Ведущая петербургского часа программы "Liberty Live" Татьяна Валович: Более 5 лет в Петербурге работает институт уполномоченного по правам ребенка. Официально он называется отделом по защите прав и законных интересов ребенка в Петербурге. Несмотря на то, что в отделе работало всего три человека, удалось наладить информационно-правовое просвещение в школах, начать координацию всех служб, в ведение которых входит защита ребенка, заработал телефон горячей линии. Однако сейчас этот отдел решено реформировать. Что это будет за реформирование, а по сути дела, в общем-то, ликвидация как такового института уполномоченного по правам ребенка? Об этом мы побеседуем с первым уполномоченным по правам ребенка в Петербурге Любовью Огневой.
Сначала давайте послушаем репортаж Татьяны Вольтской:
Татьяна Вольтская: Управление делами президента России продолжает ревизию петербургских особняков и дворцов. Министерство госимущества должно проверить, надлежащим ли образом используется около полусотни зданий в центре Петербурга. Угроза выселения нависла над многими учреждениями науки и культуры, в том числе и над Аничкиным дворцом, более известном как Дворец творчества юных, бывший Дворец пионеров. Скандал с передачей Управлению делами президента зданий Сената и Синода, где размешается Российский государственный исторический архив, уже перешел в стадию решенного вопроса - архиву спешно строится новое помещение, по словам сотрудников архива, совершенно непригодное для размещения документов. Всероссийский институт растениеводства, расположенный на Исаакиевской площади, вроде пока отбился от посягательств Москвы, выиграв свое дело в Верховном суде. Но дворцов и особняков в городе много. Депутат Законодательного собрания Петербурга Алексей Ковалев говорит, что ВИР и архив - это только начало реквизиции дворцов, в которых издавна размещались учреждения культуры и науки.
Алексей Ковалев: На очереди учреждения здравоохранения Санкт-Петербурга: "Белые ночи" и "Свердловка" - это первые учреждения, которые сейчас госпожа Матвинеко и господин Кожин хотят передать в ведение Управления делами президента, и уже сейчас есть распоряжение Биглова, которое Матвиенко дважды в ответ на мои запросы отказалась отменять - распоряжение о передаче всей недвижимости этих учреждений в ведение Управления делами президента.
Татьяна Вольтская: Угроза нависла также над Академией наук, которая тоже располагается в помещениях, соблазнительных для Управления делами президента, в частности, на Дворцовой набережной. Во Дворце Михаила Николаевича на Дворцовой 18 находятся три института Академии наук: Институт истории материальной культуры, Институт востоковедения и Институт проблем электрофизики. В итоге проверки, проведенной в ноябре, заговорили о ненадлежащем использовании помещений, о том, что не обеспечивается достаточная сохранность исторических зданий. Угроза нависла также над Дворцом творчества юных, в котором многие десятилетия подряд располагаются лучшие в городе кружки и студии для детей:
Алексей Ковалев: Через Агентство по управлению федеральной собственностью в Санкт-Петербурге проводятся мероприятия по подготовке к принятию Аничкова дворца, детского учреждения, и, думаю, с той же самой целью - передачи его в Управление делами президента для размещения каких-то органов или коммерческих структур, не знаю чего. Все эти действия координируются из одного центра, все это делает Кожин с компанией.
Татьяна Вольтская: Алексей Ковалев говорит, что нецелевое использование - это единственный предлог, по которому можно изъять здания у учреждений, которым они переданы. Под этим предлогом ученые могут лишиться своих институтов, а дети будут вынуждены ездить в свои кружки не в центр Петербурга, а на окраины города.
Татьяна Валович: Любовь Дмитриевна, мне хотелось бы сначала задать вам такой вопрос: как вы относитесь к идее, чтобы Дворец творчества юных, знаменитый Дворец пионеров был переведен куда-то из того здания, которое он занимает сейчас? Будет ли это нарушением прав ребенка?
Любовь Огнева: Я даже не могу представить, что такое возможно, потому что не одно поколение воспиталось в этом Дворце творчества юных. Я, конечно, считаю, что это нарушение прав ребенка.
Татьяна Валович: Как вы считаете, мы наблюдаем такую ситуацию, что какие-то здания отходят в федеральную госсобственность, если будет такая реальная угроза, может ли общество, в том числе какие-то структуры в городе, которые защищают интересы ребенка, отстоять?
Любовь Огнева: Я думаю, это будет сделать очень и очень трудно.
Татьяна Валович: Скажите пожалуйста, в последнее время в России достаточно часто можно наблюдать ситуацию, когда выселяются детские кружки или какие-то социальные учреждения, которые не могут обеспечить нормальный уровень арендной платы, как всегда ссылается Госимущество, Министерство имущества или какой-то городской комитет по управлению имуществом. Вместе с тем, для размещения социальных служб, которые занимаются детьми, зданий не находится. Я приведу такой пример: в Петербурге только 8 учреждений, которые занимаются временным содержанием безнадзорных детей. По федеральным меркам на такой огромный город, как Петербург, их должно быть не менее 80. Как вы можете прокомментировать такую ситуацию? Это что - нет опять координации в действиях чиновников, и это притом, что на самом высшем уровне заявляется, что борьба с безнадзорностью должна стоять во главе угла российской социальной политики?
Любовь Огнева: Мы много занимались этим вопросом. На самом деле, 8 государственных приютов или социальных гостиниц, всего в городе их 21, есть частные предприятия. Но это не решает проблемы. Причем, когда я выясняла все в Комитете по труду и социальной защите населения, в ведении которых находятся эти приюты, то мне однозначно сказали - это КУГИ. И КУГИ никак не хочет понять проблемы, которые нужно решать в отношении детей. И поэтому, действительно, здесь нужна воля губернатора и правительства. Если в 2002-м году было заседание правительства по этому вопросу в Санкт-Петербурге, и было выступление Путина, потом уже выступление нашего правительства, то, наверное, еще раз нужно вернуться к этому вопросу. Потому что мест явно не хватает, и мы на улицах по-прежнему видим безнадзорных и беспризорных детей. И, конечно, этот вопрос надо решать.
Татьяна Валович: Любовь Дмитриевна, а что же все-таки происходит с вашим отделом, он существовал при администрации города? Что за реформация, и к чему она может привести?
Любовь Огнева: Отдел как таковой, он называется Отдел по защите прав и законных интересов ребенка в Санкт-Петербурге. Он был организован в октябре 1998-го года, и он остается. Другое дело, он был организован как служба уполномоченного по правам ребенка. И в 1998-м году эта служба была организована только в пяти городах, которые уделяют наибольшее внимание проблемам детства. И в числе этих городов оказался Санкт-Петербург. Это по предложению, по рекомендации правительства Российской Федерации в то время был организован отдел, и начальник отдела являлся уполномоченным по правам ребенка в Санкт-Петербурге, то есть так и было: начальник отдела - уполномоченный, так должность моя и существовала. Существовала она ровно пять лет.
Роковое стечение обстоятельств: на городской конференции, которая подвела итоги нашей работы, присутствовало 240 специалистов разных уровней, все буквально высказались за то, что служба нужна, служба состоялась, и она нужна как играющая координирующую роль. Но это было 28-го октября, а 18-го ноября вышло постановление правительства, и в составе администрации губернатора Санкт-Петербурга нашего отдела не оказалось. Наш отдел раньше существовал в канцелярии администрации, потом переименовали, реорганизация была. Меня никто не предупредил. Я, естественно, сразу пошла к вице-губернатору и решила выяснить, в чем вопрос. Мне буквально сказали, что "ты как работала, так и будешь работать, только будешь зарплату получать в Комитете по труду и социальной защите населения". Мои попытки объяснить, что это не просто отдел по защите прав ребенка, а это служба уполномоченного, которая создана по рекомендации правительства и по нашим обязательствам перед Организацией Объединенных Наций, в конечном итоге, потому что мы подписали конвенцию в 1990-м году и обязались все условия этой конвенции исполнять... И в 2002-м году в мае Валентина Ивановна Матвиенко представляла Россию на 27-й специальной сессии Организации Объединенных Наций, где была принята программа "Мир, пригодный для жизни ребенка". И там черным по белому написано, что рекомендация всем странам-участникам - ввести уполномоченных по правам ребенка.
Татьяна Валович: А теперь получается, что Петербург, который был лидером в этом вопросе, в общем-то, окажется далеко не лидером. Любовь Дмитриевна, вам как-то объяснили ту реформацию, которая происходит сейчас в Петербурге, с институтом уполномоченного по правам ребенка?
Любовь Огнева: Объяснили, но не очень внятно. Потому что я, например, не понимаю, как уполномоченный может работать в рамках одного комитета. Там объяснение было такого порядка на всех уровнях, на мои телеграммы президенту, Карелову и другие, объяснения были такие, что отдел по защите прав ребенка переводится в Комитет по труду и социальной защите населения. Но это не одно и то же. Самым странным из всего этого мне кажется то, что я до сих пор не могу попасть на личный прием, либо на совещание с участием губернатора Валентины Ивановны Матвиенко. Это, мне кажется, не совсем правильно. Сегодня мне объясняют так: "Ну, это же первое лицо". Но я сегодня, на сегодняшний момент, пока представляю интересы 18% населения, детского населения. Пусть они не голосуют, путь они не принимают активного участия, но они растут, завтра они будут взрослыми. Вот это мне не совсем понятно. Я уверена, что Валентина Ивановна Матвиенко не знает об этой ситуации, потому что она такого решения принять не могла. Один маленький факт: комиссия по делам несовершеннолетних при правительстве России, которую возглавляла Валентина Ивановна Матвиенко, в феврале 2003-го года одобрила работу службы уполномоченного, - отчитывалось три региона, в том числе и я, порекомендовала изучить опыт и распространить на другие регионы, внедрить в других регионах России. Потому что она - человек, который наиболее тонко знает все эти вопросы. Причем, этот вопрос на самом деле очень серьезный.
Татьяна Валович: Получается, что в Петербурге какая-то несогласованность, правая рука не знает, что делает левая? Но это, наверное, незаинтересованность? Должна же губернатор знать, что происходит в городе, за который отвечает?
Любовь Огнева: Я думаю, что это некоторое непонимание проблем детства со стороны должностных лиц, которые приняли такое решение. Просто непонимание, что это, на самом деле, очень и очень важный вопрос.
Татьяна Валович: А чем чреват такой перевод в Комитет по труду и социальной защите? У вас будет другой статус? Чем это обернется для тех, для кого вы работали - для родителей, которые хотели получить какую-то информацию, для детей?
Любовь Огнева: На сегодня отдел как таковой сохранился, даже сохранился начальник отдела - уполномоченный. Понимаете, путь обращений будет, наверное, раз в десять длиннее для решения, чем сейчас. Потому что начальник отдела не имеет своего бланка, уполномоченный тем более не имеет своего бланка. Значит, это должен подписать либо заместитель председателя комитета, либо председатель комитета должны подписать любое наше обращение и в прокуратуру, и в суды, и во все вышестоящие инстанции. А мы, бывает, решаем такие моменты, что в течение дня отправляем буквально 5-15 обращений, когда срочно требуется решение.
Татьяна Валович: Имея свой собственный статус.
Любовь Огнева: Я же отвечаю за то, какие запросы делаю. Со всеми службами у нас скоординированность действий есть. И звонок по телефону, факс за моей подписью, сразу решается, потом письмо, и вопрос решается. Потому что дети не могут ждать, они иногда в такой сложнейшей ситуации оказываются, что там угроза жизни, нет возможности никакой ждать, когда пойдет письмо куда-то по инстанциям. И потом, если нарушение прав ребенка не в Комитете по труду и социальной защите населения, а в другом ведомстве, я уже не знаю, как это можно будет решать. Я лично не представляю работу уполномоченного в рамках одного комитета.
Татьяна Валович: У нас в эфире слушатель:
Роман Владимирович: Здравствуйте. Меня зовут Роман Владимирович, я правозащитник. Я хочу сказать: Любовь Дмитриевна, очень большой пласт нарушений - это так называемые детские дома детей с задержкой психического развития, умственно отсталых. Я, будучи муниципальным депутатом, смотрел положение детей в этих учреждениях, оно часто бывает ужасным, в частности, когда их незаконно госпитализируют за провинности в психиатрические больницы. И потом, когда они должны переходить во взрослую жизнь, они не получают жилья и попадают в психоневрологические интернаты, потом не могут найти себе нормальную работу. Их положение достаточно тяжелое. Многие интернаты и, главное, психоневрологические интернаты, детские дома подведомственны именно Комитету по труду и социальной защите. Я лично, например, не очень понимаю, каким образом человек, находясь внутри этого комитета, как он мог бы сохранять независимость по отношению к деятельности этого комитета и в целом этого министерства? Скажите пожалуйста, какова ваша точка зрения, чем руководствовалась наша администрация города, когда принимала решение относительно вашей службы?
Любовь Огнева: Спасибо большое за звонок. Вопрос действительно очень серьезный. Но это вопрос, по-моему, не ко мне. Потому что я эти проблемы очень хорошо знаю, это как раз та боль, о которой я говорила, а как я буду это решать, я лично не знаю. Этот вопрос нужно обращать к председателю комитета и к лицам, которые приняли такое решение. Это именно тот случай, о котором мы говорили.
Татьяна Валович: У нас в эфире еще один слушатель:
Сергей: Здравствуйте. Это вас Сергей беспокоит. У меня вопрос не к Любови Дмитриевне, а к ведущей радиостанции. Мне кажется, на этот вопрос надо посмотреть с другой стороны. Россияне последовательно отказываются от своих прав, отказались от права на качественное обучение, качественное образование, сейчас они отказываются от права на безопасную жизнь. Ведь, на самом деле, те дети, которые не попали в приют и не попали в нормальные руки, которые их воспитают, - это пополнение преступности, пополнение рядов террористических организаций. Вы не согласны со мной?
Любовь Огнева: Согласна, и согласна полностью. Спасибо за звонок большое. Я не хочу повторяться, я начала с этого, что дети у нас на улице, не хватает приютов, не хватает социальных гостиниц. Мы не можем сегодня всех детей изъять с улицы, поместить их, занять полезным трудом, обеспечить им досуг, чтобы они не могли вступить на тропу преступности.
Сначала давайте послушаем репортаж Татьяны Вольтской:
Татьяна Вольтская: Управление делами президента России продолжает ревизию петербургских особняков и дворцов. Министерство госимущества должно проверить, надлежащим ли образом используется около полусотни зданий в центре Петербурга. Угроза выселения нависла над многими учреждениями науки и культуры, в том числе и над Аничкиным дворцом, более известном как Дворец творчества юных, бывший Дворец пионеров. Скандал с передачей Управлению делами президента зданий Сената и Синода, где размешается Российский государственный исторический архив, уже перешел в стадию решенного вопроса - архиву спешно строится новое помещение, по словам сотрудников архива, совершенно непригодное для размещения документов. Всероссийский институт растениеводства, расположенный на Исаакиевской площади, вроде пока отбился от посягательств Москвы, выиграв свое дело в Верховном суде. Но дворцов и особняков в городе много. Депутат Законодательного собрания Петербурга Алексей Ковалев говорит, что ВИР и архив - это только начало реквизиции дворцов, в которых издавна размещались учреждения культуры и науки.
Алексей Ковалев: На очереди учреждения здравоохранения Санкт-Петербурга: "Белые ночи" и "Свердловка" - это первые учреждения, которые сейчас госпожа Матвинеко и господин Кожин хотят передать в ведение Управления делами президента, и уже сейчас есть распоряжение Биглова, которое Матвиенко дважды в ответ на мои запросы отказалась отменять - распоряжение о передаче всей недвижимости этих учреждений в ведение Управления делами президента.
Татьяна Вольтская: Угроза нависла также над Академией наук, которая тоже располагается в помещениях, соблазнительных для Управления делами президента, в частности, на Дворцовой набережной. Во Дворце Михаила Николаевича на Дворцовой 18 находятся три института Академии наук: Институт истории материальной культуры, Институт востоковедения и Институт проблем электрофизики. В итоге проверки, проведенной в ноябре, заговорили о ненадлежащем использовании помещений, о том, что не обеспечивается достаточная сохранность исторических зданий. Угроза нависла также над Дворцом творчества юных, в котором многие десятилетия подряд располагаются лучшие в городе кружки и студии для детей:
Алексей Ковалев: Через Агентство по управлению федеральной собственностью в Санкт-Петербурге проводятся мероприятия по подготовке к принятию Аничкова дворца, детского учреждения, и, думаю, с той же самой целью - передачи его в Управление делами президента для размещения каких-то органов или коммерческих структур, не знаю чего. Все эти действия координируются из одного центра, все это делает Кожин с компанией.
Татьяна Вольтская: Алексей Ковалев говорит, что нецелевое использование - это единственный предлог, по которому можно изъять здания у учреждений, которым они переданы. Под этим предлогом ученые могут лишиться своих институтов, а дети будут вынуждены ездить в свои кружки не в центр Петербурга, а на окраины города.
Татьяна Валович: Любовь Дмитриевна, мне хотелось бы сначала задать вам такой вопрос: как вы относитесь к идее, чтобы Дворец творчества юных, знаменитый Дворец пионеров был переведен куда-то из того здания, которое он занимает сейчас? Будет ли это нарушением прав ребенка?
Любовь Огнева: Я даже не могу представить, что такое возможно, потому что не одно поколение воспиталось в этом Дворце творчества юных. Я, конечно, считаю, что это нарушение прав ребенка.
Татьяна Валович: Как вы считаете, мы наблюдаем такую ситуацию, что какие-то здания отходят в федеральную госсобственность, если будет такая реальная угроза, может ли общество, в том числе какие-то структуры в городе, которые защищают интересы ребенка, отстоять?
Любовь Огнева: Я думаю, это будет сделать очень и очень трудно.
Татьяна Валович: Скажите пожалуйста, в последнее время в России достаточно часто можно наблюдать ситуацию, когда выселяются детские кружки или какие-то социальные учреждения, которые не могут обеспечить нормальный уровень арендной платы, как всегда ссылается Госимущество, Министерство имущества или какой-то городской комитет по управлению имуществом. Вместе с тем, для размещения социальных служб, которые занимаются детьми, зданий не находится. Я приведу такой пример: в Петербурге только 8 учреждений, которые занимаются временным содержанием безнадзорных детей. По федеральным меркам на такой огромный город, как Петербург, их должно быть не менее 80. Как вы можете прокомментировать такую ситуацию? Это что - нет опять координации в действиях чиновников, и это притом, что на самом высшем уровне заявляется, что борьба с безнадзорностью должна стоять во главе угла российской социальной политики?
Любовь Огнева: Мы много занимались этим вопросом. На самом деле, 8 государственных приютов или социальных гостиниц, всего в городе их 21, есть частные предприятия. Но это не решает проблемы. Причем, когда я выясняла все в Комитете по труду и социальной защите населения, в ведении которых находятся эти приюты, то мне однозначно сказали - это КУГИ. И КУГИ никак не хочет понять проблемы, которые нужно решать в отношении детей. И поэтому, действительно, здесь нужна воля губернатора и правительства. Если в 2002-м году было заседание правительства по этому вопросу в Санкт-Петербурге, и было выступление Путина, потом уже выступление нашего правительства, то, наверное, еще раз нужно вернуться к этому вопросу. Потому что мест явно не хватает, и мы на улицах по-прежнему видим безнадзорных и беспризорных детей. И, конечно, этот вопрос надо решать.
Татьяна Валович: Любовь Дмитриевна, а что же все-таки происходит с вашим отделом, он существовал при администрации города? Что за реформация, и к чему она может привести?
Любовь Огнева: Отдел как таковой, он называется Отдел по защите прав и законных интересов ребенка в Санкт-Петербурге. Он был организован в октябре 1998-го года, и он остается. Другое дело, он был организован как служба уполномоченного по правам ребенка. И в 1998-м году эта служба была организована только в пяти городах, которые уделяют наибольшее внимание проблемам детства. И в числе этих городов оказался Санкт-Петербург. Это по предложению, по рекомендации правительства Российской Федерации в то время был организован отдел, и начальник отдела являлся уполномоченным по правам ребенка в Санкт-Петербурге, то есть так и было: начальник отдела - уполномоченный, так должность моя и существовала. Существовала она ровно пять лет.
Роковое стечение обстоятельств: на городской конференции, которая подвела итоги нашей работы, присутствовало 240 специалистов разных уровней, все буквально высказались за то, что служба нужна, служба состоялась, и она нужна как играющая координирующую роль. Но это было 28-го октября, а 18-го ноября вышло постановление правительства, и в составе администрации губернатора Санкт-Петербурга нашего отдела не оказалось. Наш отдел раньше существовал в канцелярии администрации, потом переименовали, реорганизация была. Меня никто не предупредил. Я, естественно, сразу пошла к вице-губернатору и решила выяснить, в чем вопрос. Мне буквально сказали, что "ты как работала, так и будешь работать, только будешь зарплату получать в Комитете по труду и социальной защите населения". Мои попытки объяснить, что это не просто отдел по защите прав ребенка, а это служба уполномоченного, которая создана по рекомендации правительства и по нашим обязательствам перед Организацией Объединенных Наций, в конечном итоге, потому что мы подписали конвенцию в 1990-м году и обязались все условия этой конвенции исполнять... И в 2002-м году в мае Валентина Ивановна Матвиенко представляла Россию на 27-й специальной сессии Организации Объединенных Наций, где была принята программа "Мир, пригодный для жизни ребенка". И там черным по белому написано, что рекомендация всем странам-участникам - ввести уполномоченных по правам ребенка.
Татьяна Валович: А теперь получается, что Петербург, который был лидером в этом вопросе, в общем-то, окажется далеко не лидером. Любовь Дмитриевна, вам как-то объяснили ту реформацию, которая происходит сейчас в Петербурге, с институтом уполномоченного по правам ребенка?
Любовь Огнева: Объяснили, но не очень внятно. Потому что я, например, не понимаю, как уполномоченный может работать в рамках одного комитета. Там объяснение было такого порядка на всех уровнях, на мои телеграммы президенту, Карелову и другие, объяснения были такие, что отдел по защите прав ребенка переводится в Комитет по труду и социальной защите населения. Но это не одно и то же. Самым странным из всего этого мне кажется то, что я до сих пор не могу попасть на личный прием, либо на совещание с участием губернатора Валентины Ивановны Матвиенко. Это, мне кажется, не совсем правильно. Сегодня мне объясняют так: "Ну, это же первое лицо". Но я сегодня, на сегодняшний момент, пока представляю интересы 18% населения, детского населения. Пусть они не голосуют, путь они не принимают активного участия, но они растут, завтра они будут взрослыми. Вот это мне не совсем понятно. Я уверена, что Валентина Ивановна Матвиенко не знает об этой ситуации, потому что она такого решения принять не могла. Один маленький факт: комиссия по делам несовершеннолетних при правительстве России, которую возглавляла Валентина Ивановна Матвиенко, в феврале 2003-го года одобрила работу службы уполномоченного, - отчитывалось три региона, в том числе и я, порекомендовала изучить опыт и распространить на другие регионы, внедрить в других регионах России. Потому что она - человек, который наиболее тонко знает все эти вопросы. Причем, этот вопрос на самом деле очень серьезный.
Татьяна Валович: Получается, что в Петербурге какая-то несогласованность, правая рука не знает, что делает левая? Но это, наверное, незаинтересованность? Должна же губернатор знать, что происходит в городе, за который отвечает?
Любовь Огнева: Я думаю, что это некоторое непонимание проблем детства со стороны должностных лиц, которые приняли такое решение. Просто непонимание, что это, на самом деле, очень и очень важный вопрос.
Татьяна Валович: А чем чреват такой перевод в Комитет по труду и социальной защите? У вас будет другой статус? Чем это обернется для тех, для кого вы работали - для родителей, которые хотели получить какую-то информацию, для детей?
Любовь Огнева: На сегодня отдел как таковой сохранился, даже сохранился начальник отдела - уполномоченный. Понимаете, путь обращений будет, наверное, раз в десять длиннее для решения, чем сейчас. Потому что начальник отдела не имеет своего бланка, уполномоченный тем более не имеет своего бланка. Значит, это должен подписать либо заместитель председателя комитета, либо председатель комитета должны подписать любое наше обращение и в прокуратуру, и в суды, и во все вышестоящие инстанции. А мы, бывает, решаем такие моменты, что в течение дня отправляем буквально 5-15 обращений, когда срочно требуется решение.
Татьяна Валович: Имея свой собственный статус.
Любовь Огнева: Я же отвечаю за то, какие запросы делаю. Со всеми службами у нас скоординированность действий есть. И звонок по телефону, факс за моей подписью, сразу решается, потом письмо, и вопрос решается. Потому что дети не могут ждать, они иногда в такой сложнейшей ситуации оказываются, что там угроза жизни, нет возможности никакой ждать, когда пойдет письмо куда-то по инстанциям. И потом, если нарушение прав ребенка не в Комитете по труду и социальной защите населения, а в другом ведомстве, я уже не знаю, как это можно будет решать. Я лично не представляю работу уполномоченного в рамках одного комитета.
Татьяна Валович: У нас в эфире слушатель:
Роман Владимирович: Здравствуйте. Меня зовут Роман Владимирович, я правозащитник. Я хочу сказать: Любовь Дмитриевна, очень большой пласт нарушений - это так называемые детские дома детей с задержкой психического развития, умственно отсталых. Я, будучи муниципальным депутатом, смотрел положение детей в этих учреждениях, оно часто бывает ужасным, в частности, когда их незаконно госпитализируют за провинности в психиатрические больницы. И потом, когда они должны переходить во взрослую жизнь, они не получают жилья и попадают в психоневрологические интернаты, потом не могут найти себе нормальную работу. Их положение достаточно тяжелое. Многие интернаты и, главное, психоневрологические интернаты, детские дома подведомственны именно Комитету по труду и социальной защите. Я лично, например, не очень понимаю, каким образом человек, находясь внутри этого комитета, как он мог бы сохранять независимость по отношению к деятельности этого комитета и в целом этого министерства? Скажите пожалуйста, какова ваша точка зрения, чем руководствовалась наша администрация города, когда принимала решение относительно вашей службы?
Любовь Огнева: Спасибо большое за звонок. Вопрос действительно очень серьезный. Но это вопрос, по-моему, не ко мне. Потому что я эти проблемы очень хорошо знаю, это как раз та боль, о которой я говорила, а как я буду это решать, я лично не знаю. Этот вопрос нужно обращать к председателю комитета и к лицам, которые приняли такое решение. Это именно тот случай, о котором мы говорили.
Татьяна Валович: У нас в эфире еще один слушатель:
Сергей: Здравствуйте. Это вас Сергей беспокоит. У меня вопрос не к Любови Дмитриевне, а к ведущей радиостанции. Мне кажется, на этот вопрос надо посмотреть с другой стороны. Россияне последовательно отказываются от своих прав, отказались от права на качественное обучение, качественное образование, сейчас они отказываются от права на безопасную жизнь. Ведь, на самом деле, те дети, которые не попали в приют и не попали в нормальные руки, которые их воспитают, - это пополнение преступности, пополнение рядов террористических организаций. Вы не согласны со мной?
Любовь Огнева: Согласна, и согласна полностью. Спасибо за звонок большое. Я не хочу повторяться, я начала с этого, что дети у нас на улице, не хватает приютов, не хватает социальных гостиниц. Мы не можем сегодня всех детей изъять с улицы, поместить их, занять полезным трудом, обеспечить им досуг, чтобы они не могли вступить на тропу преступности.