Ведущий петербургского часа Виктор Резунков: У нас сегодня в гостях старший научный сотрудник государственного мемориального Музея обороны и блокады Ленинграда Дмитрий Сотчихин. Дмитрий Геннадиевич, во-первых, у меня сразу к вам вопрос - как живет ваш музей, чем он живет, что происходит, какие выставки, как финансируется? Я бы хотел, чтобы вы рассказали нам о музее то, что вы хотите.
Дмитрий Сотчихин: Музей обороны Ленинграда, так же как и сама оборона Ленинграда - уникальное событие в мировой истории. Оборона Ленинграда проводилась не благодаря, а вопреки всем законам военной науки. Никто до сих пор, даже из участников, не может сказать, что помогло людям выжить, когда не было даже физиологических условий для выживания человека как живого существа. Но, тем не менее, люди сражались, жители защищали свой город, солдаты его тоже защищали и, в конце концов, все-таки освободили. Наш музей посвящен этим событиям. Хочу напомнить, что он первый в мире, созданный в 1944-м году, открылся наш музей 30-го апреля 1944-го года, причем, в городе, который наиболее сильно пострадал в годы Второй мировой войны. В городе, который потерял, по разным подсчетам историков, к сожалению, большая война не способствует точной статистике, около одного миллиона человек, в городе полуразрушенном, здесь открылась выставка героической обороны Ленинграда, которая в последствие стала Музеем обороны Ленинграда. Естественно, для ленинградцев это был самый святой музей. В 46-м году по посещаемости он занимал второе место после Эрмитажа. Для тех, кто пережил это, они приходили, это была память. Музей постоянно пополнялся экспонатами, рос. К сожалению, наша история, она, так скажем, полосатая, есть белые пятна, есть черные пятна. И после расцвета 46-48-й год, наступил черный период в истории нашего музея. Это печально знаменитое "ленинградское дело". По сути, это была борьба за власть. Вы знаете, Москва и Ленинград - злейшие друзья. Прибыла комиссия в Ленинград во главе с Маленковым, была разгромная его рецензия. И одним из наиболее абсурдных обвинений то, что в военно-историческом музее находилось большое количество оружия и это, ни больше ни меньше, для создания пятой колонны, и собиралось оружие для похода на Москву и физического истребления советских руководителей. Конечно, обвинение абсолютно абсурдное, потому что все, что выставлено в музее, оно уже никогда в жизни не сможет ни выстрелить, ни произвести никакого действия. Но, тем не менее, заказ был выполнен. Музей сначала закрыли на реэкспозицию, причем, начали музей обороны Ленинграда делать, научные силы дополнили специалистами из Москвы. И вот музей обороны Ленинграда должен был начинаться с роли Сталина в обороне Петрограда еще в гражданскую войну.
Виктор Резунков: Очень похоже на Москву. Она решает с кондачка, приходит, проявляется моментально.
Дмитрий Сотчихин: Я и говорю, Ленинград и Москва - злейшие друзья. Сначала музей закрыли, постепенно стали исчезать сотрудники, их репрессировали. Был репрессирован директор музея, знаменитый человек Лев Львович Раков, который в свое время был научным секретарем Эрмитажа, директором Публичной библиотеки. По иронии судьбы, акт об окончательной ликвидации музея был подписан 5-го марта 1953-го года, то есть в день смерти Сталина.
Виктор Резунков: Потом как это развивалось, как восстанавливали?
Дмитрий Сотчихин: Ленинградцы не забыли о том, что существовал наш музей, и хотя в нашем городе много мемориальных мест, это Пискаревское кладбище, это самое большое кладбище в Европе и вообще в мире, где похоронено более 500 тысяч ленинградцев. В 75-м году открылся мемориал на Парке Победы. Дело в том, что это мемориальные места, а наш музей военно-исторический. После того, как наш музей был разгромлен, его экспонаты большей частью были варварски уничтожены, скажем, большая часть коллекции военно-морского музея, артиллерийского музея, музея истории Санкт-Петербурга это все из фондов нашего старого прежнего музея. И вот мне довелось ездить по стране с выставками, и экспонаты со штампами музея обороны Ленинграда я находил в фондах музеев Петрозаводска и даже Свердловска. Сейчас мы ведем работу по собиранию этих экспонатов. Музей снова был воссоздан на волне, как мы говорим, гласность, перестройка, конец 80-х годов, ленинградцы вспомнили, что был музей. Есть музей обороны Москвы, есть музей обороны Сталинграда, а в Ленинграде не было музея обороны города. Хотя, по мировым масштабам, если, скажем, одна деревня напала на другую, и произошло событие, в этой деревне уже есть музей. В нашем городе такого музея, к сожалению, не было. В 1989-м году музей был снова воссоздан, правда, на старом месте в Соляном переулке, находимся мы Соляной переулок дом 9, в самом центре города. Правда, вместо огромных 37-ми залов у нас всего сейчас два небольших зала. Музей мы начали создавать фактически с нуля. Мы можем говорить, что наш музей является поистине народным, потому что ленинградцы, особенно когда музей открылся, просто стояли в очереди, чтобы сдать свои экспонаты, экспонаты своей семьи, экспонаты своих родственников.
Виктор Резунков: Дмитрий Геннадиевич, скажите, в последнее время, насколько я помню, у вас была большая выставка, посвященная блокаде. Я хотел бы спросить относительно документов о блокаде, восстановится ли вся более открыто правда о блокаде или по-прежнему остаются какие-то закрытые документы, которые так никому неизвестны, то есть они известны определенному кругу лиц, но хранятся в закрытом режиме?
Дмитрий Сотчихин: Знаете, конечно, сейчас закрытых тем остается меньше и меньше. И буквально полгода назад у нас проводилась выставка, которая называлась "НКВД на защите Ленинграда". Тема, казалось бы, очень интересная. На самом деле, когда мы ее начинали, мы даже не представляли, насколько это широкая тема. Ведь НКВД это не только карающий меч, к нам приходили бабушки, которые в свои молодые годы работали в службах МПО, местной противовоздушной обороне, тушили "зажигалки" и оказывали помощь раненым. И когда мы им говорили: вы знаете, что вы служили в НКВД? Они просто на нас смотрели большими глазами, чуть ли не обижались. Тем не менее, действительно, местная противовоздушная оборона была одним из подразделений НКВД, так же как и пожарная служба, внешняя разведка. Но и, кроме того, довелось поработать в архивах, прежде, наверное, закрытых, это специальный архив спецфонда главного управления внутренних дел, в том числе и архив ФСБ. Там, конечно, очень много дел, документов, которые еще не вовлечены в исторический оборот. Это очень интересная тема. Одной из таких тем было людоедство. У нас в музее оно было впервые показано такому широкому кругу, и нас очень многие ругали за это. Но, должен сказать, что мы вполне сознательно пошли на это, даже в ответ на то, что сейчас, к сожалению, появляются псевдоисторические высказывания публицистов, что доходит вплоть до того, что ленинградцы, каждый второй выжил за счет того, что съел каждого первого. Это, конечно, не так и говорить о массовом распространении вот этого явления в городе невозможно. Это жестко прослеживалось службами НКВД, и на два с половиной миллионов жителей города таких случаев было, скажем, около 1700. Из них, интересная статистика, проходило только два человека с высшим образованием, из них не было ни одного православного верующего человека. Мы не можем осуждать этих людей, потому что, во-первых, страшный город, у многих была повреждена психика. И не столько было людоедство, которое было меньше 10%, а в основном трупоедство. То есть люди, доведенные до отчаяния.
Виктор Резунков: Дмитрий Геннадиевич, я знаю, вы только что участвовали в проекте историков и писателей, готовивших труд к 300-летия Петербурга относительно градоначальников. Расскажите несколько слов об этом проекте и чем конкретно вы занимались.
Дмитрий Сотчихин: К 300-летию города готовится издание монументального труда "300 лет городской администрации. Градоначальники Петербурга, Петрограда, Ленинграда, Петербурга", который вмещает в себя, почти 800 страниц, много фотографий, справок, очень интересный материал. Я собирал материал и задача этого издания, мы делим развитие Петербурга - петровская эпохи, екатерининская эпоха, советский период, новое время. Но, на самом деле, каждую эпоху можно разделить на более мелкие детали, части и каждый период возглавлял какой-то человек. Город развивался не сам по себе, стихийно, он развивался под управлением. И в истории Санкт-Петербурга было 63 человека, которые возглавляли город на протяжении 300-летней истории нашего города, и каждому из этих людей посвящена отдельная глава с большим количеством иллюстраций, с большим количеством исторических ссылок. Здесь дается не только их биография, когда родился, его путь жизненный, но и то, какой вклад он внес или не внес в развитие города. И, читая главу за главой, можно проследить развитие города с точки зрения того, как личность руководящая влияет на развитие города. Есть здесь и курьезные моменты. Скажем, когда первый градоначальник Санкт-Петербурга, кстати, долго очень правил - 24 года, один из самых долгоправителей, одна из легенд говорит о том, что Меньшиков не отказывал себе в удовольствиях, его дворец был одним из самых шикарных в Санкт-Петербурге, строился на Васильевском острове. Знаменитое здание 12-ти коллегий оно стоит почему-то не параллельно Неве, как полагалось по развитию, а перпендикулярно. Одна из петербургских легенд гласит о том, что Меньшикову не понравилось, что такой красивый дом будет соперничать с его дворцом. В книге очень много достаточно не только такой сухой официальной информации, но и легенд Петербурга, и не только легенд, и исторических событий. И, конечно, такой огромный труд не мог создаться одним человеком. В частности, мое участие в этом труде состояло в том, что я участвовал в подготовке глав, которые были посвящены руководителям города в военное время. Это Жданов Андрей Александрович, Алексей Александрович Кузнецов и Петр Сергеевич Попков, то есть это люди, которые возглавляли наш город в самое трудное время. Это люди неоднозначные, о них тоже можно многое говорить.
Виктор Резунков: Если говорить о градоначальниках советского периода, не затрагивая постсоветский период, время перестройки, хотелось бы у вас спросить, если изучать их биографии, какие особенности характера, что-то общее есть у этих людей, что привело их в результате на вершину власти в этом городе?
Дмитрий Сотчихин: Общее у начальников, градоначальников советской эпохи была их принадлежность к коммунистической партии. Они фактически все начинали с низов, каких-то низовых звеньев, постепенно, благодаря своей активности, деловым качествам, пробивали себе путь наверх. В наши сложные годы иногда места освобождались, потому что тот или иной градоначальник, как Кузнецов, Попков, они были репрессированы и расстреляны.
Виктор Резунков: А как Жданову удалось выжить в этой ситуации?
Дмитрий Сотчихин: Дело в том, что Жданов был назначен на должность руководителя города после убийства Кирова. Это был очень сложный период в истории нашего города, это был период репрессий. Ленинградская партийная организация подверглась очень жестокой чистке. К чести или не к чести, сам Жданов он как бы дистанциировался от этого, он не принимал участия в заседаниях, в тройках, сам никогда не подписывал. Тут трудно судить, то ли это его позиция, то ли не хотел в этом участвовать. А что касается уже "ленинградского дела", Жданов умер летом 48-го года, и тут тоже очень много вопросов. Говорили о том, что он официально был на отдыхе, на лечении, но, по воспоминаниям, его лечили так, как не лечат даже врагов. И к вопросу о том, умер ли он сам, он не самый здоровый был человек, или ему помогли, остается открытым. И если бы он остался жив, может быть он был бы расстрелян по "ленинградскому делу". То есть это остается только гадать.
Виктор Резунков: Дмитрий Геннадиевич, я хотел спросить, какие планы у вашего музея? Дело в том, что сейчас большинство петербургских музеев готовится к 300-летию Петербурга, и каждый музей предлагает какие-то свои уникальные экспозиции.
Дмитрий Сотчихин: Дело в том, что, конечно, мы тоже не можем пройти мимо этой даты, тем более, что мы смотрим на эту дату немножко с другой стороны. Ведь то, что происходило в 41-44-м годах, те жертвы, они не были напрасны. По сути, мы празднуем 300-летие именно благодаря тому, что город не был сдан. Все речи о том, что сделать Ленинград свободным городом как Париж, они безосновательны, даются публицистами, не изучающими историю. По плану "Барбаросса", Петербург должен пасть именно к 9-го мая. Именно сегодня 60 лет назад исполнилась симфония в Ленинграде, это было как бы таким ответом. Немцы говорили о том, что Ленинград мертвый город, город мертвецов, и из этого мертвого города на всю страну и на весь мир звучала музыка, ставшая уже классикой мирового музыкального искусства. Немцы не смогли взять город. Немцы уже знали о том, что такое взятие городов: Киев, Минск, Смоленск - это огромные потери людской силы и техники. И они его взяли в кольцо, и 22-го сентября знаменитая директива военно-морского штаба Германии, говорящая о том, что Гитлер опять подтвердил свое намерение сравнять Ленинград с землей бомбежками и обстрелами. Ни немецкая сторона, ни финская сторона не заинтересованы в существовании такого крупного населенного пункта непосредственно на своих границах, границы великой Германии и не менее великой Финляндии по Неве должны проходить эти границы. Если будут предложения о сдаче, то эти предложения не принимать. Кстати, то же самое писалось и Москвой. Если население будет пытаться выйти за пределы города, загонять его силой оружия. И заканчивалось это тем, что Фатерленд не имеет возможности кормить гражданское население и неважно, будет ли оно голодать, важно, где оно будет голодать. Все абсолютно ясно - население должно было вымереть от голода, а город должен был быть уничтожен. Поэтому речи о том, что сдаться не было. Вот, исходя из этого, мы и подходим к празднику, что наш музей особенный. И к 300-летию мы делаем новую экспозицию основного зала, используем новые экспонаты, которые приобрел наш музей, которые подарили музею и в том числе используем новые знания. Работая в архивах, все-таки открываются новые стороны блокады, блокадной жизни.
Дмитрий Сотчихин: Музей обороны Ленинграда, так же как и сама оборона Ленинграда - уникальное событие в мировой истории. Оборона Ленинграда проводилась не благодаря, а вопреки всем законам военной науки. Никто до сих пор, даже из участников, не может сказать, что помогло людям выжить, когда не было даже физиологических условий для выживания человека как живого существа. Но, тем не менее, люди сражались, жители защищали свой город, солдаты его тоже защищали и, в конце концов, все-таки освободили. Наш музей посвящен этим событиям. Хочу напомнить, что он первый в мире, созданный в 1944-м году, открылся наш музей 30-го апреля 1944-го года, причем, в городе, который наиболее сильно пострадал в годы Второй мировой войны. В городе, который потерял, по разным подсчетам историков, к сожалению, большая война не способствует точной статистике, около одного миллиона человек, в городе полуразрушенном, здесь открылась выставка героической обороны Ленинграда, которая в последствие стала Музеем обороны Ленинграда. Естественно, для ленинградцев это был самый святой музей. В 46-м году по посещаемости он занимал второе место после Эрмитажа. Для тех, кто пережил это, они приходили, это была память. Музей постоянно пополнялся экспонатами, рос. К сожалению, наша история, она, так скажем, полосатая, есть белые пятна, есть черные пятна. И после расцвета 46-48-й год, наступил черный период в истории нашего музея. Это печально знаменитое "ленинградское дело". По сути, это была борьба за власть. Вы знаете, Москва и Ленинград - злейшие друзья. Прибыла комиссия в Ленинград во главе с Маленковым, была разгромная его рецензия. И одним из наиболее абсурдных обвинений то, что в военно-историческом музее находилось большое количество оружия и это, ни больше ни меньше, для создания пятой колонны, и собиралось оружие для похода на Москву и физического истребления советских руководителей. Конечно, обвинение абсолютно абсурдное, потому что все, что выставлено в музее, оно уже никогда в жизни не сможет ни выстрелить, ни произвести никакого действия. Но, тем не менее, заказ был выполнен. Музей сначала закрыли на реэкспозицию, причем, начали музей обороны Ленинграда делать, научные силы дополнили специалистами из Москвы. И вот музей обороны Ленинграда должен был начинаться с роли Сталина в обороне Петрограда еще в гражданскую войну.
Виктор Резунков: Очень похоже на Москву. Она решает с кондачка, приходит, проявляется моментально.
Дмитрий Сотчихин: Я и говорю, Ленинград и Москва - злейшие друзья. Сначала музей закрыли, постепенно стали исчезать сотрудники, их репрессировали. Был репрессирован директор музея, знаменитый человек Лев Львович Раков, который в свое время был научным секретарем Эрмитажа, директором Публичной библиотеки. По иронии судьбы, акт об окончательной ликвидации музея был подписан 5-го марта 1953-го года, то есть в день смерти Сталина.
Виктор Резунков: Потом как это развивалось, как восстанавливали?
Дмитрий Сотчихин: Ленинградцы не забыли о том, что существовал наш музей, и хотя в нашем городе много мемориальных мест, это Пискаревское кладбище, это самое большое кладбище в Европе и вообще в мире, где похоронено более 500 тысяч ленинградцев. В 75-м году открылся мемориал на Парке Победы. Дело в том, что это мемориальные места, а наш музей военно-исторический. После того, как наш музей был разгромлен, его экспонаты большей частью были варварски уничтожены, скажем, большая часть коллекции военно-морского музея, артиллерийского музея, музея истории Санкт-Петербурга это все из фондов нашего старого прежнего музея. И вот мне довелось ездить по стране с выставками, и экспонаты со штампами музея обороны Ленинграда я находил в фондах музеев Петрозаводска и даже Свердловска. Сейчас мы ведем работу по собиранию этих экспонатов. Музей снова был воссоздан на волне, как мы говорим, гласность, перестройка, конец 80-х годов, ленинградцы вспомнили, что был музей. Есть музей обороны Москвы, есть музей обороны Сталинграда, а в Ленинграде не было музея обороны города. Хотя, по мировым масштабам, если, скажем, одна деревня напала на другую, и произошло событие, в этой деревне уже есть музей. В нашем городе такого музея, к сожалению, не было. В 1989-м году музей был снова воссоздан, правда, на старом месте в Соляном переулке, находимся мы Соляной переулок дом 9, в самом центре города. Правда, вместо огромных 37-ми залов у нас всего сейчас два небольших зала. Музей мы начали создавать фактически с нуля. Мы можем говорить, что наш музей является поистине народным, потому что ленинградцы, особенно когда музей открылся, просто стояли в очереди, чтобы сдать свои экспонаты, экспонаты своей семьи, экспонаты своих родственников.
Виктор Резунков: Дмитрий Геннадиевич, скажите, в последнее время, насколько я помню, у вас была большая выставка, посвященная блокаде. Я хотел бы спросить относительно документов о блокаде, восстановится ли вся более открыто правда о блокаде или по-прежнему остаются какие-то закрытые документы, которые так никому неизвестны, то есть они известны определенному кругу лиц, но хранятся в закрытом режиме?
Дмитрий Сотчихин: Знаете, конечно, сейчас закрытых тем остается меньше и меньше. И буквально полгода назад у нас проводилась выставка, которая называлась "НКВД на защите Ленинграда". Тема, казалось бы, очень интересная. На самом деле, когда мы ее начинали, мы даже не представляли, насколько это широкая тема. Ведь НКВД это не только карающий меч, к нам приходили бабушки, которые в свои молодые годы работали в службах МПО, местной противовоздушной обороне, тушили "зажигалки" и оказывали помощь раненым. И когда мы им говорили: вы знаете, что вы служили в НКВД? Они просто на нас смотрели большими глазами, чуть ли не обижались. Тем не менее, действительно, местная противовоздушная оборона была одним из подразделений НКВД, так же как и пожарная служба, внешняя разведка. Но и, кроме того, довелось поработать в архивах, прежде, наверное, закрытых, это специальный архив спецфонда главного управления внутренних дел, в том числе и архив ФСБ. Там, конечно, очень много дел, документов, которые еще не вовлечены в исторический оборот. Это очень интересная тема. Одной из таких тем было людоедство. У нас в музее оно было впервые показано такому широкому кругу, и нас очень многие ругали за это. Но, должен сказать, что мы вполне сознательно пошли на это, даже в ответ на то, что сейчас, к сожалению, появляются псевдоисторические высказывания публицистов, что доходит вплоть до того, что ленинградцы, каждый второй выжил за счет того, что съел каждого первого. Это, конечно, не так и говорить о массовом распространении вот этого явления в городе невозможно. Это жестко прослеживалось службами НКВД, и на два с половиной миллионов жителей города таких случаев было, скажем, около 1700. Из них, интересная статистика, проходило только два человека с высшим образованием, из них не было ни одного православного верующего человека. Мы не можем осуждать этих людей, потому что, во-первых, страшный город, у многих была повреждена психика. И не столько было людоедство, которое было меньше 10%, а в основном трупоедство. То есть люди, доведенные до отчаяния.
Виктор Резунков: Дмитрий Геннадиевич, я знаю, вы только что участвовали в проекте историков и писателей, готовивших труд к 300-летия Петербурга относительно градоначальников. Расскажите несколько слов об этом проекте и чем конкретно вы занимались.
Дмитрий Сотчихин: К 300-летию города готовится издание монументального труда "300 лет городской администрации. Градоначальники Петербурга, Петрограда, Ленинграда, Петербурга", который вмещает в себя, почти 800 страниц, много фотографий, справок, очень интересный материал. Я собирал материал и задача этого издания, мы делим развитие Петербурга - петровская эпохи, екатерининская эпоха, советский период, новое время. Но, на самом деле, каждую эпоху можно разделить на более мелкие детали, части и каждый период возглавлял какой-то человек. Город развивался не сам по себе, стихийно, он развивался под управлением. И в истории Санкт-Петербурга было 63 человека, которые возглавляли город на протяжении 300-летней истории нашего города, и каждому из этих людей посвящена отдельная глава с большим количеством иллюстраций, с большим количеством исторических ссылок. Здесь дается не только их биография, когда родился, его путь жизненный, но и то, какой вклад он внес или не внес в развитие города. И, читая главу за главой, можно проследить развитие города с точки зрения того, как личность руководящая влияет на развитие города. Есть здесь и курьезные моменты. Скажем, когда первый градоначальник Санкт-Петербурга, кстати, долго очень правил - 24 года, один из самых долгоправителей, одна из легенд говорит о том, что Меньшиков не отказывал себе в удовольствиях, его дворец был одним из самых шикарных в Санкт-Петербурге, строился на Васильевском острове. Знаменитое здание 12-ти коллегий оно стоит почему-то не параллельно Неве, как полагалось по развитию, а перпендикулярно. Одна из петербургских легенд гласит о том, что Меньшикову не понравилось, что такой красивый дом будет соперничать с его дворцом. В книге очень много достаточно не только такой сухой официальной информации, но и легенд Петербурга, и не только легенд, и исторических событий. И, конечно, такой огромный труд не мог создаться одним человеком. В частности, мое участие в этом труде состояло в том, что я участвовал в подготовке глав, которые были посвящены руководителям города в военное время. Это Жданов Андрей Александрович, Алексей Александрович Кузнецов и Петр Сергеевич Попков, то есть это люди, которые возглавляли наш город в самое трудное время. Это люди неоднозначные, о них тоже можно многое говорить.
Виктор Резунков: Если говорить о градоначальниках советского периода, не затрагивая постсоветский период, время перестройки, хотелось бы у вас спросить, если изучать их биографии, какие особенности характера, что-то общее есть у этих людей, что привело их в результате на вершину власти в этом городе?
Дмитрий Сотчихин: Общее у начальников, градоначальников советской эпохи была их принадлежность к коммунистической партии. Они фактически все начинали с низов, каких-то низовых звеньев, постепенно, благодаря своей активности, деловым качествам, пробивали себе путь наверх. В наши сложные годы иногда места освобождались, потому что тот или иной градоначальник, как Кузнецов, Попков, они были репрессированы и расстреляны.
Виктор Резунков: А как Жданову удалось выжить в этой ситуации?
Дмитрий Сотчихин: Дело в том, что Жданов был назначен на должность руководителя города после убийства Кирова. Это был очень сложный период в истории нашего города, это был период репрессий. Ленинградская партийная организация подверглась очень жестокой чистке. К чести или не к чести, сам Жданов он как бы дистанциировался от этого, он не принимал участия в заседаниях, в тройках, сам никогда не подписывал. Тут трудно судить, то ли это его позиция, то ли не хотел в этом участвовать. А что касается уже "ленинградского дела", Жданов умер летом 48-го года, и тут тоже очень много вопросов. Говорили о том, что он официально был на отдыхе, на лечении, но, по воспоминаниям, его лечили так, как не лечат даже врагов. И к вопросу о том, умер ли он сам, он не самый здоровый был человек, или ему помогли, остается открытым. И если бы он остался жив, может быть он был бы расстрелян по "ленинградскому делу". То есть это остается только гадать.
Виктор Резунков: Дмитрий Геннадиевич, я хотел спросить, какие планы у вашего музея? Дело в том, что сейчас большинство петербургских музеев готовится к 300-летию Петербурга, и каждый музей предлагает какие-то свои уникальные экспозиции.
Дмитрий Сотчихин: Дело в том, что, конечно, мы тоже не можем пройти мимо этой даты, тем более, что мы смотрим на эту дату немножко с другой стороны. Ведь то, что происходило в 41-44-м годах, те жертвы, они не были напрасны. По сути, мы празднуем 300-летие именно благодаря тому, что город не был сдан. Все речи о том, что сделать Ленинград свободным городом как Париж, они безосновательны, даются публицистами, не изучающими историю. По плану "Барбаросса", Петербург должен пасть именно к 9-го мая. Именно сегодня 60 лет назад исполнилась симфония в Ленинграде, это было как бы таким ответом. Немцы говорили о том, что Ленинград мертвый город, город мертвецов, и из этого мертвого города на всю страну и на весь мир звучала музыка, ставшая уже классикой мирового музыкального искусства. Немцы не смогли взять город. Немцы уже знали о том, что такое взятие городов: Киев, Минск, Смоленск - это огромные потери людской силы и техники. И они его взяли в кольцо, и 22-го сентября знаменитая директива военно-морского штаба Германии, говорящая о том, что Гитлер опять подтвердил свое намерение сравнять Ленинград с землей бомбежками и обстрелами. Ни немецкая сторона, ни финская сторона не заинтересованы в существовании такого крупного населенного пункта непосредственно на своих границах, границы великой Германии и не менее великой Финляндии по Неве должны проходить эти границы. Если будут предложения о сдаче, то эти предложения не принимать. Кстати, то же самое писалось и Москвой. Если население будет пытаться выйти за пределы города, загонять его силой оружия. И заканчивалось это тем, что Фатерленд не имеет возможности кормить гражданское население и неважно, будет ли оно голодать, важно, где оно будет голодать. Все абсолютно ясно - население должно было вымереть от голода, а город должен был быть уничтожен. Поэтому речи о том, что сдаться не было. Вот, исходя из этого, мы и подходим к празднику, что наш музей особенный. И к 300-летию мы делаем новую экспозицию основного зала, используем новые экспонаты, которые приобрел наш музей, которые подарили музею и в том числе используем новые знания. Работая в архивах, все-таки открываются новые стороны блокады, блокадной жизни.