может ли оказаться проект "Родина" долговременным?
Андрей Пионтковский: Конечно, нет. Там есть еще Бабурин, это тоже самостоятельная фигура, у него есть свои установки, планы и личные амбиции. Но у всех этих родителей есть общее дитя. Они как бы уже развелись, но у них есть дитя - имущество очень ценное, которое нельзя распилить - это фракция в Думе. Если они разделятся на 2-3 части они потеряют все привилегии думской фракции. Их всего 50. Теоретически, скажем, если бы они разделились на две группки по 25 человек, то такие группки не имеют права на существование. В случае раздела имущества им грозит судьба думских бомжей, независимых депутатов. Поэтому, несмотря на все теплые чувства к друг другу, которые они сейчас испытывают, за это имущество, этот сундучок они будут держаться. Единственный возможный сценарий - Рогозин может получить какой-нибудь достаточно весомый пост в исполнительной власти. Тогда он может потерять интерес к этому сундучку, и за него будет держаться только Глазьев.
Владимир Бабурин: Президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский согласен с профессором Пионтковским и тоже не слишком верит в искренность примирения Рогозина и Глазьева.
Глеб Павловский: Я не могу поверить в устойчивое примирение двух кандидатов в президенты. На самом деле, потенциально, с моей точки зрения, это два человека с президентскими амбициями. Внутренне они от этого никогда не отказывались, и они не смогут, в конце концов, думаю, ужиться в одной партии. Это главная причина. Все остальное, мне кажется, второстепенно. Они могут находить тактический баланс, но стратегически никогда не найдут баланса.
Владимир Долин: Блок "Родина" – это долговременный проект?
Глеб Павловский: Вы когда-нибудь наблюдали под микроскопом, как делится клетка? Это уже оттягивание каких-то ресурсов под проекты, которые, в конечном счете, окажутся либо глазьевскими, либо рогозинскими. У Глазьева есть поле чрезвычайно интересное. Его интерес - не создать маленькую личную партию, а перехватить коммунистов. И он противник путинского курса по большинству позиций, и, в общем, реально противник самого Путина. Электорат блока "Родина" – значительная часть его, я бы сказал, это определившиеся противники Путина. Они рассматривают Путина как своего временного попутчика, того, на ком они должны въехать во власть. Но, естественно, Путин не может приветствовать такого наездника.
Владимир Бабурин: Директор Института политических исследований Сергей Марков полагает, что Рогозин и Глазьев и вовсе преследуют разные цели.
Сергей Марков: Имеет место очень глубокое расхождение. Дело в том, что основа этого расхождения была с самого начала. Сергей Глазьев и Дмитрий Рогозин имели разные политические цели. Цель Глазьева была стать президентом в 2008-м году, возможно, стать премьер-министром до этого. В этом смысле он хотел бы не выпрашивать этот пост, а прийти к нему, что называется, в силе и славе. Цель Дмитрия Рогозина была другая: активная политическая деятельность на благо Кремля, чтобы встроиться в нынешнюю администрацию Владимира Путина.
Владимир Бабурин: Игорь Бунин, директор Центра политических технологий, так же, как и Сергей Марков, считает, что Рогозин и Глазьев слишком разные политики:
Игорь Бунин: Речь идет о том, что Рогозин с одной стороны и Глазьев с другой выбирают принципиально разные стратегии, и исходят из принципиально разных реальностей. Для Рогозина идея блока "Родина" была некой возможностью поднять свой политический статус, найти себя в качестве организации, вписанной в систему. Самое главное – чтобы она была вписана в систему, и он выполнял, в общем, политический заказ Кремля. Рогозин хотел играть в этой парадигме, связанной с Кремлем, с некими политическими отношениями с властью. Он был к этому готов, это был его личный проект, и он играл вместе с Кремлем, это был тандем. Что касается Глазьева – Глазьев хотел, наоборот, использовать Кремль, создавал "Родину", чтобы найти какую-то опору для будущих политических игр. Когда блок "Родина" получил весьма отличный результат, это разогрело личные амбиции Глазьева. Глазьев решил играть в эти личные амбиции. Разрыв между Глазьевым и Рогозиным был неизбежен, как неизбежно было и примирение. Примирение было неизбежно по другой причине: кроме долгосрочных планов Глазьева существует и его теперешняя жизнь. Если он уходит из "Родины", все остальные остаются, включая Бабурина, все остальные предпочтут играть с властью - в этой ситуации Глазьев теряет перспективу сегодняшней жизни.
Владимир Бабурин: И, наконец, Андрей Коновалов, президент Института стратегических оценок, вовсе не стал вдаваться в подробности конфликта Глазьева и Рогозина, и говорил о политпроекте под названием блок "Родина":
Андрей Коновалов: Блок "Родина" - это пиар-проект администрации с очень ограниченной функциональной задачей. На прошлых парламентских выборах он должен был отобрать какое-то количество голосов у коммунистов, и собственно ни для чего больше он не был нужен. У тех, кто его замышлял, не было никакой стратегии, как утилизировать продукт своей прошлой инсталляции. И оказалось, что Глазьев - это очень удачная фигура для серьезных, каких-то глубинных настроений в России, которые, вообще-то говоря, будить никогда нельзя. Играть на этих настроениях - это значит вызывать к памяти ультранационалистические, очень жесткие и темные силы. А Рогозин, на мой взгляд, фигура абсолютно манипулятивная, Рогозин никогда не будет в оппозиции администрации, он сделает все для развала блока, если сейчас понадобится его развалить. Рогозин - это не проблема. Это даже легче, чем Жириновский.