Ведущая петербургского часа программы "Liberty Live" Татьяна Валович: В Петербурге нет зданий, подобных по своей конструкции московскому "Трансвааль-парку". Однако большинство крупных спортивно-развлекательных сооружений эксплуатируются уже десятки лет, поэтому их решено проверить на прочность. Петербуржцам памятны проверки, которые проводились в спешном порядке после обрушения козырька крыши станции метро "Сенная", затем была трагедия на Двинской улице, когда рухнул дом. Чуть больше недели назад при строительстве нового дома обрушились лестничные марши. Список, конечно, можно продолжить, и не только по Петербургу, но и по другим городам России. У каждой трагедии своя причина, но есть и то, что их объединяет. Об этом мы поговорим с нашим гостем, доктором технических наук, профессором, председателем комиссии по основаниям, фундаментам и подземным сооружениям при администрации Петербурга Владимиром Улицким. Прежде чем мы начнем говорить о трагедии, которая произошла в "Трансвааль-парке" - там уже называется много возможных причин, среди них есть одна, которая напрямую относится к вам, как к геотехнику, - я хотела бы вас попросить прокомментировать высказанные журналистами петербургских газет опасения по зданиям, существующим в Петербурге. На ваш взгляд, какова вообще ситуация с контролем за теми зданиями и сооружениями в Петербурге, которые посещают массово люди?
Владимир Улицкий: Во-первых, по поводу трагедии, которая произошла в аквапарке "Трансвааль". Я, как специалист, который многие годы занимается экспертизой, причем по всей стране, от Владивостока до Бреста, я выезжал, конечно, тогда, когда что-то случилось, я из этих поездок и анализа серьезных деформаций, которые были в мире, установил следующее: что 85 процентов всех серьезных деформаций, которые мы имеем, это связано с недоучетом свойств грунтов. 7 процентов - это разрушение больших пролетных конструкций. Остальное - самое разнообразное, все что угодно может быть, влияние климатических факторов и природных факторов... А 85 процентов - состав грунтов. Поэтому, когда я посмотрел на территорию в Ясенево, я увидел там огромные холмы, это была пересеченная местность. Я уверен, что там, где стоит и Трансвааль-парк, там тоже была такая пересеченная местность. Видимо, она была засыпана грунтами. Такие засыпки обычно ведутся с должным уплотнением. Специальная система уплотнения, проверка уплотнения, тут трудно сказать, потому что вся информация у меня от архитекторов и прокуроров, которые там выступали. У каждого своя отрасль зданий. Архитектор оценить конструкции и условия грунтовые, конечно, не может.
Я знаю конструкторов, которые принимали участие в проектировании. Это очень известные специалисты. Я уверен, что их профессиональная подготовка высока и знания достойные, чтобы участвовать в таком проектировании. Что меня смущает здесь – что вот сообщают так, что проектировали одни, кровлю делали другие, на подряде, а то-то делали третьи. Такого быть просто не должно. Есть генпроектировщик, он приглашает своих коллег, профессионалов, и должен генпроектировщик нести всю ответственность.
Как правило, глобальных причин бывает три. Это, и в том числе в Петербурге у нас тоже имели место неприятности подобного рода, но не такие глобальные, первая причина - ошибки при проектировании, вторая причина - ошибки при ведении работ, и третья причина - ошибки в процессе эксплуатации. По поводу контроля - в принципе, юридически у нас все соблюдено. Сделанный проект проверяется государственной вневедомственной экспертизой. Значит, уже какие-то ошибки должны быть при грамотной экспертизе исключены полностью. После этого вступает в работу государственный архитектурно-строительный надзор. Сегодня, буквально в 2 часа 35 минут, будет вестись учеба этих специалистов, и мои профессора кафедры будут читать им лекции, рассказывать о причинах всевозможных строительных ситуаций, которые могут быть, чтобы они были подготовлены. Но эти специалисты не подготовлены, как правило, к геотехническим проблемам, которые очень сложны. Они глубинны и не видны на первый взгляд, но очень опасны. Поэтому я думаю, как правило, авария такого класса, такая страшная авария, такая трагедия, как правило, это бывает стечение неблагоприятных обстоятельств в одном месте. То есть, комплекс причин, здесь может быть какая-то часть и недоучета при изысканиях, недоучета в расчетах при проектировании и ведении работ, но думаю, все можно установить. Те коллеги, которые меня окружают, а это не только специалисты по геотехнике, но и конструкторы, архитекторы, быстро бы установили, не за месяцы, намного быстрее установили бы причины.
Татьяна Валович: Как раз Госстрой говорит, что для проведения экспертизы потребуется не один месяц и, возможно, привлечение иностранных специалистов. Что, в России нет своих специалистов?
Владимир Улицкий: Я вам приведу пример. Когда у нас произошло недоразумение на одном из объектов, пригласили английского специалиста, я не буду называть его фамилию, это профессор института гражданских инженеров из Лондона, и когда он приехал к нам на площадку и увидел меня, он очень смутился. Раньше он меня видел как ректора, докладчика на международных конференциях, и он спросил: "Почему пригласили меня, когда есть господин Улицкий?" Видимо, иностранные фирмы были более склонны использовать специалистов из-за рубежа, при высочайшей оплате труда. Я, когда посмотрел, сколько он за эту командировку получил от фирмы – это многолетняя моя оплата. Такое отношение к нашим специалистам. К сожалению.
Татьяна Валович: Владимир Михайлович, вот что происходит? Вас приглашают уже постфактум, после того как произошла трагедия. А что же, нет сейчас научных разработок? Не стоит же наука на месте. Что в России происходит в этой отрасли?
Владимир Улицкий: Наука, наша строительная наука, в принципе, на месте не стоит, но вот, общаясь со многими техническим специалистами, я вижу, что основные направления по обеспечению нашей безопасности не подкреплены финансированием. Я почти 40 лет работаю в строительном университете, в институте путей сообщения заведующим кафедрой – я не получал никакого финансирования. Только на энтузиазме мы строим все наши научные расчеты, основы, и так далее.
Татьяна Валович: Владимир Михайлович, очень многие очевидцы, которые остались в живых в "Трансвааль-парке", рассказывали, что они слышали какой-то хлопок. Почему-то сразу была отметена версия теракта. Вот такой хлопок - это что, действительно при любом каком-то конструктивном разрушении он происходит, или что это такое?
Владимир Улицкий: Я думаю, это была просто локальная потеря устойчивости какой-то конструкции. Обычно, когда происходит разрыв, ощущается такой хлопок, у нас, к сожалению, тоже были деформации в Петербурге, и серьезные, и тоже ощущались хлопки, треск до разрушения буквально. Видимо, крошился кирпич, и слышали те, кто были в этих домах, этот звук.
Татьяна Валович: Вы имеете в виду, наверное, дом на Двинской?
Владимир Улицкий: Да. И тоже был у нас дом на улице Стачек 152, корпус "Г", он сложился, правда, все живы, вышли так организованно в 2 часа 15 минут ночью. Более того, мы этот дом обследовали за полгода до трагедии, и наш вердикт был - что немедленно надо расселять. Хотели его надстраивать, делать подвалы, но мы сказали, что надо расселять, потому что он был уже тогда опасен. Там были грунты расструктурены полностью. Но нас не послушали. И, к сожалению, полгода прошло, и такая авария произошла. Более того, мы хотели усилить слабые конструкции, и уже техника подошла, но нам сказали: "Не надо, есть специалисты, которые отменяют такое усиление".
Татьяна Валович: У нас вопрос от слушателя, вы в эфире.
Николай Иванович: Доброе утро, Николай Иванович, я хочу Владимиру Улицкому задать такой вопрос: я вчера смотрел "ТВЦ", и там был опрос населения: случайность, халатность или алчность привели к трагедии, большинство ответили - алчность. Не является ли причиной всех разрушений то, что теперь все гонятся за прибылью, хотят скорее нажиться, и не обращают внимания на всякие, как говорится, "мелочи", которые как раз и являются причиной аварий?
Владимир Улицкий: Очень вопрос, как говорится, в тему. Я часто сталкиваюсь с такими сложностями, например, строится довольно серьезное здание, и изыскания делаются в самом минимальном объеме. Есть требования к изысканиям, они нормативно оговорены. Стараются сэкономить на инженерно-геологических изысканиях. Это уже факт, от которого не уйдешь. Я понимаю инвестора, он хочет с минимальными затратами сил и средств построить здание. Это можно делать, когда есть научное сопровождение. Есть такое - "зачем нам расчеты, у нас специалисты, они все расскажут, подскажут", - это путь опасный. Это нельзя назвать алчностью и нельзя назвать экономией. Это посередине, между алчностью и экономией.
Татьяна Валович: Вот сейчас как раз и Госстрой, и вице-премьер Яковлев заговорили об ужесточении мер. Как вы считаете, какая еще нужна трагедия, чтобы привести в соответствии с современным уровнем жизни строительные нормы, которые не менялись, по-моему, с 50-х годов, и чтобы научные разработки были востребованы в современной жизни, чтобы таких трагедий не происходило?
Владимир Улицкий: Да, вы правы. Я не знаю, какое финансирование разработок было в последние 20 лет. Никакого не было финансирования. Да, нормы устарели. Требуется их менять. Есть два пути: либо еще создавать какие-то нормы без науки - это путь тупиковый, либо создавать нормативы на основе научных исследований, особенно сейчас, когда Госстрой планирует строительство небоскребов в Москве, в Петербурге, других городах. Здесь нужны специальные исследования, необходимо финансирование, подход к строительству небоскребов очень серьезный, можно использовать европейские нормативы, которые отработаны и основаны на многолетних исследованиях по этой тематике.
Татьяна Валович: У нас еще вопрос от слушателя.
Слушательница: Проспект Ветеранов, около станции метро. Ведется активное строительство со всех сторон. В очень плохом состоянии крупнопанельные девятиэтажные дома. Маячки поставлены, но никакого наблюдения за ними не ведется.
Татьяна Валович: Как вы можете прокомментировать ситуацию?
Владимир Улицкий: Я могу прокомментировать следующим образом: ведь мы не можем оставить город в том виде, в каком он был раньше. Будет уплотняться застройка. От этого никуда не уйти. Ни один город мира не ушел от этой проблемы. Но необходимо решать грамотно, по-инженерному, в данной ситуации надо посмотреть, на каком удалении находится дом, и в каком состоянии, какие грунты. Здесь чисто инженерная проблема, ее можно разрешить. Я предлагаю просто обратиться в комиссию по основаниям, фундаментам и подземным сооружениям, наши эксперты, а у нас их 12 профессоров, зам председателя комитета - зам председателя комитета, конечно, не приедет, но профессора приедут и дадут рекомендацию.
Татьяна Валович: К вам может обратиться любой житель Петербурга, если он увидит - вот, мой дом вдруг начинает разрушаться?
Владимир Улицкий: Мы идем навстречу. Конечно, трудно нам закрывать все прорехи ведомств. Юридически они должны обратиться в свое жилищное управление, жилищная какая-то там есть ассоциация при районе. Там есть специалисты, которые должны следить за эксплуатацией, следить за состоянием этого здания в процессе ведения работ рядом. Но, к сожалению, не всегда эти службы срабатывают в должной мере. Поэтому когда к нам обращаются, у нас адресов 40, наверное, было в прошлом году, мы старались помочь, смотрели, просили документацию показать, и в ряде случаев просто рекомендовали принять какие-то меры, которые бы обеспечили безопасность окружающих строений.
Татьяна Валович: У нас еще вопрос от слушателя, вы в эфире.
Слушательница: Я хотела спросить по Ледовому дворцу, так как достоверной информацией население навряд ли обладает, а разговоры ходили такие, что Ледовый дворец поставлен прямо над подземными ключами. Во-вторых, мне как-то пришлось разговаривать с одним строителем, либо прорабом, либо бригадиром. Он говорит, "днем приходит огромный караван строительных ценных материалов, а ночью половина уходит в неизвестном направлении, мы даже не знаем куда". Так будет ли отвечать господин Яковлев, если рухнет Ледовый дворец?
Татьяна Валович: На этот вопрос наш гость вряд ли сможет ответить.
Владимир Улицкий: Мне трудно ответить.
Татьяна Валович: Но в принципе, по строительству Ледового дворца?
Владимир Улицкий: Я, конечно, уверен, что не было такого, что привозили днем материалы, а ночью развозили. Мы участвовали в мониторинге, когда вели работы нулевого цикла. Да, действительно, там сложные грунтовые условия, но весь мир строит в таких сложных условиях. Вот принцип, "там была речка", - это мне все время приходит - под нашим домом речка, под нашим домом канал. Господа петербуржцы, успокойтесь, под каждым домом был канал, речка или ручеек. Такая наша судьба. Мы находимся в сложных инженерно-геологических условиях где везде речки, каналы. А то, что "сказал один строитель" - расскажут все, что угодно. Так что не прислушивайтесь. В принципе, проект доброкачественный. Как выполнялся - я не знаю, потому что не вел контроля. Когда велись работы нулевого цикла, мы проверяли качество сделанных там свай.
Татьяна Валович: Сейчас в Петербурге тоже объявлено, что будет создана комиссия, которая еще раз будет какие-то такие объекты массового посещения проверять – будете ли вы входить в эту комиссию?
Владимир Улицкий: Не уверен. Комиссия - обычно там люди от администрации, а мы - чистые профессионалы, которые занимаются непосредственным делом. Как правило, мы привлекаемся, когда уже что-то случилось. А предварительно, чтобы хорошо обсудить это дело, красиво поговорить – тут нужны административные работники. Нас пригласят, когда где-то что-то случится.
Татьяна Валович: К большому сожалению.
Владимир Улицкий: Во-первых, по поводу трагедии, которая произошла в аквапарке "Трансвааль". Я, как специалист, который многие годы занимается экспертизой, причем по всей стране, от Владивостока до Бреста, я выезжал, конечно, тогда, когда что-то случилось, я из этих поездок и анализа серьезных деформаций, которые были в мире, установил следующее: что 85 процентов всех серьезных деформаций, которые мы имеем, это связано с недоучетом свойств грунтов. 7 процентов - это разрушение больших пролетных конструкций. Остальное - самое разнообразное, все что угодно может быть, влияние климатических факторов и природных факторов... А 85 процентов - состав грунтов. Поэтому, когда я посмотрел на территорию в Ясенево, я увидел там огромные холмы, это была пересеченная местность. Я уверен, что там, где стоит и Трансвааль-парк, там тоже была такая пересеченная местность. Видимо, она была засыпана грунтами. Такие засыпки обычно ведутся с должным уплотнением. Специальная система уплотнения, проверка уплотнения, тут трудно сказать, потому что вся информация у меня от архитекторов и прокуроров, которые там выступали. У каждого своя отрасль зданий. Архитектор оценить конструкции и условия грунтовые, конечно, не может.
Я знаю конструкторов, которые принимали участие в проектировании. Это очень известные специалисты. Я уверен, что их профессиональная подготовка высока и знания достойные, чтобы участвовать в таком проектировании. Что меня смущает здесь – что вот сообщают так, что проектировали одни, кровлю делали другие, на подряде, а то-то делали третьи. Такого быть просто не должно. Есть генпроектировщик, он приглашает своих коллег, профессионалов, и должен генпроектировщик нести всю ответственность.
Как правило, глобальных причин бывает три. Это, и в том числе в Петербурге у нас тоже имели место неприятности подобного рода, но не такие глобальные, первая причина - ошибки при проектировании, вторая причина - ошибки при ведении работ, и третья причина - ошибки в процессе эксплуатации. По поводу контроля - в принципе, юридически у нас все соблюдено. Сделанный проект проверяется государственной вневедомственной экспертизой. Значит, уже какие-то ошибки должны быть при грамотной экспертизе исключены полностью. После этого вступает в работу государственный архитектурно-строительный надзор. Сегодня, буквально в 2 часа 35 минут, будет вестись учеба этих специалистов, и мои профессора кафедры будут читать им лекции, рассказывать о причинах всевозможных строительных ситуаций, которые могут быть, чтобы они были подготовлены. Но эти специалисты не подготовлены, как правило, к геотехническим проблемам, которые очень сложны. Они глубинны и не видны на первый взгляд, но очень опасны. Поэтому я думаю, как правило, авария такого класса, такая страшная авария, такая трагедия, как правило, это бывает стечение неблагоприятных обстоятельств в одном месте. То есть, комплекс причин, здесь может быть какая-то часть и недоучета при изысканиях, недоучета в расчетах при проектировании и ведении работ, но думаю, все можно установить. Те коллеги, которые меня окружают, а это не только специалисты по геотехнике, но и конструкторы, архитекторы, быстро бы установили, не за месяцы, намного быстрее установили бы причины.
Татьяна Валович: Как раз Госстрой говорит, что для проведения экспертизы потребуется не один месяц и, возможно, привлечение иностранных специалистов. Что, в России нет своих специалистов?
Владимир Улицкий: Я вам приведу пример. Когда у нас произошло недоразумение на одном из объектов, пригласили английского специалиста, я не буду называть его фамилию, это профессор института гражданских инженеров из Лондона, и когда он приехал к нам на площадку и увидел меня, он очень смутился. Раньше он меня видел как ректора, докладчика на международных конференциях, и он спросил: "Почему пригласили меня, когда есть господин Улицкий?" Видимо, иностранные фирмы были более склонны использовать специалистов из-за рубежа, при высочайшей оплате труда. Я, когда посмотрел, сколько он за эту командировку получил от фирмы – это многолетняя моя оплата. Такое отношение к нашим специалистам. К сожалению.
Татьяна Валович: Владимир Михайлович, вот что происходит? Вас приглашают уже постфактум, после того как произошла трагедия. А что же, нет сейчас научных разработок? Не стоит же наука на месте. Что в России происходит в этой отрасли?
Владимир Улицкий: Наука, наша строительная наука, в принципе, на месте не стоит, но вот, общаясь со многими техническим специалистами, я вижу, что основные направления по обеспечению нашей безопасности не подкреплены финансированием. Я почти 40 лет работаю в строительном университете, в институте путей сообщения заведующим кафедрой – я не получал никакого финансирования. Только на энтузиазме мы строим все наши научные расчеты, основы, и так далее.
Татьяна Валович: Владимир Михайлович, очень многие очевидцы, которые остались в живых в "Трансвааль-парке", рассказывали, что они слышали какой-то хлопок. Почему-то сразу была отметена версия теракта. Вот такой хлопок - это что, действительно при любом каком-то конструктивном разрушении он происходит, или что это такое?
Владимир Улицкий: Я думаю, это была просто локальная потеря устойчивости какой-то конструкции. Обычно, когда происходит разрыв, ощущается такой хлопок, у нас, к сожалению, тоже были деформации в Петербурге, и серьезные, и тоже ощущались хлопки, треск до разрушения буквально. Видимо, крошился кирпич, и слышали те, кто были в этих домах, этот звук.
Татьяна Валович: Вы имеете в виду, наверное, дом на Двинской?
Владимир Улицкий: Да. И тоже был у нас дом на улице Стачек 152, корпус "Г", он сложился, правда, все живы, вышли так организованно в 2 часа 15 минут ночью. Более того, мы этот дом обследовали за полгода до трагедии, и наш вердикт был - что немедленно надо расселять. Хотели его надстраивать, делать подвалы, но мы сказали, что надо расселять, потому что он был уже тогда опасен. Там были грунты расструктурены полностью. Но нас не послушали. И, к сожалению, полгода прошло, и такая авария произошла. Более того, мы хотели усилить слабые конструкции, и уже техника подошла, но нам сказали: "Не надо, есть специалисты, которые отменяют такое усиление".
Татьяна Валович: У нас вопрос от слушателя, вы в эфире.
Николай Иванович: Доброе утро, Николай Иванович, я хочу Владимиру Улицкому задать такой вопрос: я вчера смотрел "ТВЦ", и там был опрос населения: случайность, халатность или алчность привели к трагедии, большинство ответили - алчность. Не является ли причиной всех разрушений то, что теперь все гонятся за прибылью, хотят скорее нажиться, и не обращают внимания на всякие, как говорится, "мелочи", которые как раз и являются причиной аварий?
Владимир Улицкий: Очень вопрос, как говорится, в тему. Я часто сталкиваюсь с такими сложностями, например, строится довольно серьезное здание, и изыскания делаются в самом минимальном объеме. Есть требования к изысканиям, они нормативно оговорены. Стараются сэкономить на инженерно-геологических изысканиях. Это уже факт, от которого не уйдешь. Я понимаю инвестора, он хочет с минимальными затратами сил и средств построить здание. Это можно делать, когда есть научное сопровождение. Есть такое - "зачем нам расчеты, у нас специалисты, они все расскажут, подскажут", - это путь опасный. Это нельзя назвать алчностью и нельзя назвать экономией. Это посередине, между алчностью и экономией.
Татьяна Валович: Вот сейчас как раз и Госстрой, и вице-премьер Яковлев заговорили об ужесточении мер. Как вы считаете, какая еще нужна трагедия, чтобы привести в соответствии с современным уровнем жизни строительные нормы, которые не менялись, по-моему, с 50-х годов, и чтобы научные разработки были востребованы в современной жизни, чтобы таких трагедий не происходило?
Владимир Улицкий: Да, вы правы. Я не знаю, какое финансирование разработок было в последние 20 лет. Никакого не было финансирования. Да, нормы устарели. Требуется их менять. Есть два пути: либо еще создавать какие-то нормы без науки - это путь тупиковый, либо создавать нормативы на основе научных исследований, особенно сейчас, когда Госстрой планирует строительство небоскребов в Москве, в Петербурге, других городах. Здесь нужны специальные исследования, необходимо финансирование, подход к строительству небоскребов очень серьезный, можно использовать европейские нормативы, которые отработаны и основаны на многолетних исследованиях по этой тематике.
Татьяна Валович: У нас еще вопрос от слушателя.
Слушательница: Проспект Ветеранов, около станции метро. Ведется активное строительство со всех сторон. В очень плохом состоянии крупнопанельные девятиэтажные дома. Маячки поставлены, но никакого наблюдения за ними не ведется.
Татьяна Валович: Как вы можете прокомментировать ситуацию?
Владимир Улицкий: Я могу прокомментировать следующим образом: ведь мы не можем оставить город в том виде, в каком он был раньше. Будет уплотняться застройка. От этого никуда не уйти. Ни один город мира не ушел от этой проблемы. Но необходимо решать грамотно, по-инженерному, в данной ситуации надо посмотреть, на каком удалении находится дом, и в каком состоянии, какие грунты. Здесь чисто инженерная проблема, ее можно разрешить. Я предлагаю просто обратиться в комиссию по основаниям, фундаментам и подземным сооружениям, наши эксперты, а у нас их 12 профессоров, зам председателя комитета - зам председателя комитета, конечно, не приедет, но профессора приедут и дадут рекомендацию.
Татьяна Валович: К вам может обратиться любой житель Петербурга, если он увидит - вот, мой дом вдруг начинает разрушаться?
Владимир Улицкий: Мы идем навстречу. Конечно, трудно нам закрывать все прорехи ведомств. Юридически они должны обратиться в свое жилищное управление, жилищная какая-то там есть ассоциация при районе. Там есть специалисты, которые должны следить за эксплуатацией, следить за состоянием этого здания в процессе ведения работ рядом. Но, к сожалению, не всегда эти службы срабатывают в должной мере. Поэтому когда к нам обращаются, у нас адресов 40, наверное, было в прошлом году, мы старались помочь, смотрели, просили документацию показать, и в ряде случаев просто рекомендовали принять какие-то меры, которые бы обеспечили безопасность окружающих строений.
Татьяна Валович: У нас еще вопрос от слушателя, вы в эфире.
Слушательница: Я хотела спросить по Ледовому дворцу, так как достоверной информацией население навряд ли обладает, а разговоры ходили такие, что Ледовый дворец поставлен прямо над подземными ключами. Во-вторых, мне как-то пришлось разговаривать с одним строителем, либо прорабом, либо бригадиром. Он говорит, "днем приходит огромный караван строительных ценных материалов, а ночью половина уходит в неизвестном направлении, мы даже не знаем куда". Так будет ли отвечать господин Яковлев, если рухнет Ледовый дворец?
Татьяна Валович: На этот вопрос наш гость вряд ли сможет ответить.
Владимир Улицкий: Мне трудно ответить.
Татьяна Валович: Но в принципе, по строительству Ледового дворца?
Владимир Улицкий: Я, конечно, уверен, что не было такого, что привозили днем материалы, а ночью развозили. Мы участвовали в мониторинге, когда вели работы нулевого цикла. Да, действительно, там сложные грунтовые условия, но весь мир строит в таких сложных условиях. Вот принцип, "там была речка", - это мне все время приходит - под нашим домом речка, под нашим домом канал. Господа петербуржцы, успокойтесь, под каждым домом был канал, речка или ручеек. Такая наша судьба. Мы находимся в сложных инженерно-геологических условиях где везде речки, каналы. А то, что "сказал один строитель" - расскажут все, что угодно. Так что не прислушивайтесь. В принципе, проект доброкачественный. Как выполнялся - я не знаю, потому что не вел контроля. Когда велись работы нулевого цикла, мы проверяли качество сделанных там свай.
Татьяна Валович: Сейчас в Петербурге тоже объявлено, что будет создана комиссия, которая еще раз будет какие-то такие объекты массового посещения проверять – будете ли вы входить в эту комиссию?
Владимир Улицкий: Не уверен. Комиссия - обычно там люди от администрации, а мы - чистые профессионалы, которые занимаются непосредственным делом. Как правило, мы привлекаемся, когда уже что-то случилось. А предварительно, чтобы хорошо обсудить это дело, красиво поговорить – тут нужны административные работники. Нас пригласят, когда где-то что-то случится.
Татьяна Валович: К большому сожалению.