Программу ведет Татьяна Валович. Принимает участие уполномоченный по правам ребенка в Санкт-Петербурге Любовь Огнева.
Татьяна Валович: Сегодня у нас в гостях руководитель отдела по защите и законных интересов ребенка Комитета по труду и социальной политике Петербурга, уполномоченный по правам ребенка Любовь Огнева. Доброе утро!
Любовь Огнева: Доброе утро!
Татьяна Валович: Скажите, пожалуйста, если бы вам представилась возможность какие-то положения включить вот в тот доклад, который готовится по заказу ЮНИСЕФ о положении детей в России, чтобы вы в первую очередь туда включили?
Любовь Огнева: Вопрос очень трудный, поскольку я давно работаю с ЮНИСЕФ и знаю эту проблему, и не только на уровне Санкт-Петербурга, но и на уровне России, и всеми было признано, что наше российское законодательство в основе своей соответствует требования положений Конвенции ООН о правах ребенка, которую Россия ратифицировала в 1990 году, то есть 14 лет назад, через год, буквально в числе первых государств. Существует даже юридический справочник, издаваемый Министерством труда (бывшим социального развития) и ЮНИСЕФ, то есть Конвенция ООН и российское законодательство. Там объяснена каждая статья Конвенции и что, какие законы в российском законодательстве это подтверждают. Меня сейчас больше тревожит, что будет с этим российским законодательством и как оно будет именно отражать теперь уже исполнение, потому что вот тот пакет документов, который сейчас рассматривается в Государственной Думе, мягко говоря, практически перечеркивает все достижения, которые были до сих пор в России, по обеспечению прав и интересов ребенка.
Татьяна Валович: Давайте остановимся на этих законопроектах, потому что их действительно очень много. В первую очередь, это новый Жилищный кодекс. Что в связи с принятием Жилищного кодекса, какие проблемы могут возникнуть в сфере нарушения прав детей?
Любовь Огнева: Дело в том, что даже весь этот жилищный комплекс, там 27 законопроектов, которые будут обсуждаться и заключение по которым делает также наше законодательное собрание, обсуждался и мнения далеко не однозначные. Будет высказано это официальное мнение. Даже то, что принято в первом чтении, это внесение изменения в Гражданский кодекс и изменение статьи 292 этого Гражданского кодекса, оно по проекту закона, принятого в первом чтении, вызывает очень большую тревогу, потому что здесь дается право собственнику жилья неограниченное. И даже 2-й пункт 292-й статьи сейчас означает, что переход права собственности на жилое помещение к другому лицу не является основанием для прекращения права пользования жильем членами семьи прежнего собственника, то есть лицами, зарегистрированными на данной жилой площади по месту жительства, на ней проживающими. Законопроектом, который принят 10 июня 2004 года в первом чтении предлагается установить, что переход права собственности на жилище является основанием для прекращения права пользования жильем всем членам этого жилого помещения. И у нас получается, что до сих пор вот этот пункт 2-й статьи 292-й был социальной гарантией для пользователей жилых помещений. Это означает что? Вот житейская ситуация. Если собственник, например, дедушка, у него проживает жена, сын, внуки, они зарегистрированы, а он является официальным собственником жилья. Если до сих пор, если бы он собирался продавать жилье, то, во-первых, нужно было бы согласие еще органов опеки попечительства, как с ребенком быть, не говоря уже о взрослых, и взрослые имели право, их не могли просто выселить и снять с регистрации, то сейчас, если собственник захотел, вот он продал свою квартиру и снимаются с регистрации все взрослые, которые только зарегистрированы без права собственности, в том числе и дети.
Татьяна Валович: Но ведь сейчас по законодательству российскому, если были прописаны дети, то обязательно существует долевая собственность и, наверное, в этом случае есть какие-то страховки? Вот эти юридические какие-то аспекты кем-то проанализированы, существует в Госдуме социальный комитет, комитет по защите матери..?
Любовь Огнева: Да, комитет существует, как раз его возглавляет Лахова и подготовлен, я видела, проект документов по всем заключениям, не только по этому закону, но и по всем, и в общем-то анализ проведен. Но вот та же 292-ая статья, я хочу просто на ней еще остановиться, пункт 4, там вот отчуждение жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника, если при этом затрагиваются их права или охраняемые законом интересы, допускается с согласия органов опеки и попечительства. Проект новый исключает это положение и сохраняет обязанность с согласия органов опеки и попечительства только собственников, которые ограничены в родительских правах, либо лишены родительских прав. Но это о чем говорит? Ведь собственником помещения, то, с чего я начала, могут быть и не родители и в последнем уже варианте предполагается, что только детей, находящихся с согласия органов опеки и попечительства при отчуждении жилья, где проживают дети, находящиеся под опекой... то есть это резко сужает этот круг и практически сводит на нет права детей на жилье, что входит в прямое противоречие с Конституцией Российской Федерации. Вот эта незащищенность очень настораживает. В ссылке в пояснительной записке авторов этих законопроектов одним из основных является, что родители должны сами заботиться, соблюдать условия. Но у нас очень много родителей, которые не лишены родительских прав, но тем не менее предпринимают все действия не в интересах детей. И как тогда быть? А как тогда быть с нашей программой "Профилактика социального сиротства"? А как тогда быть с политикой Комиссии по делам несовершеннолетних, приютов? Мы же основную работу сейчас проводим, чтобы ребенка вернуть в семью, сохранить семью. И в этот момент родители не ограничены в родительских правах, они не лишены родительских прав. Мы стараемся соблюсти семью. А если в этот момент возьмут и продадут квартиру? И что тогда? Ребенок на улице.
Татьяна Валович: Вот эти поправки, они будут уже во втором чтении обсуждаться буквально через день?
Любовь Огнева: 10-го числа во втором чтении они будут уже обсуждаться.
Татьяна Валович: В обществе поднимается этот вопрос? Я знаю, что в законодательном собрании Петербурга, когда я просила показать мне документы этих новых положений, они сказали: вы знаете, у нас нет их.
Любовь Огнева: У меня такое впечатление, что население не имеет информации о тех изменениях, которые грядут, потому что это не только изменения. Эти изменения коснутся не только первой части Гражданского кодекса в жилищном отношении. Они касаются и закона о дополнительных гарантиях по социальной защите детей-сирот, оставшихся без попечения родителей. И здесь получается, что из всех дополнительных гарантий остается только гарантия на труд.
Татьяна Валович: Любовь Дмитриевна, в одном из ответов петербужцев, связанных с банковскими вкладами, с проблемами в банковской сфере один человек сказал: "Что происходит, никто ничего толком не знает". У меня складывается такое впечатление, что в стране сейчас ни в одной сфере граждане не могут понять, что происходит, и вот с теми законопроектами, о которых мы говорим. Скажите, пожалуйста, то, как Госдума принимает эти проекты большинством голосов... "Единая Россия", карманная партия, понятно, что, скорее всего, они пройдут очень быстро и второе чтение. Что будет происходить тогда в системе соблюдения прав ребенка? Скажем, та же проблема монетизации льгот? Я знаю, что те выплаты мизерные, которые сейчас имеются на ребенка, перекладываются на регионы. У нас большинство регионов в России дотационные. Следовательно, мы опять получим систему, которая была в 90-м году. Даже этих денег могут лишиться родители.
Любовь Огнева: Если раньше можно было опротестовать в законом порядке, что не выделены средства из федерального бюджета, то тогда и опротестовывать особенно не будет возможности. Как делается, как будет принято, мне очень трудно сказать, и в других сферах, как это делается, тоже, потому что я сейчас настолько поглощена этими детскими проблемами и я их, естественно, больше знаю. И обидно то, что мы ведь добились и городе, и по России, я знаю ситуацию, что были какие-то сдвиги, какие-то гарантии, и ведь мы отчитались перед комитетом ООН по правам ребенка, введены были еще в 1998 году пять первых уполномоченных по правам ребенка, то есть существует комиссия ведь в России по соблюдению Конвенции ООН о правах ребенка. Я не понимаю, почему голоса этой комиссии не слышно. Пока что очень активно работают общественные организации, уполномоченные, которые сейчас уже существуют в 15 регионах России.
Татьяна Валович: Вы не пытались обратиться к уполномоченному по правам человека в России, к Лукину, с этой проблемой?
Любовь Огнева: Обращался уполномоченный по правам ребенка в Москве, потому что там 19 человек штат, у него есть очень грамотный штат юристов и связь более мобильная с Госдумой, со всеми этими структурами. Пока я знаю, что подготовлен документ. Обращались. Реакции пока не знаю. Готовила послание председатель Комиссии по правам человека при президенте Панфилова Элла Александровна, она тоже обращалась. Я знаю, что мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков встречался с Боосом, тоже как с одним из авторов вот этого пакета законопроектов. Мы направили свое письмо, так как много общественных организаций к нам обращалось, наш отдел конкретно, как служба уполномоченного по правам ребенка, мы направили свое письмо, подготовили, на имя председателя комитета Дербина Владимира Георгиевича, Людмилы Андреевны Косткиной. И вот буквально вчера мы подготовили проект обращения, мы озабоченность высказали, что Валентина Ивановна Матвиенко... на имя Грызлова. Мы организовали встречу общественных организаций по просьбе... Надо сказать, как-то приятно было, что выступили инициаторами помощница депутата, председателя Госдумы Грызлова, была встреча организована 15 июня, и Грызлов высказал озабоченность, и вернуться еще раз, но это вернуться еще раз вылилось в то, что вместо того, что обещали в сентябре-октябре, решили рассматривать сразу поправки 9-10 июля. И это очень настораживает, потому что проработки вот такой детальной и то, чтобы это согласованность с населением как-то... Мы говорим об открытой политике, вот этой открытости я лично не чувствую. Если бы я не получала документов из Москвы в силу того, что у нас уже типа ассоциации уполномоченных имеется, поэтому я как-то более информирована и общественные организации, которые к нам обращаются, действительно пользуются материалами, тоже очень обеспокоены.
Татьяна Валович: А так материал получить очень сложно?
Любовь Огнева: Да, практически невозможно.
Татьяна Валович: У нас есть вопрос от слушателя.
Наталья Эдуардовна: Здравствуйте! Я коренная москвичка, меня зовут Наталья Эдуардовна. Дети у меня уже взрослые. В конце 91-го года вместо того, чтобы принести алименты, которые до того государство обеспечивало от мужа, частным образом выплачены алименты ко мне и моим детям, эти алименты после второго числа привезли, сказав, что "нам нужно пенсионерам выплатить, а вас все равно эти деньги не спасут". И потом начался разговор об общяке для того, чтобы это все шло в Пенсионный фонд, а потом после этого распределять, кому сколько, с точки зрения государства, положено. То есть мы с этой технологией сталкиваемся не впервые. Как раз после 90-го года попытались ее узаконить. Но когда-то наши бабушки еще пресекли эту технологию. И с квартирами тоже самое. Как перераспределить, действительно, частные квартиры в пользу поколения? Какое поколение? Да вот этих самых детей, ветеранов, сирот, которые в академии Дзержинского. Допустим, они приватизировали академию Дзержинского, а потом еще чужих детей приватизировали под тем соусом, что эти дети сироты, потому что им надо, чтобы на них кто-то работал. А потом решили и родительских детей приватизировать.
Татьяна Валович: Наталья Эдуардовна, у вас есть конкретный вопрос какой-то? Мы понимаем, что у вас очень много сведений, видимо, о нарушениях прав и человека и ребенка.
Наталья Эдуардовна: Должна быть пресечена раз и навсегда, как отъявленная уголовщина.
Любовь Огнева: А что вы лично сделали для того, чтобы это пресечь? Вы написали какое-то письмо, в Госдуму?
Наталья Эдуардовна: Я пресекла любые возможности надзора за моими детьми со стороны государства. Я неоднократно позорила этих и ветеранов войны и органы так называемой опеки. И когда они крали алименты, когда они пытались стравить с мужем для того, чтобы на фоне этого конфликта принудить-таки взять на содержание ветеранов.
Любовь Огнева: Спасибо, что вы занимаете активную позицию и если каждый родитель, каждая бабушка именно так активно защищали бы права своих детей и внуков, у нас, наверное, не сложилась такая ситуация, которая складывается сейчас. Спасибо вам большое за вопрос.
Татьяна Валович: Любовь Дмитриевна, я читала когда конвенцию о правах ребенка, там, в частности, в одной из статей сказано, что в целях гарантии содействия и осуществления прав, изложенных в настоящей конвенции, государства-участники оказывают родителям и законным опекунам надлежащую помощь в выполнении ими своих обязанностей по воспитанию детей и обеспечивают развитие сети детских учреждений. Так вот, какова же эта надлежащая помощь сейчас в России будет?
Любовь Огнева: Я уже говорила о том, что к настоящему моменту у нас уже сложилась довольно-таки четкая система и она с каждым годом все отрабатывалась и действительно наращивался положительный потенциал. Очень много было сделано в городе, я очень хорошо знаю ситуацию, очень много.
Татьяна Валович: Однако, к сожалению, ваш отдел из статуса уполномоченного, который у вас был, я хочу сказать не в обиду вам, но даже закона в Петербурге о действии уполномоченного по правам ребенка как такового не существует. И ваш отдел переведен в комитет, вы не независимые чиновники. Как будет складываться дальнейшая судьба? Я знаю, что Валентина Матвиенко, к которой вы обращались, тоже не отреагировала на ситуацию.
Любовь Огнева: Дело в том, что полной независимости быть не может, мы зависимы все от закона, от Конституции, от той ситуации, в которой мы живем. Здесь вопрос даже идет не о зависимости, а о межведомственности, потому что мне, конечно, труднее стало решать вопросы те, где нарушаются вопросы не в комитете, я ограничена рамками комитета, а в других комитетах... И сейчас я хочу сказать, что обсуждается вопрос о целесообразности принятия закона и он должен уже решаться на достаточно высоком уровне, на уровне Валентины Ивавны Матвиенко.
Татьяна Валович: Пожалуйста, звонок радиослушателя.
Николай Патюхов: Здравствуйте! Майор запаса Патюхов Николай Николаевич, город Ленинград. У меня вопрос к уважаемой гостье. Вы информацией достаточно владеете, такой информацией, как количество беспризорных. Неужели вы верите, что письмами - вы призываете писать, позицией гражданской можно всего этого добиться? Вы же знаете в Думе кто у нас сейчас, кто у нас сейчас в правительстве. Неужели вы считаете, так наивно думаете, что все можно этим решить?
Любовь Огнева: Да, я верю. Может сложиться такая ситуация, что если никто не реагирует на предлагаемые поправки, то значит народ это одобряет. И если каждый займет активную позицию, именно активную позицию, выскажет свое мнение, и были такие примеры, это заставит задуматься и депутатов Государственной Думы, и правительство. Да, я верю. Иначе зачем так жить? Мы говорим сейчас о беспризорных, о безнадзорных. Последний пример очень простой, когда была ситуацию, увеличение пенсий, сказали, что на какой-то очень большой процент, а 33 рубля было. И пенсионеры стихийно, я знаю, что блокадники собрались и перевели эти деньги на имя Путина. И эту поправку уже отменили. Поэтому да, я верю. Если мы все, каждый займем активную позицию, то, значит, ситуация будет другой. А если мы будем молчать, то, действительно, мы дадим возможность делать все, что хочется.
Татьяна Валович: У нас есть еще звонок.
Александр: Здравствуйте. Александр, Петербург. Я хотел сказать тоже самое, пересекается как-то с вопросом майора запаса. Но я так и понял, что мы сами должны заявить, где границы дозволенного, что власть хочет и что должно быть у нас, что мы хотим? То есть мы сами должны эти границы поставить перед государством, перед властью и заявить об этом.
Любовь Огнева: Конечно, даже высказать именно свою позицию и более активно. Не важно, как будет сформулирован вопрос, может быть, не совсем точно с юридической точки зрения, но это позиция, она высказанная и, естественно, к этому прислушиваются. Ну, нет 100% гарантии, что это будет воспринято, это будет анализ, но будет хотя бы предмет обсуждения, предмет разговора и он выйдет тогда в Госдуме и будет один вариант и другой вариант. Он будет обсуждаться. А так и обсуждать-то особенно нечего. Есть проект, предложенный группой депутатов законодательного собрания, а мнения как такового что-то я не вижу в прессе, чтобы именно так активно защищались права детей. Я, конечно, больше о детях беспокоюсь.
Татьяна Валович: Любовь Дмитриевна, вы говорите об активной позиции. А, скажем, на депутатские слушания в ту же Госдуму при принятии, при обсуждении этого вопроса приглашались ли уполномоченные по правам ребенка?
Любовь Огнева: Дело в том, что в законодательное собрание при обсуждении любых проектов мы приглашаемся.
Татьяна Валович: Это в Петербурге?
Любовь Огнева: В Петербурге. А в Государственной Думе активное участие принимает Алексей Иванович Головань, уполномоченный по правам ребенка по Москве. Я уже говорила, что там официально принят закон об уполномоченном, поэтому он ведет тесную работу с депутатами Госдумы, в том числе с депутатом Лаховой, которая является председателем Комитета по делам женщин, молодежи, детей.
Татьяна Валович: Скажите, пожалуйста, но вот все-таки второе чтение будет послезавтра почти, какие поправки были направлены и кем, чтобы не случилось того, о чем вы говорите, чтобы мы не получили еще большую армию безнадзорных детей на улице?
Любовь Огнева: Материалы направлены. Какое будет принято решение, это будет уже решать Госдума. Я не могу ответить за Госдуму. Материалы направлены с полным анализом и причем с полным анализом таким, что можно принять и принять с оговорками, какие функции можно передать на регионы о беспризорных и безнадзорных. Даже сам факт того, что отменяется поправка по перевозу детей, самовольно ушедших из семей, детских домов, школ-интернатов, специальных воспитательных и иных детских учреждений, которые устанавливаются правительством России, передается это на уровень субъектов Российской Федерации, совершенно понятно, что субъект Российской Федерации сможет финансировать только перевозку внутри этого региона своего и никогда не будет денег, это жизнь, для того, чтобы направить ребенка в другой регион, в другую республику. А сейчас это финансируется из госбюджета.
Татьяна Валович: Таким образом опять на вокзалах, в подвалах получим ребят?
Любовь Огнева: Опять на вокзалах. И вот эта вся политика изменения 292-й статьи, изменение ряда законов и основных гарантий прав ребенка выкинет на улицу и не только детей из малообеспеченных семей, из асоциальных семей, нет, сюда попадут также и законопослушные граждане.
Татьяна Валович: У нас есть еще вопрос от слушателя.
Сергей Будяк: Здравствуйте! Вас беспокоит Будяк Сергей Юрьевич, город Санкт-Петербург. Я по своему роду деятельности очень много лет работал с молодежью, вел радиокружки, судомодельный кружок, и не понаслышке знаю проблему беспризорных детей, потому что в последнее время, во времена Собчака, практически 90% у меня в радиокружок ходили беспризорные дети, которые были брошены родителями. Я хочу задать вопрос: может быть бессмысленно обращаться с письмами, уже надо не просто обращаться, писать неуважаемым депутатам в Госдуму, а не лучше ли просто пикетировать и не давать им в то же законодательное собрание, в Госдуму, не давать им возможность прийти на рабочие места. Вы поймите, надо не просто кричать, а уже за оружие браться. Потому что у нас вымирает миллион русских людей, а беспризорники в геометрической прогрессии плодятся.
Татьяна Валович: Сергей Юрьевич, мы все-таки не будем призывать браться за оружие ни в коем случае, потому что гражданскую позицию можно высказать мирным путем. Кстати, еще затронули детские кружки. Сейчас очень много идет выселений детских кружков и непредоставление им какого-либо другого помещения, особенно это в центре историческом Петербурга, потому что понятно, хотят захватить хорошие площади. Может как-то комитет по социальной защите помочь в решении этих проблем?
Любовь Огнева: Мы практически в этом плане бессильны, мы можем только высказать свою позицию и все, потому что большинство, которое выселяется, они не то что остаются без предоставления площади, площадь предоставляется в других районах, спальных, но там тоже дети и права детей не нарушаются. Если из спальных районов едут в центр, почему из центра... Я не готова так детально отвечать на этот вопрос. Но дело в том, что мы выступаем там, где нарушаются права детей. В данном случае иногда бывают эмоции. У меня были случаи, что за освобождением площадей скрываются амбиции руководителей, но далеко не интересы детей. Поэтому нужно очень детально, грамотно рассматривать все.
Татьяна Валович: Спасибо, Любовь Дмитриевна.
Татьяна Валович: Сегодня у нас в гостях руководитель отдела по защите и законных интересов ребенка Комитета по труду и социальной политике Петербурга, уполномоченный по правам ребенка Любовь Огнева. Доброе утро!
Любовь Огнева: Доброе утро!
Татьяна Валович: Скажите, пожалуйста, если бы вам представилась возможность какие-то положения включить вот в тот доклад, который готовится по заказу ЮНИСЕФ о положении детей в России, чтобы вы в первую очередь туда включили?
Любовь Огнева: Вопрос очень трудный, поскольку я давно работаю с ЮНИСЕФ и знаю эту проблему, и не только на уровне Санкт-Петербурга, но и на уровне России, и всеми было признано, что наше российское законодательство в основе своей соответствует требования положений Конвенции ООН о правах ребенка, которую Россия ратифицировала в 1990 году, то есть 14 лет назад, через год, буквально в числе первых государств. Существует даже юридический справочник, издаваемый Министерством труда (бывшим социального развития) и ЮНИСЕФ, то есть Конвенция ООН и российское законодательство. Там объяснена каждая статья Конвенции и что, какие законы в российском законодательстве это подтверждают. Меня сейчас больше тревожит, что будет с этим российским законодательством и как оно будет именно отражать теперь уже исполнение, потому что вот тот пакет документов, который сейчас рассматривается в Государственной Думе, мягко говоря, практически перечеркивает все достижения, которые были до сих пор в России, по обеспечению прав и интересов ребенка.
Татьяна Валович: Давайте остановимся на этих законопроектах, потому что их действительно очень много. В первую очередь, это новый Жилищный кодекс. Что в связи с принятием Жилищного кодекса, какие проблемы могут возникнуть в сфере нарушения прав детей?
Любовь Огнева: Дело в том, что даже весь этот жилищный комплекс, там 27 законопроектов, которые будут обсуждаться и заключение по которым делает также наше законодательное собрание, обсуждался и мнения далеко не однозначные. Будет высказано это официальное мнение. Даже то, что принято в первом чтении, это внесение изменения в Гражданский кодекс и изменение статьи 292 этого Гражданского кодекса, оно по проекту закона, принятого в первом чтении, вызывает очень большую тревогу, потому что здесь дается право собственнику жилья неограниченное. И даже 2-й пункт 292-й статьи сейчас означает, что переход права собственности на жилое помещение к другому лицу не является основанием для прекращения права пользования жильем членами семьи прежнего собственника, то есть лицами, зарегистрированными на данной жилой площади по месту жительства, на ней проживающими. Законопроектом, который принят 10 июня 2004 года в первом чтении предлагается установить, что переход права собственности на жилище является основанием для прекращения права пользования жильем всем членам этого жилого помещения. И у нас получается, что до сих пор вот этот пункт 2-й статьи 292-й был социальной гарантией для пользователей жилых помещений. Это означает что? Вот житейская ситуация. Если собственник, например, дедушка, у него проживает жена, сын, внуки, они зарегистрированы, а он является официальным собственником жилья. Если до сих пор, если бы он собирался продавать жилье, то, во-первых, нужно было бы согласие еще органов опеки попечительства, как с ребенком быть, не говоря уже о взрослых, и взрослые имели право, их не могли просто выселить и снять с регистрации, то сейчас, если собственник захотел, вот он продал свою квартиру и снимаются с регистрации все взрослые, которые только зарегистрированы без права собственности, в том числе и дети.
Татьяна Валович: Но ведь сейчас по законодательству российскому, если были прописаны дети, то обязательно существует долевая собственность и, наверное, в этом случае есть какие-то страховки? Вот эти юридические какие-то аспекты кем-то проанализированы, существует в Госдуме социальный комитет, комитет по защите матери..?
Любовь Огнева: Да, комитет существует, как раз его возглавляет Лахова и подготовлен, я видела, проект документов по всем заключениям, не только по этому закону, но и по всем, и в общем-то анализ проведен. Но вот та же 292-ая статья, я хочу просто на ней еще остановиться, пункт 4, там вот отчуждение жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника, если при этом затрагиваются их права или охраняемые законом интересы, допускается с согласия органов опеки и попечительства. Проект новый исключает это положение и сохраняет обязанность с согласия органов опеки и попечительства только собственников, которые ограничены в родительских правах, либо лишены родительских прав. Но это о чем говорит? Ведь собственником помещения, то, с чего я начала, могут быть и не родители и в последнем уже варианте предполагается, что только детей, находящихся с согласия органов опеки и попечительства при отчуждении жилья, где проживают дети, находящиеся под опекой... то есть это резко сужает этот круг и практически сводит на нет права детей на жилье, что входит в прямое противоречие с Конституцией Российской Федерации. Вот эта незащищенность очень настораживает. В ссылке в пояснительной записке авторов этих законопроектов одним из основных является, что родители должны сами заботиться, соблюдать условия. Но у нас очень много родителей, которые не лишены родительских прав, но тем не менее предпринимают все действия не в интересах детей. И как тогда быть? А как тогда быть с нашей программой "Профилактика социального сиротства"? А как тогда быть с политикой Комиссии по делам несовершеннолетних, приютов? Мы же основную работу сейчас проводим, чтобы ребенка вернуть в семью, сохранить семью. И в этот момент родители не ограничены в родительских правах, они не лишены родительских прав. Мы стараемся соблюсти семью. А если в этот момент возьмут и продадут квартиру? И что тогда? Ребенок на улице.
Татьяна Валович: Вот эти поправки, они будут уже во втором чтении обсуждаться буквально через день?
Любовь Огнева: 10-го числа во втором чтении они будут уже обсуждаться.
Татьяна Валович: В обществе поднимается этот вопрос? Я знаю, что в законодательном собрании Петербурга, когда я просила показать мне документы этих новых положений, они сказали: вы знаете, у нас нет их.
Любовь Огнева: У меня такое впечатление, что население не имеет информации о тех изменениях, которые грядут, потому что это не только изменения. Эти изменения коснутся не только первой части Гражданского кодекса в жилищном отношении. Они касаются и закона о дополнительных гарантиях по социальной защите детей-сирот, оставшихся без попечения родителей. И здесь получается, что из всех дополнительных гарантий остается только гарантия на труд.
Татьяна Валович: Любовь Дмитриевна, в одном из ответов петербужцев, связанных с банковскими вкладами, с проблемами в банковской сфере один человек сказал: "Что происходит, никто ничего толком не знает". У меня складывается такое впечатление, что в стране сейчас ни в одной сфере граждане не могут понять, что происходит, и вот с теми законопроектами, о которых мы говорим. Скажите, пожалуйста, то, как Госдума принимает эти проекты большинством голосов... "Единая Россия", карманная партия, понятно, что, скорее всего, они пройдут очень быстро и второе чтение. Что будет происходить тогда в системе соблюдения прав ребенка? Скажем, та же проблема монетизации льгот? Я знаю, что те выплаты мизерные, которые сейчас имеются на ребенка, перекладываются на регионы. У нас большинство регионов в России дотационные. Следовательно, мы опять получим систему, которая была в 90-м году. Даже этих денег могут лишиться родители.
Любовь Огнева: Если раньше можно было опротестовать в законом порядке, что не выделены средства из федерального бюджета, то тогда и опротестовывать особенно не будет возможности. Как делается, как будет принято, мне очень трудно сказать, и в других сферах, как это делается, тоже, потому что я сейчас настолько поглощена этими детскими проблемами и я их, естественно, больше знаю. И обидно то, что мы ведь добились и городе, и по России, я знаю ситуацию, что были какие-то сдвиги, какие-то гарантии, и ведь мы отчитались перед комитетом ООН по правам ребенка, введены были еще в 1998 году пять первых уполномоченных по правам ребенка, то есть существует комиссия ведь в России по соблюдению Конвенции ООН о правах ребенка. Я не понимаю, почему голоса этой комиссии не слышно. Пока что очень активно работают общественные организации, уполномоченные, которые сейчас уже существуют в 15 регионах России.
Татьяна Валович: Вы не пытались обратиться к уполномоченному по правам человека в России, к Лукину, с этой проблемой?
Любовь Огнева: Обращался уполномоченный по правам ребенка в Москве, потому что там 19 человек штат, у него есть очень грамотный штат юристов и связь более мобильная с Госдумой, со всеми этими структурами. Пока я знаю, что подготовлен документ. Обращались. Реакции пока не знаю. Готовила послание председатель Комиссии по правам человека при президенте Панфилова Элла Александровна, она тоже обращалась. Я знаю, что мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков встречался с Боосом, тоже как с одним из авторов вот этого пакета законопроектов. Мы направили свое письмо, так как много общественных организаций к нам обращалось, наш отдел конкретно, как служба уполномоченного по правам ребенка, мы направили свое письмо, подготовили, на имя председателя комитета Дербина Владимира Георгиевича, Людмилы Андреевны Косткиной. И вот буквально вчера мы подготовили проект обращения, мы озабоченность высказали, что Валентина Ивановна Матвиенко... на имя Грызлова. Мы организовали встречу общественных организаций по просьбе... Надо сказать, как-то приятно было, что выступили инициаторами помощница депутата, председателя Госдумы Грызлова, была встреча организована 15 июня, и Грызлов высказал озабоченность, и вернуться еще раз, но это вернуться еще раз вылилось в то, что вместо того, что обещали в сентябре-октябре, решили рассматривать сразу поправки 9-10 июля. И это очень настораживает, потому что проработки вот такой детальной и то, чтобы это согласованность с населением как-то... Мы говорим об открытой политике, вот этой открытости я лично не чувствую. Если бы я не получала документов из Москвы в силу того, что у нас уже типа ассоциации уполномоченных имеется, поэтому я как-то более информирована и общественные организации, которые к нам обращаются, действительно пользуются материалами, тоже очень обеспокоены.
Татьяна Валович: А так материал получить очень сложно?
Любовь Огнева: Да, практически невозможно.
Татьяна Валович: У нас есть вопрос от слушателя.
Наталья Эдуардовна: Здравствуйте! Я коренная москвичка, меня зовут Наталья Эдуардовна. Дети у меня уже взрослые. В конце 91-го года вместо того, чтобы принести алименты, которые до того государство обеспечивало от мужа, частным образом выплачены алименты ко мне и моим детям, эти алименты после второго числа привезли, сказав, что "нам нужно пенсионерам выплатить, а вас все равно эти деньги не спасут". И потом начался разговор об общяке для того, чтобы это все шло в Пенсионный фонд, а потом после этого распределять, кому сколько, с точки зрения государства, положено. То есть мы с этой технологией сталкиваемся не впервые. Как раз после 90-го года попытались ее узаконить. Но когда-то наши бабушки еще пресекли эту технологию. И с квартирами тоже самое. Как перераспределить, действительно, частные квартиры в пользу поколения? Какое поколение? Да вот этих самых детей, ветеранов, сирот, которые в академии Дзержинского. Допустим, они приватизировали академию Дзержинского, а потом еще чужих детей приватизировали под тем соусом, что эти дети сироты, потому что им надо, чтобы на них кто-то работал. А потом решили и родительских детей приватизировать.
Татьяна Валович: Наталья Эдуардовна, у вас есть конкретный вопрос какой-то? Мы понимаем, что у вас очень много сведений, видимо, о нарушениях прав и человека и ребенка.
Наталья Эдуардовна: Должна быть пресечена раз и навсегда, как отъявленная уголовщина.
Любовь Огнева: А что вы лично сделали для того, чтобы это пресечь? Вы написали какое-то письмо, в Госдуму?
Наталья Эдуардовна: Я пресекла любые возможности надзора за моими детьми со стороны государства. Я неоднократно позорила этих и ветеранов войны и органы так называемой опеки. И когда они крали алименты, когда они пытались стравить с мужем для того, чтобы на фоне этого конфликта принудить-таки взять на содержание ветеранов.
Любовь Огнева: Спасибо, что вы занимаете активную позицию и если каждый родитель, каждая бабушка именно так активно защищали бы права своих детей и внуков, у нас, наверное, не сложилась такая ситуация, которая складывается сейчас. Спасибо вам большое за вопрос.
Татьяна Валович: Любовь Дмитриевна, я читала когда конвенцию о правах ребенка, там, в частности, в одной из статей сказано, что в целях гарантии содействия и осуществления прав, изложенных в настоящей конвенции, государства-участники оказывают родителям и законным опекунам надлежащую помощь в выполнении ими своих обязанностей по воспитанию детей и обеспечивают развитие сети детских учреждений. Так вот, какова же эта надлежащая помощь сейчас в России будет?
Любовь Огнева: Я уже говорила о том, что к настоящему моменту у нас уже сложилась довольно-таки четкая система и она с каждым годом все отрабатывалась и действительно наращивался положительный потенциал. Очень много было сделано в городе, я очень хорошо знаю ситуацию, очень много.
Татьяна Валович: Однако, к сожалению, ваш отдел из статуса уполномоченного, который у вас был, я хочу сказать не в обиду вам, но даже закона в Петербурге о действии уполномоченного по правам ребенка как такового не существует. И ваш отдел переведен в комитет, вы не независимые чиновники. Как будет складываться дальнейшая судьба? Я знаю, что Валентина Матвиенко, к которой вы обращались, тоже не отреагировала на ситуацию.
Любовь Огнева: Дело в том, что полной независимости быть не может, мы зависимы все от закона, от Конституции, от той ситуации, в которой мы живем. Здесь вопрос даже идет не о зависимости, а о межведомственности, потому что мне, конечно, труднее стало решать вопросы те, где нарушаются вопросы не в комитете, я ограничена рамками комитета, а в других комитетах... И сейчас я хочу сказать, что обсуждается вопрос о целесообразности принятия закона и он должен уже решаться на достаточно высоком уровне, на уровне Валентины Ивавны Матвиенко.
Татьяна Валович: Пожалуйста, звонок радиослушателя.
Николай Патюхов: Здравствуйте! Майор запаса Патюхов Николай Николаевич, город Ленинград. У меня вопрос к уважаемой гостье. Вы информацией достаточно владеете, такой информацией, как количество беспризорных. Неужели вы верите, что письмами - вы призываете писать, позицией гражданской можно всего этого добиться? Вы же знаете в Думе кто у нас сейчас, кто у нас сейчас в правительстве. Неужели вы считаете, так наивно думаете, что все можно этим решить?
Любовь Огнева: Да, я верю. Может сложиться такая ситуация, что если никто не реагирует на предлагаемые поправки, то значит народ это одобряет. И если каждый займет активную позицию, именно активную позицию, выскажет свое мнение, и были такие примеры, это заставит задуматься и депутатов Государственной Думы, и правительство. Да, я верю. Иначе зачем так жить? Мы говорим сейчас о беспризорных, о безнадзорных. Последний пример очень простой, когда была ситуацию, увеличение пенсий, сказали, что на какой-то очень большой процент, а 33 рубля было. И пенсионеры стихийно, я знаю, что блокадники собрались и перевели эти деньги на имя Путина. И эту поправку уже отменили. Поэтому да, я верю. Если мы все, каждый займем активную позицию, то, значит, ситуация будет другой. А если мы будем молчать, то, действительно, мы дадим возможность делать все, что хочется.
Татьяна Валович: У нас есть еще звонок.
Александр: Здравствуйте. Александр, Петербург. Я хотел сказать тоже самое, пересекается как-то с вопросом майора запаса. Но я так и понял, что мы сами должны заявить, где границы дозволенного, что власть хочет и что должно быть у нас, что мы хотим? То есть мы сами должны эти границы поставить перед государством, перед властью и заявить об этом.
Любовь Огнева: Конечно, даже высказать именно свою позицию и более активно. Не важно, как будет сформулирован вопрос, может быть, не совсем точно с юридической точки зрения, но это позиция, она высказанная и, естественно, к этому прислушиваются. Ну, нет 100% гарантии, что это будет воспринято, это будет анализ, но будет хотя бы предмет обсуждения, предмет разговора и он выйдет тогда в Госдуме и будет один вариант и другой вариант. Он будет обсуждаться. А так и обсуждать-то особенно нечего. Есть проект, предложенный группой депутатов законодательного собрания, а мнения как такового что-то я не вижу в прессе, чтобы именно так активно защищались права детей. Я, конечно, больше о детях беспокоюсь.
Татьяна Валович: Любовь Дмитриевна, вы говорите об активной позиции. А, скажем, на депутатские слушания в ту же Госдуму при принятии, при обсуждении этого вопроса приглашались ли уполномоченные по правам ребенка?
Любовь Огнева: Дело в том, что в законодательное собрание при обсуждении любых проектов мы приглашаемся.
Татьяна Валович: Это в Петербурге?
Любовь Огнева: В Петербурге. А в Государственной Думе активное участие принимает Алексей Иванович Головань, уполномоченный по правам ребенка по Москве. Я уже говорила, что там официально принят закон об уполномоченном, поэтому он ведет тесную работу с депутатами Госдумы, в том числе с депутатом Лаховой, которая является председателем Комитета по делам женщин, молодежи, детей.
Татьяна Валович: Скажите, пожалуйста, но вот все-таки второе чтение будет послезавтра почти, какие поправки были направлены и кем, чтобы не случилось того, о чем вы говорите, чтобы мы не получили еще большую армию безнадзорных детей на улице?
Любовь Огнева: Материалы направлены. Какое будет принято решение, это будет уже решать Госдума. Я не могу ответить за Госдуму. Материалы направлены с полным анализом и причем с полным анализом таким, что можно принять и принять с оговорками, какие функции можно передать на регионы о беспризорных и безнадзорных. Даже сам факт того, что отменяется поправка по перевозу детей, самовольно ушедших из семей, детских домов, школ-интернатов, специальных воспитательных и иных детских учреждений, которые устанавливаются правительством России, передается это на уровень субъектов Российской Федерации, совершенно понятно, что субъект Российской Федерации сможет финансировать только перевозку внутри этого региона своего и никогда не будет денег, это жизнь, для того, чтобы направить ребенка в другой регион, в другую республику. А сейчас это финансируется из госбюджета.
Татьяна Валович: Таким образом опять на вокзалах, в подвалах получим ребят?
Любовь Огнева: Опять на вокзалах. И вот эта вся политика изменения 292-й статьи, изменение ряда законов и основных гарантий прав ребенка выкинет на улицу и не только детей из малообеспеченных семей, из асоциальных семей, нет, сюда попадут также и законопослушные граждане.
Татьяна Валович: У нас есть еще вопрос от слушателя.
Сергей Будяк: Здравствуйте! Вас беспокоит Будяк Сергей Юрьевич, город Санкт-Петербург. Я по своему роду деятельности очень много лет работал с молодежью, вел радиокружки, судомодельный кружок, и не понаслышке знаю проблему беспризорных детей, потому что в последнее время, во времена Собчака, практически 90% у меня в радиокружок ходили беспризорные дети, которые были брошены родителями. Я хочу задать вопрос: может быть бессмысленно обращаться с письмами, уже надо не просто обращаться, писать неуважаемым депутатам в Госдуму, а не лучше ли просто пикетировать и не давать им в то же законодательное собрание, в Госдуму, не давать им возможность прийти на рабочие места. Вы поймите, надо не просто кричать, а уже за оружие браться. Потому что у нас вымирает миллион русских людей, а беспризорники в геометрической прогрессии плодятся.
Татьяна Валович: Сергей Юрьевич, мы все-таки не будем призывать браться за оружие ни в коем случае, потому что гражданскую позицию можно высказать мирным путем. Кстати, еще затронули детские кружки. Сейчас очень много идет выселений детских кружков и непредоставление им какого-либо другого помещения, особенно это в центре историческом Петербурга, потому что понятно, хотят захватить хорошие площади. Может как-то комитет по социальной защите помочь в решении этих проблем?
Любовь Огнева: Мы практически в этом плане бессильны, мы можем только высказать свою позицию и все, потому что большинство, которое выселяется, они не то что остаются без предоставления площади, площадь предоставляется в других районах, спальных, но там тоже дети и права детей не нарушаются. Если из спальных районов едут в центр, почему из центра... Я не готова так детально отвечать на этот вопрос. Но дело в том, что мы выступаем там, где нарушаются права детей. В данном случае иногда бывают эмоции. У меня были случаи, что за освобождением площадей скрываются амбиции руководителей, но далеко не интересы детей. Поэтому нужно очень детально, грамотно рассматривать все.
Татьяна Валович: Спасибо, Любовь Дмитриевна.