Ведущая петербургского часа программы "Liberty Live" Татьяна Валович: Недавно в Петербурге был проведен анализ социального и правового положения бездомных в современной России. Среди многих аспектов анализируется и механизм пополнения этой социальной группы. Как показывает практика, в последнее время увеличение количества бездомных происходит, в том числе, и по решению судов, выселяющих граждан из занимаемых ими помещений без предоставления другого жилья. Однако в Петербурге этот процесс приобретает уродливый характер, когда никто не застрахован от выселения из помещения, где проживал много лет и был прописан на законных основаниях. Вот об этом мы и поговорим с нашим сегодняшним гостем, адвокатом петербургской городской коллегии адвокатов Евгением Каменко. Сначала давайте послушаем репортаж нашего корреспондента Татьяны Вольтской, которая рассказывает об одном из таких случаев.
Татьяна Вольтская: Преподаватель музыкальной школы имени Бортнянского Татьяна Андреева и предположить не могла, к чему ее приведет намерение приватизировать комнату в коммунальной квартире, где она была прописана с 1993-го года. Татьяна Андреевна ухаживала за своей престарелой тетей, и по ее желанию и прописалась в комнату на вполне законных основаниях.
Татьяна Андреева: Я была прописана у нее, поскольку она нуждалась в уходе. Она могла включить спокойно газ, соседи, когда приходила я ее до этого навещать, очень часто жаловались, что она сделает то, сделает другое, что вот ей нужен уход. Поэтому я и поселилась к ней, все было на законных основаниях, мы прописались, и тетя дала согласие. И вот, спустя 10 лет, я захотела узаконить свое право, приватизировать. А в приватизации мне было отказано, поскольку я не являлась членом семьи нанимателя.
Татьяна Вольтская: Через некоторое время тетя умерла. Татьяне Андреевой объяснили, что по действующему Жилищному кодексу она может быть признана членом семьи умершего нанимателя - для этого ей надо через суд доказать совместное проживание и ведение хозяйства. Татьяна Андреева обратилась в суд, но на первом же заседании Смольненского федерального суда она узнала о встречном иске к ней со стороны жилищного агентства Центрального района Петербурга - о выселении из комнаты, где она в настоящий момент прописана вместе с матерью-пенсионеркой. Чтобы доказать, что она действительно жила в комнате и ухаживала за свой престарелой тетушкой, Татьяна Андреева разыскала бывших соседей, которые подтвердили в суде факт совместного проживания и ведения хозяйства, но непостижимым образом суд проигнорировал их показания. 9 марта 2004-го года Смоленский федеральный суд под председательством судьи Зои Смирновой вынес решение: выселить Татьяну Андрееву и ее мать из их комнаты.
Татьяна Андреева: Суд принял постановление о выселении без предоставления иного жилого помещения, таким образом, нас выбрасывают на улицу в качестве бомжей.
Татьяна Вольтская: Этот случай в Петербурге далеко не единственный. Недавно городская администрация приняла решение обеспечить жильем дворников и участковых милиционеров и издала распоряжение для районных администраций изыскать для этого резервы жилищного фонда. Возникает вопрос, не для того ли так старательно выселяют людей со скромных квадратных метров, на которых они прожили многие годы, чтобы передать жилье этим самым дворникам и милиционерам.
Татьяна Валович: Евгений Эмильевич, прежде всего, в жилищном кодексе действительно существуют статьи, которые предписывают выселение граждан без предоставления другого жилого помещения? Что это за статьи?
Евгений Каменко: Да, в настоящее время жилищный кодекс Российской Федерации, а именно, статья 90-я, гласит , что некоторые категории граждан могут быть выселены из жилых помещений без предоставления им иного жилого помещения, но в строгом соответствии с основами жилищного законодательства, указанными в кодексе. Эти основания указаны в статье 98-й, это когда без предоставления иного жилого помещения выселяются наниматель, члены его семьи, а также иные проживающие с ним граждане, которые систематически нарушают и портят жилое помещение, используют его не по назначению, нарушают, как написано в статье, правила социалистического общежития, и делают невозможным проживание совместно с ними других граждан.
Татьяна Валович: Но вот в данном случае, как мы слышали в репортаже об Андреевой, разве этот случай подходит под статьи, которые вы озвучили?
Евгений Каменко: Бесспорно, данный конкретный случай под статью 98-ю не подходит, как не подходит он и под другие моменты, которые позволяют выселять граждан, а именно, когда выселяются лица, лишенные родительских прав, если будет признано невозможным их совместное проживание с детьми, в отношении которых они лишены родительских прав, а также выселение лиц, которые самоуправно заняли жилое помещение. Эти лица тоже могут быть выселены без предоставления иного жилого помещения. Так же без предоставления иного жилого помещения могут быть выселены лица, когда будет установлено, что ордер был получен ими в результате их неправомерных действий. Это статья сотая жилищного кодекса. Ни один из этих случаев, описанных в статьях жилищного кодекса, не подходит для ситуации, которая сложилась, для лиц, о которых мы услышали из репортажей, а именно для Андреевой и ее престарелой матери.
Татьяна Валович: А чем руководствовался тогда суд, вынося такое решение? Я, наоборот, сталкивалась с такой проблемой, что зачастую очень сложно выселить кого-то из занимаемого помещения, даже если человек признается без вести пропавшим. Почему же в этом случае с такой легкостью было произведено это решение, или это кому-то выгодно действительно?
Евгений Каменко: В настоящее время давать какие-либо комментарии по поводу решения, вынесенного Смольненским судом 9 марта сего года, с моей стороны было бы неправильным и некорректным, потому что данное решение еще не вступило в законную силу. В настоящее время поданы кассационные жалобы от имени выселенных лиц, данное решение будет рассматриваться в городском суде, в кассационных коллегиях, и вот эти кассационные коллегии примут решение о том, правомерно вынесенное решение или нет. Если нет, в этом случае, возможно, оно будет отменено. Поэтому еще раз хочу сказать, что в настоящую минуту каким-либо образом комментировать данное решение, те выводы, которые изложены в нем, я просто как адвокат не имею права.
Татьяна Валович: Евгений Эмильевич, скажите пожалуйста, зачастую очень многие сталкиваются с тем, что рассмотрение в городском суде бывает достаточно формальное, что это проштамповка того решения, которое принял районный федеральный суд. Вот не может произойти такого? И что тогда в этом случае делать, как защищать людям свои права?
Евгений Каменко: Я бы, наверное, не согласился с такой жесткой формулировкой, что в городском суде проштамповывают принятые решения. Дело в том, что, например, что касается дел, рассмотренных в порядке гражданского производства, там принимают участие обычно две стороны, и одна из них в обязательном порядке проигрывает, если выигрывает другая. И, естественно, если эта проигравшая сторона недовольна решением, она его обжалует, и если решение принимается не в ее пользу, наверное, в сердцах, может быть, в обиде, эта сторона утверждает, что городской суд не вникал в суть принятого решения, и поэтому его не отменил. Мне представляется, что это не совсем правильное утверждение. И в моей практике бывали случаи, когда городским судом был осуществлен очень внимательный подход, отменялись решения, полностью или частично, и направлялись на новое рассмотрение. Поэтому мне представляется, что и в данном случае нельзя говорить, что решение является окончательным, что оно в обязательном порядке будет подтверждено городским судом. Моя позиция по данному делу является неизменной, я ее буду отстаивать в городском суде, и время покажет.
Татьяна Валович: По данным МВД России - 4,5 миллиона бездомных. Кому выгодно еще увеличивать эту армию? Для чего это делается?
Евгений Каменко: Мне представляется, что это невыгодно никому. Потому что лица так называемые "бомж", без определенного места жительства, это потенциально опасные люди, их неустроенное положение доводит их до отчаяния и толкает на совершение противоправных деяний, в том числе преступлений. Поэтому увеличение армии лиц "бомж" усиливает криминогенную ситуацию в стране. Это однозначно. Мне представляется, что никто умышленно эту армию лиц "бомж" не увеличивает, но иногда, принимая те или иные решения, мне представляется, не продумываются их последствия. Давайте представим ситуацию, что данное решение вступит в законную силу. Дальше будет так: судебный пристав придет на эту площадь, грузчики вынесут на улицу все вещи, находящиеся в этой комнате, люди - две женщины, одна из которых 1930-го года рождения, инвалид второй группы, фактически не передвигающаяся и не выходящая, будут выгнаны на улицу, двери будут опечатаны, и людям будет предоставлено полное право самостоятельно решать, куда им идти. А я доподлинно знаю, что им идти некуда, вот мы и получим еще двух лиц "бомж".
Татьяна Валович: Евгений Эмильевич, в начале 90-х годов, когда уже шел процесс приватизации, не было разрешено приватизировать комнаты в коммунальных квартирах. Тогда очень многие бабушки и дедушки прописывали к себе внуков, племянниц и других родственников, чтобы хотя бы эта жилая площадь не потерялась. Потому что в то время государство уже не обеспечивало граждан жилой площадью, кооперативное строительство в связи с тем, какая сложилась экономическая ситуация в стране, тоже было заброшено, если так можно выразиться. Что же получается, что с подобной ситуацией могут столкнуться достаточно широкие слои петербуржцев?
Евгений Каменко: Да, сейчас сложилась такая ситуация, что именно очень широкий слой проживающих в нашем городе может столкнуться с данной ситуацией. Дело в том, что изменение договора жилищного найма, а именно указание нанимателем другого лица вместо ранее указанного в соответствии со статьей 88-й, может требовать член семьи нанимателя. Кто же является членом семьи нанимателя? На этот вопрос отвечает статья 53-я жилищного кодекса, и она относит к членам семьи нанимателя ограниченный круг лиц - это супруг нанимателя, дети нанимателя и его родители. Все остальные родственники не являются членами семьи нанимателя, следовательно, по закону не могут требовать заключить с ними договор жилищного найма, в том случае, если наниматель по той или иной причине перестал быть нанимателем, либо выехал на постоянное место жительства с данного адреса, либо умер.
Татьяна Валович: Это даже не зависит от того, есть прописка, нет прописки. Почему институт прописки, который как таковой, как говорят в России, отменен, и без него никуда, почему прописка не становится правообладанием на жилую площадь?
Евгений Каменко: Да, после того, как Конституционным судом институт прописки был признан неконституционным, сейчас это называется не прописка, а регистрация, с этого момента факт регистрации по тому или иному адресу не влечет за собой для человека никаких юридических прав. Это не более, чем его регистрация по определенному адресу. Вне зависимости от того, зарегистрирован человек в этом адресе, или нет, если он не является членом семьи нанимателя, а, допустим, является любым другим его родственником, круг которых очень широк, он не может требовать, вернее, он может потребовать заключения с ним договора жилищного найма, но в заключении этого договора жилищными органами ему будет отказано. А как только такой человек себя обозначит, жилищные органы немедленно обратятся в суд с иском о выселении его из занимаемого жилого помещения без предоставления иного помещения.
Татьяна Валович: У нас в эфире слушатель.
Павел Петрович: Меня зовут Павел Петрович, мне 54 года. Я хочу адвокату задать вопрос вот какого плана: хорошо, если все нормально с законодательством, но если судья, например, нарушает закон и принимает неправомерные решения – есть ли какая-нибудь ответственность судьи перед законом? И что делать, подавать на этого судью в суд, или это произойдет автоматически, когда городской суд отменит первоначальное решение судьи?
Евгений Каменко: Ну, я вопрос понял. Дело в том, что давайте исходить из того, что судья - это человек. Это такой же юрист, как, допустим, прокурор, или адвокат, или нотариус. И, работая по закону, судья, особенно в тех случаях, когда закон изложен как оценочная ситуация, как, например, в данном случае - судья должен принять решение, имело ли место ведение совместное хозяйства, является ли данный человек членом семьи, и что такое семья в понимании судьи – конечно, решение будет приниматься субъективно, и это обоснованно, потому что так изложен закон - с оценочной точки зрения. В случае несогласия с решением оно обжалуется в вышестоящей судебной инстанции, которая будет проверять правильность и обоснованность вынесенного решения. А что касается ответственности судьи, то мне представляется, что здесь ответственности никакой и не может быть, и только если будет установлена низкая квалификация судьи по вынесенным неоднократно неправомерным решениям – ну, тогда очевидно для этого существует квалификационная коллегия судей, которая будет решать, соответствует ли судья по своим профессиональным качествам занимаемой должности.
Татьяна Валович: У нас еще вопрос от слушателя вы в эфире.
Георгий Орлов: Дорогая редакция "Свободы", уважаемый Евгений Дмитриевич, вас беспокоит Орлов Георгий Георгиевич из Петербурга. Вопрос вот какого порядка: аналогичная ситуация случилось с моими друзьями. Один из них бывший узник малолетний концлагеря, а жена его инвалид труда. Их выселяют сейчас - на Каменном острове вы знаете этот барак, который уже много лет собираются расселять, аналогичная ситуация. У меня такое предложение: в силу того, что вы знаете, что происходит очень много таких случаев, создать общество будущих бездомных людей и бороться с безнравственными совершенно действиями администрации.
Татьяна Валович: Евгений Эмильевич, а не имеет ли такое положение вещей, в том числе, и коррупционной составляющей? Могут ли, если заплатить какие-то деньги, выдать ордер и не доводить до суда?
Евгений Каменко: Вы понимаете, обвинять кого-либо в коррупции я просто не имею права, пока у меня нет фактов, и пока данный факт, если он будет иметь место, не будет доказан в судебном порядке, как того требует закон. Лично мне никогда никто из граждан не говорил, что у них вымогали деньги за решение данной проблемы.
Татьяна Валович: У нас еще вопрос от слушателя.
Слушатель: Вопрос такой: сейчас есть много криминальных способов, как освобождаются от жилья, и используются государственные структуры, в том числе пожилых людей освидетельствуют, помещают в психоневрологические интернаты, и таким образом завладевают жильем. Часто в этом задействованы и милиция, и психоневрологические диспансеры. Как вы считаете, как-то такая ситуация может быть разрешена, и вообще, кто должен отвечать за все это?
Евгений Каменко: Мне представляется, что надо обращаться в судебные инстанции, защищать свои права людям, в отношении которых предпринимаются подобные действия.
Татьяна Валович: Евгений Эмильевич, что вы порекомендуете делать людям, которые сталкиваются с такой проблемой, если они идут в суд?
Евгений Каменко: Мне представляется, что круг таких людей в настоящее время будет только увеличиваться, и настоятельная рекомендация к подобным гражданам: ни в коем случае не обращаться в суд без квалифицированной помощи юриста. Эти дела сложные, их нужно хорошо подготавливать, свою позицию надо уметь в суде отстоять, поэтому мне представляется, что люди, которые обратятся в суд без помощи адвоката, обречены на поражение.
Татьяна Вольтская: Преподаватель музыкальной школы имени Бортнянского Татьяна Андреева и предположить не могла, к чему ее приведет намерение приватизировать комнату в коммунальной квартире, где она была прописана с 1993-го года. Татьяна Андреевна ухаживала за своей престарелой тетей, и по ее желанию и прописалась в комнату на вполне законных основаниях.
Татьяна Андреева: Я была прописана у нее, поскольку она нуждалась в уходе. Она могла включить спокойно газ, соседи, когда приходила я ее до этого навещать, очень часто жаловались, что она сделает то, сделает другое, что вот ей нужен уход. Поэтому я и поселилась к ней, все было на законных основаниях, мы прописались, и тетя дала согласие. И вот, спустя 10 лет, я захотела узаконить свое право, приватизировать. А в приватизации мне было отказано, поскольку я не являлась членом семьи нанимателя.
Татьяна Вольтская: Через некоторое время тетя умерла. Татьяне Андреевой объяснили, что по действующему Жилищному кодексу она может быть признана членом семьи умершего нанимателя - для этого ей надо через суд доказать совместное проживание и ведение хозяйства. Татьяна Андреева обратилась в суд, но на первом же заседании Смольненского федерального суда она узнала о встречном иске к ней со стороны жилищного агентства Центрального района Петербурга - о выселении из комнаты, где она в настоящий момент прописана вместе с матерью-пенсионеркой. Чтобы доказать, что она действительно жила в комнате и ухаживала за свой престарелой тетушкой, Татьяна Андреева разыскала бывших соседей, которые подтвердили в суде факт совместного проживания и ведения хозяйства, но непостижимым образом суд проигнорировал их показания. 9 марта 2004-го года Смоленский федеральный суд под председательством судьи Зои Смирновой вынес решение: выселить Татьяну Андрееву и ее мать из их комнаты.
Татьяна Андреева: Суд принял постановление о выселении без предоставления иного жилого помещения, таким образом, нас выбрасывают на улицу в качестве бомжей.
Татьяна Вольтская: Этот случай в Петербурге далеко не единственный. Недавно городская администрация приняла решение обеспечить жильем дворников и участковых милиционеров и издала распоряжение для районных администраций изыскать для этого резервы жилищного фонда. Возникает вопрос, не для того ли так старательно выселяют людей со скромных квадратных метров, на которых они прожили многие годы, чтобы передать жилье этим самым дворникам и милиционерам.
Татьяна Валович: Евгений Эмильевич, прежде всего, в жилищном кодексе действительно существуют статьи, которые предписывают выселение граждан без предоставления другого жилого помещения? Что это за статьи?
Евгений Каменко: Да, в настоящее время жилищный кодекс Российской Федерации, а именно, статья 90-я, гласит , что некоторые категории граждан могут быть выселены из жилых помещений без предоставления им иного жилого помещения, но в строгом соответствии с основами жилищного законодательства, указанными в кодексе. Эти основания указаны в статье 98-й, это когда без предоставления иного жилого помещения выселяются наниматель, члены его семьи, а также иные проживающие с ним граждане, которые систематически нарушают и портят жилое помещение, используют его не по назначению, нарушают, как написано в статье, правила социалистического общежития, и делают невозможным проживание совместно с ними других граждан.
Татьяна Валович: Но вот в данном случае, как мы слышали в репортаже об Андреевой, разве этот случай подходит под статьи, которые вы озвучили?
Евгений Каменко: Бесспорно, данный конкретный случай под статью 98-ю не подходит, как не подходит он и под другие моменты, которые позволяют выселять граждан, а именно, когда выселяются лица, лишенные родительских прав, если будет признано невозможным их совместное проживание с детьми, в отношении которых они лишены родительских прав, а также выселение лиц, которые самоуправно заняли жилое помещение. Эти лица тоже могут быть выселены без предоставления иного жилого помещения. Так же без предоставления иного жилого помещения могут быть выселены лица, когда будет установлено, что ордер был получен ими в результате их неправомерных действий. Это статья сотая жилищного кодекса. Ни один из этих случаев, описанных в статьях жилищного кодекса, не подходит для ситуации, которая сложилась, для лиц, о которых мы услышали из репортажей, а именно для Андреевой и ее престарелой матери.
Татьяна Валович: А чем руководствовался тогда суд, вынося такое решение? Я, наоборот, сталкивалась с такой проблемой, что зачастую очень сложно выселить кого-то из занимаемого помещения, даже если человек признается без вести пропавшим. Почему же в этом случае с такой легкостью было произведено это решение, или это кому-то выгодно действительно?
Евгений Каменко: В настоящее время давать какие-либо комментарии по поводу решения, вынесенного Смольненским судом 9 марта сего года, с моей стороны было бы неправильным и некорректным, потому что данное решение еще не вступило в законную силу. В настоящее время поданы кассационные жалобы от имени выселенных лиц, данное решение будет рассматриваться в городском суде, в кассационных коллегиях, и вот эти кассационные коллегии примут решение о том, правомерно вынесенное решение или нет. Если нет, в этом случае, возможно, оно будет отменено. Поэтому еще раз хочу сказать, что в настоящую минуту каким-либо образом комментировать данное решение, те выводы, которые изложены в нем, я просто как адвокат не имею права.
Татьяна Валович: Евгений Эмильевич, скажите пожалуйста, зачастую очень многие сталкиваются с тем, что рассмотрение в городском суде бывает достаточно формальное, что это проштамповка того решения, которое принял районный федеральный суд. Вот не может произойти такого? И что тогда в этом случае делать, как защищать людям свои права?
Евгений Каменко: Я бы, наверное, не согласился с такой жесткой формулировкой, что в городском суде проштамповывают принятые решения. Дело в том, что, например, что касается дел, рассмотренных в порядке гражданского производства, там принимают участие обычно две стороны, и одна из них в обязательном порядке проигрывает, если выигрывает другая. И, естественно, если эта проигравшая сторона недовольна решением, она его обжалует, и если решение принимается не в ее пользу, наверное, в сердцах, может быть, в обиде, эта сторона утверждает, что городской суд не вникал в суть принятого решения, и поэтому его не отменил. Мне представляется, что это не совсем правильное утверждение. И в моей практике бывали случаи, когда городским судом был осуществлен очень внимательный подход, отменялись решения, полностью или частично, и направлялись на новое рассмотрение. Поэтому мне представляется, что и в данном случае нельзя говорить, что решение является окончательным, что оно в обязательном порядке будет подтверждено городским судом. Моя позиция по данному делу является неизменной, я ее буду отстаивать в городском суде, и время покажет.
Татьяна Валович: По данным МВД России - 4,5 миллиона бездомных. Кому выгодно еще увеличивать эту армию? Для чего это делается?
Евгений Каменко: Мне представляется, что это невыгодно никому. Потому что лица так называемые "бомж", без определенного места жительства, это потенциально опасные люди, их неустроенное положение доводит их до отчаяния и толкает на совершение противоправных деяний, в том числе преступлений. Поэтому увеличение армии лиц "бомж" усиливает криминогенную ситуацию в стране. Это однозначно. Мне представляется, что никто умышленно эту армию лиц "бомж" не увеличивает, но иногда, принимая те или иные решения, мне представляется, не продумываются их последствия. Давайте представим ситуацию, что данное решение вступит в законную силу. Дальше будет так: судебный пристав придет на эту площадь, грузчики вынесут на улицу все вещи, находящиеся в этой комнате, люди - две женщины, одна из которых 1930-го года рождения, инвалид второй группы, фактически не передвигающаяся и не выходящая, будут выгнаны на улицу, двери будут опечатаны, и людям будет предоставлено полное право самостоятельно решать, куда им идти. А я доподлинно знаю, что им идти некуда, вот мы и получим еще двух лиц "бомж".
Татьяна Валович: Евгений Эмильевич, в начале 90-х годов, когда уже шел процесс приватизации, не было разрешено приватизировать комнаты в коммунальных квартирах. Тогда очень многие бабушки и дедушки прописывали к себе внуков, племянниц и других родственников, чтобы хотя бы эта жилая площадь не потерялась. Потому что в то время государство уже не обеспечивало граждан жилой площадью, кооперативное строительство в связи с тем, какая сложилась экономическая ситуация в стране, тоже было заброшено, если так можно выразиться. Что же получается, что с подобной ситуацией могут столкнуться достаточно широкие слои петербуржцев?
Евгений Каменко: Да, сейчас сложилась такая ситуация, что именно очень широкий слой проживающих в нашем городе может столкнуться с данной ситуацией. Дело в том, что изменение договора жилищного найма, а именно указание нанимателем другого лица вместо ранее указанного в соответствии со статьей 88-й, может требовать член семьи нанимателя. Кто же является членом семьи нанимателя? На этот вопрос отвечает статья 53-я жилищного кодекса, и она относит к членам семьи нанимателя ограниченный круг лиц - это супруг нанимателя, дети нанимателя и его родители. Все остальные родственники не являются членами семьи нанимателя, следовательно, по закону не могут требовать заключить с ними договор жилищного найма, в том случае, если наниматель по той или иной причине перестал быть нанимателем, либо выехал на постоянное место жительства с данного адреса, либо умер.
Татьяна Валович: Это даже не зависит от того, есть прописка, нет прописки. Почему институт прописки, который как таковой, как говорят в России, отменен, и без него никуда, почему прописка не становится правообладанием на жилую площадь?
Евгений Каменко: Да, после того, как Конституционным судом институт прописки был признан неконституционным, сейчас это называется не прописка, а регистрация, с этого момента факт регистрации по тому или иному адресу не влечет за собой для человека никаких юридических прав. Это не более, чем его регистрация по определенному адресу. Вне зависимости от того, зарегистрирован человек в этом адресе, или нет, если он не является членом семьи нанимателя, а, допустим, является любым другим его родственником, круг которых очень широк, он не может требовать, вернее, он может потребовать заключения с ним договора жилищного найма, но в заключении этого договора жилищными органами ему будет отказано. А как только такой человек себя обозначит, жилищные органы немедленно обратятся в суд с иском о выселении его из занимаемого жилого помещения без предоставления иного помещения.
Татьяна Валович: У нас в эфире слушатель.
Павел Петрович: Меня зовут Павел Петрович, мне 54 года. Я хочу адвокату задать вопрос вот какого плана: хорошо, если все нормально с законодательством, но если судья, например, нарушает закон и принимает неправомерные решения – есть ли какая-нибудь ответственность судьи перед законом? И что делать, подавать на этого судью в суд, или это произойдет автоматически, когда городской суд отменит первоначальное решение судьи?
Евгений Каменко: Ну, я вопрос понял. Дело в том, что давайте исходить из того, что судья - это человек. Это такой же юрист, как, допустим, прокурор, или адвокат, или нотариус. И, работая по закону, судья, особенно в тех случаях, когда закон изложен как оценочная ситуация, как, например, в данном случае - судья должен принять решение, имело ли место ведение совместное хозяйства, является ли данный человек членом семьи, и что такое семья в понимании судьи – конечно, решение будет приниматься субъективно, и это обоснованно, потому что так изложен закон - с оценочной точки зрения. В случае несогласия с решением оно обжалуется в вышестоящей судебной инстанции, которая будет проверять правильность и обоснованность вынесенного решения. А что касается ответственности судьи, то мне представляется, что здесь ответственности никакой и не может быть, и только если будет установлена низкая квалификация судьи по вынесенным неоднократно неправомерным решениям – ну, тогда очевидно для этого существует квалификационная коллегия судей, которая будет решать, соответствует ли судья по своим профессиональным качествам занимаемой должности.
Татьяна Валович: У нас еще вопрос от слушателя вы в эфире.
Георгий Орлов: Дорогая редакция "Свободы", уважаемый Евгений Дмитриевич, вас беспокоит Орлов Георгий Георгиевич из Петербурга. Вопрос вот какого порядка: аналогичная ситуация случилось с моими друзьями. Один из них бывший узник малолетний концлагеря, а жена его инвалид труда. Их выселяют сейчас - на Каменном острове вы знаете этот барак, который уже много лет собираются расселять, аналогичная ситуация. У меня такое предложение: в силу того, что вы знаете, что происходит очень много таких случаев, создать общество будущих бездомных людей и бороться с безнравственными совершенно действиями администрации.
Татьяна Валович: Евгений Эмильевич, а не имеет ли такое положение вещей, в том числе, и коррупционной составляющей? Могут ли, если заплатить какие-то деньги, выдать ордер и не доводить до суда?
Евгений Каменко: Вы понимаете, обвинять кого-либо в коррупции я просто не имею права, пока у меня нет фактов, и пока данный факт, если он будет иметь место, не будет доказан в судебном порядке, как того требует закон. Лично мне никогда никто из граждан не говорил, что у них вымогали деньги за решение данной проблемы.
Татьяна Валович: У нас еще вопрос от слушателя.
Слушатель: Вопрос такой: сейчас есть много криминальных способов, как освобождаются от жилья, и используются государственные структуры, в том числе пожилых людей освидетельствуют, помещают в психоневрологические интернаты, и таким образом завладевают жильем. Часто в этом задействованы и милиция, и психоневрологические диспансеры. Как вы считаете, как-то такая ситуация может быть разрешена, и вообще, кто должен отвечать за все это?
Евгений Каменко: Мне представляется, что надо обращаться в судебные инстанции, защищать свои права людям, в отношении которых предпринимаются подобные действия.
Татьяна Валович: Евгений Эмильевич, что вы порекомендуете делать людям, которые сталкиваются с такой проблемой, если они идут в суд?
Евгений Каменко: Мне представляется, что круг таких людей в настоящее время будет только увеличиваться, и настоятельная рекомендация к подобным гражданам: ни в коем случае не обращаться в суд без квалифицированной помощи юриста. Эти дела сложные, их нужно хорошо подготавливать, свою позицию надо уметь в суде отстоять, поэтому мне представляется, что люди, которые обратятся в суд без помощи адвоката, обречены на поражение.